Крадущийся Волк, пробуждающийся Дракон

Орлей. Западный предел. Третья декада парвулиса.       Огненно-золотой луч в последний раз вспыхнул яркой звездой над холмом и погас. Солнце закатилось, на Западный предел опустились сумерки. Это был первый привал с того момента, как наш небольшой отряд из двух человек и трех эльфов покинул территорию Долов с их мягким климатом и добрался до границ Западного предела. После ночевки в рощах к югу от озера Селестин мы сутки не сходили с коней, поскольку в расстилавшихся впереди пустынных краях планировали передвигаться по ночам и в сумерках, а отдых усталым лошадям и всадникам давать днем, во время палящего зноя. С этим разумным решением не стал спорить даже привычный к жаре Дориан.       После самого долгого перехода даже опытные всадники, вроде меня и Элланы, просто свалились на землю без сил. Наименее подготовленным к верховой езде членам группы, – Теодоро и Алимару, – пришлось еще труднее. Об обеспечении безопасности подумал один лишь Дориан – маг, прежде чем отрубиться, выставил магическую охрану. Но на этот раз все мы были настолько измучены дорогой, что, наверное, не среагировали бы даже на появление толпы огров под предводительством Архидемона.       «Повезло, что обошлось...» – с облегчением подумала я, протирая заспанные глаза.       Я лежала прямо на земле, в тени невысоких деревьев, собравшихся в плотную группку у самого берега небольшого озерца с пресной водой. Приют нашей группе дал один из крохотных оазисов, разбросанных по пустыне, без информации о местоположении которых в Западном пределе долго не проживешь. К счастью, мне были известны многие секреты Тедаса, доступные Серым Стражам...       Как выяснилось, один охранник в лагере все-таки был – на небольшом пригорке поодаль я заметила неподвижный силуэт Лавеллан. Долийка сидела, поджав под себя скрещенные ноги и устремив внимательный взор на горизонт, где призрачно-синими тенями прорисовывался зубчатый силуэт Гаморданских Пиков.       Уловив шорох, сопровождавший мое пробуждение и подъем, Эллана повернула голову и шепотом спросила:       – Пора?       – Да, – я кивнула, с сожалением глядя на спящих вповалку мужчин.       Тео прижался лицом к снятому с коня седлу, обхватив «подушку» двумя руками. Сурана улегся между выпирающих из земли корней деревьев – и в своей торжественно-неподвижной позе, со скрещенными на груди руками, напомнил изваяние в эльфийской гробнице, которую мне доводилось видеть в лесу Брессилиан. Дориан, пожалуй, устроился удобнее всех: альтус сложил стопкой конские попоны и теперь возлежал на них, как на матраце, что, судя по блуждающей на его губах улыбке, было чрезвычайно приятно. Магу спалось всяко лучше, чем мне на голой земле! При этой мысли сочувствие к Дориану вмиг улетучилось из моего сердца.       – Подъем! – громко возвестила я, вставая и потягиваясь.       Тео на привычном антиванском посоветовал мне отвалить и не мешать спать добрым людям. Алим поднялся, не прекословя, а Дориан, не открывая глаз, посетовал на отсутствие завтрака.       Скудные припасы, которыми мы снабдили себя в Редклиффе, закончились еще два дня назад, а поохотиться не удавалось из-за спешки, с которой мы следовали за войском Инквизиции. Леди Тревельян и ее отряды опережали нас, как минимум, на трое суток, но я надеялась, что удастся компенсировать это преимущество. Во-первых, дорога до Адаманта из Скайхолда была немного длиннее, чем из Редклиффа, а, во-вторых, большую часть войск Инквизиции составляла пехота. В итоге мы передвигались с максимальной быстротой, экономя время даже за счет отдыха и еды.       – Ринна, мы просто ноги протянем раньше, чем доберемся до Адаманта! – взмолился Дориан, которого я без особых церемоний сдернула с его уютного ложа. – От голода!       – Он прав, – поддержал мага-человека маг-эльф. – Без еды у нас не будет ни сил, ни маны.       