«Сага о Тейгре, ведьмаке». Глава 1.

Миновал полдень. Сильный холодный ветер унёс облака за хребет куда-то на запад. Солнце разбрасывало тёплые лучики повсюду. На сочную молодую траву. На деревья, чьи ветки покрылись почками. На фьорд, внутри которого уютно спряталась деревня Сворлаг. Марите открыла глаза и растёрла руками лицо, подставленное солнцу. Вдохнула полной грудью морской воздух. И вернулась в хижину к работе. Обычная рутина для юной травницы — перебрать запасы, оставшиеся с зимовки. Какие-то травы ещё годятся для зелий и отваров, какие-то иссякли и их стоит выбросить. В животе урчало — дело шло к обеду. Мать не спеша порхала на кухне, напевая что-то под нос. Недавно в Сворлаг заходил драккар, люди с которого видели отца девушки в Каэр Трольде. Значит, всё у него хорошо. — Марите! Марите! Собирайся! Тебя вызывают к ярлу! — донеслось со двора. — Что там? — Вернулись пастухи! Сыну ярла плохо! — Сейчас буду! — откликнулась травница. Мать вышла к дочери: — Вот повязки. Бери. И бутыль отвара из календулы... — Хорошо, мам, — девушка как раз закидывала лямку сумки со склянками через плечо, — я уже взрослая, разберусь. — Ну-ну, уж и помочь-то нельзя, — усмехнулась женщина. Возле длинного дома собралось немало людей, из тех, кто живёт по дороге на север. По ней, наверное, вернулись пастухи. Марите здоровалась с соседями, когда увидала со спины вооружённого незнакомца. Крепкий, в странном доспехе и одежде, которую не носят на Скеллиге. Волосы короткие, тёмные. За плечами длинный меч в прекрасных ножнах, а на поясе второй, немного покороче и поскромнее. С ним беседуют ведьмаки-Медведи из ярловой стражи. Рядом валяется нечто огромное и жуткое, похожее на чью-то лапу. Ох, и страшные они — эти Асгейр и Торгейр! Хотя и принадлежат к родному для Марите клану. Выше незнакомца на две головы, косая сажень в плечах. Оба огненно-рыжие с пронзительными жёлтыми глазами, у которых то ли змеиные, то ли кошачьи зрачки. Марите опасливо обошла эту троицу стороной и направилась ко входу в длинный дом. Воин при входе кивнул ей: — Хорошо, что так быстро пришла. Сыну ярла очень худо. Вес ссохся, а ведь тому пятнадцать годков всего. — А что это за незнакомец? — спросила травница и обернулась, чтобы показать, да так и взрогнула. У чужака тоже были жёлтые глаза. Ещё один ведьмак! Лицо всё в шрамах, суровое, с запавшими под глазами тенями. А на шее медальон... отсюда не видно, но кажется не медвежья голова. "Вот это да!", — пронеслось в голове у девушки. — Так то ведьмин-приблуда, с пастухами пришел. Говорит, что помог невероятную тварь огромадных размеров убить. Проверяют Медведи теперь, не соврал ли. Травница поёжилась и вошла в помещение. Неподалёку от входа собралось несколько человек. Тут был ярл Кнут Брокварссон, его жена Хельга и Торкель, советник. Пред ними стояли — девушка их знала, — Бьярни, сын Торкеля и Свейн из соседней деревни Хов. Подле пастухов на полу лежали самодельные носилки из срубленных ветвей и грубой ткани. Собравшиеся обернулись к вошедшей. Травница почтительно присела и склонила голову. — Привет, Марите! Осмотри Удальрика, он в той комнате, что справа от входа, — обратилась к девушке жена ярла. — ...и скажи, что с ним? Сможешь ли выходить? — добавил ярл. — Слушаюсь, ярл, — кивнула травница. — Сииигрииид! — громко крикнула Хельга, — помоги знахарке с Удальриком! Из кухни выскочила молоденькая девчонка лет пятнадцати. Ладная, светло-русая. Приятное личико опухло от слёз. Марите, которой было девятнадцать, сочувственно поглядела на неё и прошла следом в комнату к сыну ярла. "Наказали что ли?", — подумала она. Меж тем Кнут Брокварссон продолжил разговор с пастухами: — Ничего нельзя было сделать, говорите? Да от стада осталось едва с десяток голов! Прежде всего вы должны были подумать о других! О всей деревне! — ворчал он холодно. — Мы едва сами ушли, господин! — стоя на коленях пролепетал Бьярни. — Да понятное дело... Оооооооххххх, — тяжело вздохнул Кнут, проведя обеими руками по вискам и закинув голову к потолку. — Справимся, Кнут, — попытался подбодрить Торкель. — Справимся, куда денемся? — согласился ярл, — да только... ладно, позже обсудим. Свободны. Прикажи накормить их, Хельга. С этими словами ярл отошёл вглубь залы. Торкель последовал за ним. — Госпожа... что нас ждёт? — спросил Свейн. — Поднимайтесь. Сейчас вас ждёт обед, вы плохо выглядите, мальчики, — покачала головой жена ярла, — а дальше, как муж решит. Дел вы натворили. До урожая ещё далеко, а много ли на сушёной рыбе наработаешь? Ловцам жемчуга нужно свежее мясо. Теперь его нет. — Горе нам. Позор, — уныло пробубнил Бьярни. — Семи смертям не бывать... — подтвердил Свейн и поднялся с колен.

