Крадущийся Волк, пробуждающийся Дракон

      – Почему ты не хочешь, чтобы нашу гостью допросил я? – с оттенком недовольства повторил Теодоро.       Ривейнец с самого утра донимал меня предложениями по поводу того, как можно вытянуть информацию из молчаливой Лавеллан, которая общаться с нами отказалась наотрез. Не знаю, как вела себя долийка, придя в себя после магического нокаута, но утром, когда Зевран снял-таки повязку с ее рта, Эллана лишь выдала сложносочиненную бранную конструкцию на эльфийском и умолкла, глядя на нас с откровенным пренебрежением.       – А почему ты думаешь, что справишься лучше Зеврана? – поинтересовалась я, наблюдая за выражением лица долийки, старательно изображавшей крайнюю степень высокомерия.       – Эльф ее не напугает, а я умею быть... убедительным, – со значением произнес Тео.       Я пожала плечами и возразила:       – Плоскоухих долийцы ненавидят больше шемов. Они считают, что мы позорим саму нашу расу, прислуживая людям. Пусть сперва Зев попытается разговорить девчонку. Если поймем, что ему не удалось произвести на нее впечатления, подключишься ты.       Обнадеженный Теодоро оставил меня в покое. Но, если честно, я не думала, что «пират» сможет справиться с допросом лучше эльфа. Антиванских Воронов приучали не только стоически переносить пытки, но и достойно проводить их. Слава убийц в данном искусстве гремела звонче их клинков, и на мой взгляд, Зеврану было достаточно дать понять Эллане, что он имеет прямое отношение к гильдии, чтобы заставить девушку если не испугаться, то хотя бы заволноваться.       Я шагнула было в сторону Ворона, чтобы озвучить свое мнение, но становилась.       «Он сам знает, что нужно делать. Не мальчик».       Зевран, словно прочитав мои мысли, снял рубашку, и едва он повернулся спиной к пленнице, глаза Лавеллан расширились. Татуировка с вороном на лопатке эльфа сказала ей гораздо больше, чем смогли бы любые угрозы и обещания. Мои же мысли, стоило Ворону раздеться, потекли в диаметрально противоположном направлении. Я нашла взглядом на золотистой гладкой коже два застарелых шрама – маленький, в форме звезды, оставленный на его левом плече стрелой Лелианы, и косой рубец на животе, что я собственными руками зашивала ночью в маленькой комнате под крышей «Жемчужины»...       «Как давно это было. И как недавно».       Зевран тем временем деловито раскладывал на полотне кинжалы и лезвия разных размеров и формы. Чуть изогнутые и прямые, широкие и тонкие, крохотные, больше похожие на инструменты хирурга, чем на оружие, и внушительные, отливавшие зеленью веридиума и синевой антиванской стали. Эллана, напряженно следящая за каждым жестом Ворона, побелела, как снег, оценив размах, с которым он готовился к предстоящему допросу.       – Ты таскаешь железа на целый арсенал - пошутила я.       – Раньше на тебе было не меньше стали, mi amor*, – еле заметно улыбнувшись уголком рта, заметил эльф.       – Теперь у меня лишь два кинжала.       – Зато самого лучшего качества, - Зев указал взглядом на антиванский кинжал, подаренный мне взамен «Шипа розы», теперь висевшего на поясе эльфа.       – Не возись с ней слишком долго, – попросила я вполголоса. – У нас мало времени.       – Убить, если будет упираться? – деловито уточнил эльф, и меня даже в холод бросило при мысли, что Зевран способен без раздумий и сожалений отправить в Тень девушку, чьи намерения нам были неясны.       «Он – Ворон до мозга костей, – печально подумала я. – Прирожденный убийца... Чему ты удивляешься, дура?»       – Нет, прикончить ее мы всегда успеем, – я сделала над собой усилие, и мой голос прозвучал спокойно. – Может быть, она не замышляла ничего плохого...       – Имеющий добрые намерения не подползает ночью с оружием в руке, – отрезал Зевран, повернувшись ко мне лицом. – Ринна... Мне хватило одной блондинки, пытавшейся тебя убить. И я не намерен проявлять снисходительность, если это может навредить тебе.       Джон, расположившийся на траве неподалеку от эльфа, взглянул на меня с ужасом. Видимо, ему до этого момента и в голову не приходило, что наша миссия может включать в себя убийство юных дев. А вот Вильямар, напротив, улыбалась с таким кровожадным удовольствием, что ее и Лавеллан можно было бы использовать в качестве наглядного пособия на тему «Вражда между долийцами и городскими эльфами».       – У нас, конечно, есть Алим, он поможет подлатать девицу, – тихо напомнила я Ворону, – и все же... не переусердствуй.       – Как скажешь, мой командир, – Зев ответил быстрым серьезным взглядом, но потом украдкой подмигнул, и у меня вмиг отлегло от сердца.       «Он просто давит на девчонку! Он вовсе не собирался ее потрошить!»       Я понимающе кивнула и двинулась к Лавеллан, которая сидела на траве и смотрела на меня исподлобья. Ее руки были крепко связаны за спиной, ноги – тоже перехвачены тонким, но прочным ремешком. По мере того, как я приближалась, взгляд девушки приобретал все более злое и затравленное выражение.       – Я даю тебе последний шанс объясниться, – сказала я как можно холоднее и строже. – С какой целью ты преследовала наш отряд?       В ответ долийка сверкнула мрачным взглядом и прошипела:       – Dirthara-ma!**       – Ага, по-хорошему мы не хотим. Значит, будем по-плохому, – я повернулась, подала знак Зеврану.       Эльф на мгновение задумался, затем выбрал из своего арсенала тонкий стилет и, подойдя к Лавеллан, присел на корточки около ее связанных в лодыжках ног. Девушка напряженно следила за каждым движением эльфа, и в глазах ее, как ни старалась она скрыть эмоции, отражался явный испуг.       – Я не хочу возиться с тобой весь день, – прямо заявил Зев, скрестив взгляд с взволнованным взглядом Лавеллан. – Врать мне тоже бессмысленно, belleza,*** потому что я чую ложь так же отчетливо, как ты – запах медвежьего дерьма. Выбирай сама: или ты отвечаешь на вопросы нашего командира, или ты больше никогда в жизни не встанешь на свои очаровательные ножки. Будешь до конца жизни ползать, как ты это делала ночью.       Эльф упер острие стилета в ногу Элланы – в том месте, где проходило сухожилие. Поняв, что именно имеет в виду Ворон, Лавеллан даже не побледнела, а посерела, ее губы задрожали, голубые глаза наполнились слезами.       – Dirthara-ma!** – произнесла она снова, но на сей раз в ее голосе не было и тени вызова. Лишь глубокое отчаяние и страх.       «Черт, да она ребенок совсем! Сколько ей? Восемнадцать? Или меньше?»       – Если ты не имела дурных намерений, сейчас самое время об этом сообщить, – сказала я, чувствуя, что уже с трудом удерживаю на лице суровую мину.       – Ничего я тебе говорить не буду, плоскоухая! – выкрикнула долийка, видимо, решив, что терновый венец мученичества ей будет весьма к лицу.       Я переглянулась с Зевраном и отступила на шаг назад. Эльф молча и совершенно невозмутимо сжал одну из лодыжек Лавеллан, приставил к ноге острие ножа. Девушка неистово забилась, пытаясь вырваться, но Ворон только выглядел субтильным. Я-то знала, что его рука может быть поистине стальной, поэтому когда Эллана почувствовала, что не в силах освободиться из захвата, она окончательно перепугалась. Но не сдалась.       – Делайте со мной что хотите, все равно я не верю, что ты избрана спасти мир! – изо всех сил дергая ногой, прошипела она мне.       – Что? – я уставилась на нее с недоумением. – Кто тебе сказал подобную чушь?       – Бриала!       Я остановила Зеврана движением руки и уточнила:       – Бриала лично сообщила тебе об этом?       Юное красивое личико долийки с острым подбородком и высокими скулами порозовело. Девушка опустила длинные ресницы, чуть прикусила губу.       – Нет, – ответила она после долгой паузы.       – Тогда откуда...       – Она говорила с Хранителем Теласом, – нехотя призналась Эллана. – А я услышала. Мы с братом сопровождали его на встречу в Халамширал. Enansal просила выделить воинов вам в помощь, но Хранитель не доверяет плоскоухим и отказал ей...       – А ты решила исполнить пожелание Бриалы, – подытожила я, сообразив, что Enansal («Благословение») Эллана именует Великого сенешаля.       Долийка молча склонила голову, пряча горькие слезы. Но ответ мне и не был нужен – все ясно без слов.       «Девочка восхищается Бриалой и ее стремлением вернуть Долы эльфам...»       – Но почему ты не приблизилась к нам открыто, почему не заявила прямо о своем желании? – этот вопрос мне по-прежнему не давал покоя.       – Я... – Лавеллан запнулась, прерывисто вздохнула. – Хотела испытать вас. Проверить, на самом ли деле вы избраны Творцами и... достойны ли того, чтобы сражаться плечом к плечу с долийцами.       – Во времена Пятого Мора ваш народ не занимался подобными проверками, – я почувствовала, что начинаю злиться. – Им было не до глупостей. Они просто пошли за Героиней Ферелдена в бой и помогли остановить беду. Видимо, за минувшие девять лет в головах у вольных эльфов стало больше шелухи, а в сердцах – меньше заботы о своем мире... Отпусти ее, Зевран. Пусть валит к демонам с глаз моих долой!       Резко повернувшись, я двинулась прочь, из последних сил стараясь сохранить самообладание. Обжигающая ярость и гнев растекались по моим жилам раскаленной лавой.       «Глупая девчонка! Она что – думает, мы тут в игрушки играем?!»       Но тут за моей спиной раздалось неуверенное:       – Ir abelas.****       Я замерла на месте. Потом медленно обернулась. Лавеллан сидела на земле, по-прежнему старательно удерживая прямую гордую осанку, но в ее глазах уже не было и следа долийской надменности. Передо мной была девочка – слегка испуганная и растерянная.       – Я поступила глупо... – тихо произнесла Эллана. – Понимаю, что вы злитесь, но прошу позволения остаться. Вернуться в клан сейчас, не выполнив своей задачи, – это позор.       – А какова твоя задача?       Этот вопрос задал Зевран, но ответила Эллана мне, глядя в мое лицо поверх плеча Ворона:       – Спасти мир. Вместе с вами.

***

      Джон был на седьмом небе от счастья в связи с тем, что свалившуюся нам на голову юную долийскую охотницу не подвергли пыткам – и, более того, ей позволили присоединиться к нашему отряду. Парень в общении с Элланой демонстрировал заботу и готовность оказывать всевозможную поддержку. Моему «адъютанту» хрупкие утонченные блондинки, вроде Лавеллан или незабвенной Алании, видимо, казались существами не только красивыми, но и чрезвычайно ранимыми. На прочих представительниц слабого пола это заблуждение не распространялось, а потому я и Вильямар были, к нашему огромному счастью, избавлены от повышенного и несколько навязчивого внимания бывшего вора. Сама Лавеллан, все еще смущенная своим полным провалом на ниве шпионажа, на попытки Джона пообщаться реагировала удивленно, но без агрессии – особенно в свете того, что остальные члены отряда восприняли ее в штыки.       – Мы все будем наблюдать за тобой, Эллана, – предупредил Зевран, разрезая ремни на запястьях долийки. – Доверие нужно заслужить.       – Я понимаю, – ответила Лавеллан почти спокойно, все же бросив тоскливый взгляд на свое оружие, конфискованное Вороном.       Теодоро вызвался присматривать за девушкой, но я отказалась, заявив, что справлюсь с этой задачей сама. Безоружная долийка вряд ли представляла для меня угрозу – особенно находясь в центре внимания всего отряда, поскольку не только Джон не сводил глаз с эльфийской красавицы, но и Тео, и Зевран, и сверхбдительная Вильямар.       Когда мы тронулись в дальнейший путь, Лавеллан безо всяких возражений возглавила колонну. Джон мигом пристроился рядышком, засыпав долийку какими-то вопросами. Девушка реагировала хорошо если на треть из того, что ей говорил вор, но Джона это совершенно не смущало. Впрочем, спустя пару часов мой «адъютант» отлепился от долийки и, приблизившись ко мне, торжествующе сообщил, что Лавеллан готова преподавать ему искусство стрельбы из лука. Я на это согласилась, решив, что Вильямар будет только рада избавиться от навязанного ей ученика.       Морозные горы приближались – медленно, но верно. Если бы причина, которая гнала нас в Убежище, а затем в Редклифф, не была связана с нависшей над Тедасом опасностью, пешее путешествие, скорее всего, доставило бы мне большое удовольствие. Долы были удивительным краем. Они поражали красотой пейзажей и ощущением покоя и гармонии, наполнявшим душу любого, кто ступал на бывшие земли эльфов. И мне еще ближе и понятнее стали устремления Бриалы.       «Лишь бы она не поддалась на уговоры Флорианы и не встала на сторону Корифея! – думала я с тревогой. – Ох, надеюсь, Морриган этого не допустит». ________________________________ Примечания: * mi amor – любовь моя (антив.) **Dirthara-ma! – Проклятье на тебя! (элвен) ***belleza – красотка (антив.) *** Ir abelas – я сожалею (элвен)