***
По прибытию в Иджхолл все как-то сразу завертелось: навалилась такая куча неотложных дел, что я едва не рухнула под ее тяжестью. Сперва ко мне пристал рыцарь-капитан Айвен с претензиями по поводу Леиры. – Мой подчиненный доложил мне, что девушка не выполнила ваш приказ! – с суровым видом сообщил командир храмовников. – Не выполнила приказ? Вот как? – я бросила тяжелый взгляд на стоявшего рядом со своим начальников Рима. Скулы мужчины слегка порозовели. – А можете пояснить, в чем это выражалось? – Вы велели ей доставить раненого агента в безопасное место для оказания помощи... – Именно так она и поступила, – отрезала я. – Сопроводила агента Инквизиции, обеспечила ему лечение, после чего присоединилась к остальной группе. И ее помощь в сражении была неоценимой. – Но вы не давали распоряжений на этот счет! – Не давала, – я кивнула, спокойно глядя в лицо возмущенного храмовника. – Оттого поступок Леиры является вдвойне значимым. Достойный капитан ордена Храма от негодования запылал, залился густым румянцем, воскликнул: – То есть вы не считаете, что чародейка должна быть наказана? – Нет. Я даже намерена просить Первого чародея Ирвинга одобрить ее вступление в Инквизицию. Нам нужны такие люди – готовые принимать экстренные решения и нести за них ответственность. Рыцарь-капитан Айвен с минуту пыхтел, пытаясь решить, что ответить на мое высказывание, наконец выдал неуверенное: – Но что скажет рыцарь-командор Грегор? Я улыбнулась и заверила: – Грегор не будет против. Следующим рекрутом Инквизиции оказался Гас, но его присоединение к организации было, хотя и ожидаемым, но гораздо более трагическим. Едва мне удалось вырваться от рыцаря-капитана Айвена, как на пороге отведенной мне комнаты появился адъютант Фергюса с просьбой явиться в зал для собраний, где меня «ожидает Его высочество». Бранясь про себя, я поспешила на призыв Кусланда, о чем нисколько не пожалела, ибо, войдя в вышеупомянутые апартаменты, обнаружила там, помимо самого Фергюса и Гелла Лэндона, Гаса – бледного, как беленое полотно, – и Маранта. Причем последний выглядел слишком невозмутимым для того, кто закован в цепи и поставлен на колени двумя дюжими воинами. – Капитан Табрис! Как вовремя, – Фергюс взглянул на меня с облегчением. – Нам нужна ваша помощь, чтобы разобраться в происходящем. – К чему разбирательства? – прорычал эрл Иджхолла, бросив злой взор на своего камердинера. – Преступники должны ответить по всей строгости закона! Сердце в моей груди тревожно трепыхнулось. Но я постаралась не показать беспокойства и уточнила: – Гас что-то натворил? – Речь не об этом юноше, – ответил Фергюс, жестом остановив готового взорваться эрла. – В покушении на представителей дворянства обвиняется его отец. Марант был задержан агентом Инквизиции при попытке отравить нашу еду – мою и эрла. – Ясно, – сухо отозвалась я. – Чем я могу помочь Вашему высочеству? – Эрл Лэндон полагает, что его камердинер действовал не один. – Вы думаете, сын действовал с ним заодно? – я добавила в голос нотки недоверия, а для усиления эффекта еще и удивленно взглянула на юного эльфа. – Но он совсем мальчик! – Именно, – поддержал меня Фергюс. – К тому же он не мог принимать участие в покушении, поскольку помогал моему отряду проникнуть в занятую венатори крепость. – Он сам предложил вам свою помощь, капитан? – саркастически усмехнувшись, уточнил Лэндон. – Сам, – с невинным видом глядя в налитые кровью глазки эрла, подтвердила я. – Разумеется, я присматривала за мальчиком, но он вел себя безупречно. К тому же, – тут я не сдержалась и позволила себе улыбнуться чуть насмешливо, – я ни на минуту не усомнилась в его преданности интересам Ферелдена. Он же ваш подданный, досточтимый эрл! Гелл Лэндон свирепо сверкнул глазами, процедил, едва не стирая зубы до корней: – Благодарю за комплимент, капитан! А Фергюс кивнул с удовлетворенным видом и подытожил: – Раз капитан Табрис ручается за юного Негаса, я снимаю с него обвинения. Спасибо вам, Риннала! Мне ясно давали понять, что в моем дальнейшем присутствии нет необходимости. Но уходить я не торопилась, обеспокоенная тем, что Лэндон уставился на парнишку с таким видом, будто желал разорвать его на мелкие клочки. А взгляд Маранта наполнился отчаянием и ужасом. – Я могу спросить, Ваше высочество... – осторожно начала я. – Да, капитан? – отозвался тейрн доброжелательно. – Камердинер эрла будет отправлен в Денерим, где предстанет перед судом? – Именно так. – Значит, его сын останется без присмотра? – Да, – на этот раз ответил эрл, глядя на меня исподлобья и явно не понимая, куда я клоню. – Тогда я хотела бы взять Негаса под свою опеку, – сообщила я. – Он шустрый и сообразительный парнишка, из него выйдет толк. Станет отличным солдатом Инквизиции! Лэндон по цвету окончательно сравнялся со спелым томатом. Эрл пыхтел, набычившись, но молчал, видимо, понимая, что достойных аргументов для отказа у него нет. По лицу Маранта пробежала нервная дрожь, а затем эльф посмотрел на меня с благодарностью и... улыбнулся. – У меня нет возражений, – объявил Кусланд, а Гелл Лэндон проскрежетал что-то невразумительное, но отдаленно напоминавшее согласие. Гас же с непонимающим видом перевел