Буду любить тебя несмотря ни на что

      -Спокойной ночи, дорогая. Поцеловав Констанс, покачивающую кроватку, в которой спали два маленьких ангела Оскар скользя руками по перилам спустился вниз по лестнице в зал, где его поджидал Роберт. Оскар был счастлив, он любил свою жену и двоих своих сыновей. Любил всем сердцем. Оскар всегда искренне и ярко выражал любовь к объектам своего обожания. Он не был скуп. Он был гениален и оригинален как писатель и всегда, в любом обществе был душой компании, и всегда ему были рады, и все внимание было переключено на его персону. Практически не было людей кто бы не восхищался его гением. Множество из тех кто знал его лично, любили его, но столь сильную любовь, что испытывали Роберт и его любимая жена Констанс, нельзя было описать столь простым словом "люблю". Но из них двоих, от Оскара не отказывался до последнего только... Роберт... Природу его чувств можно было сравнить с чистотой и непорочностью ангельской сущности. Несмотря ни на что. Преданность Оскару была с Робертом практически с момента их встречи. Они стояли посередине зала и делились своими планами на ближайшее время. Оскар планирует написать очередную пьесу, что явно принесет ему большой доход. Он сказал, что в скором времени планирует уехать из Лондона вместе с сыновьями и Констанс. Ему нужно место, где бы он мог отдохнуть от городской суеты и сосредоточиться на своей работе. Роберт опустил взгляд. Он отлично знал, что для Оскара сейчас нет никого дороже его семьи. Находиться рядом, любить, не раскрывая своих чувств, как же ему тяжело все это выносить. Но... Сейчас чувства затуманили его разум и все тело изнемогало от тяги прижаться со всей силы и выплеснуть все свои чувства к нему. Уже поздний вечер. Констанс уже легла спать, пожелав Оскару доброй ночи. Это так стыдно, так вульгарно, чувствовать подобное к мужчине, у которого есть семья которой он дорожит - Подумал Роберт - он считал, что его чувства это сродни чему-то дикому и неестественному, чего он не должен испытывать. Но нет шансов отбросить эти чувства, нет возможности отказаться от любви к этому человеку. Он готов пойти на все, готов отдать всего себя. Отчаяние в его мыслях затмило благоразумие. Не поддаться искушению просто невозможно. - Роберт, уже десятый час, это нормально что ты все еще здесь? Роберт молча и с легкой улыбкой на лице, неторопливо протянул руку и положил ее на плечо Оскара, мелденно перебираясь к его шее и нежно ее поглаживая. Оскар с вопросом в глазах "что ты делаешь?" уставился на покрасневшего Роберта. Тот с особой нежностью взглянул в глаза друга, все так же нежно поглаживая его в области шеи и слегка забравшись рукой за воротник рубашки. - Что ты делаешь? Роби, не доводи до греха, убери свою руку, и, скажи, зачем ты это делашь? Роберт опустил руку, отвернулся и неторопясь начал снимать свой пиджак и рубашку. Оскар не понимал что происходит. Он мог просто смотреть. На языке крутились тысячи слов, но он не мог собрать ни одного предложения чтобы задать вопрос парню раздевающемуся прямо перед ним ни с того ни с сего. Как только Роберт закончил с одеждой, то сразу повернулся к мужчине уже с полностью оголенным торсом и кротко подошел и взглянул на него. - Оскар, ты не против, если я останусь у тебя сегодня? Думаю, после нескольких дней, пока ты был полностью погружен в работу, ты устал. Хочешь, я развею твою усталость? Но, до этого, Оскар ведь не был почти ни с одной женщиной, не считая Констанс, что уж говорить о мужчине. Оскар, сначала ошеломленный словами сказанными Робертом, но, после, осознав, что, как бы ни было обсурдно и дико для него, это не принесет вреда и неприятностей, ведь он его близкий друг, не стал сопротивляться, пусть и был смущен. А Роберт, бросив фразу: "Все когда-нибудь случается впервые, Оскар" крепко обхватил его шею руками и жарко и глубоко поцеловал, не желая ни на секунду отстраняться. Оскар не сопротивлялся. Для него это и вправду было впервые. Всю свою сознательную жизнь до этого, он не представлял себе любви иной, чем любвь между женщиной и мужчиной. Он даже не задумывался о том, что когда-то его подобным образом будет касаться мужчина. Правда, в данном случае, довольно моложе его. Он поддался на встречу Роберту в поцелуе, ответно обхватив его талию своими руками. Они утопали в этом страстном поцелуе. Аккуратно освободив руки, Оскар приопустил штаны Роберта. Он не знал что нужно делать, будучи с мужчиной, и, поэтому мешкался. Роберт прекрасно понимал что сейчас чувствует Оскар, и сам чувствовал себя неловко. Его сербце билось о грудную клетку так, словно отбивало торжественный марш. Все тело охватил жар и желание прижаться сильнее к мощным плечам Оскара. Он аккуратно усадил Оскара на диван и сел на его колени лицом к нему. Оскар осторожно и ласково поглаживал его грудь и бока не отводя взгляда от лица соблазнителя. Каштановые вьющиеся волосы Роберта выглядели невероятно изящно. Настолько изящно, как выглядит виноградная лоза, вьющаяяся и устремляющая свои ветви все выше и дальше к солнцу. Темные глаза с блеском отражали лицо человека перед ним. У него было не атлетичски сложенное тело, что делало его слегка