Букет для принцессы

Дороги размыло, и теперь куски черного мокрого асфальта могли беспрепятственно проглядывать сквозь прозрачную снеговую жижу. Целыми днями воздух наполняла мелкая морось, от которой приходилось нещадно щуриться. Погода была отвратна, и настроение Локи варьировалось от «пересмотреть первый сезон Покемонов» до «уничтожить всё человечество». На самом деле, причиной его скверного самочувствия была не столько погода, сколько проблемы с арендодателем, а точнее с деньгами, которых не было. Да и нехватка сна сильно сказывалась — глупые, уже настораживающие видения всё еще не давали покоя парню, просыпающемуся из-за них в холодном поту посреди ночи. Локи сидел за маленьким кофейным столиком на небольшой светлой кухне и пялился в одну точку, пытаясь не упасть головой на стеклянную поверхность. Он поминутно зевал, отчего глаза густо слезились, и стоящий перед ним буфет с наставленным в него фарфоровым барахлом то и дело расплывался. Мерное бурление вывело Лафейсона из сонного транса. Он обернулся на электрическую плиту позади него и обнаружил, что его кофе давно кипит, поднимая над туркой пышную коричневую пену. Кофе, несомненно, испорчен, но выливать жалко, и парень с разочарованием в сегодняшнем дне решается пить то, что получилось. Не самое лучшее начало дня. В самом деле, проходя мимо старых магазинов с покосившимися вывесками, побитых кое-где остановок и статных фонарных столбов, он вдруг понял, что ему как-то уже поднадоела эта повседневность. Действительно, ведь каждый день одно и то же: он просыпается утром, разбитый и сонный, идет умываться и заваривать кофе, расчесывается перед своим любимым огромным зеркалом с навешенными на него непонятными браслетиками и бусиками из киндеров сюрпризов, поливает своих фотосинтезирующих любимцев и идет на работу, которой наслаждается. Но и наслаждается он ей тоже как-то повседневно. Нет, конечно, он был доволен всем, и его абсолютно все устраивало, но все же обыденность несколько действовала на раздраженные бессонницей нервы. Даже сны — и те его подвели! Даже в них не было никакого разнообразия — сраные лепестки и не менее сраные чужие руки, от которых уже никуда было не деться. Казалось бы, разнообразие можно найти на его любимой работе. Трудиться приходилось много, а особенно в утренние и вечерние часы: разные посетители предлагали Лафейсону разные ситуации, и букеты, составленные рукой умелого флориста, можно было сравнить с отпечатками пальцев или снежинками, — то есть ни один был не похож на предыдущий. Но все же работать без отдыха было несколько трудновато: Локи уже и забыл, когда последний раз брал выходной. Суббота ли, воскресенье, праздник — парень никогда не отлынивал от работы, твердо и неумолимо стремясь к исполнению своей мечты. И лишь мысли о скорой удаче согревали его. Правда, этот день, испорченный, скорее всего, подгоревшим кофе, принес Локи еще одну однообразность, схожую уже больше на навязчивое дежавю. Даже, можно сказать, слишком навязчивое. Сразу после обеда, когда Локи доел свою лапшу быстрого приготовления и перевернул табличку магазина на «Открыто», первым и единственным посетителем в послеобеденное время оказался… вчерашний щетинистый парень с густой светлой шевелюрой. «Опять этот?!» Локи чуть не поперхнулся собственной слюной, когда он снова принялся рыскать по залу, вразвалочку проходя мимо гладиолусов-баттерфляев или фикусов каучуконосных. — Здравствуйте! — наконец поздоровался подозрительный незнакомец с неприлично-счастливой лыбой. — День добрый, — неуверенно пролепетал Лафейсон, стараясь не выдать своей настороженности, — помочь чем-нибудь? — А вы меня разве не помните? — почти обиделся посетитель и удивленно поднял брови. — У меня тут каждый день сотни покупателей, не могу же я помнить абсолютно всех, — соврал Локи и скрестил руки на груди. Незнакомец подошел ближе к кассе и повторил позу флориста — от этого стало как-то не по себе, но работа есть работа, и клиентов выбирать не приходится, поэтому продавец продолжил: — Что-то определенное ищете? Светловолосый парень сначала ничего не ответил, а потом вдруг заискрился еще более радостной улыбкой, от которой аж зубы сводило, и непринужденно начал отвлеченную от флористики беседу. — Миленькая у вас футболка, — он зыркнул на черную футболку Лафейсона, на которой белыми декоративными буквами было выведено: «Welcome to Valhalla», а потом вдруг перевел взгляд на сумку парня с Hello Kitty, валяющуюся на стуле в углу, и хохотнул, — и рюкзак тоже миленький. Даже чересчур. Незнакомец откровенно веселился, а вот Локи был возмущен до глубины души. Его щеки налились предательским жаром, означавшим сильное раздражение и недовольство, и в этот момент Лафейсон многое бы отдал, чтобы точно знать, что этот наглый парень не видит его раскрасневшейся физиономии. Он уже хотел ответить что-то грубое и совсем не подходящее продавцу одного из самых приличных в этом городе цветочных магазинов «Bouquet pour princesse», однако незнакомец не дал парню пасть столь низко. — Заверните мне девять красных роз, пожалуйста. И тут Локи на мгновение забыл о неприязни к клиенту. — Девять роз дарят чаще всего деловым партнерам, — ответил пылко Лафейсон, подсев на любимого «конька», — купите лучше три — так вы уверите ее в стабильности и серьезности ваших отношений, — тут парень не выдержал и