Долг неба

Это утро он встретил один. Привычная картина на своде потолка бодрила лучше любого кофе, как напоминание, в чьих покоях он был и спал последние пару дней. Осознание того, что из четырёх дней пребывания в Италии в своей спальне он был всего единожды, ударило по голове потоком стыда. В комнате, пропитанной пламенем его Неба, в кровати, впитавшей запах Тсунаеши, окружённый им, закутанный в него… Гокудера позволяет себе в последний раз вдохнуть властный аромат самого дорого в мире парфюма, окунуться в него с головой, оценить на сколько же хорошо этот запах описывает его Патрона. А затем резко, без промедления поднимается, натягивая рубашку и брюки. В теле не осталось даже намека на слабость или безвольность, Дона нет рядом, а значит, ему больше нельзя находиться в этих стенах. Что бы не говорил сам босс. Вжикнула молния брюк. Стопа в носке плавно вошла в черный ботинок. «После всего, что произошло…» Мужчина улыбнулся своему отражению в зеркале, выправив ворот рубашки. Его глаза налились алой решительностью «…Гокудера Хаято готов приступить к обязанностям Первого Хранителя Дона Вонголы!» *** Дверь открылась, разрывая своим звуком тишину коридора, и тут же стукнулась обо что-то с другой стороны. Хаято заглянул за деревяшку, удивлённо замирая, и тихо прикрыл за собой, не распахивая дальше. На полу, обняв колени, сидел Ямамото, проснувшийся от толчка, и теперь удивлённо смотрящий на Хранителя урагана. — Ах, Хаято… Прости, я не смог дойти до комнаты. А ты… остался с Тсуной? Как он? «Он просидел здесь два дня.?» Гокудера прищурился, смерив его нечитаемым взглядом, а затем подал руку. Такеши внутренне удивился резко открытому аттракциону невиданной щедрости, но решил не портить момент, быстро смекнув что к чему. «Точно. Когда спишь в одной комнате с Тсуной, потом ходишь довольно бодрый. И высыпаешься хорошо…» И любезно взял протянутую ладонь, рывком поднимаясь на ноги. Уже со своего привычного ракурса глядя на соперника. И тут же заметил кое-что странное. — Твои глаза… Подрывник встрепенулся, тут же одаривая мечника исподлобья, раздраженным взглядом… Алых глаз. Выглядело это довольно устрашающе и при обычных зелёных радужках. Теперь же Хаято был похож на демона с нижних этажей ада, вышедшего в мир людей искать себе еду из череды попавшихся под руку смертных. — Не твоего ума дело, бейсбольный придурок… — процедил он сквозь зубы, и развернувшись, пошёл прочь. Ощущая, как синие глаза до первого поворота таранят спину. Но и за поворотом ему не дали передохнуть. — Ну, и как всё прошло? Как… ощущения? — насмешливо хихикнул все ещё не успевший сломаться голос откуда-то сбоку. За массивным, блестящим рыцарским доспехом, подперев спиной стену, стоял Аркобалено солнца, надменно улыбаясь. Гокудера опустил взгляд в пол. — Ничего необычного… Взгляд карьих глаз из-под шляпы стал острым, но быстро потонул в её же тени. — Ясно… Юноша расценил это как удовлетворение его ответом, потому, вновь возобновил шаг, проходя мимо бывшего Аркобалено. Но не пройдя и трёх шагов, услышал знакомое приветствие. — Эй, осминожка! Навстречу ему шёл потный Сасагава, приветливо махая рукой. *** Дубовые двери с тихим скрипом открылись. В обеденный зал торопливо вошёл растрёпанный Савада, держа в руках планшет, и что-то читая. Он не глядя прошёл к своему месту во главе стола, сев на заранее отодвинуты стул. — Всем доброго утра! Ламбо, лежащий на лаковом покрытии древесины, и игравший с вилками, раздражённо вздохнул, откидывая столовые приборы. — Ты опять опоздал, Тсуна! А вчера вообще не пришёл! Опять от мафии прятался? Горничные начали выносить подносы. Рыжеволосый юноша оторвал взгляд от экрана и нажав на кнопку, отложил выключенную электронную доску. Его губы растянула виноватая улыбка. — Я работал, Ламбо. Бовино раздражённо ударил кулаками по столу. Девушка осторожно поставила блюдо перед ним, снимая крышку, но вид яств маленького ребенка не привлек. Даже тот факт, что перед ним были его любимые