Поскольку Алим вообще редко жаловался, я решила, что стоит прислушаться к его словам и предпринять хоть какие-то действия по пополнению запасов. Проблема была лишь в том, что богатые дичью места мы уже пролетели, и теперь перед нами во всей своей красе предстала пустыня Западного предела – суровая, неприютная, не изобилующая живностью, если не считать ядовитых тварей, вроде иглоспинов или фениксов, которых не только есть, а даже нюхать противопоказано.       – Может, какой-нибудь опрометчивый фенек появится на горизонте, – без особой надежды предположила я. – А вообще нам бы стоило побеспокоиться не столько о еде, сколько о питье. И не только для себя, – с этими словами я кивнула в сторону пасущихся на берегу лошадей.       Теодоро застонал, потирая поясницу.       – Снова в седло... – горестно возвестил ривейнец. – А мне снился такой прекрасный сон! Будто я превратился в грифона и поднялся в небеса на собственных крыльях. И это ощущение было очень реальным. Может, я грифон-оборотень?       – Это было бы просто замечательно, – я, скорчив рожицу, сунула ему в руки седло. – Решило бы сразу две проблемы.       – Какие? – живо заинтересовался контрабандист.       – С твоей постоянной болтовней и скоростью нашего передвижения. Клянусь, Тео, если бы ты превратился в грифона, я бы лично тебя оседлала!       – Для этого мне не нужно ни в кого превращаться... – договорить ривейнцу не удалось, поскольку я развернула его на сто восемьдесят градусов, подтолкнула в сторону наших верховых животных и велела заняться конем.       Лошадь, Тео, кстати, сменил. Медлительный мохнатый конек, к которому «пират» успел привыкнуть, не подходил для нашего путешествия, и потому пришлось позаимствовать в конюшне Редклиффа более выносливую и быстроногую лошадку. Серая в яблоках кобыла демонстрировала весьма коварный нрав, постоянно пыталась исподтишка куснуть новоявленного всадника, но от белоснежного имперского иноходца Дориана и ферелденских скакунов Алимара и Элланы не отставала ни на шаг. В итоге Теодоро хотя и изощрялся в ругательствах в адрес своей лошади, все-таки признавал ее достоинства.       Демон Гордыни изогнул шею, уворачиваясь от уздечки, которую я пыталась на него надеть. Я укоризненно посмотрела на жеребца, погладила его по голове и попросила:       – Не упрямься! Ты же не жеребенок какой-то, а взрослый серьезный мужчина!       Демон насторожил уши, покосился на меня большим темным глазом, решительно фыркнул и снова отвернулся.       – Я не Эллана и управлять тобой, как долийцы – своими лошадьми, не смогу, – призналась я. – Ну, котик!       Снова негодующее фырканье.       – Пожалуйста, перестань! Ты же у меня такой умница...       Лестью от Демона можно было добиться гораздо большего, чем угрозами. Мой конь смягчился, позволил надеть уздечку и вставить в рот трензель, который он тут же принялся яростно грызть в знак протеста.       – Я понимаю, это неудобно. Но надо мыслить позитивно, – я положила на спину коня седло поверх потника, аккуратно затянула ремни. – Дальше поедем по холодку, и ты сможешь всласть порезвиться. Показать, на что способен.       – А он может бежать ЕЩЕ быстрее? – в отчаянии уточнил Теодоро, который на протяжении минувших дней в пути тратил все силы на то, чтобы не слететь с лошади, мчащейся вдогонку за Демоном.       – То, что ты видел раньше – ерунда, – я с гордостью посмотрела на вороного, который, будто поняв, что речь идет о нем, приосанился. – Демон обгонит и ветер!       – Тогда тебе лучше сразу приторочить меня к седлу, как тюк...       Против ожидания, скачка по пустыне, залитой лунным светом, оказалась приятной. Мы летели во весь опор – Демон впереди, шагов на тридцать обгоняя остальных. Он мог оторваться и на более приличное расстояние, но я осторожно сдерживала коня. Западный предел не был местом, по которому хотелось бы путешествовать в одиночку даже самым отчаянным искателям приключений.       