Не все то золото, что блестит

Переместившись с Томом в Швейцарию, мы не стали терять времени и сразу сели за разговор. Теперь, когда он стал взрослее и гораздо сильнее, врать ему не стоило. Если он поймает меня даже на маленькой лжи — всё остальное может рухнуть. Повторения истории Гриндевальда не хотелось, так что, подумав, я рассказала Тому о своем происхождении. О том, как попала сюда, о том, как меня выкинуло обратно. — Возьми, — я передала ему свою электронную книгу, которую Том, изучая, покрутил в руках. — Там есть семь книг, которые называются «Гарри Поттер». Заряда должно хватить надолго, но я бы посоветовала тебе не затягивать с чтением. Я показала, как включается книга, и как дойти до папки с поттерианой. — Гарри Поттер? Это что-то из архива Поттеров? — Том перевел взгляд на меня. — Не совсем. В том мире, откуда я, всё произошедшее — уже история. А всё, происходящее в волшебном мире — для нас фантазия вот этого автора. Том наклонил голову и, прищурившись посмотрел на меня взглядом «а не привираете ли вы часом». Постучал пальцем по корпусу книги и кивнул. Парень днями напролет читал книгу, и я буквально заставляла его выходить со мной на улицу, чтобы он хоть изредка дышал свежим воздухом. В итоге мы остановились на компромиссе: Том читал во дворе на качелях. В один из дней нас посетил Эдмунд. Весь обед Том не спускал с него подозрительного взгляда и всячески пытался выведать о нем всю информацию. Все попытки Эдмунда поговорить встречались смешками, хмыканьем и различными язвительными комментариями. Наконец, сообразив, из-за чего он так к нему прицепился, я нагнулась к Тому и прошептала: — Успокойся, это не тот преступник. Эдмунд — мой друг. Удостоившись в ответ скептического взгляда, я вздохнула. Не дай Мерлин Тому узнать, что мой преступник — это Гриндевальд. Даже думать не хотелось, что будет в таком случае. После напряженного обеда Том пересел на диван, всем своим видом показывая, что не оставит нас наедине. Эдмунд несколько раз кинул на меня непонимающие взгляды, но я лишь махнула рукой, чтобы он не обращал внимания. Ухмыльнувшись, он произнес заклинание, чтобы Том не смог нас слышать. Я начала рассказывать Эдмунду то, как он следил за мной, как я подожгла гостиницу, как мы познакомились. Безуспешные попытки научить меня играть в шахматы, его проигрыш в «Дурака» на желания, когда ему пришлось носить меня на спине весь день, мой проигрыш, когда я шла впереди него, возвещая его приход словами «Внимание, его сиятельство Эдмунд Великолепный! Дорогу!». На этом рассказе он рассмеялся, смотря на меня. — Это могло быть правдой… Даже будто вижу в голове некоторые кусочки. Но что произошло потом? Я вздохнула, отводя от него взгляд, чтобы собраться с мыслями. За окном занимался закат, раскрашивая небо лиловыми красками. — Потом мы попытались сбежать от Гриндевальда, — на моем лице появилась грустная усмешка. — Безуспешно. Он стёр тебе память обо мне, и сказал, что, если я попытаюсь что-то натворить — и вовсе тебя убьёт. — Похоже на него, — Эдмунд кивнул. — И становится понятным, почему он отпустил меня, взяв клятву не обращаться к аврорам и Дамблдору. Ты давно с ним виделась? — Недавно. Безуспешно пыталась убедить его прекратить войну. После всего, что он сделал, я до сих пор хочу спасти его от пропасти, в которую он летит, раскинув руки… Эдмунд достал сигарету и закурил. — Он не передумает. Слишком горд, чтобы свернуть с дороги и признать перед всеми, что его цель была миражом в пустыне.