***

Тейгр не рассчитывал, конечно, на тёплый приём. На переходе до деревни вымотались, нагруженные под завязку. Кто-то один менялся на носилках, сделанных утром для переноски бредящего Удальрика. И взваливал на плечи трофей — огромную лапу Галечника. Деревенские выбежали навстречу пастухам. На ведьмака не обращали внимания, будто его и не было. Просто обходили за версту. А парням помогли — мужики забрали носилки, резво помчались с ними к дому ярла, отослали детвору за знахаркой. Женщины и девушки вручили Бьярни и Свейну по крынке молока и по лепёшке с маслом. Тейгру не досталось ничего, хотя пить хотелось изрядно, не смотря на прохладную погоду. Первыми из длинного дома вышли упомянутые Торгейр и Асгейр. Мечи наголо, кивком предложили Тейгру отойти побеседовать. Люди вокруг судачили о произошедшем и внимания на желтоглазых не обращали. — Изгнанник? — уронил басом Асгейр. От собрата его отличало треугольное лицо. Торгейру природа вылепила квадратную широкую образину на короткой шее при высоком росте. — Да, — также скупо обронил Тейгр. — Говори. Вкратце представитель Котов поведал, как его занесло на острова. — Что ж ты — Стёнстрэнда осилил? Один? — С троллихой на пару. Тут Торгейр жутковато захохотал. — Ну спасибо, мы её "мужа" успокоили, а ты работу доделал, ха-ха-ха! Тейгр в этот момент отвлёкся. Хоть было голодно и хотелось пить, но он обратил внимание на девушку с сумкой через плечо, что прошла рядом, стараясь не глядеть в их сторону. Каштановые волосы с медным отливом волной стекали из-под меховой шапки на зелёное платье. "Травница", — догадался Тейгр по дурманящему аромату из сумки. Любого мужчину увлечёт такой сумасшедший изгиб от бедра к талии, каким природа наделила эту темноволосую красавицу. Шерстяное платье поверх рубахи было перехвачено тонким ремешком в самом узком месте, куда по собственному желанию скатывался взгляд с волос и правильно развёрнутой спины. Знахарка о чём-то зашепталась со стражником при входе. Тейгр решил было навострить слух, но его вернул к действительности грубый щелчок пальцами. Торгейр ухмылялся: — А теперь. Давай по новой рассказ. Как взаправду было? Тейгр скрипнул зубами. И начал сначала...