Быстрые ноги наших лошадей позволили нам избежать множества неприятностей. Например, столкновения с варгестами, которых в этих песках необычного лилового цвета было предостаточно. Могучие хищники, напоминавшие одетых в плотную броню гигантских муравьедов, проявляли к нашей группе явный интерес, но короткие когтистые лапы не давали им развить достаточную скорость, чтобы догнать всадников. Так что при виде очередной приземистой фигуры с роскошным кожистым хвостом, похожим на сложенный веер, мы даже не напрягались. Вот не менее агрессивные, но гораздо более подвижные фениксы могли создать нам проблемы. Одного особенно ретивого и настойчивого Лавеллан удалось уложить стрелой, которая вошла твари прямо в глаз, но долийка сразу сказала, что этот удачный выстрел – почти чудо. И второй раз нам может так не повезти. Поэтому, заметив фениксов, мы старались обойти их на расстоянии и с подветренной стороны.       Поохотиться нам все же удалось. Эллана подстрелила парочку пустынных нагов – уже на подъезде к горной гряде. Моему же охотничьему успеху помешал Дориан. Когда я заметила сидящего на пригорке фенека и уже заносила руку с метательным ножом для броска, альтус с протестующим воплем вцепился в мое запястье. Миниатюрная большеухая лисичка взмахнула пушистым хвостом и исчезла вместе с моими надеждами на жаркое.       – Ты сдурел что ли?! – заорала я в лицо Дориану.       – Это ты сдурела, Риннала! – возмущенно ответил маг, сверкая глазами. – Как можно желать причинить вред такому очаровательному существу?!       – Есть захочешь – не такое пожелаешь! – отрезала я.       Но в душе почувствовала себя чудовищем. Когда-то, совсем как Дориан меня сегодня, я остановила Зеврана, желающего подстрелить олениху с олененком. И с недоумением, подобным тому, что в первое мгновение ощутила я сама, смотрел на меня тогда Антиванский Ворон.       «Что со мной происходит? Во что я превращаюсь?» – думала я с горечью.       Тем временем Теодоро пылко согласился со мной, отметив, что пропитание отряда важнее сантиментов, Дориан в ответ назван его жестокосердным, а Алимар и Эллана предпочли сохранить нейтралитет. К счастью, долийка занялась потрошением нагов, которых, по ее мнению, должно было вполне хватить для похлебки, и спор сразу прекратился. Мы разбили лагерь в небольшой ложбинке, на самом дне которой, среди чахлых кустиков эльфийского корня обнаружился родник. Тео быстро развел костер, и вскоре по воздуху поплыл дразнящий наши пустые желудки аромат вареного мяса.       Я отлучилась на несколько минут, чтобы нарвать бледных, хилых листиков обнаруженного неподалеку Сосуда бессмертия – так в Орлее именовали редкое растение со стеблем в форме бутылки. Андерс, знакомивший меня с целебными свойствами тедасской фауны, обычно называл это растение орлесианской живучкой и утверждал, что оно оказывает совершенно уникальное воздействие на организм: отвар из нескольких листов, взятых на чашку воды, помогает поддерживать энергию воина в течение суток, даже если все это время он будет безостановочно сражаться. Так что я рассчитывала приготовить тонизирующий напиток, чтобы напоить своих соратников перед тем, как двинуться дальше. Если бы мы глотнули отвара живучки перед сном, то уснуть просто не смогли бы...       – Что это? Пахнет вкусно, – спросил у меня Дориан, явно желающий помириться.       Я промолчала, поскольку игнорировала мага после его выходки с фенеком.       – Сосуд бессмертия, – ответил Алимар, втянув тонкими ноздрями воздух. – Отличная мысль, Риннала! Поможет восстановить силы.       – А долго нам еще ехать? – не сдавался тевинтерец.       – Меньше чем через сутки будем в крепости Адамант, – ответила я, не глядя на альтуса. – Если не снижать скорости.       – Это хорошо.       – Странно, что мы не наткнулись на следы армии Инквизиции, – задумчиво проговорил Теодоро, вертя в руке начисто обглоданную нажью косточку. – Или на само войско.       – Ничего удивительного, – я пожала плечами. – Они двигаются из Скайхолда, им удобнее пройти севернее, Срединными землями. А, может, мы их обогнали.       – Кажется, ты не очень уверена в этом, – проницательно заметил Дориан.       – Я ни в чем сейчас не уверена...       