блинчики с кленовым сиропом и смешной рожицей, не мог поколебать решимость Хранителя грозы. — А Гокудера где был?! Названный дернулся, выходя из раздумий о последних отчётах, и недовольно посмотрел на мелкую пакость, после переводя ожидающий взгляд на Дона. Улыбка Тсунаеши стала чуть шире. — Он помогал мне, — это была не ложь. Его хранитель действительно с утра, посетив свой кабинет, заглянул к нему с бюджетом Варии, и рассортированными по типам подписей приказами. Однако такой ответ не удовлетворил подростка. Бовино поджал губы. — С чем он помогал, если вышел из твоей комнаты только сегодня с утра?! Хаято напрягся. Тсунаеши вздохнул. — Ламбо, это… — Раз такое сложное дело, мог бы позвать ещё кого-нибудь на помощь… Ямамото или Хибари… Но ты не сделал этого! И вход к тебе в комнату был воспрещён! Ты вообще был вчера в особняке…?! Стул со скрипом отъехал назад. Ламбо встал, опёршись руками о столешницу, с ненавистью смотря на антиквариат, покусывая от нахлынувшей досады губы. Реборн невольно наблюдавший за сим концертом с интересом, зевнул. «...Не видел Тсуну весь день, начал чувствовать себя уязвимо. У несовершеннолетних Хранителей вблизи неба такое часто бывает. Какая скука...» Два жёлтых кружка глазуньи приветливо сверкнули, слегка присыпанные ароматными травами. Кубики льда колыхнулись в стакане сока. Бовино поднял умоляющие глаза на Дона, в конец срываясь на крик. — …Тсуна, ты же обещал, что больше не будет секретов! Что-то происходит? Опять?! Улыбка Савады померкла, взгляд остро просканировал юное тело, рука потянулась к лежащему на краю стола планшету, беря тот в руки, и вновь утыкаясь в рабочие сводки и почту, не смотря более на лица друзей. — …Отец Дино женится. Сегодня, в пять часов нас будет ждать машина у входа. Костюмы доставят к четырём. Будьте готовы. Ламбо прокусил губу, сжав кулаки, и демонстративно вбивая обувь в паркет, прошёл на выход, даже не прикоснувшись к завтраку. Громко хлопнула дверь. Тсунаеши неспешно потянул утренний кофе. Реборн разрезал излюбленный, нежный, пышный омлет, отправляя тот в рот с неприкрытым удовольствием. «Значит действовать решил, Тсуна…» Ямамото задумчиво рассматривал кружок огурца на своей вилке. «Гокудера и Тсуна ведут себя странно… как прошла коронация, опять какие-то секреты… Я понимаю Ламбо. Держать что-то в тайне ото всех, это не правильно. Но Тсунаеши Глава Семьи и ему виднее. Ему же и нести за всё ответственность… Рано или поздно он всё расскажет! Мы же друзья! Правда, я всё меньше уверен в этом…» В тишине зала, под мирный звон серебра о тарелки, как гром среди ясного неба, раздался спокойный голос иллюзиониста, как ни в чём не бывало размазывают его соленое масло по тосту. — Прошу прощения, но присутствовать на торжестве лично, я не смогу. У меня была назначена встреча с моим отрядом. Тсунаеши неспешно пролистнул виртуальную страницу, делая очередной глоток кофе. — Не имею ничего против. Хибари неспешно пережевывал тост. «Малыш ввёл меня в курс дела. Неужели это действительно то, о чём я думаю? Как интересно…» Завтрак был как всегда идеален на вкус. Вот только у всех он стоял поперёк горла. Как и обед, что прошёл в полной тишине. *** Уже подходило время отправки. Хранители, как и положено, ровно в пятнадцать минут покинули свои комнаты, встречаясь в общем коридоре. Только Ламбо не почтил их своим лицом, оставшись в комнате и устраивая молчаливый бойкот. В воздухе летала неловкая тишина. Дверь центральной комнаты хлопнула, разгоняя этот нависший смог, а последовавшее за ним «Идём», добило его остатки. Савада, подобно полководцу партизанского отряда, был немногословен в своих планах и думах, говоря чётко по делу и непоколебимо, как ледокол, шёл вперёд, разрезая собой эту гнетущую атмосферу вычурных коридоров, неосознанно нагнетая её обратно. — Эм, Тсуна, а это ничего, что Ламбо с нами не едет? — решился прервать затянувшуюся паузу Ямамото. — Пусть останется. Ему нужно остыть. Кея, до этого рассматривавший стены, перевел