сболтнул лишнего, забыв о том, что видит посетителя «в первый раз», — хотя, если судить по вашему прошлому букету, ей больше подойдут розовые тюльпаны — символ нежности, молодости и невыразимой словами грации. Незнакомец усмехнулся и наигранно-удивленно поднял брови, и только тогда Локи понял свою оплошность, неконтролируемо краснея еще больше. Он отвел взгляд и прочистил горло, недовольно скривив губы. — Все-таки память у вас отличная, да? — заноза в заднице Локи пустила издевательский смешок, — или это я такой запоминающийся? — Так вы будете цветы покупать или нет? — огрызнулся Локи, почти позабыв о сдержанности и о святейшем правиле: «покупатель всегда прав». — Давайте тюльпаны, — качок шмыгнул носом и полез в карманы джинсов, — розовые. Лафейсон облегченно выдохнул, когда, наконец, настало время расплачиваться, но радоваться было определенно рано. — А помельче нет? — искренне возмутился флорист, когда надоедливый покупатель из кучки зеленых бумажек достал стодолларовую купюру, гаденько поглядывая на продавца. — Увы, мистер Лафейсон, увы, — тот пожал плечами, хотя Локи и видел совершенно отчетливо, что ему нагло дурят голову. — Вот ведь сволочь какая, — злостно прошептал Лафейсон, вводя код от кассы и не замечая, что говорит вслух. — Прошу прощения? — продолжая веселиться, уточнил всегда правый клиент. — Я говорю, хорошего вам дня. С этими словами он положил в монетницу сдачу, да такую, что несколько монет даже умудрились покатиться по столу. — Э, — сконфузился покупатель, глядя на подставку, — а покрупнее нет? — Спасибо за покупку и приходите к нам снова. И он пришел снова. А потом снова. И снова. Он пришел и на шестой день, все так же продолжая раздражать и нервировать своей то ли наигранной, то ли действительно идиотской доброжелательностью, выводя парня из себя. Он приходил в одно и то же время, издевательски как будто пожирал глазами уже порядком измученного флориста, покупал розовые тюльпаны и расплачивался крупными купюрами, а после уходил, и Лафейсон уже опасался предлагать этой подозрительной блондинистой груде мышц приходить снова. Слишком много странностей свалилось на голову Локи в последнее время. То этот дурацкий сон, который теперь стал еще более реалистичным и ощущаемым, то проблемы с арендой дома, которые он так и не решил и уже ждал, когда ему соберут его чемодан, то теперь еще этот надоедливый клиент, что уже начинал вызывать желание обратиться в полицию. — Здравствуйте! Локи уже не удивлялся и не чертыхался — просто принимал этого ненормального, как данность. Надежды на большее количество посетителей после обеда, которые смогли бы фоном разбавить напряженную обстановку, все равно бессмысленны, так что приходилось довольствоваться компанией покрытосеменных. — Сегодня мне нужно что-нибудь особенное. О. А вот это уже интереснее. Раз уж этот странный человек вызывал у Лафейсона двоякие (и не совсем приятные) чувства, то хоть сейчас можно было дать волю творчеству и насладиться творческим процессом вдоволь. Все равно у этого бугая, кажется, куча денег. — Что именно «особенное»? — Ну, вы знаете, — парень замялся, — я в этом не разбираюсь. Сделайте что-нибудь на свой вкус. — Вы уверены? — удостоверился Локи, и после кивка клиента вдохновение потекло рекой. Он выбрал белые эустомы, ставшие воздушной основой для будущего букета, темно-розовые маки, означающие смелость и гордость и придающие композиции роскошности и вычурности, розовые кустовые розы, застенчиво выглядывающие из-под остальных растений своими чуть раскрывшимися бутонами, а затем украсил получившееся миниатюрными белыми ирисами. Потом он завернул букет в светло-сиреневую бумагу, аккуратно и изящно перевязал его нежно-розовой лентой и положил на рабочий стол, где-то в глубине души понимая, что перестарался, и такое удовольствие ненавистному клиенту выйдет недешево, долларов на тридцать. — С вас тридцать восемь долларов. Ну, почти тридцать. В этот раз незнакомец сжалился и не заставил флориста копаться в кассе в поисках сдачи, но следующие его выходки удивили и возмутили парня до глубины души. Он оглядел букет, одобрительно хмыкая, поправил складочку на упаковке, а после выдал: — Это вам. Локи так и замер на месте с открытым ртом. Это ему сейчас послышалась? — Что, простите? — Ну, говорю, это вам, — парень протянул букет обалдевшему Лафейсону, закипающему от возмущения, как чайник. Этот наглец, нервируя его каждый божий день и заставляя оказываться в неловких ситуациях, еще и такие глупости выкидывать будет? Нет, так дело не пойдет. — Я думаю, вам уже пора. — В смысле? — не понял поникший бородач, так и не притягивая букет обратно к себе. — В смысле давайте-ка на выход, пока я вас этим веником не огрел. Неудавшийся даритель непонимающе глядел на продавца, надеясь еще, скорее всего, что вредный флорист оттает, однако продавец вышел из-за кассы, невесомо взялся ладонями за его мощные плечи и повел того прочь из цветочного магазина. — Но… Стойте, — парень припирался, — я думал, вы любите цветы… — А я в горшках больше люблю! Лафейсон удвоил усилия и продолжил выталкивать обнаглевшего парня из магазина. — Подождите, но ведь… — Давайте-давайте, идите. Хорошего дня, — с этими словами Локи наконец закрыл за покупателем стеклянную дверь, удивленно раскрыл глаза и облегченно выдохнул, с чувством проговорив многозначительное: «мнда…».