Крадущийся Волк, пробуждающийся Дракон

      – Ринна... Ответь, как ты?       Я с трудом разлепила веки, но ничего не увидела, поскольку лежала, уткнувшись лицом в снег. Все тело ломило от холода и боли – казалось, что на мне вообще не осталось живого места. Но я тут же подумала, что, раз могу чувствовать боль, значит, жива, и это меня существенно приободрило.       – Ринна!       Тревога в голосе Зеврана зазвучала явственнее, к ней добавились нотки страха. Поэтому я поторопилась выплюнуть растаявший снег и невесть откуда взявшийся песок и ответила:       – Жива!       – Хвала Создателю!       В следующий миг я почувствовала, как руки эльфа переворачивают меня с живота на спину и помогают приподняться. Вокруг было темно и тихо, но мы не ощущали себя погребенными заживо, поскольку снег за то время, что я пребывала в отключке, успел подтаять от от тепла наших тел и дыхания.       – А ты как? – спросила я, поднимая руку, чтобы коснуться плеча Зеврана. Почти сразу к моей щеке прижалась его влажная прохладная щека. Губы эльфа чуть шевельнулись, обозначив то ли улыбку, то ли поцелуй, и он снова отстранился.       – В порядке. И раз мы оба так легко отделались, не будем прохлаждаться, – эльф рассмеялся над невольным каламбуром. – Надо выбираться отсюда.       – Что будем делать?       – Копать, разумеется!       К счастью, пещера была небольшой, и путь к свободе мы определили без проблем. Копали руками, стараясь не обращать внимания на то, что пальцы почти сразу застыли и потеряли чувствительность, поскольку наши легкие кожаные перчатки совершенно не спасали от холода. Время от времени Зевран останавливался, растирал ладони, потом проводил такую же процедуру с моими руками – и я при этом ощущала не неловкость, а безграничную признательность, поскольку сама уже с трудом шевелила конечностями.       – Держись, – повторял эльф. – Сейчас главное – выбраться!       Я что-то бормотала в ответ и чувствовала, что начинаю сдавать. Почему-то невыносимо захотелось спать, и в какой-то момент я начала проваливаться куда-то вниз, в пустоту – и это было так приятно, так тихо, так мягко...       – Проснись!!!       Мою щеку обожгла резкая оплеуха, я вздрогнула и вскинула голову, не понимая, что происходит. Зев тряс меня за плечи, а потом зачерпнул пригоршней снег и растер мне лицо, окончательно прогнав остатки дремы.       – Ты охренел что ли?! – взвыла я, вырываясь.       – Ори, сколько хочешь, только не засыпай, – ответил эльф с явным облегчением. – Было бы обидно сдохнуть в шаге от спасения.       – В каком еще шаге? – буркнула я, злясь на Зева и про себя обещая прибить его, когда мы окажемся на свободе.       – Смотри, – эльф вытянул руку, указывая вперед, и только тут я поняла, что окружающий мрак стал чуть менее беспросветным. Прямо перед нами прорисовывалось пятно тусклого света, при виде которого я едва не разревелась от облегчения.       – Мы спасены!       – Почти, – усмехнулся Зевран. – Осталось совсем немного...       Близость свободы удивительным образом придала мне энергии – а может, свою роль сыграл небольшой приток свежего воздуха, – я с воодушевлением вернулась к прежнему занятию. Уже через несколько минут эльф и я одновременно пробили плотный слой снега, и в образовавшееся отверстие хлынул солнечный свет.       – Вот теперь можешь смело сказать, что мы спасены! – заявил Зев, повернув ко мне лицо.       Вместо ответа я обняла его, прижавшись лицом к насквозь промокшей куртке, и заплакала.       Выбравшись на поверхность, я и Ворон сперва просто рухнули без сил. Даже вещмешки за спиной казались нам неподъемной тяжестью. Но, отдышавшись и придя в себя, мы вспомнили о самом важном – о своих соратниках.       – Ты думаешь, что они... – я оборвала фразу и прижала руку ко рту, чтобы так же оборвать рвущийся наружу стон.       – Я думаю, раз нам удалось выжить, то могли и остальные, – отозвался Ворон почти спокойным голосом. Но только «почти». По слабому оттенку напряжения я поняла, что Зев не больше моего верит в то, что мы сможем отыскать хоть кого-то из наших спутников живым.       – Нужно спуститься вниз, – сказала я, поднимаясь.       – Ты уже не хочешь идти дальше, в Убежище?       – Нет, – я посмотрела на гору, окончательно приобретшую сходство с сахарным конусом. – Все дороги занесены, сейчас нам туда не пробиться. Придется идти в Редклифф, как мы планировали.       – Разумное решение.       Зевран отцепил с пояса фляжку, откупорил, сделал глоток и протянул ее мне.       – Хлебни, Ринна. Наше, антиванское. Подбодришься и согреешься.       