взгляд с Кусланда на отца, потом на меня. – Гас, пойдем со мной, – негромко позвала я. Эльфенок вдруг всхлипнул и кинулся к отцу. Воины эрла преградили ему путь, а один даже замахнулся на мальчишку, но я подскочила к мужчине и стиснула его запястье изо всех сил. – Только тронь его, ублюдок! – прошипела я стражнику на ухо. – Будешь до пенсии ссать кровью! – Оставьте парня! – произнес Фергюс повелительно, повысив голос. Бойцы неуверенно взглянули на своего властителя, тот неохотно подал им знак отступить. А Гас упал на колени, обхватив отца обеими руками. – Пап, я тебя не оставлю! Не оставлю! – задыхаясь от слез, твердил парнишка. Марант поднял скованные наручниками руки, ласково погладил сына по голове. – Иди с капитаном Табрис, сынок, – тихо попросил он. – Она не даст тебе пропасть. Вот увидишь – все будет хорошо. – Нет!!! Я не уйду! А как же ты?! – выл Гас, заливаясь слезами. – Со мной тоже все будет хорошо, – мягко, словно говоря с несмышленым малышом, произнес его отец. – Иди. Не заставляй монну Ринналу ждать. – Но, папа... – Иди, – повторил эльф твердо. – И не беспокойся обо мне. – Гас, – я положила руку на плечо мальчишки, – послушай отца. Эльфенок хлюпнул носом еще пару раз и нехотя разжал объятья. Марант провел пальцами по щеке сына, стирая капли слез, ободряюще улыбнулся. – Я горжусь тобой, сынок. И верю в тебя. – Заканчивайте уже этот балаган! – не выдержав, рявкнул Лэндон. Почувствовав, как напряглось плечо Гаса под моей рукой, я усилила хватку и шепнула: – Молчи и иди за мной! Гас нехотя поднялся, повинуясь нажиму моей руки, вместе со мной двинулся к двери. На пороге парнишка все-таки остановился, чтобы бросить еще один взгляд на отца – тоскливый, испуганный. Марант ответил ему светлым безмятежным взором. Едва дверь за нами захлопнулась, юный эльф снова разревелся. Я не считала слезы приоритетом одних лишь трепетных барышень, а потому позволила мальчишке проплакаться и лишь потом, взяв за руку, повела прочь от зала. – Я не могу уйти! – упираясь, бормотал Гас. – Там мой отец! Я должен вернуться и сказать им... – Сказать им – что? Что ты участвовал в заговоре? Что тебя нужно судить вместе с ним? – Д-да... – Ты – идиот? – я строго взглянула на парнишку. – Твой отец только что спас твою жизнь. Наверное, и жизни других заговорщиков, но твою – в первую очередь. И ты хочешь обесценить его жертву? – Т-ты о чем? – проблеял всхлипывающий мальчишка, в растрепанных чувствах перейдя на «ты». – Думаешь, что обрадуешь отца, если пойдешь под суд вместе с ним? «На самом деле – на виселицу. Но не стоит об этом сейчас...» – Я – м-мужчина и должен отвечать... – Ты – ребенок! – оборвала я его. – Чтобы стать мужчиной, которым гордился бы твой отец, ты должен для начала выжить! – Но м-мой отец... – … приказал тебе идти со мной! Ты посмеешь нарушить его волю? Гас остановился и потерянно уставился на меня. С минуту мы молча смотрели друг на друга, потом он всхлипнул в последний раз и вытер слезы тыльной стороной руки. – Я пойду с вами, капитан, – тихо, но решительно проговорил мальчишка. – Буду служить Инквизиции верой и правдой. Я обняла его за плечи, вздохнув, предложила: – Зови меня Ринналой, – а затем пообещала: – Я расскажу тейрну Кусланду все, что ты говорил насчет Лэндона. Может, нам удастся помочь твоему отцу. Поначалу я планировала отвести Гаса в казармы, где устроили отряд сержанта Сидмона, но почти сразу передумала, решив отвести наше новое приобретение к соратникам. Все-таки мальчишке в этот непростой момент нужнее была не твердая рука, а надежное плечо. Эллана, Тео и группа Хардинг поселились вместе в каменном здании, примыкавшем к конюшне. Шартер со своими агентами обосновалась в крохотных закутках местной лекарской. Марий, получив все необходимое лечение, успел выписаться из лазарета, а Тессу, чье состояние не вызывало беспокойства, никто даже не пытался запихнуть туда. Впрочем, тройка агентов Инквизиции разместилась поблизости – на всякий случай. Им составили компанию Дориан и команда из Кинлоха, намеревавшиеся присматривать за пострадавшими. Отдельные апартаменты выделили лишь Кусланду, рыцарю-капитану Айвену и мне. Вскоре я вместе с уставшим плакать и притихшим Гасом уже входила в помещение, где отдыхали мои боевые товарищи. Воздух здесь звенел от веселых голосов и смеха, где даже свет жалких свечных огарков не вызывал уныния, а создавал атмосферу интимности и почти домашнего уюта. – Добрый вечер! – громко произнесла я с порога. – Как устроились? – Лучше, чем ожидали, – Хардинг отсалютовала мне кружкой, в которой что-то плеснуло. Я не стала уточнять, что именно. – Найдете местечко для еще одного бойца Инквизиции? Нитка приветливо улыбнулась мальчику, заверила: – Для этого – найдем! Смущенный Гас тут же был усажен на скамью между Хардинг и Элланой. Освободили место и для меня, но я отказалась, сославшись на дела. – Какие дела могут быть среди ночи, мой капитан? – воскликнул Тео. – Посиди с нами, расслабься, выпей эля... – Не могу, – я твердо решила не поддаваться на уговоры, а вместо этого спросила Теодоро: – Выйдем на минутку? Мне нужно с тобой посоветоваться. – Конечно, о чем речь! – мой напарник тут же отдал свою кружку Тайрену, поднялся