Я сняла котелок с огня и, накрыв крышкой, прикопала в песке у подножия каменной глыбы, каких здесь было великое множество. С высоты Западный предел, наверное, представлял собой странное зрелище – словно обитый бледно-сиреневым сукном стол для игры в кости. А роль этих самых костей играли скалы разного размера, но на удивление правильной прямоугольной формы. В тени нескольких таких геометрических фигур мы в тот самый момент укрывались от поднимающегося из-за горизонта солнца. Лошадей устроили под навесом, образованным огромной каменной плитой, лежащей на таких же глыбах, и умные животные даже не пытались высунуть носы из тени.       – Это путешествие начинает утомлять, – недовольным тоном произнес Дориан, и я тут же огрызнулась:       – Мог бы спокойно следовать с обозом в Скайхолд! Проще и удобнее.       Честно говоря, я ждала, что альтус ответит в своем стиле – едко и остро. Но маг лишь добродушно улыбнулся.       – Проще, – признал он, кивая. – Но скучно. К тому же я в этой Инквизиции никого не знаю – может, мне там и не понравится вовсе.       – А с нами нравится? – уточнил Тео.       – Нравится, – просто ответил Дориан. – Я пока имею весьма смутное представление о том, чем занята Инквизиция. Зато я знаком с Ринналой. И верю, что она делает все возможное для спасения Тедаса.       Я подняла взгляд на альтуса. Он смотрел на меня чуть виновато, но весело, и я против всякого желания улыбнулась ему, пробурчав:       – Подлиза!       На что маг тут же ответил:       – Я всего лишь высказал непредвзятое мнение!       – Дориан, кажется у тебя гость! – неожиданно заметил Теодоро, приподнявшись на локте, и в его голосе прозвенел смех.       Чуть поодаль на пригорке, растопырив огромные уши и настороженно глядя на нас, замер фенек – точь-в-точь, как давешний, спасенный альтусом. А, может, и тот самый. Заинтересованно поблескивающие глаза зверька были темными, шкурка – молочно-белой, какой отличаются лишь фенеки в очень юном возрасте. Маг, рассмеявшись, достал из своей миски косточку злосчастного нага и швырнул пустынной лисичке. Фенек с аппетитом захрустел подачкой. А покончив с едой, подобрался чуть ближе и снова застыл «столбиком», не сводя с Дориана выжидающего, почти влюбленного взгляда.       – Надо же – не боится! – шепотом отметил Алимар.       Мы все, затаив дыхание, наблюдали за происходящим.       Дориан озадаченно хмыкнул, заглянул в тарелку, извлек еще одну косточку и отбросил в сторону – так, чтобы она упала между зверьком и костром. Фенек пошевелил острым носом, призадумался, но все же решился подойти ближе и продолжить ужин. Затем ситуация повторилась – уже с косточкой, которую отдал альтусу Тео, поскольку свой запас объедков Дориан исчерпал. Чуть позже наступила очередь куска лепешки, пожертвованной Элланой. Каждый раз лисенок подходил еще на несколько шажков ближе и последнее угощение принял практически из протянутой руки Дориана.       – Привет, – ласково улыбнувшись, приветствовал маг пушистого ушастика.       Тот осторожно обнюхал ладонь альтуса, нетерпеливо тявкнул, словно давал понять, что способен съесть еще что-нибудь.       – Увы, но больше у меня ничего нет... – со вздохом признался тевинтерец.       Зверек снова тявкнул, озадаченно глядя на мага, потом вдруг зевнул и принялся устраиваться рядом с Дорианом, на откинутой поле его мантии. Потоптался-покрутился, улегся, свернувшись клубком и накрыв нос кончиком пушистого хвоста. У Алима, Тео и Дориана вырвался единодушный вздох умиления.       – Дориан! – прошипела я и обвиняюще уставилась на мага. – Если ты думаешь, что я разрешу взять его с собой, то ты сильно заблуждаешься!       В ответ я получила даже не один, а сразу четыре взора, в которых светилась мольба. Голод уже был утолен, а зверюшка выглядела совершенно очаровательной, и в течение вышеописанного представления мои соратники успели буквально влюбиться в предприимчивого фенека. Все, даже практичная Лавеллан, принялись шепотом – чтобы не разбудить нежданного гостя, – уговаривать меня сменить гнев на милость. В итоге и я сдалась.       – Ладно, поступай, как сочтешь нужным. Но, – я многозначительно подняла указательный палец, – я не буду защищать его от варгестов! И на довольствие не поставлю!       – Как скажешь! – сияя, согласился Дориан.

