Mad about You

— Адам, — сказал Алекс утром за завтраком, допивая свой кофе и просматривая ленту новостей в своем телефоне. — Ты не забыл, что сегодня вечером мы идем в гости к Вики? Адам вздрогнул, очнувшись от своих мыслей. Все эти пару недель, что прошли от того дня, как он привез Марта в «E at Equi» и увидел Томми Джо в его, так сказать, рабочей обстановке, он ловил себя на мысли, что думает о нем слишком много для простого поверхностного знакомства. И ему было не совсем понятно, почему это так происходит, а требовать у самого себя более четких и понятных причин, он словно бы побаивался, не был ни в чем уверен и его обычное жизненное спокойствие тоже слегка поубавилось. Только взбалтывая шоколадную глазурь в стильной кухне «Тыковки», он вспоминал, что есть еще и такие красивые глаза подобного темного оттенка, а заметив среди толпы студентов возле Института чью-нибудь блондинистую челку, вспоминал, что такие светлые волосы темнеют, когда их обладатель становится взмокшим от пота. А вчера вечером, столкнувшись с Алексом на пороге ванной комнаты, машинально отметил разницу в прорисованности пресса и смутился, словно это было запретным. Все это время Адам видел Томми мельком, когда забирал из клуба Марта, который безостановочно балабонил всю дорогу и все его разговоры были полны восхищенных междометий и восклицаний, полностью посвященных своему тренеру. — Да, я помню, Алекс, — ответил он своему любовнику, который, удивленный его долгим молчанием, оторвался от своего телефона и взглянул на него, сидящего напротив. — Я приеду сразу к ним, если не возражаешь, у меня сегодня куча дел в Институте. — Я сам хотел предложить встретиться там, — сказал Алекс. — Я поеду сразу из ресторана, у меня там какую-то фотосессию просили, надо проследить и заполнить им все бумажки. Адам припарковался у входа в «E at Equi» и вышел подышать воздухом в ожидании Марта. Осень Нью-Йорка придала городской атмосфере пряной горчинки, а урбанистическому пейзажу — нотку грусти. Адам прошелся по бордюру газона, попрыгал с него на асфальт и обратно, но мелкий чемпион большого бокса все никак не показывался из бликующих на солнце стеклянных дверей элитного клуба. Ламберт уже почти допрыгал до конца бордюра, который как раз и обрывался почти возле самых входных дверей, как они бесшумно разъехались и он оказался нос к носу с теми самыми шоколадными глазами и светлой, рассыпавшейся шелком по лбу, длинной челкой. И с прямым красивым носом, кстати, тоже. И в целом, со всем Томми тоже. — Привет, Адам! — весело поздоровался Рэтлифф, закидывая на плечо спортивную сумку. — Стесняешься зайти и поколотить грушу, стряхнуть с себя всякие стрессы и заботы? — Привет, — удивленный встречей, ответил Адам. — Собственно, я приехал забрать Мартина… — Ты что? — теперь удивился и Томми. — У него сегодня нет тренировки, ты забыл? У него сегодня экскурсия, они с группой колледжа, он предупредил меня заранее… Какая-то редакция телеканала их пригласила, они до вечера там пробудут, а тренировка — завтра. — Точно! — Адам даже хлопнул себя по лбу, раскаиваясь в своей забывчивости. — Он же мне писал утром еще, да я закрутился и приехал по привычке. — Ничего страшного, — Томми протянул руку. — Пока, мне пора. — Послушай, — Адам задержал его руку в своей чуть дольше положенного прощального рукопожатия. — Давай я подвезу тебя, я смотрю — ты без машины, а в метро сейчас самая толкотня. Томми подумал. — Ну, толкотня мне не страшна, но если ты не торопишься… Он сел в машину к Адаму и с наслаждением вытянул ноги вперед. — Тяжелый день был? — стараясь не смотреть на него постоянно в зеркало, спросил Адам. — Обычный, — покачал головой Томми. — А у тебя? Адам вспомнил про то, что они с Алексом еще идут в гости сегодня вечером, к его приятелям, на семейный ужин с разговорами ни о чем. — Тоже ничего особенного, — ответил он. — Здесь квартал направо и до Милл-Севен, — показал направление Томми. — Да, место жительства у тебя так себе, не очень, — продолжил Адам. Томми невесело усмехнулся. — У каждого своя