и покинул комнату следом за мной. – Что случилось? – спросил ривейнец, едва мы вышли наружу. С Тео я могла говорить напрямую, так как на любые вести, даже на самые дурные, мой напарник реагировал вполне адекватно. Поэтому я просто сообщила: – Меня беспокоит тот грохот в горах. И еще я видела странные вспышки. Нужно отправить туда разведгруппу. – Туда – это куда? – уточнил Тео, который, как я и ожидала, отнесся к получению нового задания без волнения. – Туда – значит, к поселению, которое называют Убежищем, и Храму Праха Андрасте. Брови ривейнца приподнялись изумленно и выразительно. – Храм Праха... Он на самом деле существует? – Да. – Точно, я что-то такое слышал от Зеврана! Вы с сестрой... – он осекся и взглянул на меня виновато. – Ох. Извини. – Все нормально, – отмахнулась я нетерпеливо. – Мы действительно отыскали этот храм десять лет назад, но речь не об этом. Меня беспокоит то, что происходит там сейчас. Помнишь, как прошлым летом мы пытались пробиться к Убежищу? – Когда потеряли Джона и Вильямар, – помрачнев, кивнул Тео. – Но не смогли, не позволила лавина. Я с тяжелым сердцем озвучила самые дурные из своих предположений: – Возможно, сход той лавины был неслучаен, и Убежище уже несколько месяцев находится в руках врага. – Думаешь, Корифей там? – Всего лишь предполагаю, потому и хочу проверить. Теодоро кивнул понимающе. – Ты поведешь группу? – Хотела бы, но пока не могу оставить Хоук. Ты сможешь? – Конечно. Кого взять с собой? – Только разведчиков, – подумав, решила я. – Дорогу к Убежищу знают Шартер и Хардинг. Думаю, любая из них согласится вас отвести. Двигайтесь скрытно, будьте предельно осторожны и при первом же намеке на опасность возвращайтесь назад. – Нам отправляться немедленно? – Нет, что ты! Отдохните до утра. К тому же, – я взглянула на Тео критически и многозначительно, – вы уже успели бухнуть. – Это не повлияет на наши способности... – мой напарник сделал попытку поспорить, но я перебила его, воскликнув: – Тео! Я сказала: утром! – и тут же, отругав себя за несдержанность, добавила спокойнее: – Я больше не намерена терять друзей. Тео взглянул на меня со странным выражением, потом взял мою руку и прижал ладонью к своей щеке. – Ты никого из нас не потеряешь. Клянусь, – сказал он серьезно, и его взгляд при этом пронзал до самого сердца. – Ты мне веришь? – Верю. По крайней мере, мне очень хотелось верить... Дориана я нашла в лазарете. Он сидел у постели Хоук, сложив руки на коленях и пристально глядя на ее неподвижное лицо. Лекарская находилась внутри основной крепости и не имела окон, а потому там было довольно темно. Крохотная масляная лампа с трудом рассеивала полумрак, и в ее тусклом свете лицо тевинтерца казалось смуглым до черноты. Я неслышно подошла к топчану, служившему больничной койкой, спросила вполголоса: – Как она? – Просто спит, не волнуйся. Будем надеяться, что сыворотка Фейнриэля сделает свое дело. Весь наш запас этого зелья я влил в твою подругу и в того верзилу, – маг взглядом указал на кровать, где мирно сопел второй пострадавший. Судя по богатырскому храпу, который время от времени взрывал тишину лазарета, у мужчины дела шли гораздо лучше, чем у Кары. – На мой взгляд, у него хороший шанс на излечение, – добавил Дориан. – А у Хоук? Альтус покачал головой, признался: – Не хочу обнадеживать тебя понапрасну. К утру станет ясно, подействовала сыворотка или нет. – А если нет? – Тогда будем надеяться, что к этому моменту сюда прибудет сам Фейнриэль и привезет новую порцию лекарства. Сейчас нам остается только молиться. – Да уж... А где Леира? – поинтересовалась я, окинув взглядом темное помещение. Дориан, сдержав зевок, ответил: – Она сделала все, что могла, так что я отправил ее спать. А сам решил присмотреть за твоей подругой. Охваченная горячей благодарностью, я обняла альтуса со спины и произнесла с чувством: – Спасибо, Дориан. – Для чего еще нужны друзья, Ринна? – маг накрыл мои руки ладонью, усмехнулся, а потом сообщил задумчиво-недоуменно: – Знаешь, чем дольше я с тобой, тем чаще совершаю поступки, которые удивляют меня самого. – Например? – спросила я, положив подбородок на его плечо. – Сразу не перечислишь... У меня такое ощущение, что я становлюсь альтруистом, – последнее слово он произнес почти с отвращением. – Ты и есть альтруист, просто стесняешься это признать! – я разжала объятья и потянула мага за руку, заставляя подняться. – Иди-ка отдыхать! Тебе тоже нужно выспаться. Все равно ты здесь уже ничем не поможешь – Наверное, ты права, – Дориан устало провел рукой по лбу. – Но я буду здесь, и если что-то пойдет не так... – … я тут же позову тебя! – клятвенно пообещала я. – Доброй ночи, Дориан. – Доброй ночи. Альтус ушел. В лазарете остались лишь я, Хоук и ее товарищ по несчастью. А еще тишина, время от времени нарушаемая храпом кузнеца и трелями сверчка где-то за деревянными перекрытиями потолка. Наблюдая за Карой и не находя ни малейшего признака улучшения ее состояния, я чувствовала, как тревога все плотнее пронизывает мою душу. Лицо Защитницы отливало бледно-серым, глаза запали, стянутые толстым слоем повязок руки были безжизненно вытянуты вдоль тела, а грудь поднималась так медленно и