Я поблагодарила эльфа кивком, отхлебнула и тут же закашлялась. Выдержанного антиванского виски мне не доводилось пить со времени последних посиделок у Хоук, но я сразу узнала это ощущение, будто внутри тебя разливается жидкий огонь. Не знаю, по какой технологии антиванцы изготавливали свой знаменитый напиток, но действие его было поистине магическим. Стало теплее, – и изнутри, и снаружи, – унялась сильная дрожь, которая колотила меня последние полчаса, даже мысли прояснились. Я вытерла губы тыльной стороной руки, вернула фляжку Ворону и сказала:       – Идем. Чем быстрее мы найдем ребят, тем лучше для них.       Место, где мы расстались с остальным отрядом, я отыскала довольно быстро – по весьма приметной скале, торчащей из-под снега. Правда, теперь она выглядела не такой внушительной, поскольку добрую половину ее «съел» сугроб. Я замерла на месте, огляделась, выискивая на нетронутом снежном полотне хоть какие-то признаки присутствия своих товарищей. Но ни звуки, ни запахи не торопились дать мне подсказку.       – Их могло снести лавиной вниз, к подножию горы, – вполголоса высказал предположение Зевран.       – Могло. Но... такое путешествие они вряд ли пережили.       Я решительно двинулась дальше по склону. Зевран, не произнося ни слова, обогнал меня – в этой ледяной целине ему без труда удавалось находить тропу с меньшим риском провалиться в сугроб по пояс. И мы шагали среди жуткой белизны и безмолвия до тех пор, пока тихий неопознанный звук не коснулся моего слуха. Я остановилась, и одновременно со мной замер на месте Зев.       – Ты тоже это слышала? – уточнил он.       – Да! Похоже на стон...       – Или на бурчание в животе.       – Зев! – возмущенно воскликнула я. – Как ты можешь шутить в такой момент?       – Я не шучу, – Ворон прижал палец к губам, призывая меня к молчанию, нахмурился, но тут же расплылся в широкой довольной ухмылке. – Все верно! Он здесь, под снегом!       – Кто «он»? – я ничего не понимала.       – Тео, конечно, – Зев опустился на колени и принялся энергично копать, отбрасывая пригоршни снега в сторону. – Только он отличается совершенно идиотской любовью к орлейским соленьям. А после них вечно такое ощущение, будто у тебя в кишках заблудился рычащий варгест.       – Ты ни хрена не понимаешь в еде, Араннай! – донесся снизу приглушенный толстым слоем снега голос Теодоро. Причем звучал он так бодро, будто его обладатель не пережил сход лавины, а все это время сидел себе спокойно в подполе и лопал те самые орлейские маринованные огурчики.       – Тео, ты в порядке?! – крикнула я.       – А что со мной могло случиться? – недоумевающе осведомился Теодоро.       Судя по пыхтению, которое сопроводило эту фразу, мессир Рейес Агвило решил упростить нам задачу, начав самостоятельно выбираться из завала.       – Ну, не знаю... Ты мог размозжить голову о камни? – громко предположил Ворон.       – Мог бы, – покладисто согласился Тео. – Не будь со мной Алима.       – Алим с тобой?       – Да! И Эллана тоже!       Я в приступе безграничного счастья едва не осенила себя крестным знамением. Но ограничилась тем, что подняла глаза к небу и от души поблагодарила Создателя.       Вскоре Теодоро, сплошь облепленный снегом, присоединился к нам. Зевран помог ему выбраться из прорытого хода и тут же уточнил:       – Где остальные?       – Внизу, – ривейнец глубоко вздохнул и попытался вытряхнуть снег из-за шиворота. – Я этот тоннель, между прочим, один рыл, упахался, как тевинтерский раб... Только решил отдохнуть, как появились вы и начали обвинять меня в чем-то непристойном...       – Тео! – воскликнула я, разрываясь между желанием дать ему по шее и задушить в объятьях. – Почему Эллана и Алимар все еще там?       – Потому что Эллана охраняет Алима. Он же все это время держал защитный купол, – пояснил Теодоро. – Только благодаря магу мы остались живы. А когда лавина прошла, он упал в обморок.       – Истощил запас маны, – догадалась я. – Чтобы сдержать такую массу снега, ему пришлось изрядно попотеть.       – Ничего, откачаем, – заверил Зев, исчезая в тоннеле, откуда минутой раньше выбрался ривейнец.       Вскоре снег снова зашевелился, из-под него вылезла Лавеллан с выражением полного охренения на лице.       – Fenedhis lasa!* – выдохнула долийка. – О, Эльгарнан! Я думала, нам конец...       – Скажи спасибо Алимару, – я потянула Эллану за руку, чтобы освободить путь для Зеврана, который уже вытаскивал из прохода бесчувственного мага.       – Обязательно, – пообещала долийка. – О, Творцы, я и не знала, что маг может обладать такой мощью!       – Алим? Мощью? – уточнила я изумленно.       – Все верно, – поддержал Лавеллан Тео. – Алим держался молодцом. Это было что-то невероятное!       – Может, опасность вызвала прилив адреналина? Поэтому он смог задействовать больше магической силы, чем обычно... – тут я обнаружила, что Эллана и Тео смотрят на меня с одинаковым выражением полной уверенности в том, что я слишком сильно приложилась головой. – Забудьте... Зевран, дай сюда фляжку!       