***
Леди Инквизитор и ее верные соратники покидали «Черный город» тяжелой, усталой поступью, словно шахтеры после долгой смены в забое. Варрик шел первым. Он остановился на самом краю выступа скалы и, увидев нас, победным жестом вскинул над головой свой верный арбалет. – Ох, Котенок, как же я тебе рад… – выдохнул гном, когда я подбежала к нему и протянула руку, чтобы помочь спуститься с почти отвесного склона. – А я – тебе, – призналась я, заключая Варрика в объятья. Мы замерли в одинаковой неловкой позе, уткнувшись друг другу носом в плечо. Я слушала прерывистое дыхание арбалетчика, почти синхронное моим судорожным вздохам – а потом поняла, что всхлипываю, а из-под зажмуренных век текут слезы, мгновенно впитываясь в шерстяную ткань куртки Варрика. – Все хорошо, радость моя, – хриплым шепотом произнес мой друг, опустив широкую ладонь на мой затылок. – Теперь все хорошо. Все позади. Подняв, наконец, глаза, я увидела, что из-за камней появились Сэра, Железный Бык, Кассандра и Блэкволл. Последней шла Тревельян, которая опиралась на руку… Каллена. Щита при Инквизиторе не было, меч покоился в ножнах, а выглядела Клэр так, будто вот-вот готовилась предстать перед Создателем – бледная, осунувшаяся, с отсутствующим, ничего не выражающим взором. – Что с Инквизитором? – спросила я у Варрика, украдкой вытирая влажные полоски со щек. – Она ранена? – Нам всем изрядно досталось, – уклончиво ответил мой друг, а потом добавил с намеком: – Помощь хорошего целителя пришлась бы кстати. Я, спохватившись, жестом указала Фейнриэлю на Тревельян, которую в этот момент Каллен со всей осторожностью усадил на ближайший камень. Клэр, когда я, гном и маг приблизились, приветствовала нас усталым кивком, с тяжелым вздохом потерла правой рукой левую ладонь и невольно поморщилась. – Болит? – сочувственно спросила я. – Ага, – каким-то обиженным тоном подтвердила Тревельян, на миг превращаясь из лидера самой могущественной организации Тедаса в обычную юную девушку. – Риннала… Как хорошо, что вы здесь. И ваши соратники, конечно… – Ты даже не представляешь, насколько, Трев, – пробормотал Варрик. – Если бы эти ребята не завалили дракона, Корифей размазал бы нас по камням, как паштет из гусиной печени. Я нахмурилась, но Клэр, ничуть не обидевшись, кивнула с бледной улыбкой. – Спасибо, капитан Табрис, – произнесла она искренне. – Инквизиция перед вами в неоплатном долгу. – Ерунда, – отмахнулась я. – Вы сделали гораздо больше! – Нет, – с неожиданной для ее состояния твердостью отрезала Инквизитор. – Не нужно приписывать все заслуги мне одной! Это была командная работа. Еще раз спасибо, – она, чуть наклонившись вперед, протянула мне правую руку, но машинально оперлась на левую, вздрогнула и прикусила губу, чтобы сдержать стон боли. – Фейнриэль… – я бросила на мага выразительный взгляд Юноша аккуратно взялся за кисть Тревельян, перевернул ладонью вверх и накрыл своей рукой, с которой тут же потек серебристый свет магии исцеления. Почти сразу на лице Клэр отразилось облегчение. – Солас обычно помогал мне с… этим… – пробормотала она задумчиво, наблюдая за действиями полуэльфа. – Но он ушел. – Солас ушел? – переспросила я, не удивленная, но расстроенная из-за мгновенной вспышки боли в глазах стоявшей неподалеку Лавеллан. – Да. И не понимаю, почему, – Инквизитор снова вздохнула. – Неужели он так опечалился из-за той эльфийской сферы? Но никто не мог предположить, что она разрушится… – она осеклась и сокрушенно покачала головой. – Я вообще многого не смогла предусмотреть. – Увы, талантом предвидения нас не одарил Создатель, – усмехнувшись, констатировала я. – А жаль, – Тревельян ответила мне все той же слабой улыбкой. – Это полезное качество. – Что теперь? Возвращаемся в Скайхолд? – задавая вопрос, Варрик внимательно взглянул на Тревельян, словно прикидывая, когда та будет в состоянии продолжить путь. – Нет, – Клэр покачала головой, подняла взгляд к серому небу, окутанному плотной туманной пеленой. – Посмотри на эти тучи, Варрик. Снег пойдет с минуты на минуту. В этот самый миг, словно подтверждая сказанное Инквизитором, на рукав моей куртки мягко опустилась крупная пушистая снежинка. Потом еще одна. – Может, нам стоит укрыться в подземелье Храма? – сказала я, про себя отметив, как красиво смотрится кружевной белоснежный шестиугольник на густо-зеленом фоне. – Пока не закончится снегопад. – Отличное предложение, капитан, – поддержал меня Каллен, который до этого момента молчал, исподволь бросая в мою сторону настороженные взоры. – Хорошо, пусть будет подземелье, – согласилась Клэр. Она явно не хотела больше ни спорить, ни принимать каких-то ответственных решений: просто закрыла глаза, с облегчением подставляя лицо падающим хлопьям снега. Улыбка на ее губах постепенно становилась все более умиротворенной. Переглянувшись с Кусландом, я сообщила, повысив голос: – Остаемся на ночлег в Храме! Приказ Инквизитора! Сержант Сидмон, пусть ваши люди займутся обустройством временного лагеря… – Так точно, капитан! – с готовностью откликнулся исполнительный ферелденец. А я продолжила, найдя взглядом Дориана: – Дориан, вы с Леирой и Фейнриэлем осмотрите раненых! Убедитесь, что ничьей жизни не угрожает опасность. – Слушаюсь, капитан! – и на сей раз в голосе альтуса не было ни намека на иронию. – Тео, Эллана, проверьте подпол на