Не все то золото, что блестит

Мы посетили Америку вдвоём. Розье была категорически против возвращения Геллерта в эту страну, пусть даже и ненадолго, а узнав, что я еду с ним, вообще взбесилась. Я буквально чувствовала волну ненависти от неё и старалась избегать её как только возможно. Накануне отбытия, в мою комнату, стуча каблуками, вошла сама мадам Сатана. Скривив свои полные губы, она осмотрела все вокруг и усмехнулась, словно того и ожидала. Девушка сделала вид, что хотела сесть в кресло, но присмотрелась и передумала. Я закатила глаза на её актёрство. — Удивительно, как иногда великих людей тянет на всякое отребье, — девушка улыбнулась мне, затем прошла дальше по комнате, взяла с комода мою брошку и с брезгливым отвращением отбросила обратно, словно мусор. Сжав руку в кулак, я постаралась успокоиться. Гриндевальд ценит её, и, если я устрою с ней разборки, он вполне может переиграть своё решение по поводу поездки. — Так ты по делу или просто потрясти гремучим хвостом на прощание? — Если с Геллертом что-то случится в поездке — тебе не жить. Я тебя лично освежую и сделаю из твоей кожи себе перчатки, — Винда пропустила мимо ушей мой выпад и встала напротив меня, смотря сверху вниз. — О. Какой талант, какая фантазия! Тебе точно нужно будет вступить в СС: ты бы добилась там высот, — я театральным жестом отдала ей честь и притопнула ногой. — Так и вижу тебя в военной форме штурмового отряда. Винда дёрнула лицом, невзначай указывая на меня волшебной палочкой. — Шути-шути. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. И поверь мне, этим человеком будешь не ты. «Этим человеком будет Альберт Эйнштейн», — подкинул внутренний голос, в попытке снять напряжение в моей голове. Я лишь улыбнулась ей и указала на выход. Вообще, меня, на самом деле, проняло. Ну, а кого бы не проняло, когда фанатичная мадемуазель угрожает, направив на тебя палочку?! Я даже придержала шуточки про зависть, с трудом заставив себя не открывать рот. Чуть позже я стала свидетельницей ее разговора с Гриндевальдом. Она убеждала его, что я работаю на МАКУСА и сейчас заманиваю его в ловушку. Кажется, она действительно волнуется за него. Он успокоил ее, сказав, что я лишь подсказала ему способ дополнительного заработка. Поездка была успешной. Полковник принял наше предложение, и спустя неделю договор был заключен и подписан. Не пришлось даже использовать на нём никаких заклинаний. Там же мы открыли мне счет в банке. Я была на седьмом небе от счастья. Теперь я понимала, что ни за что бы не променяла магию своего мира на возможность владения магией этого. Можно было понять, насколько я была опьянена своим успехом, что в этот раз поцеловала Геллерта сама. А он и не возражал. Чем больше я пыталась повлиять на него, тем больше привязывалась к нему сама. Каждый раз, когда он касался меня, я осознавала себя в этом мире не просто как непутевого попаданца, а как человека, которому уготовано здесь особое место. Словно я действительно жила и ощущала вкус жизни только с Геллертом. В голову приходили мысли, что, может, не зря я появилась в этом мире именно рядом с ним. Мои силы уже ощущались и без сосредоточенного дыхания. Мне не нужно было старательно опутывать кого-либо нитями: теперь все работало так же естественно, как само дыхание. Конечно, увидев такой прогресс, я с ещё большим старанием отдавалась занятиям. Хотелось сократить время, требуемое для воздействия на каждого человека. Летом я смогла уговорить Геллерта посетить Швецию на Мидсоммар — праздник летнего солнцестояния. Ну как уговорить, я расписывала, как всегда, мечтала посетить этот праздник, и он сказал, что этим летом моё желание исполнится. Эту поездку Винда уже никак не комментировала, лишь прожигала меня взглядами, узнав об этой затее. Я понимала, что чернота и злоба на меня в её душе когда-нибудь вырвется, предвещая кучу неприятностей, но старалась отложить мысли об этом на потом. Воспользовавшись нелегальным порталом, мы оказались в Швеции. Наверное, я никогда не привыкну к порталам. Это