взгляд на спину шатена. — То, что говорил мелкий мальчишка… Тсунаеши вздохнул, на секунду отрываясь от информации на руках, и выдыхая, смиряясь со своим неизбежным. — Я бы хотел обсудить это за ужином. «Это не то, что надо доносить с утра. Нужно время и силы, чтобы всё обдумать, принять, смириться… Я не хочу никого принуждать, и в то же время желаю узнать что они думают по этому поводу. Их мысли и желания… Время подготовки ко сну — это лучшее время для обмозговывания тем не связанных с делами Семьи. Ламбо повёл себя слишком импульсивно, и не выходит, потому что сам понимает, что действовал недостойно титула Хранителя. Впрочем, я изначально не хотел его брать. Хоть это и свадьба друга, но по данным отдела безопасности, есть риск нападения оставшихся сил семьи Лазано.» *** Замок Семьи Кавалоне был Светлым. Белый мрамор, статуи лошадей с позолоченными копытами, гривой, фонтаны при входе в поместье. Гербы с силуэтом вставшего на дыбы жёлтого коня висели на стенах. Свет лился из тысяч бриллиантовых люстр, сверкая бликами на всём этом великолепии. Словно антитеза тёмным тонам замка Вонголы, фамильное гнездо Кавалоне сияло солнечным светом в любое время дня или ночи. Сияло так же, как сияли те, кто его населял. Банкетный зал был огромен, повсюду были нежные цветы, официанты разносили лучшее шампанское и закуски в золотых подставках. Гости поздравляли стоявших в центре молодожёнов. Четвёртого Дона и его новую молодую жену. Дино Кавалоне, Пятый Дон семьи Кавалоне, стоял у входа в зал, ослепляюще улыбаясь гостям, пожимая им руки. Но на очередной руке он на секунду застыл, тут же обхватывая её сразу двумя своими. — Тсуна! Я так рад, что ты приехал! Я не думал, что ты приедешь. Для меня было удивлением, что ты подтвердил приглашение, — он наклонился чуть ближе к чужому лицу, переходя на шёпот, — Это ведь просто повод для встречи? В письме ты писал, что хотел поговорить о чем-то… Хранители стоявшие за спиной своего Неба, начали расходиться по залу, не привлекая лишнего внимания к себе. Тсунаеши перевёл взгляд на гостей. — Да, но не здесь… Дино понимающе кивнул, лёгким движением руки останавливая ближайшего официанта. — Ромарио, я отлучусь ненадолго. Если увидишь какое-то движение… Замаскированный под прислугу, начальник охраны, кивнул. — Понял, босс. *** Гокудера медленно обходил зал, изредка цепляя бокалы вина с подносов официантов, чтобы вылить в ближайший горшок с не натуральным цветком. Как только стала видна резиденция Кавалоне из затемнённых окон, Дон дал задание рассредоточится и понаблюдать за гостями. «- Если заметите, что кто-то ведёт себя подозрительно, не спешите действовать. Акцентирует внимание на этом человеке, но сами не вызывайте подозрений. Помните, что мы на свадьбе. Лишний шум разводить ни к чему.» Взгляд лениво блуждал по беззаботным лицам приглашенных. «Хоть десятый и дал нам такое задание, сомневаюсь, что враг выдаст себя раньше времени. С вероятностью в 78%, атака будет внезапной. На другое у этих мелких червей просто не хватит мозгов. Однако… Мелкие черви и опасны своей мелкотой.» На губы легла нечитаемая улыбка восхищения. «Я не устану восхищаться вашей дальновидностью, Десятый!!!» Пребывая на Олимпе восхищения, он пропусти момент, когда что-то резко толкнулось в плечо, а глубокий бас с жеманными нотками воскликнул. — Ох! Прошу прощения! Пошатнувшийся, но устоявший, Хаято чуть раздражённо обернулся, смотря на того, кто посмел прервать его прекрасный момент мысленного восхваления Детчимо. Позади него стоял неподражаемый, высокий, мускулистый мужчина в солнцезащитных очках, с гламурным розовым перьевым шарфом повязанном вокруг шеи и модной причёской. Глаз Гокудеры непроизвольно дернулся. «А они что здесь делают?» — О, Хаято-чан! Я как раз говорил с лапушкой-Сасагавой, — мужчина игриво пихнул его локтем в плечо, заговорчески подмигнув, — Тоже завидуешь этой счастливице в белом? Гокудера брезгливо потёр место соприкосновения. — Да какой мужчина станет