нижнем ярусе – уверена, там венатори хранили припасы. Нужно накормить людей. Долийка быстро кивнула в ответ. Она так и не подняла глаза – наверное, боялась, что не сможет сдержать эмоций, и не хотела показывать своего отчаяния даже нам, своим друзьям. Тео, который явно догадался, почему мне вдруг захотелось занять своих соратников насущными делами, потащил эльфийку к коридору, ведущему вниз, что-то на ходу втолковывая ей. Тревельян не сочла мою инициативу покушением на ее авторитет. Напротив, она окончательно расслабилась – да так, что едва не уснула прямо на камне, обдуваемая ледяным ветром. От бдительного ока Железного Быка, к счастью, ничего не могло ускользнуть. Коссит молча, не слушая вялых возражений Инквизитора (и активных Каллена – тоже), подхватил Клэр на руки и решительно двинулся ко входу в укрытие. Впереди воина торопливо шагала, указывая дорогу, Хардинг. С делами разобрались оперативно. Очень скоро в просторной пещере, где когда-то разводили драконов, уже весело трещали костры. К огню сразу приблизились бойцы Инквизиции и прочие сочувствующие, привлеченные теплом и запахом готовящейся еды, напоминавшем о домашнем уюте, которого мы все были лишены так долго. И несмотря на то, что в этой подземной крепости находились лишь единомышленники, товарищи по оружию, мы все же делились на группы, выбирая себе компанию по каким-то неведомым нам самим критериям. Воины из личной гвардии принца-консорта Ферелдена смешались со своими земляками, действующими в составе Инквизиции. Разведчики потянулись к Хардинг и Шартер, а ближайшие соратники Тревельян после того, как Инквизитора уложили спать (она отключилась за долю секунды), скучковались у костерка неподалеку. Одна лишь Морриган традиционно держала дистанцию, не примкнув ни к одной из групп. Мне почему-то тоже не хотелось общаться ни с кем. Стоило воспользоваться возможностью отдохнуть и отвлечься от дел, как мой разум захлестнула волна неконтролируемой боли. Казалось бы: самое страшное позади, враг уничтожен… Но на душе было тяжко – может, потому что я осознавала, какой дорогой ценой нам досталась эта победа. Внутренний голос тихо и печально повторял имена тех, с кем мне никогда больше не доведется встретиться под солнцем Тедаса, растравляя и старые, и еще свежие, не успевшие зарубцеваться раны на сердце. Не улучшало настроения и исчезновение Соласа, хотя оно и было ожидаемым… В общем, устав от терзаний и рассудив, что предаваться унынию можно и в гордом одиночестве, я извинилась перед своими друзьями, отошла от костра, разведенного Дорианом, и улеглась поодаль, завернувшись в плащ и довольно успешно изображая спящую. Впрочем, некоторые проигнорировали мое желание остаться наедине со своими мыслями. Сначала ко мне подсел Варрик, сообщивший, что я просто обязана составить ему компанию, поскольку никто лучше меня не способен оценить качество антиванского бренди. В ответ на мои неубедительные отговорки гном буквально силком заставил меня сделать глоток из его фляжки, в которой плескалась янтарная жидкость, пронизанная ароматами Сатинальи – запахами огня, цветов и фруктов. Следом за Варриком у нашего костра объявился Блэкволл. Воин, который выглядел так, словно, как и я, не разделял всеобщего благостного настроения, напомнил о моем обещании порекомендовать его Стражу-Командору Эдукану. Обсуждение ближайших планов, хотя и пробудило новый взрыв душевной муки, заставило меня прекратить пытаться скрыть свои переживания от друзей и вернуться к костру. Соратники, устроившиеся на набитых опилками мешках, которые венатори использовали вместо сидений, встретили меня встревоженными взглядами. Дориан поинтересовался моим самочувствием, Эллана усадила на самый большой мешок, а Тео заставил натянуть перчатки, чтобы я не обожгла ладонь, и лишь после этого сунул мне в руки железную кружку со словами: – Выпей-ка травяного чая, мой капитан! Это тебя взбодрит. От проявления заботы я так расчувствовалась, что едва не расплакалась. Но все-таки сдержалась и с напускной иронией уточнила: – Бренди, по-твоему, недостаточно? – Нет, если делить его на всех, – ривейнец озорно подмигнул Варрику. Гном преувеличенно страдальчески застонал, но передал фляжку моему напарнику, который не замедлил пустить сосуд по кругу. Как ни странно, у всех, кто сидел у нашего костра, лица в один миг приобрели серьезное и строгое выражение. – За Серых Стражей Ферелдена и Орлея, сумевших выстоять там, где дрогнули бы самые храбрые, – негромко произнес Блэкволл, прежде чем сделать первый глоток. – За Алимара Сурану, – внезапно охрипшим голосом продолжил Дориан. – За Гериона Алексиуса. За каждого мага, что не поддался Корифею и остался верным своему долгу и своему миру. – И за каждого храмовника! – сведя, брови проговорил Тео. – За всех бойцов Инквизиции, отдавших свои жизни ради спасения Тедаса! За Рафала, Ривера, Джона Бэка и сержанта Вильямар… Эллана слегка пригубила из фляжки и что-то неслышно прошептала по-эльфийски. На кончиках ее длинных ресниц блестели слезы. Повинуясь желанию утешить, я забрала у девушки бренди и на секунду сжала ее руку. Долийка бросила на меня быстрый благодарный взгляд, но тут же отвела глаза. – За Ее святейшество Джустинию, – сказала я, поднимая фляжку. – За всех, чья смерть объединила нас для борьбы со злом. И пусть их гибель навеки