незначительно, будто Хоук не хватало сил для того, чтобы сделать вдох поглубже. Хоук была среднего роста для человека, чуть выше меня. Рослому Карверу она достигала макушкой до плеча, и даже Бетани, которую я за глаза называла «малышкой», возвышалась над старшей сестрой на целую ладонь. Но несмотря на свое миниатюрное сложение Кара никогда не казалась ни хрупкой, ни беззащитной. И все же в тот момент, когда она неподвижно лежала в полутемном лазарете Иджхолла, я впервые поняла, что моя нахальная и бесстрашная подруга тоже может быть... уязвимой. Я, вздохнув, приподнялась, поправила одеяло Хоук – без особой необходимости, если честно. Просто мне нужно было делать хоть что-то, чтобы не свихнуться от этой мрачной тишины и вынужденной пассивности. Время текло медленно и торжественно, как полноводная река Драккон, и мысли мои текли с такой же скоростью, плавно касаясь то одной, то другой темы. Я думала об оставленной в Скайхолде дочери, о раненом, но (я надеялась) выздоравливающем Зевране и о том, как сильно изменились наши отношения. Выстраивала план предстоящей разведки Убежища и даже поймала себя на том, что шепотом проговариваю директивы, которые планирую озвучить Тео поутру. Прикидывала, чем может быть занята в этот момент Инквизитор – и не собирается ли она возвращаться в свою штаб-квартиру... В какой-то момент я поняла, что даже под страхом смерти не смогу сказать, как долго сижу у постели Кары – пару часов или сутки. Я поднялась, чтобы размять затекшие ноги и спину, потянулась, закинув руки за голову. Тело отозвалось волной коротких уколов, которые быстро прошли, к счастью. Посмотрев на Хоук, которая так и не пошевелилась за все время моего ночного бдения, я решила, что смогу отлучиться на минуту. Хотела выйти на улицу, чтобы взглянуть на небо и определить, далеко ли до восхода. Но в тот момент, когда моя рука уже коснулась ручки двери, я услышала короткий тихий стон и рывком обернулась. Кара резко повернула голову ко мне, потом таким же коротким быстрым движением дернулась в противоположную сторону. Я кинулась к подруге, мгновенно выкинув из головы мысли о времени, схватила ее за руку и выругалась, поняв, что тело Хоук горит, словно клинок, только что извлеченный из печи кузнеца. На прикосновение Защитница среагировала, машинально попытавшись выдернуть ладонь из моей руки и отодвинуться подальше. – Кара, как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила я. Хоук, не открывая глаз, что-то пробормотала, снова застонала, одновременно вырываясь и дрожа всем телом. Я торопливо потянулась к стоящему у кровати тазу с водой, достала из него кусок полотна. Продолжая одной рукой удерживать бьющуюся словно в припадке Хоук, прижала мокрую холодную ткань к лицу подруги. – Рин-н... – промычала она из-под тряпки. – Не-нна... – Я здесь! – я бросила компресс обратно в таз, наклонилась к Каре и положила ладонь на ее лоб. – Нн-не-н-на-до... – сумела-таки выговорить Хоук. – Не буду больше, – пообещала я, поняв, что прикосновение холодной ткани неприятно для Кары и, кажется, даже причиняет боль. – Что с тобой? Хоук попыталась что-то сказать, но ее вдруг с силой выгнуло дугой – да так, что челюсти клацнули друг о друга, а макушка ударилась о край топчана. Я вцепилась в оба края кровати, придавив Кару сверху, чтобы смягчить конвульсии и не дать ей навредить себе. Хоук тряслась, закатив глаза, – ее белки, окрашенные в алый, сверкали в узких щелочках век, – и выла тихим дрожащим голосом. Поняв, что припадок Защитницы лишь усиливается, я заорала во весь голос: – Дориан!!! Полуодетый альтус примчался со скоростью атакующего феникса. Дополнительное сходство магу придавали торчащие во все стороны, спутанные и слипшиеся волосы, напоминавшие острые иглы, что украшали голову этого хищника. – Как долго длится припадок? – быстро спросил Дориан, прижимая голову Хоук одной рукой, а пальцами другой приподнимая веко, чтобы оценить цвет белков. – Пару минут, – сдавленно произнесла я, продолжая сдерживать порывы своей вовсе не слабой подруги. – Kaffas*! – выругался маг сквозь зубы. – Ринна, мой пояс остался у кровати... Найди пузырек из непрозрачного черного стекла и принеси мне... Быстрее, я удержу ее, будь уверена! Я бросилась за перегородку, где на ночь устраивался Дориан, едва не сбив по пути разбуженную моими воплями Леиру. Верхнюю одежду мага я обнаружила небрежно брошенной на пол – это, кстати, было совсем непохоже на обычное поведение аккуратного альтуса, но, видимо, он слишком устал, чтобы утруждаться и складывать вещи. Я в две секунды отыскала нужный флакон, рванула обратно, чтобы сунуть склянку Дориану с вопросом: – Этот? Альтус, бросив быстрый взгляд на флакон, кивнул. Он зубами вытащил пробку, поднес пузырек ко рту Хоук и, зафиксировав ее голову свободной рукой, влил темное густое снадобье в приоткрытый рот. Кара машинально проглотила жидкость, закашлялась хрипло и надрывно, затряслась еще сильнее. – Что это за снадобье? – спросила я, при виде реакции подруги на лекарство встревожившись еще сильнее. – Обычное лечебное зелье, – Дориан перехватил мой недоверчивый взгляд, пояснил неохотно: – Ну, усиленное, вообще-то... Но оно не навредит! В этот