завидовать невесте? Будто не видя пренебрежительного отношения к себе, Луссурия задумчиво смерил его сканирующим взглядом из-под очков. — А ты изменился… Гокудера непонимающе поднял взгляд. — Что? Тяжёлая рука легка на плечо. Аромат сладких духов ударил в нос. Чужое дыхание обожгло ушную раковину. — Ну, и какова на вкус решимость Неба? — зелёные глаза шокировано распахнулись, — От тебя исходит остаточный след пламени Тсунаеши, — пальцы сжали чуть сильнее худое плечо, — прямо шлейфом тянется. Словно фата. Гокудера резко оттолкнул другого хранителя от себя, делая два шага назад, с выражение глубокого шока и ярости на лице, тут же повернувшись к наглому безумцу спиной. — Ещё хоть слово и ты пожалеешь, что на свет появился, грязный мужелюб! — процедил он сквозь зубы, быстрыми, тяжёлыми шагами, уходя в другой конец зала. Смотря ему в след, Луссурия не смог сдержать понимающей улыбки. — Ну-ну, не стоит так бурно реагировать, Гокудера-чан… Мы с тобой, в конце концов, в одной лодке… *** Прикрыв дверь своего кабинета, его хозяин обернулся к откинувшемуся в кресле Саваде, отмечая измученность младшего брата. А затем неспешно плюхнулся в соседнее кресло, закинув ногу на ногу и вальяжно подпер кулаком щёку. Тсунаеши приоткрыл глаза, скосив их на соседа, вдохнув в себя тишину в последний раз, заговорил. — Как твои дела? Дино пожал плечами. — Работа Дона. Скучно не бывает. Планируем открыть клуб узкой направленности в Нью-Йорке, — он усмехнулся, — Обходить законы так весело… Это… даже возбуждает меня. Чувство собственного величия, давление ответственности… Тсунаеши возвёл глаза к очередному полотну Рафаэля на потолке. — Корона сдавливает меня, Дино. Я не знаю, что делать, — его голос был тих, чуть хрипловат, — Не уверен ни в чём. Я перестал видеть завтрашний день. Мне страшно. Страшно от того, что я даже бояться потерял право… Вонгола… В своем кабинете я будто в тюрьме. Пятый Дон загадочно улыбнулся. — Но, дело ведь не в Семье, верно, Тсуна? Савада разоблаченно, самоуничижительно усмехнулся. — Ты, как всегда, прав. Мой титул. Мои обязательства. Они душат меня. Забирают последний кислород. Они хотят, чтобы я провёл ритуал. Хранители, Девятый Дон, Даже Реборн. Они скрыли всё от меня до последнего момента. Чувствую себя подло обманутым своей же роднёй… Дон Кавалоне вздохнул. — Тсуна, мне кажется, нет ничего с чем бы ты не справился. Все говорили, что ты Нео Примо. Но ты не стал им, а пошёл дальше, ещё выше, прикасаясь к недостижимому. К миру между Семьями. Миру во всём мире… Пять лет назад я не мог даже подумать о том, что такое возможно. Тсунаеши непонимающе посмотрел на него. — Над всей мафией нависла угроза, и как глава «сильнейшей» Семьи я не мог бездействовать. Точнее не имел права, — он пожал плечами, — Всего-то… Дино отрицательно покачал головой. Тсунаеши не понимает, что совершил. Для него это было в порядке вещей, обыденностью. Спасти пол мира, выложится на все 120%, ради незнакомых людей. «Один, я бы так точно не смог…» — Ты мой кумир, Тсуна. Мой младший братишка. Но ты другой. Ты принадлежишь другой семье. С другими порядками, нормами и правилами. Вы ведёте другие отрасли, делаете другие дела, и живёте совершенно по другому. У вас другая структура управления, разделенная на сегменты между хранителями, тогда как у Кавалоне все подчинено мне. И без моей подписи никто не имеет права даже шага ступить. Я не могу представить что значит иметь хранителей, Тсуна. Но смотря на ваши отношения сейчас, мне трудно представить через что вы прошли вместе. Будь я на твоём месте, я бы сделал так, как от меня хотело бы большинство. Но ты — не я. Поэтому я ничем не могу тебе помочь. Просто знай, что Семья Кавалоне всегда будет на твоей стороне. На лице Тсунаеши засияла благодарная улыбка. — Дино, я… Комнату резко тряхнуло, раздался оглушающий взрыв. — Семья Лазано Требует Десятого Дона Вонголы! — из клубов пыли вывалилась кучка вооруженных людей, — Выходи сюда, грязный оборванец! Ты не