останется на совести Корифея, где бы эта тварь сейчас ни была… – Надеюсь, он сдох! – зло бросил Дориан. – Я тоже надеюсь, Посверкунчик, но не уверен в этом… – вздохнув, признался Варрик, забирая у меня фляжку. – Солас мог бы объяснить, что произошло там, на горе, и куда именно Трев удалось отправить Корифея. Но его, увы, больше нет с нами. – Увы, – согласилась я. – Хотя, мне кажется, что он еще вернется… Варрик, дай сюда фляжку, у меня есть еще один тост! – получив от гнома сосуд, я подняла его вверх и торжественно проговорила: – За Клэр Тревельян, нашего Инквизитора и предводителя! За человека, который сумел развеять тьму над Тедасом! – За Инквизитора! – единодушно рявкнули остальные. Этот клич прокатился под сводами пещеры, и его не преминули подхватить воины и разведчики, маги и храмовники, рядовые бойцы и командиры, простолюдины и аристократы, празднующие победу у походных костров Инквизиции. Снова отхлебнув из фляги Варрика, я взглядом нашла Клэр. Тревельян продолжала пребывать в царстве Морфея, и ее сновидений не смогли потревожить ни приветственные крики соратников, ни даже оживший Якорь. Рядом с Инквизитором я заметила темный силуэт, который пошевелился, едва метка на левой руке девушки запульсировала бледно-зеленым светом. Тень склонилась к Тревельян, и в отблесках завесного сияния я разглядела сосредоточенное лицо Фейнриэля. Полуэльф осторожно взял руку Клэр в свои, и к зеленоватым вспышкам Якоря добавился серебристый свет целительной магии. Тревельян вздохнула, не просыпаясь – глубоко, с явным облегчением. А я одобрительно улыбнулась, глядя на Фейнриэля. – За Инквизитора! – раздался негромкий голос прямо за моей спиной. Я обернулась и сразу нахмурилась при виде Каллена, который смотрел на меня с прежним выражением настороженности. – Разрешите присоединиться? – спросил командор Инквизиции, явно не уверенный в том, что на его просьбу ответят согласием. К счастью для Каллена, ответила не я, а Варрик. Гном, ухмыльнувшись, воскликнул: – Конечно! Без тебя эти посиделки утратили бы всякий смысл. Выпей с нами, Кудряш! Я бы предложил тебе сыграть в «Порочную добродетель», но обстановка не располагает… Губы экс-храмовника тронула еле заметная усмешка. – Потерпи до Скайхолда, – предложил он, усаживаясь между гномом и Дорианом. – Не волнуйся, Варрик, я дам тебе возможность отыграться. – Эй, это не я после прошлой игры убегал из казарм голышом, прикрываясь подносом! Каллен лишь покачал головой, принимая у гнома заветную фляжку. – Антиванский бренди? Откуда? – спросил он у арбалетчика с недоумением. – Полезные знакомства, – гном бросил на меня выразительный взгляд. Когда я поняла, что означает этот намек, в моей груди словно забурлил гейзер, обжигая сердце горячими потоками. – Зев… – прошептала я. – Где он? В порядке? – Конечно, а что ему сделается? – Варрик пожал плечами. – Долечивается у долийцев под присмотром прекрасной леди Лавеллан. Кудряш не даст соврать – он как раз прибыл с войском в Изумрудные могилы, когда Соловушка сообщила Трев про Корифея. Мы тут же со всех ног рванули в Убежище. Твоему антиванцу, разумеется, ничего не сказали – иначе он сбежал бы от сиделок и отправился в поход следом за нами. – Это вы зря, – с осуждением заметил Тео. – Араннай очень не любит, когда кто-то принимает решения за него… Совсем как одна моя подруга! – лукавый взгляд ривейнца на миг остановился на мне. – Все, о чем Зевран не узнает, не сможет его обеспокоить, – возразила я. – Так что тебе нечего опасаться, Варрик. – Он узнает, когда мы вместе вернемся в Скайхолд… – не унимался мой напарник. – Мы не едем в Скайхолд вместе с Инквизитором и его отрядом, – едва я произнесла эту фразу, как все сидящие у костра дружно уставились на меня. Пришлось пояснить: – Вернее, я не еду в Скайхолд. Если у вас есть такое желание, можете присоединиться к леди Тревельян, я не против. – А как же ты? – уточнил Дориан. – Со мной все будет нормально – я отправлюсь с тейрном Кусландом и его отрядом в Иджхолл, а потом в Редклифф. Нужно решить кое-какие вопросы… личного характера, – я взглядом заставила умолкнуть уже открывшего было рот Тео. Не хватало еще, чтобы он при Варрике ляпнул что-нибудь про Хоук и ее состояние! – Ну уж нет! – решительно заявила Эллана. – Никуда ты одна не поедешь, Ринна! Мы – с тобой. А Скайхолд… Скайхолд никуда не убежит! – К тому же для того, чтобы подготовить достойное празднество по случаю окончания войны, потребуется немало времени, – подытожил Дориан. – Даже если за дело возьмется такой профессионал, как леди Монтилье… Так что мы возвратимся как раз к балу. – Ну что ты несешь, Дориан?! – я раздраженно взмахнула рукой. – Кто тебе сказал, что Инквизитор надумает устроить праздник? – А я согласен с Посверкунчиком, – хмыкнул Варрик. – Нужно будет намекнуть Клэр на то, что хорошая пирушка – лучший способ отпраздновать победу. Варрик, Тео и Дориан тут же принялись строить планы по организации приема в таверне «Шельма из Оствика». А на меня в этот миг словно разом обрушились все переживания минувшего дня, и я ощутила страшную усталость. – Вы отдыхайте, а я, пожалуй, проверю дозорных, – сказала я, поднявшись с места. – Тейрн Кусланд выставил посты, так что не о чем беспокоиться, – Каллен пристально взглянул на меня и тут же исправился: – Впрочем, предусмотрительность не бывает