география. Знаешь, я мог бы переехать, давно еще, как только у меня появились свои собственные деньги, но… Каждый раз меня словно что-то останавливало. А потом я уже не думал об этом. Когда живешь один, в принципе, все равно, где жить. — Ты живешь один? А твоя семья? — У меня нет семьи. Уже нет, — ответил Томми. — Так получилось. — А машину почему не купишь? — пытаясь перевести тему и упрекая себя за неловкое упоминание о томминой семье, спросил Адам. — Тоже вот все руки не доходят, как старую свою… она у меня как-то сломалась, вот с тех пор все не соберусь. Но я работаю над этим. Они улыбнулись друг другу. Не зря все-таки говорят, что смех вдвоем таит в себе множество прелести и каверз. Нельзя переоценить то, что возникает между людьми, объединенными общим смехом или одной улыбкой. Томми и Адам улыбались друг другу и оба чувствовали взаимное притяжение, пусть даже и пока легкое, и взаимную симпатию, пусть даже пока и несерьезную. — Приехали, — указал пальцем на поворот к ряду жилых домов вдоль проезжей части, Том. — Дальше не проедешь, я дойду пешком, тормози. Они оба вышли из машины и Томми подошел к Адаму, подавая ему руку на прощание. — Спасибо, что подбросил меня, Адам. И тут из-за поворота показалась компания молодых местных жителей. В количестве трех и весьма недружелюбно настроенных. Приняв их за пару, местные аборигены сразу воодушевились идеей покривляться. — Ой, смотрите, — слащаво произнес один. — Ой, какие лапочки и без охраны! — Просто два комочка сахарной ваты! — подхватил другой. — Розовенькие! — Нет, голубенькие, — вступил, ухмыляясь, третий. — Даже завидно стало, что я такой одинокий в этот вечер! — Ребят, — миролюбиво начал Томми, поворачиваясь к Адаму спиной и прикрывая его собой, заставляя почти облокотиться его о дверцу «Гольфа». — Давайте не будем шуметь и вы спокойно пройдете мимо. — Посмотрите только! — компания только и ждала этого. — Он еще указывать будет, грязный пидор! — Погоди, — кто-то выкрикнул громче. — А тот, второй, ой, какой хорошенький, держите меня! Томми ударил совершенно незаметно, Адам даже не понял сначала, почему ближайший к ним парень, покачнулся и упал, зажимая обеими руками пах. Остальные недоуменно остановились. — Еще и драться будешь? — еще двое двинулись вперед, Адам испуганно дернулся за спиной у Тома. Томми увернулся от одного и ударил второго, не напрягаясь, даже почти не сходя со своего места. Парни поняли, что перед ними сильный соперник, но всей толпой наваливаться не решались, тем более, что их предводитель так и продолжал кататься по земле, хныча и извергая грязные ругательства. — Еще раз предлагаю, — спокойно сказал Рэтлифф. — Разойдемся мирно и забудем все. Они мрачно переглянулись между собой и подхватили своего приятеля под руки. — Ну, еще встретимся, блондинчик. — И выругавшись напоследок, растворились в наступающих сумерках. Адам перевел дыхание. Томми повернулся к нему лицом, по-прежнему стоя очень близко к нему. — И ты еще мне рассказывал про кодекс профессионального спортсмена, Рэтлифф, — слабым голосом пролепетал Адам. — А сам — кулаками машешь, просто направо и налево, без разбора! Адам слегка сполз по дверце своего автомобиля и его лицо находилось прямо на одном уровне с лицом Томми, глаза в глаза. Томми опустил свой взгляд на губы Ламберта и произнес: — А я стремился произвести на тебя впечатление… Горячее дыхание обожгло кончики ресниц медленно прикрываемых глаз. Адам уже рефлекторно подался вперед и сам поцеловал Томми. Поцелуй длился половину вечности. Оторвавшись от его губ, Адам произнес, улыбаясь: — Впечатление… Вот это слова Мартина, а не взрослого мужчины с устоявшейся психикой. Томми потерся носом о его щеку, словно кот. — Хотел бы я, чтобы мной восхищался его старший брат, а не он! И вторая половина вечности снова ухнула в пропасть вместе с их сердцами и новым поцелуем. — Как у тебя сильно бьется сердце, — прошептал в томмины губы Адам. — Просто как барабанная дробь. — Это сигнал, — ответил Томми так же почти неслышно. — Сигнал к моей капитуляции.