***

      – Мама... Ма-а-ам...       Мне жутко хотелось спать. Собственно, мне вообще больше ничего не хотелось – лишь снова провалиться в сон, расслабиться, не думать о том, что в этом мире происходит плохого. Но голос – о, этот голос! – продолжал звать настойчиво и тревожно.       – Мама!       – Подожди минутку, детка, – попросила я, не открывая глаз. – Сейчас мамочка встанет и поможет тебе...       – Ну, мам!       С трудом разомкнула ресницы. Рейвен смотрела на меня, склонив голову набок, и сквозь пряди ее прямых черных волос пробивались красно-золотые лучи солнца, падали мне на лицо, слепили глаза. Я зажмурилась и попыталась отвернуться. Теплая детская ладошка легла мне на щеку, мягко, но настойчиво.       – Нужно торопиться, – пробормотала моя дочь, вздыхая как-то слишком по-взрослому. – Мама, не спи!       «Рейвен... Господи Боже, Рейвен!»       Я резко села, сбросив плащ, которым укрывалась, пока спала. Дневное светило клонилось к закату, приближаясь к вершинам Гаморданской гряды, но было еще довольно рано для того, чтобы выдвигаться. Дежурство нес Теодоро, который выглядел более бодрым, чем три часа назад, когда сменял меня на посту.       – Ты что это вскочила? – удивленно спросил он. – Рано еще, спи!       Я и сама знала, что у нас есть еще часа три до темноты, но уснуть не смогла бы при всем желании. Увиденный сон не шел у меня из головы, необъяснимо волнуя и заставляя искать в нем скрытый смысл.       «Нужно торопиться...» – так сказала Рейвен, и мое сердце горячо соглашалось с мнением дочери, несмотря на то, что разум советовал обратное.       – Мы должны спешить, – произнесла я, удивив этим себя саму.       – Уже? – взгляд Тео выразил искреннее недоумение.       – Да, – приняв решение, я вдруг почувствовала, что мне стало легче. Будто необъяснимое и крайне неприятное предчувствие, цепкими коготками вцепившееся в душу, отступило в Тень. – Выпьем чаю из живучки – и в путь!       Фенек, дремавший на груди Дориана, поднял голову и тявкнул. Следом открыл глаза и сам маг.       – К чему торопиться? И куда? – недовольно спросил он, усаживаясь и осторожно придерживая своего нового друга рукой. – Ты же сама говорила, что мы опережаем войско Инквизиции!       – Я сказала, что не уверена в этом... Дориан, вставай немедленно! – я подскочила к альтусу и выдернула из-под его спины попону Демона. – И прекращай уже воровать чужие вещи!       – Я не воровал, а заимствовал, – поправил меня маг. – И все-таки тебе стоило поспать еще часок, Ринна. Ты такая раздраженная, потому что устала...       – Я бешусь, потому что ничего не знаю, – призналась я. – Не знаю, что именно происходит в крепости, успеем ли мы вовремя, сможем ли спасти моих друзей, если они сопровождают войско или... сражаются на стороне обманутых Стражей...       Беспокойство, терзавшее мое сердце все эти дни, вдруг обрело вполне ясный образ. Я отчетливо увидела башни несокрушимой крепости, затянутые черным дымом, солдат и Стражей, бьющихся насмерть, уродливые морды демонов, залитые кровью ступени, по которым вверх, ко входу на самую высокую башню спешили несколько бойцов. Идущая впереди фигура обернулась, и я узнала Хоук.       Стряхнув с себя наваждение, я обнаружила, что стою посреди лагеря, а вокруг суетятся вполне проснувшиеся товарищи. Даже Алимар, которого путешествие выматывало сильнее прочих, уже застегивал ремешки теплой шерстяной накидки – ночная пустыня не баловала высокими температурами.       – Да какая разница – сейчас или через час? – нарочито беспечно воскликнул Тео, собирая вещи. – Раз Ринна считает, что нам пора, будем собираться. Mi bella*, где там твой волшебный отвар бессмертия?       – Может, бессмертия он тебе и не дарует, но поможет, будь уверен, – сказала я, улыбаясь ривейнцу. – Достаточно одной чашки, чтобы взбодриться, как мабари по весне.       – Влей в Алимара двойную дозу, может, он хоть тогда проснется, – попросила проходящая мимо Эллана, тронув мое плечо и улыбнувшись, а Сурана недовольно поморщился в ответ на шутку Лавеллан.       – У меня целый котелок, хватит на двойную дозу каждому, – заверила я.       Тео первым подставил кружку, которую я торопливо наполнила.       – За удачу! – воскликнул ривейнец, поднимая сосуд, а затем тут же опрокинул в себя его содержимое.       Я наливала отвар в чашку Алима, когда Демон Гордыни вдруг негромко беспокойно заржал, и моя рука дрогнула от неожиданности, пролив несколько капель на лиловый песок. Обернувшись к коню, я увидела, что он замер, напряженный, как натянутая струна, насторожив чуткие уши и раздувая ноздри. Затем снова подал голос – еще протяжнее и жалобнее.       – Что случилось? – быстро спросила Эллана. – Демон обычно не ведет себя так... странно!       – Я не знаю, – тихо ответила я, глядя уже не на своего вороного, а в ту сторону, куда было обращено его внимание. На горизонт, где светло-синий оттенок неба плавно перетекал в бледно-лиловый, сливаясь с бескрайними дюнами. Вдоль светлой полосы, смутно обозначавшей границу между воздушным пространством и пустыней, еле заметно двигались черные облака.       – Похоже на тучи. Может, будет гроза, и поэтому Демон беспокоится? – предположил Теодоро, подойдя ко мне и тоже устремляя взор на север.       Я, нахмурившись, пристальнее вгляделась в даль, а потом упавшим голосом поправила ривейнца:       – Это не тучи, а дым.       – И что же может гореть посреди пустыни?       – Крепость Адамант. ______________________________________ Примечание: *Mi bella – красавица моя (антив.)