лишней. Я, пожалуй, составлю вам компанию, капитан Табрис. Я равнодушно пожала плечами. Особого желания шляться по тоннелям вместе с Резерфордом я не испытывала, но и не расстроилась, поскольку рассчитывала стряхнуть его с хвоста где-нибудь посреди прогулки. «Зачем он вообще потащился со мной? Или… хочет поговорить без свидетелей?» Пока мы с Калленом обходили посты, он молчал как рыба. Я даже подумала, что мое предположение оказалось неверным. Но когда мы вернулись в громадный зал, служащий пристанищем для всего нашего отряда, он неловко пробормотал что-то, произнеся при этом имя Тревельян – с искренней тревогой и заботой. – Что вы сказали? – переспросила я, остановившись. – Мне тяжело видеть, как страдает леди Тревельян, – повторил дисциплинированный Каллен. – Надеюсь теперь, после победы над Корифеем, все изменится к лучшему. – Боюсь, отголоски этой войны еще долго будут терзать ее, – машинально констатировала я. – Почему вы так думаете, Ринна? – обеспокоенно спросил Резерфорд, и я задумалась на минуту, подбирая слова. – Клэр – сильная девушка. Умная и талантливая. Но тот факт, что она способна отбить лучший из ваших ударов, Каллен, вовсе не означает, что и сама она сделана из стали, как ее клинок. – Я не понимаю вас… – Скажите, вы способны жить с осознанием того, что отправили на смерть сотни людей? – напрямую спросила я у храмовника. – Я – воин. И командир. Это моя обязанность, – нехотя, но уверенно ответил Каллен. И тут же парировал: – А вы, Риннала? Я кивнула в ответ. – Меня тоже вряд ли способно убить чувство вины. В отличие от леди Тревельян. Карие глаза командора резко расширились. Я готова была держать пари, что только в этот момент до него дошло, что великая честь, оказанная Клэр, вовсе не была для нее таким же великим благом. – Но она не несет ответственность за гибель наших бойцов, – еле слышно выдохнул он. – В Изумрудных могилах мы столкнулись с превосходящими силами противника, к тому же тогда большинство солдат не представляли, как сражаться с красными тварями. В том, что там случилось, нет вины леди Инквизитора! Разве что моя... – К сожалению, леди Тревельян другого мнения по этому поводу. Как показали события в Арборской глуши, она полагает, что одно ее присутствие должно вдохновлять бойцов на ратный подвиг. Но ее, увы, не было в Изумрудных могилах в нужный момент. Каллен покачал головой. Складка между его бровей углубилась, взгляд приобрел тоскливое выражение. – Неужели я ничего не могу для нее сделать? – произнес он, посмотрев в дальний угол пещеры, где на самодельном топчане спала измученная Клэр. Я проследила направление его взгляда и понимающе кивнула. – Можете. Будьте с ней рядом. Ей сейчас, как никогда, нужна поддержка. – Вы могли бы и не говорить этого, Риннала. Мне неважно, что Клэр нужен не я… – командор Инквизиции произнес эту фразу почти спокойно. – Я не покину ее! Я вдруг вспомнила, с каким непроницаемым лицом Тревельян уходила от Блэкволла в Изумрудных могилах. И ее давешнюю улыбку, адресованную Резерфорду. В ней светились теплота, радость – и робкая надежда. Поэтому я уверенно проговорила: – Не отчаивайтесь, Каллен. Просто… подождите. Бывший храмовник поднял на меня глаза, в которых читалась целая гамма эмоций – от боли до боязни поверить в лучшее и в итоге испытать разочарование. Я сразу узнала эти чувства, потому что они жили и в моем сердце тоже. – Спасибо, – просто произнес он. Я молча пожала плечами, все сильнее ощущая усталость и нежелание продолжать этот странный диалог. Но в этот момент я поняла, что смотрю на Каллена спокойно, без прежней злости и разочарования. Все обиды внезапно показались мне мелкими и незначительными по сравнению с тем, что нам с командором Инквизиции довелось пережить за эти месяцы – вместе, поскольку даже тогда, когда мы не сражались плечом к плечу, мы делали одно дело. Каллен, видимо, почувствовал перемену в моем настроении, поскольку он решительно произнес: – На самом деле я хотел поговорить с вами не о леди Тревельян, капитан… – Отставьте эти церемонии, Каллен, – еле сдержав зевок, предложила я. – Вы же называли меня просто Ринной раньше. – Вы тоже раньше называли меня по имени и обращались ко мне на «ты», – напомнил бывший храмовник. – Можем вернуться к началу, если пожелаете. – Буду рад, – сказал Каллен, лицо которого осветила довольная улыбка. – Я хотел сказать, вы… ты была права во многом, Ринна, обвиняя меня. И все же один твой упрек несправедлив. – Какой? – Ты сказала, что мне не было дела до Алима... – А это не так? – спросила я вызывающе, но командор не смутился, ответил, устремив на меня прямой открытый взгляд: – Нет. Я считал Алимара другом и без колебаний отдал бы за него жизнь. Если бы мог... Он – единственный маг во всей башне Кинлох, кто смотрел на меня без ненависти и презрения. С Алимом можно было поговорить о чем угодно, я мог доверить ему любые мысли и при этом быть уверенным, что он никогда и ни с кем ими не поделится. – Ты дружил с магом? – переспросила я, слегка ошарашенная. – У меня были не самые лучшие отношения с товарищами по ордену, – Каллен криво усмехнулся, почему-то коснулся пальцами шрама на верхней губе. – Они не понимали меня. Видели в лояльности к магам слабость. Если бы остальные узнали, что я испытываю чувства к одному из... – Подопечных, – подсказала я, видя, что