Вторая жизнь

***

Неделю спустя Стояла глубокая ночь. Все уже спокойно спали по своим кроватям, ну как кто... Те, кто успел их построить. Так то ложе у всех было достаточно разнообразным: кто в самодельных гамаках, кто прямо на рабочем месте, а кто-то и вовсе под крылом своего дракона. Естественно у последнего было куда больше плюсов: тепло, уютно и безопасно. На скрытой поляне тоже была тишина, за исключением мирно шумевшего водопада, что своим течением только и мог, что успокаивать в такую ночь не по хуже любого дождя. Даже для резкого слуха ночной фурии, он оказывал благоприятное влияние и статичный шум позволял отвлечься от всего остального День для всех выдался особо трудный. Вей решила приступить к обучению всадников и успела особо внимательных, таких как Эрет и Астрид научить парочке необходимых приёмов, с помощью будет проще совладать с дикими драконами. Эрет конечно припомнил такие, но конечно же ими не пользовался даже при своём звании ловца, предпочитал ловить и обезвреживать драконов сетями и веревками. А хорошими спарринг-партнерами в мини-поединках были смертолапы. Точнее один из них. Скрипушник в отличии от своего сородича, был куда более разумен и тактичен, всегда действовал как прирожденный хищник, лучший представитель своего вида, не зря он всё время обхаживался около бывшего повелителя. А вот Шипун, был скорее его разочарованием. Не зря его впихнули в четверку дирижабля. На большее он пока не способен. Хотя может просто подрастет и наберётся навыков, всё же даже немного видна разница в размерах. Он был чуть меньше, явно моложе Скрипушника. Но сейчас единственное, что он может делать хорошо, так это отвлекать внимание своим противным шипением. Но его приручение Вей решила оставить до того момента, когда отстроится более менее безопасная и надёжная арена для тренировок и приручения подобных драконов. Скрипушник на его фоне, со своими скрипящими клешнями был куда приятнее, если можно так сказать. Даже он после тяжёлого дня сейчас мирно посапывал недалеко от озера, в принципе там где и обустроилась Вей. Сейчас было ещё лето и поэтому ей в плане укрытия было достаточно лишь гамака с легким навесом на случай дождя. Она решила остаться здесь, пока полностью не изучит поведение и способности смертолапов, а эта поляна походила как нельзя лучше. Подальше от посторонних глаз. Да и ради той же безопасности как жителей так и ночной фурии. Фурию она также решила выхаживать здесь до её полного выздоровления, да и поведение Беззубика оставляло желать лучшего. Он то и дело пытался улучить момент, чтобы запульнуть в ночную фурию сгусток плазмы, будто бы это его самый злейший враг. Отчасти это так и есть. Гриммель пока отложил свои планы по убийству вождя и поэтому просто старался не выделяется из образа дракона, что становилось всё тяжелее и тяжелее. Его разум изнывал без знаний, без игры. Обычное существование его не прельщало, а поэтому пока Вей с смертолапом покидала на время поляну, он старался для начала окончательно изучить владение своим телом, насколько это, конечно, могли позволить раны. И начать он решил именно с залпа. То что требует меньше всего телодвижений. Но от этого он было чуть не спалил парочку столов Вей, что аккурат стояли около большого дерева, где как раз и был её лагерь. Так днем за днем и прошла ещё одна неделя. Глубокой ночью ему похоже единственному не спалось. То ли водопад стал шуметь громче, то ли ноющая рана на спине, что в достаточно в быстром темпе стала заживать, начала болеть сильнее. Он опять удивился и мысленно похвалил Вей за её большие познания в алхимии. Буквально по истечению пары недель она нашла идеальное по пропорциям противоядие, что начало действовать буквально на следующий день. Мазь приятно холодила кожу, но периодически рана отдавала тянущей, иногда колющей болью, но все это было уже намного терпимей, чем было до наложения этой мази, состав которой он узнать не смог. Хотя ему было дико интересно, что в этот раз намешала Вей, что рана которая, без намёка на заживление, начала затягиваться в считанные часы. Единственное что он заметил из того, что она добавляла в мазь, так это яд и слюну смертолапа, остальное он даже предположить не мог, что возымело бы такой лечебный эффект. Бывший охотник тихо встал стараясь не привлекать к себе внимание смертолапов. Скрипушник пристроился прямо рядом с гамаком Вей, которая уже давно посапывала с книжкой в руке. Главное было не разбудить Шипуна, что был прикован к небольшому дереву, на противоположной части поляны. Благо у викингов нашлись непонятно когда сделанные цепи из железа громмеля, что весьма устойчиво к воспламеняющейся слюне смертолапа. Шипун уже смирился с своей участью быть прикованным, после несколько деньков свободы, пока не наткнулся на Вей. Да и Скрипушник тоже мог усмирить его одним грозным рыком. Но что самое странное, когда Вей подходила вместе с Скрипушником к по сути не скованному смертолапу, Шипун не смел нападать на неё, лишь гневно шипел и размахивал хвостом. Видимо он понимал, что она смогла подчинить его более сильного сородича, а