скручивание в узел, а после — долгое ощущение тошноты слегка смазали первое впечатление о стране. Но, едва я пришла в себя, все минусы путешествия таким способом забылись, освобождая место лишь для приятных эмоций. Конечно, мы отправились в магическую часть Швеции. Праздничные гуляния начались уже с полудня пятницы, на берегу реки. Народу было куча: взрослые с семьями, взбудораженные дети, бегающие вокруг, влюбленные парочки. Девушки, больше похожие на неземных нимф, увели меня от Геллерта, узнав, что я на Мидсоммере в первый раз. Подмигнув, я махнула ему рукой и направилась за ними. Они рассказывали мне разные поверья, гадания. Что самое интересное, их даже не интересовало моё происхождение, хотя они сразу поняли, что я не колдунья. Меня научили плести венок, а еще подсказали, что вечером, когда я пойду домой, нужно будет собрать семь разных цветов, положить под подушку, и ночью мне приснится мой суженый. Это я люблю. Я мысленно потерла руки предвкушая, кого же увижу во сне. Музыканты играли веселую музыку и некоторые люди танцевали рядом с ними, подначивая играть еще более быстрые мелодии. На празднике было очень много влюбленных, некоторые из них, тут же, под открытым небом давали друг другу клятвы верности. Вдали несколько девушек и женщин, взмахивая волшебными палочками украшали праздничный шест лентами и цветами. К вечеру уже ходило много хмельных людей, чудом не падавших в костры. Ханна, одна из девушек, говорящих по-английски, потянула меня к полю танцевать. Я подняла руки, кружась в танце и ощущала, как вокруг меня вихрится поток энергии, смешиваясь с моей силой. Выгибаясь, я пропускала ее через себя и танцевала-танцевала-танцевала. Кажется, венок оставался на голове лишь благодаря чудесному заклинанию Янке. Гриндевальд стоял за костром, через огонь наблюдая за мной. Откинув взметнувшиеся волосы, я посмотрела на него и поманила рукой. Дважды звать не пришлось, он просто аппарировал ко мне, хватая за талию, будто я собиралась исчезнуть. — Ты выглядишь очень дико, — пробормотал он мне в ухо. — Ты пьяна? — Только этой ночью, — засмеялась я и поцеловала его, запуская руку в его волосы. Вокруг танцевали люди, слышалось громкое пение и барабанные ритмы. И, хоть я и не выпила ни капли вина, но мне казалось, будто я действительно была пьяна. Какой-то паренек прокричал что-то одобрительное в нашу сторону и засвистел. — Дикая иноземная богиня, — говорил он между яростными поцелуями, сжимая меня в руках. — Да ты, никак, тоже пьян! — стрельнула я глазами, проводя рукой по его щеке, отчего в его глазах загорелся огонь. — Только этой ночью, — мужчина вернул мне мои слова. Он взял меня за руку, собираясь аппарировать, однако, я сжала его ладонь. — Нужно собрать семь цветов, — ухмыльнулась и потянула его в сторону поляны. — Какие к черту семь цветов?! — Геллерт обнял меня сзади, оставляя поцелуи на шее, однако, услышав, что я не собираюсь уходить без разных цветов, рыкнув, отпустил меня. — Вон! Бери тот и вон тот. На пятом цветке все застопорилось, потому что еще двух разных не находилось. Дойдя до края поляны, Геллерт, кажется, был готов проклясть тех, кто подсказал мне это гадание. — В пекло цветы, — сказал он, прижимая меня к дереву и скидывая с себя пиджак. Оставляя поцелуи на ключицах, он расстегнул моё платье, и оно тоже отправилось на землю, к его пиджаку. Кора дерева царапала спину, но я даже не обращала на это внимания, сосредоточившись на восхищённом взгляде Геллерта. Медленным движением он снял с себя рубашку, наблюдая за мной. Я разжала пальцы, и собранные цветы полетели на землю. Провела рукой по шрамам на груди и поцеловала каждый из них, ощущая, как Геллерт вздрагивает от поцелуев, и мурашки расползаются по его телу. Древний языческий праздник, на наше счастье, похитил наш разум и оставил на волю чувств. Природа и эта ночь благословляли нас, а редкие звезды старались не подглядывать из-за крон деревьев. Я заснула на пяти сорванных цветах и двух незамеченных, растущих под деревом. Я видела во сне Геллерта.