экс-храмовнику не удается найти нужное определение. Он коротко кивнул. – Как минимум меня бы разжаловали, а может, и отправили в Эонар. Видишь ли, среди моих сослуживцев было нормой издеваться над магами. За спиной Грегора, конечно, но рыцарь-командор не мог находиться везде и сразу... Над магами можно было глумиться, творить насилие. Любить и оберегать – нет. – Ты ведь сейчас говоришь не про Алима, верно? – предположила я, заметив, как изменилось выражение лица командора. – Нет, не про него. Но Алим знал мою тайну и молчал. Хотя достаточно ему было сказать лишь слово... – в голосе Каллена проступили горькие ноты. Он оборвал себя на середине фразы и покачал головой. – Самое смешное, что она тоже ненавидела меня, как и все магессы. Смотрела так, будто ожидала, что я вот-вот схвачу ее за волосы, как любили поступать другие храмовники, прижму к стене и задеру подол... Выражение страдания, исказившее лицо бывшего рыцаря Храма, заставило мое сердце дрогнуть от жалости. – Это не так, – я жестом сочувствия и поддержки коснулась его плеча. – Солона любила тебя. Командор дернулся так, будто в него швырнули булыжником. Лицо его покрыла меловая бледность. – Солона? Откуда тебе о ней известно? О ее чувствах… и вообще... – От Андерса, – призналась я. – Мой муж, пока жил в башне Кинлох, с ума сходил по Амелл. А Йован как-то посоветовал ему не раскатывать губы, ибо девушка сохнет по храмовнику. По Каллену Резерфорду… – я запнулась, увидев страдание в глазах мужчины. – Прости, я не хотела причинить тебе боль. Иначе ничего не сказала бы. – Нет, все в порядке… Ох, Создатель! Каллен шумно перевел дух, обхватил голову ладонями, запустив пальцы в волосы. Я ждала, пока командор справится с эмоциями, не снимая руки с его плеча. Наконец воин немного успокоился – дождавшись, когда его голос перестанет дрожать, он заговорил сбивчиво и взволнованно: – Понимаешь, Амелл... Солона была сильной чародейкой, всегда мечтала вырваться из башни Круга, и я думал, она не хочет иметь со мной... с храмовниками ничего общего. Был уверен, что она присоединилась к Ульдреду во время восстания и погибла как отступница. Я покачала головой, вспоминая застывший взгляд голубых глаз юной магессы и бледное лицо в обрамлении смоляных волос. – Ты ошибаешься, Каллен. Мы нашли ее тело в башне Кинлох. Солона дралась с прихвостнями Ульдреда и погибла геройски. Винн говорила, что она была отчаянно смелой девушкой. – Да, она была такой, – почти мечтательно подтвердил командор. Каллен стоял, опустив голову, и я не видела выражения его лица, поэтому скорее интуитивно почувствовала, какая печаль охватила его при воспоминании о былой, давно утраченной любви. – Прости меня, – произнесла я совершенно искренне. – За что? – экс-храмовник изумленно посмотрел на меня. – Это я должен просить прощения! – Нет, не должен. Ты не виноват в том, что Алим... – Нет. И – да. Как и ты. Мы обменялись понимающими взглядами. – Мир? – спросил Каллен, невесело усмехнувшись, и этим до боли напомнил мне Зеврана. – Мир, – ответила я, вложив руку в его раскрытую ладонь. ____________________ Примечания: * Mierda! – Дерьмо! (антив.) ** Mi bella – Красавица моя (антив.)Глава восемьдесят третья. Все завершается однажды
20 ноября 2023 г. в 07:31
Морозные горы. Двадцать четвертое фервентиса.
Мы возвращались тем коридором, по которому спускались Шартер и ее сопровождающие. Справа от меня шел Дориан – на золотисто-смуглых скулах альтуса разливался еле заметный румянец. Я не утерпела и украдкой взглянула на Тео, который вел себя как ни в чем не бывало и выглядел вполне привычно.
«Не буду спрашивать, что их связывает. Захотят – сами расскажут».
Мой напарник и чувствовал себя неплохо – Фейнриэль в очередной раз доказал, что он отличный целитель, и уроки Андерса не прошли даром. По крайней мере, последствия «дробящей темницы» маг снял достаточно быстро.
– Ринна, мы куда-то опаздываем? – невозмутимо уточнил Тео, ибо я не шла, а почти бежала.
– Возможно, – отрывисто бросила я. – Я просто надеялась, что Инквизитор с отрядом успеют к нам присоединиться…
– А если они не подошли? Что тогда?
– Не знаю. Но для начала нужно подняться наверх, чтобы узнать, пришла ли подмога. Потом будем думать, что делать дальше.
– Как скажешь.
Больше соратники не задавали мне вопросов, а ускорили шаг по моему примеру. Мы шли долго, хотя и быстрее, чем спускались, поскольку уже не нужно было сражаться. Шартер верно истолковала оставленный на стене пещеры знак и выбрала второй коридор. Ее отряд во время спуска встретил лишь одну группу противника, которую агенты и солдаты Инквизиции раздавили, не сбавляя хода. Наши товарищи находились в очень даже боеспособном состоянии, и это обнадеживало, поскольку моя половина отряда была изрядно потрепана. Но несмотря на это многие, в том числе я и Фергюс, отказались от лечения, решив, что помощь магов гораздо ценнее для тех, кто пострадал сильнее – как Тео.
Чтобы вернуться на вершину горы, к храму Праха, нужно было преодолеть сотни ступеней. Или тысячи. Я сбилась со счета еще на втором ярусе, потому что думала не о том, сколько коридоров, лестниц, пещер и гротов осталось за нашими спинами, а о том, что ждет впереди. Мысли одолевали, прямо скажем, невеселые. Но они не шли ни в какое сравнение с шоком, которое я испытала, когда вновь очутилась на поверхности.