выиграл эту войну! Наш Дон, Луккиато внёс куда больший вклад! Не думаешь, что тебе стоит перед ним извиниться?! Встань на колени!! Послышался скрежет лезвия, вытягиваемого из ножен. Бетонная пыль расступилась, являя высокого молодого человека в строгом костюме. — Как славно… — протянул Ямамото, задумчиво смотря на названных гостей, — В последнее время все такое неопределённое. А это так напрягает… Если честно, уже давно хотел на ком-нибудь… — его губы растянулись в угрожающей улыбке, — выпустить пар! — юноша резко исчез из поля зрения, тут же появляясь перед самым носом главы разбоя. Брызнула алая кровь, свет прошёлся по лезвию вознесённой катаны, разрубающей плоть. Голова медленно съехала на бок, а затем упала к ногам. Вслед за ней рухнуло тело. — Прошу прощения, Господин Лазано. У вашего человека был чересчур длинный язык, так и просился, чтобы его слегка укоротили… — чужое дыхание опалило губы. «Дыхание смерти» Луккиато отшатнулся от чужого хранителя дождя, не держа себя на дрожащих коленях, и падая на своих же людей, столпившихся за ним кучей. — Б-бежим!!! — заорал что есть мочи какой-то юнец, став спусковым крючком для банды незваных гостей. Наемники бросились в россыпную, отталкивая от себя того, кому клялись в вечной верности, чтобы спасти свою шкуру. Такеши презрительно цыкнул. «Всё же человека делает не род, а культура мышления…»  — Гокудера! — Крикнул он, краем глаза видя приближающегося хранителя урагана. — Не уйдут! — не став утратить лишнее время, сероволосый юноша резко затормозил, став в стойку, и выставляя руку вперёд, начиная сосредотачивать силу в центре ладони, — Копьё… Ориона! Этот приём Гокудера вычитал в книге первого хранителя урагана — Ачери Джи, великого лучника первой святой войны ещё задолго до переезда в Италию как хранителя Десятого Дона. И он успел изучить этот его вдоль и поперек, высчитать лучший угол, плотность и даже радиус желаемого поражения. Сто раз всё прошло идеально, на сто первом удача дала слабину. Радужка окрасилась алым. Всё пошло наперекосяк точно в тот момент, когда ядро силы, сконцентрированное в ладони и не превышающее размера пули, покрыло всю его руку. И только пораженный выдох срывается с губ, когда он видит впереди её. Настоящую комету, которая так стремительно удалялась от него. Или он от нее.? Кажется, его обувь перестала касаться пола. Мимо стремительно проносились люди, столы, и пораженное лицо его Дона. Резкая боль обожгла спину, затылок, выбила воздух из лёгких. Тело налились свинцом. Картинка перед глазами размылась. И в миг потонула в глубокую черноту искрящуюся белой рябью. Шум толпы, крики, паника. Среди всего этого сумбура звуков, как красный мячик в проносящегося мимо реке, мимо него пронесся голос, который он может отличить из ста тысяч. — Хаято… Теплые руки коснулись ледяных щек, провели вверх, стирая что-то, согревая собой. Ужасная боль, звенящая в голове, медленно угасала. По каплям стекая с него. Парализованное шоком тело медленно возвращало чувствительность. В эти золотые глаза можно было смотреть бесконечно. Глаза не человека, а настоящего божества. Чего-то мистического, космического, неизвестного, прекрасного… глаза его Неба. — Ты как? Тсунаеши склонился над ним, поглаживая израненное лицо, вливая пламя с кончиков пальцев. Хаято льнёт к этим рукам, пачкая их кровью, ощущая свое тело одним большим комком медленно прибывающей боли. Алые пятна медленно расползались на черном костюме в локтях и голени. Сухие губы растянулись в чуть заметной улыбке. — Жив… «Благодаря вам, Десятый» Во взгляде Тсунаеши скользит щемящая в груди нежность и призрачная тень сильного счастья. Хаято млеет. Его небо будто создало вокруг них сферу безмятежности, отделенная от всего остального мира. Где царили покой и гармония независимо от времени, обстоятельства и дел. Пальцы Тсунаеши очерчивают линию скул, зарываются в волосы. Гокудера тяжело выдыхает, желая чтобы этот момент никогда не кончался. Но волшебная тишина, окружавшая