Слово на букву "Л" — любовь

      «Зачем я еду? Надобно было подождать до утра… Не могу ждать… Каждая минута – пытка…» - Кесем-султан изводила себя мыслями вот уже целую неделю, не давая себе покоя даже теперь, когда она ехала во дворец паши. - Госпожа, нам следовало дождаться утра, – Хаджи-ага итак был обеспокоен сплетнями, наполнявшими уши народа, пашей и династии, а теперь сама Валиде давала повод для сплетен, направляясь к Кеманкешу-паше ночью. - Не можно, не могло, я ошиблась, - бессвязная речь последнюю неделю стала обычным явлением для султанши.       Хаджи-ага понял, что Госпожа полностью поглощена своими размышлениями и перестал докучать разговором. - Дорогу, Валиде Кесем-султан Хазретлери, - стражники отвернулись к каменным стенам дворца Великого визиря. - Госпожа, - Кеманкеш стоял склонив голову, не смея поднять глаз. Перед его взором всплывали картины недавней их встречи: откровенный разговор, шёпот, касания рук, поцелуй, объятия. Но пылкий разум паши дорисовывал картину событий, ему самому становилось стыдно от своих дерзких мыслей. - Паша, - Кесем-султан очень официально поприветствовала визиря. - Я прикажу накрывать на стол, - Кеманкеш решил оттянуть болезненный разговор. - Пусть так, - Кесем не решалась с чего начать.       Сонные слуги засуетились, накрывая поздний ужин, паша и султанша в это время не проронили ни слова, каждый из них считал, что разговор не требует как лишних ушей, так и лишних фраз. Усевшись на парчовые подушки, Кесем молча принялась за трапезу. - Госпожа, Вас что-то волнует и тревожит? – Кеманкеш участливо справился о мыслях и думах женщины. - Да, то есть я хотела поблагодарить тебя за поддержку в недавнем происшествии, - Валиде-султан посмотрела в глаза паши пронзительно и одновременно печально. В ту роковую встречу она позволила себе лишнего. - Я не мог поступить по-другому, Госпожа, служить Вам и династии – моя обязанность, - Кеманкеш поддержал зрительный контакт. Глядя в глаза друг друга, Кеманкеш шепотом произносил слова восхищения. Кесем была благодарна за решительные действия паши, за его поддержку. Её рука невольно легла на плечо мужчины, тактильный контакт позволил ей почувствовать всю его силу и уверенность, его любовь и преданность придавала сил… - В тот день, я не успела сказать тебе слов благодарности, - Кесем аккуратно пыталась выведать отношение паши к случившемуся, - «Может, он не помнит, хорошо бы так…» - Эти псы больше не посмеют взбунтоваться, - Кеманкеш-паша ни на долю секунды не выдал своих мыслей, говорил спокойно, взвешивая каждое слово. Его рука накрыла холодную ладонь Валиде, ситуация накалялась, казалось, что от этого прикосновения полетели искры, точно от огня. Кеманкеш наклонился к Валиде, шептал в уши слова полнейшего своего бессилия перед женщиной его мечты. - С того самого дня мы не виделись, расскажи, как прошёл совет дивана, - Кесем поддерживала разговор: задала вопрос, на который уже давно знала ответ. - Послы Венеции доложили, что готовы на невыгодный для них мир. Персы выразили свои притязания на Багдад, я отправил войско для поддержания мира, чтобы у них и мыслей не было напасть на завоеванные нами земли. Народ восхваляет Вас и всем доволен, - паша доложил о решениях принятых на совете дивана, хотя знал, что Валиде-регент обо всем осведомлена. Кесем повернула голову, их губы оказались на непозволительном расстоянии друг от друга. Она потянулась, Кеманкеш наклонился ниже, их губы слились в долгом поцелуе. - Что ж, отлично, - Валиде попыталась улыбнуться, но от напряжения улыбка вышла совсем невеселой, - завтра ты прибудешь во дворец?       Кеманкеш-паша уже полностью погрузился в свои воспоминания, смотрел на Валиде и не мог разобрать её слов, события мимолетного её настроения и пылкости никак не отпускали его, вот уже целую неделю, он как завороженный, каждую минуту думал о ней, миллионы раз прокручивая события в своей голове, а иногда придумывая в своём воспаленном уме продолжение. Он представлял, что после того поцелуя она не уехала, что она осталась с ним, что она не считает их нежность ошибкой, а теперь она перед ним, делает вид, как будто ничего не произошло, что ж он подыграет ей. - Паша, - Кесем повысила голос, пытаясь вернуть верного слугу в реальность. Она широко раскрыла глаза и приоткрыла рот. - Простите, Госпожа. Бурную фантазию было уже не остановить: и вот он встаёт из-за стола, подходит к любимой женщине, целует её, поднимает подол платья. Проводит по голым ногам руками, поднимается все выше и выше, но взгляды их до сих пор не отведены… - Ты устал, мне пора, - Кесем встала и направилась к двери. - Госпожа, Ваш визит осветил этот дом, - паша смотрел на удалявшуюся фигуру любимой женщины. - До завтра, паша, - уже на пороге Кесем обернулась и кивнула головой, уверенная в том, что Кеманкеш не придал серьёзного значения их поцелую, что он понял – это был мимолетный порыв…