Храм Праха был разрушен. Скальная основа, на которой покоился его фундамент, обнажилась, и ее впервые за многие столетия касался солнечный свет. Громадные глыбы каменной кладки стен магия расколола на куски разного размера, чтобы создать из них неописуемо мрачную цитадель, своей остроконечной вершиной пронзавшую небеса и устремлявшуюся к тучам, сквозь разрывы в которых пробивались бледные мертвенно-зеленые лучи новой Бреши.
Теперь я понимала, что означали толчки, которые мы ощутили, когда находились на нижнем ярусе подземелья, и приняли за отголоски отдаленного землетрясения.
– Создатель… Что это? – пробормотала Шартер. Обычно сдержанная разведчица выглядела весьма взволнованной.
– Черный город, – сказала я, не отводя глаз от того, что еще несколько часов назад было местом упокоения праха Андрасте. Я думала о Страже Храма, воине в золотых доспехах, с глазами цвета расплавленного серебра. Жив ли он сейчас? Смог ли выстоять в битве с Корифеем? – Корифей воссоздал его по своим воспоминаниям, чтобы в очередной раз посмеяться над Создателем.
– Ты так думаешь?
– Я знаю.
– Пора привыкнуть к тому, что наш командир знает все, – вмешался Дориан с усмешкой.
– Какой же силой нужно обладать, чтобы сотворить… ТАКОЕ? – голос Шартер дрогнул, и она покачала головой. – Что мы сможем противопоставить его мощи и ярости?
– Нашу веру, – ответил Фергюс. На контрасте с Шартер тейрн выглядел спокойнее обычного, даже каким-то безмятежным.
– Наши клинки, – подхватил Теодоро, а Фейнриэль воодушевленно воскликнул:
– Нашу магию!
Дориан посмотрел на меня вопросительно, словно ждал моего окончательного решения. Я улыбнулась альтусу, заключила:
– Наше единство, – а потом двинулась в сторону жуткой громады отражения Черного города, стараясь казаться уверенной.
Но войти в материальное воплощение давних кошмаров Корифея не удалось. Осколки древнего храма, из которых оскверненный магистр сложил стены своего нового дворца, градом обрушились на нас, едва мы приблизились к основанию сооружения. У Тео, мгновенно закрывшего меня собой, вырвалось:
– Mierda!*
– К сожалению, не оно, – с мрачным юмором поправил Дориан. Альтус среагировал еще быстрее ривейнца, подняв магический купол, и его не коснулась ни одна частица камнепада. Фергюс успел закрыться щитом, так что тоже не пострадал. Остальным, идущим в первых рядах отряда, повезло меньше. Шартер ударило массивным булыжником, и теперь эльфийка с гримасой боли держалась рукой за правое плечо. Слегка приложило Мария и Рима. Подняв взгляд на Тео, я заметила, что из-под темно-алого платка, которым ривейнец стягивал волосы, стекает на скулу струйка крови, но сам он не обращал внимания на рану.
– Фейнриэль, – позвала я, – нужно подлатать этого героя…
Полуэльф, который, так же как Леира и Эллана, оказался вне зоны поражения, поспешил на помощь. Но ривейнец, решительно заявив, что обойдется без услуг мага, с нетерпением обратился ко мне:
– Мы не сможем пробиться наверх, – в голосе Тео все же звучал вопрос.
– Видимо, нет, – я всмотрелась в окутанные тенями скалы. – Корифею не нужны лишние участники встречи с Инквизитором.
– Думаешь, леди Тревельян уже там?
Я промолчала, так как горло сдавливало от чувства отчаяния и бессилия, и вместо ответа указала наверх. Среди угловатых линий, образованных кромками скал, сквозь призрачное зеленоватое свечение пробивались разноцветные отблески магических вспышек.
Тео осторожно обнял меня левой рукой, в опущенной правой сжимая меч. По другую сторону тут же встал Дориан. Эти двое будто закрыли меня, защищая от всего мира.
– Все будет хорошо, mi bella**, – заверил Тео, и тревога, раздирающая мое сердце, стала чуть менее мучительной.
А еще через мгновенье из поднебесья, затянутого в облака, долетел пронзительный торжествующий крик дракона.
Отчаяние улетучилось как по волшебству, и меня захлестнул яростный азарт. Я вновь была собранной и готовой действовать.
«Кажется, я знаю, какова наша задача».
– Почему Корифей не подтянул своего дракона, чтобы тот бился вместе с ним? – Тео единственный выразил недоумение вслух, хотя подобная мысль, уверена, промелькнула у многих.
– Дракон – страховка Корифея, гарантия того, что он не сдохнет, – сказала я. – Засранец поместил в зверя часть своей души, превратил его в якорь – как тот, что на руке Инквизитора. Только дракон нужен не для того, чтобы войти в Тень, а напротив, чтобы остаться в Тедасе.
– А можно с этим что-то сделать? – деловито поинтересовался Дориан.
– Можно, – я усмехнулась хищно и торжествующе. – Убить дракона. Поэтому Корифей и отправил своего крылатого коня в небо. Чтобы никто не добрался до него.
Шартер скрипнула зубами и уточнила:
– Значит, мы бессильны?
– На самом деле нет. Смотри! – я подняла руку, указывая в просвет между туч, где только что промелькнул золотой сполох.
– Еще один дракон! И тоже высший... – с тревогой произнес Фергюс. – Создатель, нам и его придется убить?
– О, нет! Она слишком прекрасна, чтобы умереть, – я не отводила взгляда от крылатого силуэта, сиявшего в лучах солнца ярко, как новенький реал.