***

— Плохо дело, — нахмурилась Марите после осмотра Удальрика, — сильные чары. Тут нужен друид, я такого зелья не знаю. Сигрид на это потянула носом и всхлипнула. — Что это ты? — ласково улыбнулась травница. — Неважно, — буркнула служанка. Удальрик только что жалобно заскулил и заметался на кровати. Стоило немалого труда его успокоить, хоть мальчик и не пришёл в себя. Кожа на лице и руках посинела, местами побелела. Под глазами пошли чёрные круги, губы потрескались и покрылись корками. — Иди, скажи господину! Быстрее, — потребовала Сигрид. Знахарка не обиделась, а стремглав вышла из комнаты. Сына ярла и вправду надо было спасать. Сигрид беспомощно взглянула на паренька. Сердце её не разжималось от боли, как только Удальрика внесли в дом, и она выбежала из кухни посмотреть. Заплакала от ужаса, не скрываясь — о чарах сирен ходили отвратительные слухи. — Любимый, — служанка воровато огляделась и прильнула к мальчику, — ты слышишь меня? Удальрик не слышал. Кошмар как раз вступил в ту безысходную фазу, когда его глаза искали в океане тело. Сигрид вздохнула, с нежностью стёрла пот с холодного лба Удальрика. И поцеловала. Нежные губки объяли на мгновение губы мальчика, из которых как будто ушла кровь. Дурнота прошла. Вместо Зелёного Солнца и ненормального Верхнего Моря возник полумрак комнаты. Кто-то обнимал его и ронял горячие слёзы на щёки. Разум столь стремительно просветлел, что Удальрик даже понял, кто его сейчас целует. Сигрид хотела взвизгнуть, когда очнувшийся обвил её правой рукой за талию. Но не стала, потому что на неё смотрели восхищённые, совершенно ясные глаза. — Уфффф, спасительница, — парень замялся, — Как же хочется пить! — из-за сухости в горле голос Удальрика смешно сорвался "на петуха". Сигрид счастливо улыбнулась и протянула больному кружку. Тот жадно прильнул, а она быстро утёрла слёзы. — Чего же это я, дура, — всплеснула девушка руками и побежала в зал, — Удальрик очнулся, госпожа!!! Вскорости, вернувшегося из небытия обнимала мать. Ярл Кнут довольно подшучивал над сыном, а Марите ласково потрепала расчувствовавшуюся Сигрид по щеке и приобняла девочку. Торкель стоял тут же и радовался про себя, что одной заботой у его старого товарища убавилось.

***

Чуть погодя, ярл и советник вышли из длинного дома прогуляться. Один из Медведей-ведьмаков обернулся к ним. Кнут Брокварссон махнул рукой и одобрительно кивнул. Тейгр как раз заканчивал второй подход к рассказу, точь-в-точь повторяющий первый. Асгейр пихнул локтем Торгейра, и тот перебил Кота: — Довольно. Ярл милостив, теперь ты гость нашего клана. Не серчай... — Работа такая, понимаю, — перебил в ответ Тейгр. — В-верно, — захохотал Асгейр, — вон там у нас корчма, пошли. Надо тебя с дороги поприветствовать! Тейгр устало улыбнулся: — Завсегда. Веди. Ярл и советник Торкель тем временем спустились к пристани. Под шум волн Кнут делился опасениями: — Теперь Ан Крайты и Тиршах втянут нас в войну. — Выбора всё равно нет, — отвечал Торкель. — Марите сказала, что раз чары развеялись, то Удальрик придёт в себя через неделю. Вот тогда и поедем в Каэр Трольде. Сразу закупимся на лето скотом и солониной. — Каждой семье придётся выгрести накопленный жемчуг. Ничего, ещё наловим, — заявил советник, подбоченясь. — Такого весёлого советника ни у одного ярла нет, — засмеялся Кнут Брокварссон. — И трёх ведьмаков тоже! Видишь, ярл, велика твоя удача! — Поглядим, принесёт ли нам чужак хоть какой пользы. — Поглядим...

***

Пока дом опустел, Сигрид заглянула в комнату к Удальрику: — Не надо ли чего? — Твоего общества хочется, — на отрока нашло веселье, хоть он ещё был очень слаб. Девочка подошла и присела на краешек кровати: — Ишь какой, опять за своё? — тихо хихикнула она и склонилась для поцелуя. Губы молодых вкусно чмокнули. — Представляешь, что это значит? Сказания не врут! — возбуждённо сказал Удальрик после того, как Сигрид выпрямилась. Румянец играл на её щеках. — Я кое-что понял после пробуждения. — Что же? — девица отвернулась, спрятав страх и ожидание. — Хочу связать с тобою жизнь... — Но... Я не из знати... — Справимся, Сигги. Ведь я люблю тебя. С этими словами Удальрик сел в постели и обнял возлюбленную. Нежно и крепко. За стеной шумел ветерок. Деревенские расходились по домам. На Спикероог опускалась ночь...