And I have never in my life Felt more alone than I do now Although I claim dominations over all I see It means nothing to me There are no victories In all our histories, without love
Sting Mad about You
— А то ты не видишь, что уже сложилась традиция, если тебе скучно, грустно или тоскливо, то наилучший выход из подобного кризиса — отправиться в модный уютный ресторанчик, развеяться, посмотреть на людей, себя показать… — Поужинать вкусно и небанально! Двое мужчин разговаривали вполголоса, стоя в арке, которая отделяла два зала того самого модного уютного ресторанчика, о котором и шла сейчас речь. Два зальчика ресторана, известного на весь Нью-Йорк, гудели, полностью заполненные клиентами. — Да и поесть непременно! — полноватый невысокий мужчина заулыбался, кивком указав на столики, среди которых ловко лавировали официанты. — Это у тебя получается лучше всего, превратить свое сперва хобби, потом работу, ты ведь и начинал сам как официант, работу тяжелую не в физическом плане, а именно в моральном…. Превратил в самое, что ни на есть искусство! — Ну, полно тебе, Дэйв! — собеседник кругленького Дэйва был как специально созданной для него противоположностью — высокий, красивый чисто внешне, весь его облик дышал некоей гармоничностью и природным обаянием. Синие глаза смотрели на заполненные ресторанные столики с любовью и обожанием. — Я рано понял свою жизненную цель и правильно расставил приоритеты, да и повезло мне с осуществлением мечты, друзья подобрались хорошие, да и врагов нажил не так уж и много! — Скромность тут лишняя, Александр! — эмоционально воскликнул Дэйв. — Я как кулинарный критик просто обязан напомнить тебе, что звезды свои я не раздаю направо и налево лишь за красивые глаза! Твой ресторан во всех городских путеводителях, количество оваций зашкаливает, так что, давай ты не будешь тут прятаться в тень! Ты создал жемчужину общепита Нью-Йорка буквально на пустом месте, так что, позволь…! — Хорошо, хорошо, только не кричи ты, мой милый критик, на весь ресторан! «Тыковка» имеет честь угостить тебя ужином за счет заведения! Пойдем, присядем за столик, наконец-то! Александр Купер действительно не кривил душой в разговоре с Дэйвом Расселом — ведущим кулинарного шоу на телевидении, кулинарным критиком, беспощадно разносящим в пух и прах кафе, бистро и рестораны и ценящим свои положительные отзывы о подобных заведениях на вес золота. Алекс, как называли его друзья и многочисленные приятели и знакомые, так вот, Алекс — владелец ресторана «Тыковка», на самом деле, проделал долгий путь в этом бизнесе. Они уселись за столик, Алекс называл его «вип-площадка», немного в отдалении от остальных столов, дающим полный обзор зала и выходов в кухни. Весь интерьер «Тыковки» был тоже своеобразен и неповторим — с одной стороны стильный и продуманный дизайн, который обожали фотографы и менеджеры-администраторы всевозможных глянцевых журналов и телевизионных шоу, упрашивающих выделить им пару часиков на съемки, а с другой стороны — обычный паб, с дружеской атмосферой и даже иногда, с живыми выступлениями музыкантов, естественно, если их музыкальный стиль импонировал владельцу самого ресторанчика. — Алекс, — продолжил их беседу кулинарный критик. — У тебя сегодня снова аншлаг. Алекс вновь с чуть горделивой улыбкой оглядел свои владения. — Да, обычный рядовой вечер. Может, вот чуть побольше посетителей вон там, — он кивком подбородка указал в угол зальчика, на длинный стол прямо возле панорамного окна от пола до потолка, открывающего вид сразу на мостовую, уже подсвеченную фонарями и мелкими огоньками гирлянд, развешанных на деревьях и создающим в ресторанном окне дополнительную возможность поглазеть из теплого уютного зала на оживленную городскую улицу. Дэйв проследил его взгляд. — А что там празднуют? Знакомые твои? Алекс поднял фужер с вином, которое уже принес и разлил расторопный официант. — Знакомые знакомых. День рождения вон того блондина, — Алекс прищурил правый глаз. Компания отмечающих свой личный праздник состояла из сплошь молодых людей и девушек, которые выглядели так, словно только что сошли с подиума или вышли из-за кулис съемок известного телешоу. Все красивые, искрящиеся молодостью и весельем, они оживленно болтали, и их улыбки сверкали фотовспышками. Блондин, которого они время от времени похлопывали по плечам, поздравляя, тоже был привлекательным молодым человеком, молодым в прямом смысле этого слова — не старше лет двадцати пяти, с длинной челкой, слегка растрепанной и оттого постоянно падающей на одну половину его миловидного лица, и тогда он отбрасывал ее, видимо привычным ему, взмахом головы. — Какая-то компания фотомоделей? — спросил Дэйв. — Как на подбор все, просто россыпь бриллиантов красоты, даже в глазах зарябило. — Сборная, — усмехнулся Алекс, — там и фотомодели, и актрисы с актерами, танцовщики, и даже спортсмены… Приятели между собой, весьма общительные представители золотой молодежи… — И состоятельные, — добавил