Сандро не терпелось покончить с завтраком. Как глупо рассиживаться за столом, когда можно проглотить еду в один присест и не тратить время на нудные семейные посиделки, способные растянуться на целый час. А ведь день обещает столько интересного! Зур сказал, что отлив сегодня будет особенно сильным и обнажит скрытые гроты у южного побережья бухты. Во время одного из таких отливов Зур нашел там выщербленный, покрытый ржавчиной пиратский стилет и подарил его Сандро. Пришлось почти месяц упрашивать Зура, чтобы в следующий отлив взял его с собой поискать пиратские сокровища. Ведь этим путем много лет назад пираты везли золото и самоцветы из Халиссинии! Могли бы и припрятать кое-чего в потайных расщелинах.
Но нельзя выдавать нетерпения. Мать и Джай не должны догадаться о том, что задумал Сандро, иначе ни за что не согласятся отпустить наследного сенатора исследовать неприступные берега. И без того удивительно, как Сай ничего не прознала, иначе опять устроила бы мужу знатный нагоняй за то, что «морочит голову молодому господину».
Но ведь он уже давно не мальчишка! Ему уже скоро пятнадцать! Через три с лишним года Алессандро Адальяро вступит в права сенатора и станет управлять целым городом! А уж защитить себя он может и подавно.
Зур, правда, отнесся к такому заявлению с недоверием. Так что в их тайный сговор посвятили и Кима, который согласился сопровождать их в дальней вылазке. Успеют ли они вернуться до обеда? Если нет, в поместье разразится скандал, а скандала Сандро как раз не хотелось. Возможно, придется предупредить сестру, чтобы в случае чего прикрыла тыл…
Как же обидно терять время! Сандро нетерпеливо заерзал на месте, но тут же застыл под бдительным взглядом бабушки, выпрямив спину и гордо расправив плечи. В выцветших, но все еще темных глазах Изабель Адальяро мелькнуло одобрение. Сандро уже давно научился читать по лицу старой донны — ему льстило ее обожание. К Габи бабушка тоже относилась благосклонно, но Сандро, без сомнения, пользовался ее безграничной любовью. С мелкими, Коннором и Инесс, Изабель Адальяро была безукоризненно деликатна и мила, но за всеми ее вежливыми улыбками скрывалось обычное равнодушие.
Сандро знал, почему так. Они с Габи носят фамилию своего отца, Диего Адальяро. А Коннор и Инесс — всего лишь отпрыски бывшего раба.
Наследный сенатор опасливо покосился на крупную фигуру Джая, восседавшего во главе стола. Сложно было представить, что генерал Джайвел Хатфорд, бессменный консул Аверленда в Саллиде, весьма уважаемый в Кастаделле человек, когда-то был рабом.
— Папа, можно мы с Кимом сегодня поедем на стрельбище? — вдруг раздался за столом голос Коннора.
Сандро напрягся. Ким сегодня нужен ему самому, этот мелкий не посмеет нарушить его планы!
— Зачем? — спросил Джай. — Разве мишеней на заднем дворе вам недостаточно?
— Ким считает, что у меня получится попадать в цель верхом с лошади…
— Ах, Ким считает, — усмехнулся Джай. — Это он сам тебе сказал?
— Да какая разница? — вспыхнул Коннор. — Я сказал, а он согласился. Ну, во всяком случае, не возражал.
Сандро от души позлорадствовал над тем, как замялся Коннор под насмешливым взглядом отца.
— Не возражал, — повторил Джай, поддразнивая мелкого.
— Да, не возражал! — с вызовом вскинул голову Коннор, готовый противостоять отказу. — А на заднем дворе на лошади не развернешься.
— Возьми пони, тебе будет в самый раз, — не удержался от издевки Сандро.
Коннор побагровел, его светло-серые глаза злобно прищурились.
— Ты имеешь в виду того пони, которому ты едва достаешь носом до стремени? — вернул шпильку младший брат.
Кровь хлынула к лицу; Сандро едва удержался, чтобы не вскочить из-за стола и не запустить в обидчика тарелкой. В свои одиннадцать высокий и плечистый Коннор уже почти догнал ростом старшего брата, не уставая напоминать об этом при каждом удобном случае, чем безмерно бесил.
— Прекратите, — рявкнул Джай, окинув тяжелым взглядом поочередно одного и другого. — Взъерошились, как молодые петухи. Неделю ни шагу с поместья, оба.