В отличие от лже-Архидемона, который парил, описывая в вышине медленные круги, он мчался стрелой, будто боясь куда-то опоздать. В следующий миг быстрокрылая золотая молния обрушилась на черного дракона, и у того вырвался невольный протестующий рык.
– Хочешь сказать, этот дракон – на нашей стороне? – изумился Дориан.
– Совершенно верно.
На головокружительной высоте два крылатых ящера сцепились, издавая пронзительные скрежещущие звуки. Нам снизу было плохо видно, что происходит, потому что слой туч закрывал бьющихся драконов. Лишь изредка два силуэта – угольный и золотой – прорывались сквозь серую пелену с тем, чтобы через мгновенье снова скрыться в туманной дали.
– Что же там творится? – раздраженно бормотала Шартер себе под нос.
Я полностью разделяла ее чувства, хотя старалась внешне не проявлять нетерпения. Бесило, что я не могла помочь Морриган в этом важном и страшном бою. И присоединиться к Инквизитору – тоже. Нам оставалось только ждать…
Ожидание завершилось в тот момент, когда один из ящеров рухнул сквозь тучи и устремился к земле в почти отвесном падении. Я, Эллана и Леира одновременно вскрикнули от неожиданности и ужаса. Золотой дракон снижался, переворачиваясь в воздухе, его обмякшие крылья трепетали на ветру. Могучее тело еще не обрело человеческий облик, но зверь слабел, и миг его превращения был недалек.
«Морриган ранена», – поняла я и закричала отчаянно:
– Дориан, не дай ей упасть!
– По-твоему, я способен удержать дракона? – возмущенно возопил альтус. – Ты слишком высокого обо мне мнения…
– Это не дракон, а Морриган!
– О, Создатель… леди Морриган?!
Альтус вскинул руки, простирая их по направлению к падающему дракону. Торопливо подскочивший к нему Фейнриэль сделал то же самое – причем очень вовремя. Морриган уже сменила облик, и на нас из поднебесья летела стройная женская фигурка, а не тело обессиленного громадного хищника.
Маги сумели подхватить ведьму. С некоторым трудом, так как энтропия – не совсем их школа, но сумели и даже плавно опустили наземь. А поскольку магесса находилась в глубоком обмороке, обошлось без возмущенных тирад с ее стороны. Фейнриэль тут же начал оказывать первую помощь бесчувственной Морриган. Леира помогала – под бдительным присмотром Дориана. Внимание большинства было приковано к лесной ведьме, поэтому тревогу поднял лишь Теодоро, продолжавший следить за небом.
– Дракон! – с этим воплем мой напарник кинулся куда-то в сторону, выставив перед собой меч и кинжал.
Я вскинула голову, сразу поняв, о чем говорит Тео. Лже-Архидемон падал не так быстро, как преображенная Морриган – наверное, потому что оставался в полном сознании. Но остановиться не мог, хотя и пытался. Через пару секунд я сообразила, почему: перепонки на его крыльях были растерзаны в лоскуты острыми когтями соперницы.
– Он наш! – не скрывая торжества, воскликнула я, бросаясь вслед за Тео к заснеженной впадине, к которой в своем неудержимом падении стремительно приближался черный дракон.
Приземление ящера было более жестким, чем у золотого собрата – хотя бы потому, что никто не собирался его ловить. Черный дракон рухнул между трех горных пиков на снег и растекся по нему громадной черной кляксой. Я втайне надеялась, что, упав на скалы, он переломает лапы, а еще лучше – сдохнет. Но этого не произошло, увы. Значит, мы должны были убить зверя, чтобы дать Инквизитору шанс одолеть Корифея.
Бой оказался трудным и долгим. В наш резерв входили мечники и щитоносцы, среди которых лучшим являлся, безусловно, принц-консорт Ферелдена, три сильных мага (сомниари, старшая чародейка и магистр Тевинтера), группа неплохих легковооруженных воинов и два стрелка. Дракон был один – но огромен и усилен магией Корифея. С упорством идиота зверь снова и снова пытался взлететь, но разодранные крылья не могли поднять его в воздух. Зато в качестве орудия, сбивавшего с ног и ломающего кости, они работали прекрасно…
Эллана осыпала ящера стрелами, норовя попасть ему в глаз, но не могла, потому что тварь, несмотря на свои внушительные габариты, вертелась на дне скальной чаши с проворством ужаленного в задницу нага и извергала сизый туман. Дракон не был Архидемоном в полном смысле этого слова, но фамильяр Корифея получил от своего господина самое страшное оружие. Скверну. Теперь он сеял вокруг себя хаос и смерть, а мы делали все возможное, чтобы не оказаться перед его оскаленной мордой, готовой к плевку. Наступали, наносили раны разной тяжести, отступали, снова приближались, уворачивались… И время от времени кто-то из нас оставался лежать на снегу, окрашивая его в алый цвет.
Леира, стихийный маг, замораживала дракона, сдерживая его движения. Дориан в данной ситуации не мог помочь чародейке из Кинлоха, поскольку огонь, с готовностью покорявшийся воле альтуса, был изначальной стихией и псевдо-Архидемона. В итоге тевинтерец применял некромантию, тогда как Фейнриэль держал щиты – и это было особенно важно с учетом того, что дракон изрыгал скверну.