***

Через несколько дней Реддл дочитал книги и ходил по дому с хмурым видом. Потом, не выдержав, начал выговаривать мне, что обделенный мозгами Поттер ни за что бы не смог победить его. — Я бы не стал даже брать его кровь во время своего возрождения! Это же глупо, «кровь врага»! Я бы использовал кровь любого члена Ордена феникса, но не допустил, чтобы в нас с Поттером текла общая кровь. Я сидела рядом с ним и слушала его возмущения. Под глазами Тома образовались темные круги, очевидно, всё прочитанное обеспечило ему бессонницу. — Том, я ведь говорила тебе, что твоё самое большое богатство — это твой разум. Ты невероятно умен, но создание крестража сделает тебя безумным фанатиком. Самый ужас не в том, что ты метафорично раскалываешь душу, нет. Ужас в том, что ты лишишься разума. Том сидел, придерживая голову руками и размышлял над всем сказанным. Его взгляд перескакивал с предмета на предмет, придавая ему потерянный вид. Не выдержав, я притянула его за плечи и обняла. — В твоих руках сделать всё по-другому. Наша жизнь не предопределена. Я не совсем была уверена в том, что говорила, но знала, что, если у Тома получится изменить свою жизнь — тогда мои слова правдивы. Значит, можно будет вытащить даже Геллерта из ямы, в которую он себя закапывает. — Ты уже начал её менять. — Почему ты не думала убить меня, чтобы не сидеть сейчас и не ждать моей реакции? Не ждать, убью ли я кого-нибудь, сделаю ли крестраж… — Совсем чокнулся?! — я хлопнула Тома по плечу, отчего тот вздрогнул, наконец, вырвавшись из своих раздумий. — Тоже мне, придумал. Пошли чай пить, я купила вкусные булочки с сахарной пудрой. Я решила поехать в гости к Долоховым с Томом. Тот не особо впечатлился, потому что, как оказалось, с Глебом Долоховым он не общается, но возражать не стал. Дмитрий встретил нас уже с улицы и тут же сжал меня в медвежьих объятиях. — Ну и навела ты шороху! Все тебя успели похоронить, а этот… — он осекся, встретившись взглядом с Томом. — Твой, вообще с катушек слетел. Пошли, Софья к твоему приходу столько всего наготовила, а Глеб уже с утра успел надоесть вопросами. Том перевел изучающий взгляд на меня, но промолчал. Представив его и Дмитрия друг другу, мы пошли в дом. Софья начала расспрашивать, как я поживаю, где была, но оказалась перебита выбежавшим из комнаты Глебом, который вихрем пронесся в нашу сторону. — Злата! — глупо было удивляться, как он вырос, но ведь для меня прошло всего полгода, а ростом он уже перегнал меня. — Ты вернулась! Улыбнувшись, я обняла парня. Я как будто оказалась среди своей семьи, и, переполнившись чувствами, не смогла сдержать набежавших слез. — Ну всё, заставили гостью плакать! — всплеснула руками Софья. — А я вам говорила не налетать на неё! Том с Глебом рассматривали друг друга исподлобья, и на вопрос младшего Долохова «А что это Реддл здесь делает?», я ответила, что он тоже мой давний друг. Софья одарила сына своим фирменным взглядом, от чего тот стушевался, а я спрятала усмешку за кашлем, и пригласила всех к столу. Вопреки яростным переглядкам двух подростков, обед прошел замечательно. Под конец Софья отправила Глеба показать Тому двор, а на мой вопрос, не боится ли она, что ребята подерутся, сказала, что ей «надоели их взгляды, пусть выговорят друг другу всё на улице». На их расспросы я ответила, что попала на обучение к одному монаху, который жил скрыто в горах, и не знала, что время там течет совсем по-другому. Да и уйти, не закончив обучение не могла, а когда я уже вышла, здесь прошло восемь лет. Не стоит тревожить Долоховых излишней информацией. — Гриндевальд совсем