Обессиленные

      День, холодный и ужасно заснеженный день. Было около шести часов вечера, это была больница: большая, выложенная огромными бежевыми плитами и украшенная постельными, мертвенными тонами внутри. Такими безжизненными и одинокими. Морг, пропитанный запахом смерти, бесчувственный и боязливо безразличный ко всему. Морозильные камеры с трупами людей, с телами тех в кого жизнь, увы, уже не вдохнёшь. В этом же крыле была операционная, где тлела надежда на очередную спасённую жизнь и порой, чем дольше текли минуты, откладывая похоронный марш, тем спокойнее было на душе у близких.       Стоящая на коленях брюнетка, прижимающая руку ко рту, чтобы сдерживать и подавлять свой немой возглас, который вот-вот вырвется наружу и полностью наполнит помещение криком, старалась сосредоточить взор своих серых глаз на нервном мужчине. Женщина нашёптывала молитву, упрекая всех на свете в том, что произошло с её совсем юной дочерью.       Мужчина с каштановыми волосами сидел на стуле, запустив пальцы в волосы, и слабо кивал словам врача, его объяснениям, невнятным попыткам оправдаться. Он точно был сломлен и ощущал, как сердце пропускает медленные удары. Ему плохо, уже вызывали врача из-за предобморочного состояния. Было подозрение на микроинфаркт, но тот держался. Его красивые серые глаза источали солоноватые капли, а глаза были красными, безнадёжно молчаливыми и мертвенно спокойными. — Понимаете, там был гололёд — ночью сильно подморозило, водитель не справился с управлением. Ваша дочь чудом осталась жива: она пережила клиническую смерть и, к моему сожалению, впала в кому. У неё были множественные переломы, очевидцы говорили об огромном количестве крови. Парень, что был рядом, находится в шоковом состоянии — его увели, сказав, что ваша дочь мертва. Мы не успели ему сообщить о том, что с ней всё в порядке… — Как… она сейчас? — осипшим голосом вопрошал мужчина, прикрывая глаза загорелой рукой.  — Она сейчас в стабильно тяжёлом состоянии, крепитесь. Даже если она очнётся, шансы на здоровую жизнь у неё очень малы. Мне жаль.       Холодный голос врача раздавался эхом в голове. В ушах набатом слышался пульс, а женщина уже сидевшая на полу, скрестила ноги, прижимая к себе колени — плакала. Истерический плач перед дверью морга. Волосы полностью растрепались, спутались. Мужчина посмотрел на жену, сжимая свой крест сильнее, до боли — он впился в кожу ладони до крови.       Повернув голову в другую сторону, он увидел старшую дочь — Касуми, она направила бесцельный взгляд в сторону матери и выглядела совсем плохо: зеленовато-бледная с впалыми глазами, под которыми были серые мешки, вся зажатая и такая угловатая, совсем как Фуюка. Острый нос, который сейчас был бледным и необычно пустые глаза с потухшими белками и зелёными безжизненными радужками.       Вокруг всё дышало холодом, женщина и мужчина были в куртках, но вот девочка сидела в университетской форме одного из самых престижных учебных заведений страны, кажется, не замечала холода вокруг себя. Такая потерянная и одинокая. Шатен посмотрел в пустые глаза врача и кивнул. Он тяжело выдохнул, когда врач сообщил о том, что нужно оформить бумаги и кое-что решить чуть позже.       Неожиданно девочка начала плакать, она не утирала слёзы, она просто смотрела на маму и рыдала. Слезинки стекали на подбородок, скапливались и летели вниз на клетчатую юбку до колена. Мокрые размашистые пятна оставались на юбке. Разводы разрастались до размеров океана. Парень, сидевший рядом, прижал к себе девушку, роняя такие же крупицы на её волосы. — Нет! Она дома, ждёт нас с улыбкой и такояками. Сейчас мы придём домой, и она расскажет нам о забавном случае на экзамене, расскажет об Иори и о новой похвале. С ней всё в порядке, она не умирает в операционной, верно? Это же не так!       Повторяла женщина, сжимая кулаки у сердца, роняя большие капли на ладони. Мужчина спохватился с места, упав на одно колено перед женой и начал трясти её за плечи. — Она в порядке, Харука, Фуюка в коме, но люди часто из неё выходят, понимаешь? Она очнётся, обязательно. Приди в себя, посмотри на Касуми, — мужчина кивнул на дочь, — она напугана, ничего не понимает. Ты её пугаешь. Пожалуйста, перестань, она ещё жива, слышишь?! Она не мертва!       Женщина сжалась в крупных ладонях мужа, сжимая кулачки до вбивания ноготков в ладонь. Голова вжалась в покатые плечики. Сейчас она ясно ощутила, как внутри всё оборвалось, сердце, и душа потеряли свои части, всё тело потеряло свои части. Будто целую половину выдрали живьём, без анестезии и наркоза. В больнице неожиданно стало слишком душно и стены стали сужаться. Голова закружилось и Харуку потянуло в сон.       Февраль принёс с собой боль.