Дэйв, — опустошают твою кухню и не считаются ни со временем, ни с остальной публикой! Словно они тут одни! — Ну, не становись старым брюзгой, Дэйв! Детишки могут себе позволить! В этот миг Дэйв повернул голову в сторону Алекса и поймал его взгляд, обращенный к входным дверям ресторана, поймавший как раз того, кто входил в холл зала и после так и следивший за ним, пока тот пересекал зал, снимая на ходу кожаную куртку, и с любопытством оглядываясь на шумную компанию молодежи за столом у окна. Синие глаза Алекса, следившие за молодым человеком, сразу же приобрели то особенное выражение, с каким смотрят на дорогого и любимого человека, они стали чуть темнее и выразительнее, чем за секунду до этого. — Детишки, — тонкая улыбка сморщила губы знаменитого телеведущего, — детишки… ну, да… Алекс предупреждающе поднял вверх указательный палец, призывая Дэйва к молчанию. Между тем, вошедший молодой человек, уверенным шагом пересекший зал, скрылся в дверях кухни. Весь его деловито-сосредоточенный вид показывал, что он здесь не обычный клиент, а работник, сотрудник, причем, находящийся здесь далеко не первый день. Они продолжили беседовать, поглядывая на зал ресторана и на его посетителей. Дэйв был прав. И сама «Тыковка» была модным местечком, где можно было укрыться от хандры осеннего Нью-Йорка, и поглазеть незаметно на разного рода знаменитостей, которые вполне демократично смотрелись на общем фоне всех присутствующих — неброско одетых и старающихся не привлекать к себе излишнего внимания. Между тем, компания у окна продолжила свой праздничный вечер и дело дошло и до десертов. — Томми! — воскликнула яркая брюнетка в блестящем черном топе, сидящая напротив виновника торжества, — согласись, эти пирожные просто кулинарный шедевр, ты хоть и не сладкоежка, но … Как тебе пришла идея заказать именно их? Блондинистый Томми вынырнул из своей длинной челки. — А я ориентировался по названиям в их меню, — отозвался он. — Я подумал, что такое романтичное название десерту может дать лишь влюбленный кондитер! Дружный хохот остальной компании покрыл его слова. — Влюбленный кондитер! Да ты как всегда. Романтик, неисправимый романтик! — подхватили молодые люди. — А вдруг это вообще леди, которая приходит на работу отбывать тяжелую повинность, лишь потому, что ей нужно помогать семерым детишкам, — выкрикнул кто-то из приятелей. — Да нет, — отозвался другой, — это пожилой повар, который просто почитывает дамские романы и выуживает оттуда красивые словосочетания! — А как называется десерт? — спросила еще одна красотка за столом. — «Без ума от тебя», — ответил Том. — Так написано было в меню на сайте «Тыковки». Шоколадное суфле и мороженое внутри. — Нам жизненно необходимо увидеть кондитера, создавшего этот шедевр! — зашумели молодые люди, — Официант! Алекс повернул голову в сторону компании. — Что-то детишки разбушевались, — заметил и Дэйв тоже. — Требуют чего-то. — Сейчас разберемся, — проговорил владелец ресторана. Он подошел к их столику одновременно с официантом. — Чем-то могу вам помочь? — окидывая их спокойным взглядом красивых синих глаз, спросил он. — Я — владелец «Тыковки», Алекс Купер, а вы — мои гости. — Извините, если помешали вам своим шумом, — тут же извинился тот самый блондин, приподнимаясь из-за стола и пожимая руку Алексу. Алекс мимоходом заметил необычность сочетания его светлых волос, темно-шоколадных глаз и выгнутых дугой черных бровей, и отметил силу и мозолистость его рукопожатия, неожиданную для представителя изнеженной золотой молодежи. — Ничего, — ответил Алекс. — У вас же праздник. — Да, — согласился Том, — мне сегодня исполнилось двадцать пять лет. — Поздравляю, — улыбнулся Алекс. — Это действительно, прекрасная дата. — У нас тут возник вопрос об одном вашем фирменном блюде. О десерте. «Без ума от тебя». Это так красиво и необычно, и вкусно, конечно же! Вот мы и хотели познакомиться с поваром, который его создал, если это возможно и выразить ему нашу признательность лично… Алекс еще раз улыбнулся и кивнул разрешающе стоящему рядом официанту. Тот быстро направился к дверям кухонный зоны. — Минуту, — сказал Алекс. — Я непременно познакомлю вас с нашим кондитером. И тут к столику подошел тот самый молодой человек, за которым так пристально следил Купер, когда тот еще только-только входил в ресторан. Сейчас молодой человек был одет в фирменную униформу повара «Тыковки» и вопросительно взглянув на Алекса, перевел глаза на компанию притихших молодых людей, улыбаясь, склонив голову к своему плечу. А притихла компания от неожиданности того, что повар оказался, не пожилым, а таким же как и они, их ровесником, и уж, конечно, не леди, обремененной семьей, а производящего впечатление довольного всем, улыбчивого, искреннего и нисколько не звездного, молодого человека. — Вот, пожалуйста, — и тон голоса у Алекса немного изменился, когда он произносил эту фразу, став теплее и мягче. — Это и есть наш кондитер, Адам Ламберт. Прошу любить и жаловать.