его подчинит тем более, но он не улучал момента показать свою силу и иногда, когда Вей подходила особенно близко, пытался дотянуться до неё хвостом, но дракон всё время оставался с неудачей. Вей, записав всё самое необходимое, вновь оставляла смертолапа наедине. Изредка Скрипушнике приносил ему немного еды, в виде какой-то конечности дракона, отлов которых он делал под чётким контролем Вей. Она приказала дракону, поедать уже пожилых особей, и тех, кто не принадлежал викингам острова, а был его обитателем, с которыми сами викинги ещё не познакомились, растрачивая все свои силы на постройку деревни, на острове, который они мельком исследовали для добычи необходимых ресурсов. Естественно, Вей частично скрывала этот факт от Иккинга, дабы тот опять не закатил концерт на тему, почему их нельзя кормить обычной рыбой или волками с оленями, которые обнаружились на исследованном участке острова. Благо смертолапы со своим диким аппетитом съедали всё без остатка и улик как таковых не оставалось. Гриммель же, за те дни, которые он был вынужден находится на этой поляне словно в заточении, так и не разобрался в её характере.... Слишком уж сильно она отличалась от здешних викингов, да и охотников тоже. Даже тех, что он видел тогда на острове, где он очнулся можно было отнести к другой группе. Она точно из тех земель, в которые не забредал даже он сам, будучи при своем звании. И это его порядком заинтересовало. Но не сегодня ночью. Стараясь без шума размять конечности, Гриммель без единого шороха подошёл к временному лагерю Вей и посмотрел на один из её столов, на котором то и дело были разбросаны какие-то чертежи да книги. Как он уже заметил, она была, не талантливым конечно, изобретателем, но сумевшим по чертежам его удивить. Прямо как он в свои годы. Только он мастерил самые разнообразные ловушки для ночных в фурий, а она всё то, что может помочь драконам и самим всадниками: от функциональных сёдел, до полноценных крыльев для человека... "— Рождённый ползать летать не может..." — тихо усмехнулся он про себя, вспоминая не особо приятный момент падения. Он отрывал мальчишке крылья, пытаясь доказать то, что человеческий род выше драконов и не нуждается в таких уподобляющихся мерзким рептилиям изобретениях, но тот был слишком упертый. Он за всю свою немалую жизнь ни разу не встречал таких любителей драконов до мозга костей. Но сейчас бывшего охотника интересовали вовсе не чертежи драконьей мути, а один весьма очень интересный эксперимент над самим собой. Гриммель тихонько когтистой лапой вытянул из-под исписанных листов пергамента более менее чистый и кое-как усевшись перед столом на хвост, уставился прямо на карандаш. Не долго думая, он попытался тихо взять его своими когтями, стараясь особо сильно не скрести ими по столу. Четыре когтистых пальца напрочь не хотели повиноваться заточенному человеческому разуму в драконьем теле. Уже давно продумав то, как бы он писал будучи с четырехпалыми конечности, он попробовал первыми двумя когтями взять карандаш. Тот крутанувшись между ними, с слабым стуком обратно падает на стол. Гриммель мысленно чертыхнулся и мельком оглянулся на спящую Вей. Ему сейчас больше всего не хотелось, чтобы его кто-то застукал в таком виде. Мало того, что итак Рыбьеног начал косо смотреть на новую ночную фурию, явно перебирая какие-то факты, так и Вей, которая и вовсе с драконами на "ты", раскусит его. Кто знает, какими знаниями из своих земель она обладает и сколько всего он ещё о ней не знает. Удостоверившись, что никто не слышал этого маленького недоразумения, Гриммель вновь попробовал взять карандаш. Второй раз это вышло намного лучше. Карандаш достаточно надёжно держался между двумя когтями и упирался об третий, именно так как требовалось для эксплуатации. Ну и естественно, не долго думая, бывший охотник решил окончательно проверить моторику драконьего тела. Поначалу не очень ровно, но на удивление охотника, он смог вырисовывать буквы, четко контролируя движение лапы. С каждой буквой, лапа все чётче и чётче повиновалась контролю человеческого разума и буквы выходили все ровнее и ровнее, а их написание становилось более быстрым. Он буквально чувствовал нарастающаю власть над драконьей лапой, что стремительно отдавалась во власть пытливого ума. Его едва ли не посетило чувство от того, что он буквально научился заново писать, да и по сути он сумел подчинить себе драконьей тело, осталось только дождаться заживления крыла и можно податься куда ветер понесёт. Он настолько воодушевился маленькой, но первой удачей за всё это время пребывания на острове и так увлёкся, что не сразу услышал как с левой части стола раздался звук, будто кто-то отпил из кружки. И не ошибся, но было уже поздно. Медленно, сначала переведя взгляд, а потом развернув голову в сторону того, которого не хотел видеть в этот момент уж точно, он посмотрел на Вей. Девушка, будто бы ничего сверхъестественного не происходит, ещё раз спокойно отхлебнула из чашки прохладного травянистого чая и с выражением лица "пишущих драконов каждый день вижу" произнесла: — Ты пиши-пиши...