***

      Фуюка резко распахнула глаза. Это был даже не сон, а что-то странное, незнакомое и неясное, то, что ей много раз рассказывала старшая сестра, оправдывая в её глазах родителей. Фуюка не была уверена, что нуждается в этом, но сестру угомонить не могла. Она послушно кивала, запоминая события того страшного, судного дня; фатальная ошибка одного человека привела несколько семей к неисчерпаемым истокам боли и ужаса. Долгие, мучительные шесть лет, на горизонте маячит двадцать один год, а демоны внутри всё так же приветливо машут, зазывая к себе. И это ненавистное чувство внутри царствует.       Шираиши не выдерживает и разбивает зеркало в комнате, лишь бы не видеть это надоевшее лицо, лишь бы не слышать собственного голоса, лишь бы перестать замечать на себе шрамы прошлого. Она стирает из памяти всё: друзей, учителей, семью, но того, кто был искренне любим ей, кого она невинно берегла в своём сердце, не может забыть. И это убивает. — Что ты делаешь? Ты же давно мертва.       Она задаёт этот вопрос себе каждый раз, когда смотрит на своё отражение в ванной комнате, умываясь холодной водой. Она не помогает, лишь разъедает кожу, словно лезвия вонзается в нежные поры. Шираиши надевает любимые джинсы и красный свитер, натягивает тяжёлые чёрные ботинки и тяжело выдыхает. В шкафу висит красивое белое платье в пол с вырезом и золотыми кольцами, скрепляющими белые лямки в тонкую полоску. Греческое платье, безумно красивое, она надевала его на выпускной в Швейцарской школе, а теперь хранит как память — его подарил отец, это был первый подарок за почти четыре года, а потом мать прислала золотую цепочку с кулоном. Для неё это самые великие ценности, какие только можно представить в жизни.       Она не смотрит в зеркало, выскакивает из дома и быстро доходит до места работы пешком. Курсы флористики в Швейцарии прошли для неё быстро, но с такими рекомендациями и дипломом из Европы её быстро взяли в хороший магазинчик, который сотрудничал с компанией по организации праздников — она без работы не сидела. — Фуюка-чан пришла, — крикнула девчушка, работающая на кассе.       Наоми бросила школу в старших классах из-за финансовых проблем в семье, она должна была окончить школу в этом году, но вместо школьных уроков, конспектов и бессонных ночей за книгами сидела за стойкой, пробивала цену, поливала цветы и ночью подрабатывала за раздачей листовок в хостес клуб. Не то что бы девочка любила всю эту работу, но ей необходимо было как-то выживать, а начальница была понимающей и доброй женщиной. За это Фуюка и любила свою работу.       Она кланяется девушке, быстро проскальзывает за ширму, снимает пальто и натягивает зелёный фартук, попутно завязывая волосы в хвост. На её лице мерцает лёгкая улыбка, а глаза бесцельно разглядывают пионы — она бледна и нездорова в этот день, но на работу выходит.       Снег сыпет за окном густыми хлопьями, небо серое, беспроглядное, мутное, как в отблесках немытых стёкол — она давит улыбку, а потом переводит взгляд на звенящий колокольчик. На пороге возникает невысокая девушка, весьма миловидная с улыбочкой типичной школьницы и парень с ядовито-красными волосами. Фуюка смутно вспоминает что-то, признавая в парне младшего брата Иори, она отворачивается, тяжело сглатывает и смотрит на трясущиеся руки. Ей становится дурно. — Добро пожаловать, что бы вы хотели приобрести? — Наоми улыбается, приготавливая руки для счёта. — Букет для брата. Он возвращается на зимние каникулы, хотим что-нибудь особенное, — говорит девушка, слегка склоняя голову набок.       Миленько. — Сейчас… Фу-тян, поможешь девушке?       