— А я тут при чем?! — взвился Сандро, отшвырнув вилку на пол.
Джай невозмутимо смерил его взглядом с ног до головы.
— А ты будешь сидеть в своей комнате, пока не научишься вести себя за столом. И сегодня останешься без обеда.
— Кто ты такой, чтобы мне приказывать?! — вскочил на ноги Сандро, от бессилия сжимая кулаки.
— Сынок, сядь на место, — мягко сказала мать. — И веди себя подобающе.
Нехотя, он подчинился. Краем глаза заметил, как побледнели губы бабушки Изабель, не сводившей с него взгляда.
— Я, конечно, никто, — подозрительно охотно согласился Джай, накалывая на вилку кусочек мягкого овечьего сыра. — Но за вас, господин будущий сенатор, пока еще несу ответственность. К ужину как раз выучите первое правило, которым должен руководствоваться правитель.
Сандро насупился. И без занудных нотаций Джая он знал это правило — думать, прежде чем говорить. Но что это меняет? Коннор уже давно напрашивался на взбучку. Ну ничего, пусть только сопляк попадется ему после завтрака…
На некоторое время разговоры за столом снова умолкли. Тихо позвякивали ножи и вилки — у всех, кроме Сандро, который сидел неподвижно, не смея попросить новый прибор, и бабушки Изабель, которая больше не ела из солидарности с внуком и лишь смотрела на него с сочувствием. Габи старательно прятала улыбку, поглядывая то на одного брата, то на другого. Притихшая Инесс из кожи вон лезла, чтобы состроить из себя благовоспитанную леди. Скажите, пожалуйста! Всего восемь лет, а уж подлиза, каких свет не видывал.
Как всегда, обстановку за столом разрядила мать.
— Кстати, дорогой, забыла тебе сказать: как раз перед завтраком посыльный принес письмо от Аро, — будничным тоном произнесла она.
— И что он пишет? — Джай, до этого молча поигрывавший желваками на скулах, явно заинтересовался новостью.
— Много чего, в двух словах и не расскажешь. Получил научную степень в Технической академии Аверленда. Во второй раз стал отцом. Собирается приехать к нам в гости вместе с семьей будущим летом, если здоровье супруги не подведет.
Сандро краем глаза перехватил восхищенный взгляд Джая, брошенный на мать, и насупился еще больше. Ну конечно, какой-то там Аро всегда вызывал у отчима безудержный восторг, будто он ему сын родной. А Сандро достаются бесконечные упреки и нравоучения...
— Тогда возьми письмо и проводи меня в сад, — сказал Джай таким тоном, что Сандро едва не затошнило от сладости. — Я погрею на солнце старые кости, а ты мне почитаешь.
Отчим вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола. Сандро вздохнул с облегчением: с этого момента завтрак мог считаться оконченным. Мать тут же последовала за мужем, подав ему трость и подхватив его под локоть с другой стороны.
— Алессандро, милый, не откажешь проводить меня в комнату? — ласково спросила бабушка Изабель. — Боюсь, мои старые кости сегодня тоже нуждаются в поддержке.
Сандро с готовностью проводил старую донну, своего единственного союзника в этом доме, до дверей ее покоев.
— Не огорчайся, милый, — заговорщицки подмигнула бабушка уже на пороге. — Ты прав: только ты, и никто иной, имеешь право распоряжаться в этом доме, ведь это был дом твоего деда и твоего отца. Потерпи немного: скоро ты станешь сенатором и больше ни перед кем не станешь отчитываться. И пожалуйста, ни на миг не забывай о своем происхождении.
— Спасибо, бабушка, — растрогавшись, Сандро поцеловал запястье старой леди. — И ты тоже, как всегда, права: мне следует быть сдержаннее, я ведь из рода Адальяро.
Просияв, бабушка Изабель скрылась за дверью покоев.
Сандро, помешкав на пороге, гордо вскинул голову. Если уж ему и придется сидеть взаперти до самого вечера, то сначала он отыщет выскочку Коннора и покажет, кто в этом доме настоящий хозяин.
Коннор отыскался на заднем дворе, что-то виновато докладывая Киму. На лице Кима, по обыкновению невозмутимого, блуждала рассеянная улыбка. Заметив Сандро, Ким едва заметно склонил голову, выражая молодому господину почтение.
— Оставь нас, Ким, — властно велел Сандро, с удовольствием заметив, как подпрыгнул от неожиданности Коннор. — Передай Зуру, что мы никуда не едем, а мне покамест надо поговорить с братом по душам.