момент Кара рванулась с нечеловеческой силой, согнулась пополам, и из ее рта хлынула кровавая пена. – Не навредит, ты сказал?! – рявкнула я, гневно глядя на Дориана. Ошарашенный альтус вцепился в Хоук изо всех сил, помогая мне удержать ее в постели. Леира, до этого молча созерцавшая разыгравшуюся перед ней сцену, поспешила подключиться. – Ничего не понимаю, – пробормотал Дориан. – Зелье совершенно безвредно... – Думаю, лекарство ни при чем, – вмешалась магесса. – Просто организм леди Хоук исчерпал внутренний ресурс и перестал бороться с заражением. – Создатель... значит, она умирает? – прошептала я, в ужасе глядя на Кару, содрогающуюся от очередного приступа, бледную, с размазанной вокруг рта кровью и безумным взглядом. – Боюсь, что да, капитан, – магесса произнесла это почти беззвучно, чтобы ее слова не достигли слуха Кары. Я уставилась на Леиру непонимающим взглядом. Слова «Хоук» и «смерть», с моей точки зрения, просто не могли соединяться, их нельзя было использовать в одном предложении. И это отупение спасло меня от отчаяния, готового захлестнуть душу – потому что в следующее мгновенье дверь в лазарет распахнулась, и на пороге, в полосе утреннего света возник запыхавшийся, взъерошенный Фейнриэль. А я, задыхаясь от счастья, произнесла: – Хвала Создателю! Полуэльф прищурился, всматриваясь в полумрак, но через пару секунд его глаза привыкли к темноте, и он уверенно шагнул вперед, одновременно шаря в кармашке своего пояса. – Привез?! – выпалила я, глядя на мага с безумной надеждой. – Конечно! – ответил Фейнриэль, демонстрируя зажатый в ладони флакон. – Но я не представляю, как мы заставим выпить... – Дай сюда! Дориан бесцеремонно выхватил пузырек у юноши и поторопился вернуться к больной. Дождавшись небольшой паузы между приступами, альтус влил в рот Кары драгоценное зелье. На всякий случай маг подстраховался, сжав челюсти Хоук, чтобы ни капли снадобья не вылилось изо рта. Защитница едва не захлебнулась, поскольку снова зашлась в кашле, и я уже подумала, что попытка напоить ее не увенчалась успехом. Но Кара вдруг замерла на миг, а затем ее сведенные судорогой мышцы расслабились, и она с коротким тихим стоном уронила голову на мое плечо. Я и Дориан замерли в напряженном ожидании, не решаясь отпустить больную. Но Хоук не шевелилась, пребывая в блаженной безмятежности – видимо, каким-то непостижимым образом она все-таки проглотила лекарство. – Кажется, подействовало, – неуверенно пробормотала Леира. Фейнриэль оскорбленно воззрился на магессу, но решил не занудствовать и просто согласился: – Подействовало. – Ты успел в последний момент, – прошептала я. Меня начало трясти от накатившего осознания того, что моя подруга могла умереть. – Фейнриэль... если бы... – Важно, что он все-таки успел, – перебил меня Дориан. Альтус подошел к полуэльфу, одобрительно хлопнул его по плечу, усмехнулся. – Кажется, я в тебе ошибался, Риэль, – произнес он. – Ты не безнадежен... – затем альтус повернулся ко мне и деловито сообщил: – Я пойду вздремну, Ринна. Теперь, когда мы дождались прибытия великого целителя, леди Хоук в надежных руках. Дориан скрылся за перегородкой, оставив в лазарете меня, Леиру, спящую Хоук и возмущенно сопящего Фейнриэля. Полуэльф, который хорошо понимал, что комплимент альтуса граничит с выражением пренебрежения, надулся и уселся у постели Кары. – Ты один приехал? Без Винн? – спросила я, спохватившись. – Винн уже не так молода, чтобы нестись вскачь от самого Редклиффа, – пояснил маг, поджав губы. – К тому же она вместе с Коннором делает все возможное, чтобы поставить на ноги твоего друга. – Да уж, выбор непростой – спасать Фенриса или его любимую, – вздохнув, признала я. – Ты можешь идти, Ринна, – предложил маг. – Я присмотрю за наместницей. – Мне не хочется спать, – я устроилась на табурете по другую сторону от койки Хоук. – А вот тебе, Леира, стоит отдохнуть. Магесса поначалу сопротивлялась, говорила, что не устала ничуть, но все-таки не сдержала зевка и удалилась. А я и Фейнриэль, решив не тратить время впустую, умыли бесчувственную Кару, оттерли пятна свернувшейся крови, что украшали ее лицо, шею и грудь, поменяли постельное белье на свежее – его принесла местная знахарка, явившись на смену. И уже планировали обменяться последними новостями, когда в лазарет примчался выспавшийся Теодоро. – Как дела у наместницы? – поспешил поинтересоваться мой напарник, едва поздоровавшись с Фейнриэлем. – Ей уже лучше, но расслабляться рано, – заверила я. – Тогда я снимаю свой вопрос. – Какой вопрос? – О том, отправляешься ли ты с нами на разведку... – Вы уже взрослые, справитесь без меня. – Да, мамочка, не сомневайся. Хардинг сказала, что знает самые скрытые тропки до Убежища, так что нас никто не увидит. И не услышит, – Тео с беспечным видом подмигнул мне и уже намылился снова умчаться, но я остановила его, попросив: – И все-таки будьте осторожны! Если почувствуете опасность... – … мигом вернемся под твое крылышко! – пообещал Тео. Фейнриэль прыснул, но я злобно взглянула на него, и он тут же придал своему лицу должное бесстрастное выражение. Ривейнец же заверил: – Мы вернемся мгновенно! Ты и соскучиться не успеешь. – Успею, – тихо сказала я, глядя на дверь, закрывшуюся за спиной моего друга.***