Ворон, понимающе усмехнувшись, подал мне требуемое. Откупорив флягу, я одной рукой приподняла голову Сураны, а другой прижала к его губам горлышко. Сперва эльф не среагировал на жидкость, что стекала прямо ему в горло, но потом его кадык дернулся, совершая глотательное движение. А в следующую секунду маг с выпученными глазами, вмиг покрасневший, подскочил и сел, надрывно и хрипло откашливаясь.       – Чт-т-то это? – просипел Алим через силу.       – Это, друг мой, самая настоящая магия, – пояснила я, улыбаясь. – Лучше всякого лириума.       Не знаю, что хотел сказать в ответ Сурана – вряд ли что-то позитивное, – но тут ему на шею кинулась возбужденная Лавеллан с воплем: «Ma serannas!»** От этого простого движения эльф снова улетел в сугроб вместе с преисполненной благодарности долийкой. Когда же они приняли вертикальное положение, щеки Алимара были пунцовыми уже не от виски, а от смущения, и он совершенно забыл про способ, которым его приводили в чувство.       Но несмотря на свое далекое от хорошего состояние, именно Сурана оказался тем, кто напомнил нам об исчезновении еще двоих товарищей. Я, Тео и Зев, пристыженные, тут же возобновили поиски, оставив с Алимаром Эллану.       Мы нашли их почти у самого подножия горы. Случайно. Возможно, сержант Вильямар и бывший вор Джон Бэк из Халамширала так и остались бы без последнего упокоения, если бы удар лавины не отшвырнул обоих на скалы, а потому слой снега над их телами был довольно тонок. Кровь, пропитавшая его, дала нам знать, где искать своих товарищей.       Джон выглядел таким спокойным, будто спал. А вот лицо эльфийки – красивое, несмотря даже на вечно насупленные брови, – оказалось разбито так, что ее можно было бы опознать лишь по одежде и оружию. Рука Вильямар безвольно лежала на плече Джона, а пальцы застыли в чуть согнутом положении, словно эльфийка пыталась схватиться за куртку вора, удержать его от рокового падения...       Мы похоронили обоих в неглубокой расселине на орлейской стороне гор. Вместе с телами в могилу опустили их оружие и вещи. Сложить каменное надгробие успели до темноты, и Эллана сказала, что это добрый знак. Значит, души наших товарищей не будут блуждать во тьме, где их способен учуять Ужасный Волк. Я даже не усмехнулась, услышав от Лавеллан данное заявление.       – Hahren na melana sahlin, – напевно и нежно произносила Эллана слова древней погребальной молитвы. – Emma ir abelas. Souver'inan isala hamin, vhenan him dor'felas. In uthenera na revas...       Я сидела в стороне, опустив голову, и машинально вертела в пальцах кинжал. Говорить не хотелось ни с кем с того момента, как мы извлекли из-под снега тела погибших соратников. Поэтому исполнение всех печальных обязанностей командира на себя взял Зевран. Разумеется, я участвовала в подготовке могилы, самом погребении – и даже нарвала мелких горных цветов, чтобы положить их на камни. Но при этом вела себя так, будто внезапно онемела. А остальные не пытались меня разговорить.       «Если бы они не пошли со мной, то были бы живы... Если бы не пошли... со мной... Если бы...»       – Не вини себя, – тихо произнес Тео, присаживаясь рядом на камень. – У каждого свой путь. И своя судьба.       «Видимо, моя минута молчания истекла».       – Если бы мы с Зевраном не ушли разведывать дорогу... – начала было я, но ривейнец резко перебил меня:       – … то тоже могли погибнуть! Или, наоборот, ты и Аранай остались бы в живых, поскольку стояли ближе к магу, а мы с Элланой оказались бы в той же могиле, что и ребята! Алим же не винит себя в том, что его магический щит оказался недостаточно велик?       – Начнет, если ты ему об этом скажешь... – буркнула я.       – Поэтому я не скажу. Ринна! – тон «пирата» чуть смягчился, взгляд потеплел. – Забудь это дурацкое словосочетание – «Если бы...» Если бы у моей бабушки был gallo***, она была бы дедушкой, а я никогда бы не родился!       – Это была бы страшная потеря, – я криво усмехнулась.       – Да, страшная. Как и эта, – Тео посмотрел на надгробие, у которого в скорбных позах замерли эльфы. – Но нам придется пережить ее. И двигаться дальше.       – Vir sulahn'nehn, – продолжала Эллана размеренным речитативом, – vir dirthera, vir samahl la numin, vir lath sa'vunin...       А в моей голове почему-то настырно крутилась песня, которую я так часто напевала в Халамширалской тюрьме.       – Сэр Джон Бэксворд собирал в поход       Тысячу храбрых стрелков.       Сэр Джон Бэксворд был толстым, как кот,       А конь его был без подков...       И мне вдруг показалось, что звонкий голос Джона Бэка, как всегда, подхватил ее залихватский припев. ­____________________________________ Примечания: *Fenedhis lasa – долийское ругательство **Ma serannas – спасибо (элвен.) ***gallo - просторечное название пениса (антив.)