Ким вновь поклонился и молча исполнил приказ.
— По душам? — хмыкнул Коннор, презрительно прищурившись. — Да кто ты такой, чтобы лезть мне в душу?
Сандро вновь почувствовал, как в жилах закипает кровь. Коннор, будучи ненормально высоким для своего возраста, оставался все же на половину ладони ниже Сандро, и тем не менее вечно умудрялся смотреть на него сверху вниз.
— Я скажу тебе, кто я такой, — процедил Сандро сквозь зубы и схватил наглого братца за грудки. Тот с бычьей силой вцепился в его запястья, пытаясь освободиться. — Я — сын сенатора Адальяро. А ты — сын бывшего раба! Так что знай свое место, раб!
Коннор взревел, неожиданно быстрым движением сделал подсечку и повалил Сандро на взрытую лошадиными копытами землю заднего двора.
— Сам ты раб! — заорал он, норовя укусить брата за ухо. — Да еще и дурак!
— Оба вы дураки, — раздался над ними звонкий хохоток. — Ну-ка встаньте и отряхнитесь, а то позову мать, и вам обоим не поздоровится.
Коннор послушно отпрянул, едва заслышав голос сестры. Габи возвышалась над ними, сверкая глазищами и уперев руки в бока. Сандро, зловеще взглянув на младшего брата, медленно поднялся и нервно дернул плечами.
— Коннор, ступай на кухню и умойся, пока мать не увидела тебя в таком виде, — по-хозяйски распорядилась Габи, и мелкий не посмел ей перечить.
Едва он скрылся за углом дома, Габи прищурилась и снова хохотнула.
— Ну ты и дурак, — повторила она, качая головой.
— Что ты заладила, дурак да дурак, слов, что ли, других не знаешь, — буркнул Сандро.
Старшую сестру он по-своему любил и даже уважал, но терпеть оскорбления не собирался даже от нее.
— А как мне еще тебя называть, если ты такой и есть? «Сын сена-а-атора, сын раба-а-а…», — протянула она насмешливо. — Неужели ты до сих пор еще не понял, что мы все — дети Джая?
— Что?! — Сандро оторопело уставился на сестру. — Что ты несешь, глупая женщина!
— В зеркало на себя посмотри, — продолжала веселиться Габи. — А потом на Джая, и сравни с портретом Диего Адальяро. Дурак ты и есть дурак! А еще сенатором собираешься стать. Просто страшно становится за Кастаделлу!
От потрясения Сандро едва не потерял дар речи.
— Да ты просто спятила! — выдохнул он.
— А вот и не спятила. Я давно догадалась, — Габи невозмутимо расправила на платье кружевные оборки. — А потом и проверила.
— Как?.. — шевельнул непослушными губами Сандро.
— Будто невзначай назвала Джая папой, — улыбнулась она.
— И что… он? — Сандро все еще не мог поверить, что он не спит и не видит дурной сон.
— Обнял меня и едва не заплакал. Ох, братишка… может, Диего Адальяро и считается нашим отцом, но на самом деле…
— Вздор! — вскричал Сандро. — Этого не может быть! Если так, то наша мать… наша мать…
Не в силах больше сдерживать себя, он взвыл, как от боли, и со всех ног побежал в сад, намереваясь тотчас же разыскать Джая под его любимым раскидистым платаном и вытрясти из того правду.
Он не ошибся: Джай, закрыв глаза и откинув затылок на подголовник плетеного кресла-качалки, блаженно подставлял лицо утренним лучам солнца.
— Это правда?! — Сандро казалось, что он кричит, но на самом деле едва мог дышать от гнева.
— Что правда? — удивленно поднял голову Джай. — То, что я велел тебе до ужина сидеть в своей комнате, а ты опять пропустил мой приказ мимо ушей?
— Это правда, что ты… и мать… — Сандро только теперь понял, что не может подобрать слов, и вспыхнул до кончиков ушей.
— Правда, — вздохнул Джай. — Я думал, ты уже достаточно взрослый, чтобы это понимать. Так всегда происходит между мужем и женой. А как бы еще появились Коннор и Инесс? Но ты выбрал странное время, чтобы об этом поговорить…
— А мы с Габи?! — теперь уже Сандро и в самом деле чувствовал себя круглым дураком.
Лицо Джая закаменело. Он нащупал возле ручки кресла свою трость и медленно, неуклюже встал на ноги, возвышаясь над Сандро, как гора.