обезумел. Хоть и гад он самый последний, но на него больно смотреть было, — сказала Софья поморщившись, отчего под глазами залегли тоненькие морщинки. — А мне — нет, — Долохов развел руками. — Конечно, я не хотел, чтобы ты пропала, но то, что он почувствовал, каково это: терять то, что любишь — греет мою душу. Софья посмотрела на мужа, одним взглядом обещая самые изощренные мучения. — Ну, а что, — пробурчал Дмитрий, но осекся. Усмехнувшись, я постучала вилкой по столу. — Я хочу остановить его. Не знаю, как, но должен быть какой-то безумный план, как тот с тюрьмой. В глазах Долохова зажегся интерес, и он наклонился ближе над столом. — За всё это время, что нам пришлось повидаться с ним, я понял, что его единственная очевидная слабость — это ты, — Дмитрий сверкнул глазами. Откинувшись на спинку стула, я кивнула. Теперь я начала сомневаться в своем решении на горячую голову освободить Геллерта от клятвы. Можно было использовать его обеты как-то… Теперь я задумалась: а вдруг он действительно помогал мне лишь из-за обетов? Да нет, нет, должна же была быть в нем хоть толика искренности. Я пожала плечами в ответ на замечание Долохова. В любом случае, какой бы план я не придумала, Дмитрия в это дело я впутывать не буду. По приходу домой, Том ходил с самым таинственным видом, изредка бросая на меня заинтересованные взгляды. Через пару часов я уже начала нервничать, в сотый раз перебирая столовые приборы. — Ладно, что ты хочешь спросить? — я сдалась, поворачиваясь к Реддлу. На его лице расплылась довольная улыбка. Ну, конечно, я же тут сама предложила ему задать вопросы. — Это правда, что ты устроила побег матери Глеба? — Это он тебе сказал? — я с сомнением посмотрела на Тома, который ждал ответа, наклонив голову. — Нет, использовал на нем легилименцию, — он пожал плечом, как будто это ничего не значило. — Ты же понимаешь, что это не этично? — я посмотрела на него с вопросом, но тот лишь махнул рукой, чтобы я продолжала. — Да, я немного участвовала в её освобождении. Том кивнул, и продолжил листать книгу, не вчитываясь в строчки. Я наблюдала за ним, ожидая последующих вопросов. Видно же, что парень тянет время, чтобы я побольше понервничала. Ох, уж эти темные маги и их одинаковые методы воздействия. Интересно, Том увидел в воспоминаниях Глеба — Гриндевальда? Если да — то он уже сложил два плюс два. — Немного участвовала… Одна? — Нет, не одна. Видел ещё кого-то в его воспоминаниях? Том отвлекся от книги и, расслабившись, устроился поудобнее в кресле. — А должен был? — Хватит ходить вокруг да около, Том, — я старалась выглядеть спокойной, но почувствовала, как у меня дернулся глаз. — Ты связалась с Геллертом Гриндевальдом? Присев на подлокотник дивана, я несколько раз сложила салфетку пополам, стараясь подогнать углы. Верхняя часть слегка съехала, и они не сходились. Пришлось заново расправлять салфетку и пробовать снова. Подняв голову, я увидела, что Том не сводил взгляда с меня, ожидая моего ответа. — Да, с ним, — кивнула. — На слух звучит хуже, чем я думала. — Он угрожал тебе? Я не знала, куда деть себя и тяжело выдохнула. — Поначалу, да. Потом — нет. Это очень давняя история. — Ты и сейчас с ним общаешься? — Том нахмурился, отложив книгу в сторону. — Нет, мы… Наши мнения относительно войны очень отличаются, и он ушел, потому что я не приняла его сторону. Я разглядывала измятую салфетку и думала, что всё стало слишком запутанно. Пора ставить во всем этом точку. Пора остановить Геллерта. — Хорошо, — Том забрал у меня из рук салфетку и потянул в сторону кухни. — Ещё не поздно для ужина? Я бы что-нибудь съел.