Именно в этот момент Шираиши благодарит Наоми за фамильярность и детскую простоту в общении, а ещё за то, что она всегда произносит её имя с ужасно вымученной буквой «ф», которая вовсе не похожа на тот слог, который позволяет складывать её имя в «Фуюка».       К ней подходит девушка, а парень отнекивается, мол, это женское дело, а он лучше посмотрит новости на небольшом телевизоре. Шираиши выдыхает, благодарит небо и смотрит на девушку, подзывая к стеклянной холодильной камере, где находится большинство цветов. — Что бы вы хотели в подарок? Что-то особенное, каковы предпочтения? — она старается быть любезной. — Понимаете, мой брат изучал язык цветов, так что я хотела бы что-то… — Понимаю. В таком случае, что бы вы хотели выразить?       Девушка затруднялась ответить, она что-то невнятно бормотала, неуверенно смотря на девушку-флориста. Ей было стыдно, немного неуютно и совсем не по себе. Она застенчиво улыбнулась, ища помощи в глазах у флориста; та кивнула и успокаивающе улыбнулась, пытаясь ободрить девушку. — Одно из значений голубых гиацинтов означает, что вы видите достоинства человека, которому их дарите. Но их не получиться собрать в букет — они выделяют слизь, которая плохо сказывается на других растениях, так что букет долго не проживёт. Но мы можем сделать букет из розовой розы, означающей венец счастья и глициний, которые означают радость встречи. Мы добавим гипсофилы — они ничего не будут означать в букете, листья пальмы будут желать успеха и удачи. Думаю, что большего добавлять ненужно, хотя… фрезия, означающая доверие, не будет лишней. Как вам? — О-о, звучит здорово. Можете показать, как это будет смотреться в букете? — восхищенно вопрошала девушка. — Конечно. Подождёте пару минут?       Шираиши скрылась в морозильной камере, предварительно схватив ножницы и упаковочную бумагу с лентой. Она минут пять возилась в холодильнике за составлением букета, а потом ещё две с его упаковкой. Девушке букет безумно понравился, она сложила руки и снова наклонила голову, улыбаясь. Она несколько раз поклонилась, благодаря Шираиши за помощь в составлении композиции для брата.       Девушка расплатилась с Наоми, а парень, смотревший новостной канал, перевёл взгляд на Шираиши и нахмурился, он поглазел на неё с минуту, а потом смутился и отвернулся. Фуюка, заметив это, встала боком к нему, а потом и вовсе скрылась за прилавком, разыскивая на полке какое-то удобрения, которое, кончено же, хранилось в подсобке. — До свидания, — пропела девушка. — Заходите ещё, — крикнула Наоми, вкладывая деньги в кассу. — Только не сюда! Рядом с их домом огромное количество этих цветочных магазинов. Китидзёдзи* славится этими магазинчиками… почему именно сюда они пришли? Отяномидзу** далековато находится от их дома, — недовольно ворчит девушка, вылезая из-под лавка. — Ты их знаешь? — удивлённо вопрошает Наоми, поддаваясь вперёд, — неужели старые знакомые? — Даже знакомыми не назовёшь, так, пару раз встречались.       Почти правда, ведь Юскэ она видела не так часто, вот он её и не запомнил, ему лет двенадцать тогда было, так что это не удивительно: она изменилась и он, и если не присматриваться к деталям, в ней очень трудно признать ту Фуюка. Как это только у Канамэ вышло? Она до сих пор не понимает. — Расскажешь? — Знаешь, что любопытство с кошкой сделало? — серьёзно спрашивает девушка. — Я, к счастью, человек, — улыбается Наоми, а потом возвращается к работе.       И всё же, вся эта ситуация неправильная, до ужаса искажённая и ужасная. Она не может смириться с ней, но навязчивые СМС от Канамэ-сана полностью забили смартфон Фуюки, как спам. Он не даёт ей даже минуту спокойствия, лишь донимает её и постоянно тычет в её же ошибку. Он раздражает.       Шираиши только сейчас понимает, что Иори приезжает в город сегодня. И эта мысль поражает её в глубины нестабильного разума.