— Кто тебе сказал?
Сандро едва не завыл, теперь окончательно убедившись, что каждое слово Габи — чистая правда.
— Но ведь… но ведь тогда мать была замужем за Диего Адальяро! Ты… ты… как ты посмел! А она… как посмела она! Да ведь она, получается, никакая не благородная леди, а настоящая…
Тяжелая пощечина обожгла скулу, да так, что у Сандро из глаз посыпались искры. Переведя дух, он ошалело уставился на человека, к которому всю жизнь испытывал противоречивые чувства. Человека, чье одобрение он долго и безуспешно пытался заслужить. Человека, о котором в Кастаделле до сих пор ходили легенды. Человека, перед которым склоняли головы благородные доны из самых знатных семейств города. Человека, который изредка давал ему уроки боя на мечах, делая Сандро самым счастливым мальчишкой на свете. Человека, которого Сандро не без причин побаивался и втайне лелеял свое превосходство над ним, взращенное ласковыми словами бабушки Изабель…
Человека, который внезапно оказался его отцом.
— Если я еще раз услышу хоть одно неуважительное слово в сторону матери, — грозно зарычал Джай у него над ухом, — сниму с тебя штаны и отхожу хворостиной так, что неделю не сможешь сидеть. Ты меня понял, господин будущий сенатор?
— Понял, — все еще держась за скулу, пробормотал Сандро.
— Что здесь происходит? — послышался за его спиной взволнованный голос матери. — Джай, что ты сделал с Сандро?!
— Вель, ступай в дом, — властно велел Джай, не взглянув в ее сторону. — У нас с Алексом серьезный разговор.
— Но…
— Хоть однажды в этом доме меня могут послушать с первого раза? — рявкнул он.
Мать, не осмелившись спорить дальше, послушно ушла, оставив их наедине. Джай, поморщившись, потер ногу над коленом и уселся обратно в кресло. Сандро только теперь почувствовал, как неприятно у него дрожат колени.
— А теперь садись и слушай, — кивнул Джай в сторону небольшой скамейки, на которой любила сидеть мать. — Я расскажу, как все было на самом деле, и после этого сам будешь решать, чей ты сын и что тебе с этим делать.
***
Вернувшись в дом, Габи застала мать нервно мечущейся по гостиной.
— Что случилось, мам?
— Ах! — мать закусила губу и расстроенно протянула к ней руки. — Габриэла, милая, иди скорее сюда и обними меня, пока я не натворила глупостей.
— Тебя огорчила ссора мальчишек? — Габи сочувственно обняла мать. — Не переживай, они все такие. Бенито говорит, что они с Альфредо тоже постоянно дерутся. Мужчины! Ссоры у них в крови.
— Ты права, моя милая, — мать позволила Габи увести себя к широкому дивану. — Сколько войн удалось бы избежать, если бы решать позволили женщинам!
— Ты о войне с Халиссинией? — уцепившись за возможность отвлечь мать от грустных мыслей, спросила Габи.
— И о ней тоже, — вздохнула та. — Сколько жизней погублено, сколько судеб сломано, сколько друзей стали врагами…
Габи не стоило большого труда догадаться, о чем сокрушается мать.
— Ну почему врагами. Когда в прошлом году мы ездили к тетушке Лей, папочка был очень даже рад встрече со своим старым другом Хаб-Арифом, а ведь тот чистокровный халиссиец.
— Папочка?.. — насторожилась мать, вглядываясь блестящими от слез глазами в лицо дочери.
— Ой, брось, мам, — отмахнулась Габи. — Я давно уже все знаю. А сегодня и у Сандро открылись глаза.
— О Творец! — мать едва не рвала на себе волосы. — Так вот что у них там за разговор!
— Но…
— Габи, тебе следует молчать об этом! Ведь если все это выйдет за пределы поместья…
— Мам, ну что ты, — Габи прильнула к матери, стараясь ее успокоить. — Я же не дура. Да и Сандро не такой уж дурак, каким кажется на первый взгляд.
— Габи!
— Молчу, молчу.
Они просидели так, в обнимку, бесконечно долго. Мать то и дело всхлипывала, а Габи, как могла, пыталась ее успокоить. В конце концов их уединение нарушила хлопнувшая входная дверь. Мать всполошилась, вскочила с кресла, сделала шаг в сторону появившегося на пороге Сандро, но тут же замерла, словно натолкнувшись на невидимую стену.