худощавым, но придавало женственности его образу. Он взял мужчину за подбородок и подарил легкий поцелуй, после чего погладил его по волосам, которые были не намного короче и темнее его собственных. Сердце юноши только сильнее заколотилось от подобных действий. Ему казалась, что каждое его движение было нелепым и неуклюжим, что добавляло неуверенности в самого себя. Но он решил отбросить стыд. Пути назад нет. Его волнение достигло предела. Уайльд, заметив смятение парня и его легкую дрожь, незаметно для себя, легко улыбнулся этому. Аккуратно ухватив руку парня в свою, он осторожно притянул его ближе с себе и поцеловал ее, а после же, излился горячим поцелуем в его губы. Роберт тоже не отставал, он углублял их поцелуй, попутно растегивая и потихоньку снимая штаны мужчины. Оскар, почувствовав это, остановил его руку. Собрав вещи и аккуратно взяв парня на руки, сделав так, чтобы он обхватил его шею, понес его в свою спальню. Все-таки, зал не предназначен для утех подобного рода. Осторожно положив парня на свою кровать, он навис над ним сверху, что заставило Роберта нервно сглотнуть. Это чистое чувство, сравнимо с тягой древних Греков и Римлян к прекрасному, с их неутолимой жаждой познать все секреты человеческого тела... Но, позволь спросить, что испытываешь ко мне ты, Оскар? Нежно взяв его за лицо обеими руками и приблизив к своему, с блеском во взгляде посмотрел в глаза. Такие же темные и глубокие как сам омут... Оскар смотрел в глаза перед ним, в глаза отражающие всю чистоту и непорочность этого парня. Он испытывает к нему чувства, как скульптор, с любовью смотрящий на натуру, чей образ скоро воссоздаст из цельного куска мрамора. Ты прекрасен, и я люблю тебя. Но эта любовь не сравнится с той родственностью и теми чувствами что я испытываю к своим родным, жене и детям. Он взял его за голову и медленно приблизился к волосам парня, и, обняв за шею, не на долго зарылся в его кудрявые волосы. Аромат одеколона Оскара... Роби всегда восхищался утонченному вкусу Уальда. Впервые находясь так близко к возлюбленному, Роберт не мог не прильнуть к его шее и насладиться изысканным ароматом. Приблизившись, он поцеловал его в ключицу и обхватил руками. Оскар томно вздохнул. Рубашка Уальда была растегнута и свисала над Робертом едва касаясь его боков. Мужчина навис над ним, вглядываясь в его тонкие черты, которые не раз очаровывали его. Они не говорили. Тишину в комнате нарушало только шумное дыхание Роберта. Роберт, так же не имевший никакого опыта с мужчинами, но тайно ознакомившийся с этим, пусть и являлся пассивом в данный момент, решил взять на себя инициативу. Роберт, краснея глубоко вздохнул - Оскар, нет ли у тебя здесь немного растительного масла?.. Немного удивившись такому внезапному вопросу, Оскар указал на комнату слева от них. - Есть. В буфете в соседней комнате. - Прости, нужно прерваться ненадолго что бы подготовиться, а то будет больно и я завтра не встану... Посмотрев на Оскара извиняющимся взглядом, Роберт поднялся и направился к буфету за бутылкой масла. На полке стояло оливковое масло. Обнаружив маленькую округлую чашечку на столе, скорее всего предназначенную для орехов, он налил туда немного и отправился назад в спальню. Оскар встретил его вопросительным взглядом. - Что ты будешь с ним делать? - Чтобы не было больно, для начала я должен хорошо себя растянуть... Тебе не нужно ничего делать и, если неприятно, то можешь не смотреть.. - Мне не неприятно. Все-таки, ответственность за все это лежит и на мне, поэтому, я считаю, что должен помочь. Роберт залился багрянцем и закрыл рукой глаза, он не ожидал что Оскар скажет это. Избавившись от одежды, Роберт аккуратно окунул пальцы в масло, а после медленно начав стимульровать первым пальцем кольцо мышц, смазывая все внутри. Его лицо горело, от осознания того, что в данный момент, когда он творит такие вещи, на него смотрит сам Оскар. Оскар, которого он так довно желал, которого он столь страстно любит и боготворит. Какое-то время наблюдав за Робертом, Оскар попросил его усесться поближе и позволить ему помочь. Сердце Роби пропустило удар. Покраснели даже уши. Оскар, изучающе прикасался к чувствительному телу Роберта, растягивая постепенно его. Парень сидел у него на коленях и плотно уткнулся в его плечо. Жар этого прелестного юноши был невыносимо обжигающим, но не оставляющим ожогов на теле. Когда с подготовкой было покончено, Оскар, заметив, что в брюках стало невероятно тесно, скоро снял остальную одежду кроме рубашки и аккуратно уложил Роберта на перьевую подушку. Но Роби решил, что хочет вести. Он поднялся на локти и нежно дотронулся ладонью до щеки Оскара. - Ложись, дальше я сам.- Краснея произнес парень. Оскар не возражал. Осторожно усевшись на бедра Оскара, Роберт, трепетно и ласково погладил его возбужденную плоть, от чего мужчина слекга ахнул. Парень приподнялся и осторожно помогая себе руками, насадился на возбужденную плоть. - Агх, Роберт... Роби задышал чаще, и, пытаясь успокоить свое серцебиение, глубоко вздохнул и потянулся к лицу Оскара. Продолжая осторожно насаживаться, парень обхватил шею Уальда и снова оказался в плену дурманящего аромата его одеколона.