Долг неба

- Не ожидала тебя здесь увидеть. Присев на соседний стул, женщина плавно повернулась к стойке, обворожительно улыбнувшись бариста, который знал её в лицо, и без лишних слов налил то единственное, что уже на протяжении трёх дней пил его любимый клиент. Между ними поставили один круглый бокал и низкий гранёный стакан со льдом, полный почти до самого верха. Второго посетителя тут знали не менее хорошо. - Я видел тебя ещё в баре аквапарка. Бывший Аркобалено солнца протянул тонкие пальцы к ёмкости с виски. - Так ты теперь в Вонголе... Донна легко продела стеклянную ножку, побалтывая жидкость в прохладном бокале. Наслаждаясь цветом и ароматом тёмного, словно кровь, старого напитка. Молодой парень опустил поля шляпы. - Я свободный киллер. Женщина понимающе улыбнулась. - Да, я знаю. Ария поднесла стакан к аккуратно подведенным губам, таким же маняще-красным, делая первый глоток. Играла тихая музыка. Мимо проходили посетители, отдыхающие. В строгих костюмах и гавайских рубашках. Самых разных профессий, чинов, веса и масти. Круглое стеклянное дно тихо коснулось лакированного дерева. Красные губы разомкнулись. -…Реборн, ты подумал? Над моим предложением? Киллер молча отпил из стакана. Вкус виски даже не уколол язык. Будто простая вода. Которая никогда не насытит. Женщина, не обращая внимания, продолжила: - Я понимаю, никто из нашей семьи не сможет заменить маму, но... Всегда можно попробовать. Медленно развернувшись к сидящему парню, она приглашающе развела в стороны руки. Широкий жест доверия, принятия. Её пальцы на секунду вздрогнули. Стекло звякнуло, осыпаясь между длинных пальцев, застывших, словно вознесенная над жертвой когтистая лапа орла. Хмельная вода потекла между острых осколков, впившихся в кожу, быстро прокладывая себе дорожку под пиджаком, до локтя, просочившись сквозь ткань, грузные спиртные капли, оставляли темные пятна на идеально выглаженных брюках. Полы федоры приподнялись. На дне чёрных глаз Аркобалено пылала ядовито-желтая, бесовская ярость. - Вскрыть старые раны и обличить давние обиды? Увеличив жизнь, не слишком ты ее бережешь, - слова, словно ядовитый плевок обожгли чужое лицо. Накрашенные химической краской губы дрогнули, поджимаясь. Осколки слетели с худой руки, от резкого небрежного движения. Проклятый юноша спрыгнул со стула, стряхивая со штанов остатки стекла. Едва скрыв наигранное разочарование, Женщина перевела взгляд на барную стойку. На недопитое вино. И вновь взяла бокал в руки. - Так вот твой ответ... - Он просто мой ученик, - раздражённо открестился наёмник, тряхнув рукой, будто отмахиваясь от чужой глупости, и уже сделал первый шаг к выходу. Наклонённый бокал, замер у алых губ. - Будь на моем месте Она, ты бы ответил ей так же? Перетянутая оранжевой лентой Федора, замерла в полуметре.. Ей не нужно было видеть как сжимаются кулаки. Кислый спирт обжёг язык, нёбо, горло. Он растёкся по венам своей обманчивой теплотой. Легальный, живительный яд взрослых людей. Со вздохом Ария отставила от себя вино, вяжущее язык своей кислотой прелых ягод. Её красивое молодое лицо исказило усталое выражение человека, с ношей горчащих проблем. - Реборн, ты не обязан цепляться за прошлое. И я думаю, мама тебя в этом поймет. И поддержит... Стремительно вознесенный над полом, мужской ботиночек замер в нескольких сантиметрах от матовой доски. - Нужна мне поддержка от мертвых..! - не оборачиваясь, прорычал тонкий, ещё не сломавшийся, голос, прежде чем рифлёная подошва с силой ударила пол. Чеканя шаг, он направился вон из зала. Оставляя гору осколков и трещину на дорогой паркетной доске. Женщина задумчиво покрутила в стакане вино. А затем тяжко вздохнула. «Без Тсунаёши я не вижу твоего будущего…» *** Реборн шёл вперёд, расталкивая гостей, официантов, и безостановочно тихо бормоча себе под нос: - Дьявол. Дьявол! Дьявол!! Миновав огромные распахнутые двери, наёмник вышел к освещенной фонарями оживленной торговой аллее. Прохладный осенний ветер покачивал яркие надувные шары. Веселая музыка играла в сверкающих автоматах, где стремительно сменялись картинки. Пахло жжёным сахаром, кукурузой и маслом для фритюра. Какой-то мужчина у входа в парк, с улыбкой зазывал людей. - Заходите, заходите! Парк аттракционов Мафиаленда! Увидев приходящего мимо подростка в костюме, он натянул на лицо более широкую улыбку, и в пару шагов догнав мальчика, резко положил руку тому на плечо. - Эй, у кого тут опущенные губки? Милый, не хочешь покатиться на горках? Юноша медленно приподнял голову. Улыбчивое лицо мужчины стремительно начало бледнеть. Из под полей шляпы на него воззрился один горящий жёлтым, глаз, полный смеси из раздражения и жажды смерти. С диким вскриком парень отшатнулся, падая на землю, и начал отползать от подростка подальше, выставив перед собой ладонь. - П-простите, с-синьор Реборн! Я-я не признал в-вас! В-в-виновааат!! Натянув на глаза шляпу, отвернувшись, проклятый юноша пошёл дальше, по мощёной дороге, скрываясь меж толп людей и настойчивых продавцов. На плечах ещё чувствовался отголосок чужого пламени неба. Случайно приставший к нему, словно шаль. Которая теперь была его личным спутником с момента репетиторства над Савадой. Сначала он брезгливо сбрасывал ее с себя. Затем раздражённо стряхивал. После, устало, снимал, подцепив двумя пальцами. Но в какой-то момент просто оставил. Позволил ей там быть. Этому тёплому отголоску. Этому бесполезному ученику. Новому смыслу жизни. И сейчас, скрежетая зубами, он невольно приобнял себя, стискивая израненным пальцами плечи. Но тут же, будто опомнившись, резко опустил руки по швам, напрягаясь всем телом. Все ещё чувствуя клокочущую злость и раздражающий холод. Пугающие мафиози, встречающиеся у него на пути, вздрагивали, и с выражением священного ужаса на лицах, отходили в сторону, давая дорогу. Его боялись. Да. Это привычно. Так и должно быть. Так было всегда. Побелевшие пальцы, подрагивая, натянули вуаль чужого пламени. Как же они до сих пор не поняли? Причину, почему Сасагаву Реохея обучал не он, а Колоннелло. Причину, почему никто никогда не видел как пламя срывается с его рук. Почему он не носит на своем пальце ни единого кольца-проводника. Причину, почему он бездействующе стоит над телами друзей, учеников, лишь дрожащей рукой набирая номер скорой помощи для мафиози. На губах расползалась горькая улыбка. Его солнце, его пламя, его искра в груди, его Воля давно уже... Погасла. Вслед за почившим Небом. С губ срывается облачко пара. Уже ноябрь. И в этой полосе наступили холодные ночи. Подросток возвел глаза к небу. Безоблачное, чистое, сияющее мириадами далёких звёзд. И среди них, словно вдовствующая королева – Она. Реборн прикрыл глаза, развернувшись, и неспешным шагом пошёл ко входу отеля. Внутри остывшее, потрескавшееся ядро, тихо и почти неощутимо осыпается прахом. Он уже давно не яркое солнце... Скорее – далёкая, холодная Луна.