День пролетел незаметно. Мы с Фейнриэлем провели его у постели Хоук, с напряженным вниманием наблюдая за изменениями в ее состоянии. Поутру в лазарет заглянул Фергюс, чтобы справиться о здоровье наместницы Киркволла. На мою просьбу о приватной беседе принц-консорт отреагировал благосклонно, но предложил перенести ее на более подходящее время. Необходимости в спешке не было, ибо Кусланд заверил меня, что судьбу злосчастного папеньки Гаса будет решать суд в Денериме – а там, судя по всему, и сам тейрн, и мы окажемся нескоро… Фергюс ушел, а визиты продолжились. Время от времени к койке Хоук подходила Леира, чтобы запустить диагностическое заклинание. Шартер и Тесса, от помощи которых мы отказались, принесли нам еды – очень кстати, потому что и я, и полуэльф напрочь забыли о насущных нуждах... К сожалению, было нечем порадовать посетителей и волонтеров, поскольку самочувствие Хоук оставалось стабильно тяжелым. Все изменилось лишь к вечеру. Жар Кары, что так тревожил меня, начал спадать, дыхание сделалось ровнее и глубже, а когда она наконец открыла глаза, я была готова разрыдаться от облегчения. Рубиновое зарево, которым еще утром пылали ее белки, погасло, оставив лишь бледно-розовую дымку. – Как ты? – спросила я, взяв руку подруги в свои ладони. – Бывало и хуже, – проворчала она, морщась. – Хуже не бывало, наглая ты дура! – прикрикнула я на нее, улыбаясь сквозь слезы. – Ты едва не сдохла! Красный лириум немногим лучше скверны... – Знаю, не ори, – Хоук еле заметно усмехнулась. – У меня от тебя голова разболелась. – Извини... – я осеклась, но Кара тут же рассмеялась и добавила: – Да шучу я! Все со мной прекрасно. Ну, – она на секунду задумалась, прислушиваясь к ощущениям, – как минимум не херово. Спасибо тебе, Ринна… Спасибо тебе и твоим ребятам за то, что не дали этим уродам превратить нас в клумбу для красного лириума. И что не дали сдохнуть потом. – Благодари не меня, а Фейнриэля, – сказала я, кивнув в сторону полуэльфа, замершего с другой стороны от постели Хоук. – Снадобье, нейтрализующее влияние красного лириума – его изобретение. Кара, бросив на мага изучающий взгляд, фыркнула и уверенно заявила: – Я тебя помню! Ты – тот малец из эльфинажа, которого Ринна навязала Маретари в ученики. Потом ты, кажется, подался в Тевинтер… Что ж, – она подмигнула мне, – не зря спасли мальчишку, да, Ринна? Фейнриэль отреагировал на ее заявление тем, что... дернул ухом. Оно у него имело вполне человеческую форму, без эльфийской остроты, но жест был заметным, достойным Сэры, которая частенько прядала ушами, как норовистая лошадь. А я едва не рассмеялась – настолько комично это выглядело, – и добавила, желая поддержать смутившегося мага: – Мальчишка не только тебя спас, Кара. Он еще и помогал выхаживать твоего парня. Хоук вдруг задрожала и так распахнула глаза, что они увеличились вдвое. – Фенрис... жив? – еле слышно проговорила она. – Конечно, жив... Демоны Тени, ты думала, что он погиб?! – я так и подскочила на месте. – А что еще я должна была подумать? – у Кары вдруг прорезался голос, и она заорала почти так же громко, как я. – Дракон этой сволочи Корифея разнес корабль в щепки у меня на глазах! Я думала, он схватил меня одну! Хоук не удалось вопить достаточно долго: на самой высокой ноте она захрипела и закашлялась, прижав перетянутую повязкой ладонь ко рту. Я было напряглась, но, когда моя подруга отняла руку от лица, на бинтах не было ни пятнышка. – Одну и схватил, – вернувшись к нормальной, «разговорной», тональности, сказала я. – Просто у Фенриса слишком сильная воля к жизни. – Хвала Создателю! – откашлявшись, выдавила Защитница, больше не пытаясь сорваться на крик. По лицу Хоук текли слезы, но она улыбалась искренне и счастливо. И свет, который источали ее глаза, развеял хотя бы часть туч, застилавших небо над моей душой.***
Крепостная стена своим грязным серовато-кремовым цветом напоминала потемневшую от времени челюсть доисторического монстра, чьи кости пролежали под солнцем Тедаса не одно столетие. То, что часть зубцов, венчавших стену, была разрушена временем, лишь усиливало это сходство. Затянутое в рваные лохмотья туч небо источало унылый тусклый свет, и замершая в проеме бойницы фигура на его фоне казалась почти черной. Человек – высокий, тощий – был так плотно закутан в плащ с капюшоном, что не представлялось возможным разглядеть его. Собственно, даже принадлежность незнакомца к человеческой расе вызвала сомнение. Я чувствовала уверенность лишь в том, что его взгляд устремлен на меня, стоящую внизу, на дороге, ведущей к крепости. Призрак на стене поднял руку, указывая в мою сторону, и моего слуха коснулся далекий, резкий, как треск ломающихся сучьев, голос: «Приди... Скорее, я жду...» Неведомая сила вдруг оторвала меня от земли, повлекла по воздуху – прямо к угловатому силуэту, похожему на сооруженное из палок и тряпки огородное пугало. Вскинутая в приветственном жесте рука, от которой я почему-то не могла отвести взгляд, приближалась и приближалась... А потом я с ужасом поняла, что из обтрепанного обшлага рукава торчат не тонкие бледные пальцы, а кости! Ледяная ладонь скелета накрыла мое