Последний удар нанес Фергюс. После очередного сизого залпа принц-консорт Ферелдена не стал дожидаться, пока дракон скопит силы для нового плевка, и ринулся вниз по склону, направляясь к ящеру. Он на бегу швырнул на снег щит, вскочил на него и, балансируя, как сноубордист, заскользил прямо к голове крылатого змея. Сообразив, что хочет сделать Кусланд, я заорала во все горло и атаковала хищника с фланга. Моему примеру тут же последовали Тео, Шартер и Хардинг. Может, мы, вооруженные легкими клинками, и не представляли такой уж большой угрозы для дракона, но он отвлекся на нас, а когда все же повернул голову к Фергюсу, было уже поздно. Пригнувшись и вскинув меч, тейрн промчался под громадной челюстью, полной острых, как пики, и таких же длинных зубов, на ходу рассекая горло дракона. И, выскользнув с другой стороны от громадной туши, по инерции взлетел на гребень горы. Там соскочил на снег (щит, больше не сдерживаемый весом воина, весело помчался дальше), остановился и обернулся, готовый продолжать бой. Бросив взгляд на Фергюса, я вспомнила в тот миг тейрна Хайевера, сражавшегося десять лет назад с порождениями тьмы на крыше форта Драккон. Тогда его лицо – чуть более молодое, чуть менее усталое, чем сейчас, – тоже не выражало страха.
Дракон бился в агонии на снегу, и черная клякса, на которую он был похож, становилась все больше, поскольку из его разрезанной шеи хлестала темная кровь.
– Не подходите к нему! – завопила я, преграждая путь сержанту Сидмону, вознамерившемуся «добить мерзкую тварь».
– Но, капитан… – начал было бравый вояка.
– Вы хотите заразиться? – ледяным тоном оборвала я его. Сидмон вздрогнул, смущенно отпустил глаза и затряс головой. Подцепить скверну ему явно не хотелось, поэтому он послушно замер рядом. Застыли на месте и остальные, наблюдая за тем, как хрипит на дне скальной чаши, дергая конечностями и головой, подыхающий ящер.
Когда псевдо-Архидемон затих, стало ясно, что и мы затаили дыхание в эти напряженные минуты, потому что с последним вздохом дракона над горами воцарилась абсолютная мертвая тишь. А потом из всех глоток одновременно вырвался торжествующий победный крик.
Избежать потерь не удалось. Многие наши отважные соратники и стойкие воины нашли в Морозных горах свое последнее пристанище – причем не все пали смертью храбрых в бою… Дракон был силен, бесспорно, но основную опасность представляла его зараженная кровь. Под «выхлоп» попал и молодой храмовник – тот из товарищей Рима, что сопровождал меня в подземелья Убежища и принял на себя удар «каменного кулака» тевинтерской магессы. Хотя превращение в вурдалака могло наступить лишь через несколько дней, рыцарь Храма не пожелал оттягивать неизбежный конец и попросил, чтобы нить его жизни прервала именно я.
– Сделайте это, капитан, – произнес он тихо, но твердо. – Я видел, во что скверна превращает людей. Не хочу такой судьбы…
Молодой храмовник смотрел на меня с мольбой, моргая, и с уголков его глаз стекали слезы. Капли были не прозрачными, а мутно-серыми, будто скверна, которой окатил воина дракон, впиталась в каждую пору кожи и смешалась с кровью.
– Алвид, нет! – вскинулся Рим, побледнев, как приговоренный к смерти. – Не нужно! Или… лучше мне…
Мне в тот момент подумалось: как странно, что я только теперь узнала имя человека, разделившего со мной дорогу, полную смертельной опасности. Только теперь, когда наше совместное странствие готово прерваться.
– Нет, – возразил зараженный. – Пусть капитан это сделает. Не ты. Ты себе этого не простишь, дружище.
Рим задрожал, словно на ледяном ветру. Ветер, гуляющий здесь, в верховьях, на самом деле пробирал до костей, но я понимала, что озноб храмовника никак с ним не связан. Леира тихонько взяла парня за руку и потянула назад, уводя от смертельно раненого товарища.
– Не торопись, – серьезно сказала я Алвиду. – Шанс на спасение есть. Если мы доставим тебя в Денерим, к Серым Стражам, уже через три дня ты можешь пройти Посвящение…
Фергюс, подойдя со спины, шепнул мне на ухо:
– Ринна, посмотри на него... Ты же понимаешь: у парня нет этих трех дней! Он совсем слаб и не сможет сопротивляться заражению. Протянет не больше суток! – и тейрн с печалью добавил: – Я уже видел такое... в Денериме.
Я и сама знала, что Кусланд прав – зрачки храмовника уже приобрели потусторонний блеск. А потому, повинуясь мольбе во взоре юноши, я опустилась на колени рядом с ним и обнажила клинок. Авелин пришлось убить своего первого мужа, чтобы избавить от мучительной смерти. Зеврану – близких друзей. Теперь пришло время и мне пройти той же тропой скорби. Собравшись с духом, я взглянула в карие глаза воина и одним быстрым движением вонзила кинжал в его сердце.
Я – плохой Ворон. Но хороший боец. Поэтому Алвид умер мгновенно, без мучений…
Упиваться чувством вины – непозволительная трата времени. Впрочем, я не успела даже начать: пришла в себя Морриган, которая тут же заявила, что мы не имеем права медлить и обязаны поспешить на помощь Инквизитору. Я не стала спорить с лесной ведьмой, потому что сама всем сердцем желала продолжить путь. К тому же магический периметр рухнул после смерти дракона-«страховки», и теперь наш отряд мог присоединиться к Инквизитору и ее соратникам в «Черном городе», откуда все еще доносились звуки битвы.
Не было времени даже на то, чтобы хоронить павших. Мы просто перенесли тела в помещения верхнего яруса внешнего храма, решив, что последнюю дань уважения ушедшим отдадут те, кому посчастливится остаться в живых. Потом. Когда завершится бой с Корифеем – так или иначе… Там же сложили и личные вещи – все, кроме оружия.
У каждого из бойцов нашего небольшого войска был свой счет к оскверненному магистру, подписанный слезами и кровью. Но так вышло, что Клэр Тревельян расплатилась с ним сполна за всех нас. Ослепительно яркая зеленая вспышка озарила небо над Морозными горами, знаменуя победу народов Тедаса над древней магической тварью. И окончание войны.