их куполом, исчезла, вновь возвращая в мир других людей и щадящего вдалеке шума с криком подбегающего с другого конца зала Реохея. «Чертов газон…» Сасагава приближался к ним с другого конца зала, на полном ходу тормозя, поднимая клубы бетонной пыли. — Я здесь! — боксёр не медля достал из внутреннего кармана пиджака коробочку, активируя пламя, тут же оборачиваясь к Тсунаеши, — Как он? — Раны угрожающие жизни затянулись, остальное оставляю на тебя. Савада плавно поднялся с пола, не трудясь отряхнуть о мелкого сора брюки, и начал осматривать вдали причиненный ущерб. Реохей тем временем положил свои руки на чужую ногу, концентрируя свою силу на месте перелома. Хаято сморщился, резко дернувшись. Инстинктивно не желая, чтобы к нему прикасались. Сасагава недовольно вздохнул.  — Чёрт, осьминожка, не двигайся! Не хило же тебя отбросило… Как ты вообще умудрился скастовать такое? Три стены пробил с антипламенным покрытием, плюс одну собственной персоной. У тебя вообще хоть что-то осталось? Гокудера на секунду ушёл в себя, проверяя свой внутренний резервуар, невольно погружаясь и в ощущения плоти. «Все тело ужасно болит… так вот что чувствовал Десятый, когда его отбрасывало иксбаннером? Просто поразительно…» — Больше половины. — Что? — Сасагава приподнял недоверчивый взгляд от его ран. — Мой резервуар полон. Почти до краев, — уточнил Хаято. Реохей неловко рассмеялся. — Эй, заканчивай со своими нердовскими шуточками… — Я не шучу, — едва слышно произнес Гокудера, но его голос заглушить крик приближающегося к ним Такеши. — Эй! Ребята! С Гокудерой всё хорошо? — поравнявшись со всеми, Ямамото неловко рассмеялся, — О, выглядишь слегка помятым. Гокудера цыкнул. Боль, начавшая накатывать, стремительно отступала под натиском регенерируемых клеток. — Твой юмор здесь не уместен, бейсбольный придурок… — Ну-ну… Злишься, значит здоров! Тсунаеши встал, смотря на Ямамото, желая что-то сказать, однако не успел. — Врой! — привлек к себе внимание, подходящий Скуало, — Всех шавок мы поймали! Как ваш дьяволёнок? Не сдох? Ну ты и задал жару, пацан… После Лусса ещё никто так не горел. Пха! Идущий за ним Луссурия наигранно обиделся. — Эй! Недовольным от меня ещё никто не уходил! — Но не факт, что живым… — задумчиво протянул Коваллини, идущий следом. Обладатель шикарной красной челки, всплеснул руками. — Ох, ну это мелочи, Бел-чан… Реохей встал, молча сообщая, что закончил оказание первой помощи. Тсунаеши, вновь взглянул на Хранителя, и положа одну руку себе на колено, протянул вторую, осторожно приподнимающемуся Хаято.  — Можешь встать? Хранитель виновато посмотрел на протянутую ладонь, крепко сжав её, и резко поднялся. — Да, мне уже лучше, благодарю… Под задумчивым взглядом длинноволосого капитана. — Эй, Тсуна, может объяснишь, что происходит? Осьминожка попробовал какой-то синий напиток, который оказался прототипом новой крутой штуки? Или что? Савада слегка растерялся, отводя в сторону взгляд. «Занзас говорил, что его люди знают о ритуале, но как относятся он не сказал…» — Не совсем так, это… Его перебил задумчивый голос подходящего к ним Хибари. — Так вот какая она, мощь хранителя, который заключает ритуал… — Кея задумчиво осмотрел локацию разрушения, в его глазах заблестели искры удивленного восхищения, — Мощь просто поражает… Скуало напрягся, его взгляд стал серьёзным. Луссурия сдержанно усмехнулся, тут же прикрыв рот ладонью. Бельфегор непонимающе покосился на двоих офицеров, но решил промолчать. — Ритуал? — переспросил Реохей, но его дальнейшие мысли прервал подбежавший к ним Кавалоне. — Тсуна, Всё целы? — Да. Прости, Дино, — Савада аккуратно перебросил одну руку Хранителя к себе на шею, обхватывая другой его талию, помогая стоять, — но нам уже пора. Счёт пришлёшь мне на почту… Кавалоне брезгливо отмахнулся. — А, забудь об этом.! Какая свадьба без взрыва с дырой в стене? — Он обезоруживающе рассмеялся. «Ритуал, значит… Так он всё же решился… Ты не перестаешь меня удивлять, младший брат»