запястье, и ощутив это пронизывающее прикосновение, я подскочила, чудом сдержав испуганный вопль. – Спокойно, это всего лишь я! Тео, подняв руки вверх, отступил на шаг от стола в библиотеке Иджхолла, за которым я умудрилась уснуть, уронив голову на карту Морозных гор. Прежде чем отрубиться, я со всем тщанием изучала планы местности, с неудовольствием предоставленные эрлом Лэндоном. Самые старые и самые подробные, на которых сохранились нанесенные еще в годы орлейской оккупации объекты. – Вы уже вернулись? Я шумно вздохнула и потерла глаза ладонями, пытаясь прийти в себя. Сердце колотилось с неистовой силой, демонстрируя полное отсутствие ритма. – Извини, не хотел тебя пугать, – напарник попытался погасить лукавый блеск глаз, но не достиг в этом успеха. – Ты что, все это время просидела за бумагами? – Не все время, – проворчала я. Моя попытка скрыть смущение была не более успешной, чем потуги Тео. – Еще дежурила у Хоук... Демоны Тени, и как меня угораздило отключиться? Ривейнец взглянул на меня уже без улыбки, предположил: – Может, это как-то связано с тем, что ты не спишь уже... сколько? Пятые сутки? – Не помню. Наверное, – я пожала плечами, заодно разминая затекшую спину. – Что удалось выяснить? Тео нахмурился. – Нет, mi bella**, никаких отчетов, пока ты не отдохнешь! – безапелляционно заявил он. – Я не хочу, чтобы усталость взяла над тобой верх в самый неподходящий момент! – Я вовсе не устала, – возразила я, но тут же зевнула, опровергая собственное заявление. – Ты должна поспать хотя бы пару часов, – Тео был серьезен как никогда. – Это не физическая усталость, – призналась я. – Просто постоянная тревога за близких очень выматывает. Да еще и объекты моего беспокойства разбросаны по всему Тедасу. Дочь – в Скайхолде, Зевран – в Долах, Роган с остальными Стражами вообще неизвестно где... Я разрываюсь на части. Даже не знаю, за кого стоит переживать сильнее. – Переживай за меня, – предложил Тео, хитро блеснув своими темными глазами. – Это удобнее – я же все время рядом! – он привлек меня к себе, успокаивая провел ладонями по плечам. Я обессиленно уткнулась лбом в грудь напарника. От его рубашки пахло травой и дымом, но эти простые запахи не приносили успокоения, потому что даже они в моем сознании ассоциировались только с войной. Или у меня в последнее время все ассоциировалось с войной? – Не думай о плохом, – посоветовал ривейнец, словно прочитав мои мысли. – Лучше распланируй дела, которыми мы займемся после того, как заставим Корифея подавиться собственными кишками. Я вздохнула. – Боюсь, друг мой, со смертью Корифея весь этот бедлам не закончится. Есть еще венатори, которые грезят восстановленным величием древнего Тевинтера. Есть эльфы, желающие примерно того же, но в отношении Арлатана. И еще много всяких проблем на самом деле... Заткнулась я вовремя, не успев сболтнуть лишнего. Тео не стоило знать, что Соласа я считаю не меньшей опасностью, чем спятивший Архиэмиссар порождений тьмы. И снова ривейнец внутренним чутьем понял, что я о чем-то умалчиваю, потому что сказал: – Демоны с ними, с проблемами. Не стоит сейчас о них. – А когда? – Через пару часов, когда ты выспишься. – Но, Тео... – Никаких «но, Тео»! Ты сейчас же отправляешься в постель! Дверь распахнулась резко, но почти бесшумно, и Дориан, в кои-то веки забывший постучаться, замер на пороге. Я полагала, что за месяцы, минувшие с момента нашего знакомства, успела довольно неплохо узнать тевинтерского мага. Но в этот момент, когда альтус созерцал меня, замершую в объятьях ривейнца, выражение его лица было абсолютно нечитаемым. – Я не помешал? – с самообладанием, достойным небожителя, осведомился Дориан. – Ничуть, – в тон ему ответил мой напарник. – Я уговариваю Ринналу лечь в постель. – В твою? – черная бровь Дориана изогнулась, выражая иронию. Тео, впрочем, на провокацию не поддался, поскольку произнес с прежним простодушием: – О, это было бы слишком смелым предложением с моей стороны! В ее, Дориан, в ее. – И она согласилась? Я кивнула, потому что на самом деле ощущала себя совершенно разбитой. Но на всякий случай предупредила, откинув голову и строго глядя на напарника: – Только на два часа! Ни секундой больше! – Два часа, – покладисто ответил он. Я рыбкой выскользнула из рук Тео, просочилась в дверной проем, стараясь не задеть альтуса. Как ни странно, дверь кабинета тут же закрылась за моей спиной. А еще через несколько секунд, за которые я успела отойти от двери, мои острые уши уловили, как Дориан произнес вполголоса, но с отчетливой безграничной яростью: – Что. Ты. Творишь? Решив, что не готова встревать в разборки между товарищами, я с чистой совестью отправилась спать. В свою постель – как и обещала... Парни меня обманули – в том смысле, что вместо положенных двух часов я продрыхла целых пять. Могла бы и дольше, поскольку снов, к счастью, не видела, ни хороших, ни дурных, но меня разбудили Тео и Дориан. Впрочем, оба не выглядели виноватыми, а когда я закончила орать на них, еще и заявили в один голос, что поступили правильно. – Ты отдохнула, – констатировал довольно ухмыляющийся ривейнец. – И сил у тебя явно прибавилось. Как думаешь, Дориан? Тевинтерец кивнул, смерив