Габи с интересом наблюдала за тем, как брат, весь пунцовый от шеи до кончиков ушей, виновато поглядывал на мать. На его левой скуле начинал наливаться внушительный синяк.
— Джай… кхм… спрашивал, когда ты наконец принесешь ему то письмо, — пробормотал он, не зная, куда девать глаза.
— А ты как, сынок?
— Нормально, — буркнул он, втягивая голову в плечи. — Пойду к себе. Мне ведь там до ужина сидеть, изучать законодательный уклад Саллиды. Если сегодня не выучу и не сдам урок, завтра снова придется сидеть до ужина.
— Я провожу тебя, — засуетилась мать, виновато взглянув на Габи.
— Ну мам! — заартачился Сандро. — Я ведь уже не маленький!
— Но ты ведь не знаешь, где та книга. Я покажу тебе, где именно читать. И расскажу о том, чего там не написано. И вообще…
Сандро обреченно вздохнул, сдаваясь. Габи проводила их взглядом, хихикнула и толкнула входную дверь. Миновав лужайку и задний двор, вышла в тенистый сад и вскоре разыскала Джая на его излюбленном месте под платаном.
— Вель? Почему так долго? — отец открыл глаза, но, увидев Габи, расплылся в улыбке и приглашающе хлопнул себя по бедру.
— Боюсь, тебе придется подождать маму еще немного, — сказала Габи, по привычке усаживаясь на отцовское колено, как в детстве, и обняла его за шею. — Сильно повздорили?
— Да нет. Я ожидал худшего. Но Алекс, кажется, наконец-то взрослеет. Ну а ты как, крошка? Поведаешь старику свои девичьи секреты? Чем собиралась сегодня заниматься?
— Скоро за мной заедет Бенито. Донна Лаура снова устраивает девичьи посиделки, — Габи вздохнула и уткнулась лбом в висок отца. — Пап, я должна тебе кое-что сказать.
— Что? — широкие плечи под ладонями Габи внезапно закаменели.
— Мы с Бенито теперь помолвлены.
— Что?! — взревел отец, отстраняясь и глядя на Габи в упор. — Да как этому сопляку такое в голову пришло?! Ты ведь еще совсем ребенок!
— Не такой уж и ребенок, — поморщилась Габи. — Мама была почти в том же возрасте, когда приехала в Саллиду, чтобы выйти замуж за Диего Адальяро.
— Тогда времена были другие! — упрямо набычился отец. — И потом, ничего хорошего из этого не вышло. А тебе еще расти и расти! Этот твой Бенито теперь пусть и носа не кажет в нашем доме, если хочет цел остаться! Каков пострел! Жениться ему приспичило!
— Пап, ну что ты, в самом деле, — надула губки Габи — это всегда действовало на отца безотказно. — Что плохого в помолвке? Свадьбу мы планируем не раньше, чем через полгода…
— Не раньше, чем через три года, или через мой труп!
— …я его хорошо знаю… и вообще, бабушка Изабель говорит, что Бенито для меня — лучшая партия. Мой брат будет сенатором, Бенито тоже однажды станет сенатором, а я, получается, сделаюсь женой сенатора. Чем это плохо?
— Твоя бабушка слишком много говорит, — проворчал отец, впрочем, уже не так сердито.
Но от Габи не ускользнуло то, как он потер грудь в области сердца.
— Что с тобой? Тебе нехорошо? — теперь уже всерьез разволновалась она.
— Да нет, все в порядке, — заверил отец. — Видно, и впрямь я потерял счет времени — превращаюсь в старую развалину. То там заболит, то тут заноет.
— Я принесу тебе успокоительные капли, — Габи соскользнула с отцовского колена и, приподняв юбки, поспешила в сторону дома.
На окраине сада она столкнулась с матерью, которая тут же окинула ее встревоженным взглядом.
— Что случилось, милая?
— Отец слегка разнервничался, — наспех пояснила Габи. — Бегу за каплями.
— Не надо капель, — усмехнулась мать и взмахнула письмом. — Там за тобой уже приехал Бенито. А за отца не волнуйся, — она снова загадочно улыбнулась. — Уж поверь, я сумею его успокоить.
Габи поверила: присутствие матери всегда действовало на отца благотворно. Улыбнувшись в ответ, она на прощанье махнула рукой и поспешила встречать жениха.
День, слегка не заладившийся с утра, теперь обещал быть прекрасным.
Конец