меня внимательным взглядом. – Да, я давно не слышал, чтобы рык Ринны был столь мощным и устрашающим... – Пошли на хер оба! – прогремела я. – То есть с докладом по разведданным повременить? – уточнил мой напарник с невинным видом. – Как скажешь... – Стоять! – от этого вопля даже зазвенели оконные стекла. – А ну, вернись! И доложи по форме, что удалось выяснить! Тео, развернувшись четко и красиво, продемонстрировав почти храмовничью выправку, возвратился в мою комнату. Дориан при виде этого выпендрежа возвел очи горе. – Я вас оставлю, – сообщил мне альтус. – Ринна, вообще-то, я зашел сказать, что твоя подруга в полном порядке и уже рвется в Редклифф. – Надеюсь, ты запретил ей вставать с постели? – Разумеется! И не я один, Леира и Фейнриэль тоже настаивали на том, что леди Хоук еще слишком слаба, но... – маг сокрушенно развел руками, – она игнорирует все наши увещевания. – Хоук в своем репертуаре! – я покачала головой, невольно улыбнувшись. – Ладно, я сама с ней поговорю потом. Дориан кивнул. Прежде чем выйти, он посмотрел на Тео загадочно-предупреждающе, на что ривейнец ответил гримасой раздражения. – Вы опять что-то задумали? – настороженно спросила я у напарника. – Нет, – Тео встретил мой взгляд, не моргнув глазом. – Ничего! Клянусь, – он внезапно посерьезнел. – И без того плохих новостей хватает. – Садись и рассказывай, – с замиранием сердца попросила я. – Вы были в Убежище? – Не совсем, – ответил ривейнец, устраиваясь на табурет – единственной мебели, что была в комнате, помимо кровати и приземистого шкафа. – И ты, наверное, не будешь счастлива узнать, что снова оказалась права... – Корифей? – Возможно. Скорее всего, – ответил Тео не слишком уверенно. – В общем, мы поступили так, как ты приказала: дошли почти до Убежища и вернулись назад при первой же опасности. – Венатори выставили посты? – Хуже. Мимо обычных дозорных мы пробрались бы... Это был дракон, Ринна. Весьма похожий на того, что атаковал Инквизитора в Адаманте. – Дракон, – повторила я, изо всех сил стараясь скрыть дикий ужас, охвативший меня в то же мгновение. – Ясно. Значит, Корифей. Мы нашли его логово. – Видимо, да. Сообщение Тео было неприятным, но ожидаемым – я почти не удивилась тому, что Корифей засел в Убежище. Теперь оставалось сообщить Инквизитору и Лелиане, где находится древний магистр. А чтобы тварь не ускользнула, нужно было, не теряя времени даром, выступить в направлении Убежища. «Это не твоя задача!» – мой внутренний голос почему-то звучал обеспокоенно. «Я не собираюсь сражаться с Корифеем». «Неужели? Тогда какого демона ты забыла в Убежище? Собралась на рыбалку?» – Тео, я знаю, что вы все устали, но... – начала я, но ривейнец не дал мне договорить, бодро сообщив: – Мы готовы, капитан! – К чему? – я даже растерялась. – Отправляться в Убежище, конечно, – Тео снова улыбался своей беспечной улыбкой, а в глазах его мельтешили озорные демонята. – Хардинг сразу сказала, что ты примешь такое решение. Шары Маферата, теперь я должен ей два реала... Ледяной страх вдруг покинул мое сердце, – сразу стало легче дышать, и я даже поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ Тео. А следующие две фразы произнесла легко, будто она не предусматривала ничего опаснее сбора меда из гнезда горных пчел. – Мы постараемся задержать Корифея и венатори до прихода войска Инквизиции. Нужно только отправить сообщение в Скайхолд...***
– Да вы издеваетесь! – голосил разъяренный Тайрен. – Почему как гонец, так сразу я? – Ты самый быстроногий, – хихикнула Нитка, потрепав эльфа по плечу. – И побыстрее меня найдутся! – огрызнулся рыжий. – Шартер, например. – Шартер тоже отправляется в Убежище, а нам нужно срочно оповестить Инквизитора. Депеша для леди Тревельян уже готова, так что не болтай, а снаряжайся! – велела я, пряча за суровой гримасой сочувствие к лучнику. – Никуда я не поеду, – буркнул эльф, глядя на меня исподлобья. – Поедешь, – ответила я с нажимом. Суровость из наигранной постепенно превращалась в реальную. – Это приказ, солдат! Тайрен, сообразив, что перегнул палку, тут же взмолился: – Ринна, ну, пожалуйста! Так же нельзя... Я же... – Не «Ринна», а «капитан Табрис». Я впервые озвучила свое звание. И впервые же поняла, что смирилась с ним, как мирятся с делом, которое ты выполняешь, пусть даже тебе этого не очень хочется, – потому что должен. Мне было больно и неприятно говорить с Тайреном в таком тоне, но судя по тому, как подобрался и напрягся эльф, каким серьезным сделался его взор, это сработало. Разведчик выпрямился, прижал к сердцу сжатый кулак в воинском приветствии и отчеканил: – Служу Инквизиции, капитан! Разрешите выполнять задачу? – Выполняй. Я отвернулась от Тайрена, боковым зрением заметив, что эльф задержался на секунду, словно собирался что-то сказать, но не решился. Но я и так знала, чего хотел Тай. Попрощаться. Потому что никто в подлунном Тедасе не мог бы сейчас предсказать, встретимся ли мы снова. Хардинг встретила мой взгляд с уверенной и спокойной улыбкой. – Ждем ваших приказов, капитан Табрис, – сказала гномка, и я в ее глазах я прочла одобрение. _________________________ Примечания: *Kaffas – проклятье (тевин) **Mi bella – красавица моя (антив.)