Лепестки

      Мсье Буржуа еще раз крутанулся перед зеркалом, критично осматривая новенький костюм. Затем немного одернул вниз полы пиджака и довольно выдохнул. С зеркальной поверхности на него глядел седой солидный мужчина. Костюм мастерски скрыл недостатки вроде выпирающего живота и чуть кривоватых ног. Разумеется, это был великолепный костюм, заказанный специально у знаменитого дизайнера Габриэля Агреста.       Андре легонько провел рукой по волосам и подошел к великолепному блестящему столу из красного дерева. Возле него с невозмутимым видом стоял дворецкий с роскошным букетом белых роз.       – Который час? – поинтересовался мэр, прикрепляя золотые запонки к рукавам.       – Половина пятого, сэр.       Андре глубоко вздохнул. Он с вчерашнего дня думал о предстоящем событии, жутко нервничая и потея.       В этот день несколько лет назад он впервые познакомился с Одри. Ну, как познакомился. Случайно столкнулся с ней на лестнице в Лувре, наступив на платье, за что получил знатную оплеуху. Мужчина усмехнулся, вспоминая, как впервые поглядел в эти глубокие голубые глаза, горевшие гневом, и как понял, что пропал.       Дальше все развивалось как в голливудских фильмах. Он приглашал ее в рестораны, она отказывалась, он приглашал снова. Потом оказалось, что это ее мать заставляла избегать его, пусть Андре и рассказал, что является наследником хорошего бизнеса.       Мужчина, взяв в руки букет, направился к дверям. Коридор отеля встретил его тишиной и чистотой. Мэр пошел по мягкому красному ковру, сжимая в руках розы и раздумывая над словами для поздравления. К сожаленью, городские дела отняли у него слишком много времени, и он не успел подготовиться должным образом. Хотя… Одри вряд ли даже помнила о значимости сегодняшней даты.       Мэр не раз задумывался о том, что же сделало его жену такой холодной. Внезапно поехавшая в гору карьера? Приглашение в Нью-Йорк? Создание собственного журнала? Или же мать, с детства вдалбливавшая ей в голову, что «Одри должна быть лучше всех»?       А ведь он помнил о той девушке, сбегавшей из дома по вечерам, чтобы поглядеть на закат над Сеной. Помнил ее шутливые записочки, которые он находил в своем портфеле во время зачетов. Куда все это делось?       Боясь, как бы Хлоя не стала копией матери, Андре решил полностью, насколько мог, посвятить себя дочери. Дорогие подарки, исполнение любых желаний. Когда Одри оставила их, дочь стала для мэра единственным источником света в его рутинной жизни. Но только то, что свет становится искусственным, он не видел.       О, как замирало сердце мужчины, когда Бражник появился в городе и как каменный злодей залез на Эйфелеву башню вместе с его горячо любимой дочерью. Он готов был расцеловать ЛедиБаг и Кота Нуара после их победы над злодеем. Да и потом тоже – у Хлои появился новый кумир, и мэр был несказанно рад этому, ведь до этого кумиром дочери была Одри. А чтобы Андре стал бояться не только жену, да еще и дочь? От одной мысли в дрожь бросает.       Буржуа не заметил, как оказался перед дверью номера жены. Он судорожно сглотнул и вскинул руку для стука. Рука так и замерла в воздухе.       Ему было страшно. Он не знал, как Одри отреагирует на его внезапное появление и простой букет роз. Может, она занята и не стоит тревожить ее? Может, просто положить букет здесь и уйти, пока не поздно?       Задумавшись, мэр не сразу понял, что расслабил руку. Та, полетев вниз, громко стукнула в дверь.       Бах. Андре показалось, что его ноги приросли к полу. Воздуха стало катастрофически не хватать, сердце билось слишком часто. Дверь распахнулась, и глаза мэра встретились с пронзительным взглядом супруги. – Чего? – грубо спросила она, запахивая шелковый халат. Андре попытался произнести хоть слово, но вместо этого промычал что-то невразумительное. Потом протянул букет. Тонкие брови Одри взлетели вверх, нос сморщился. – Что это? – Букет, – Буржуа, наконец, сумел справиться с собой. – Зачем? – все так же презрительно спросила женщина. Андре уже собрался говорить про значимую дату, но вовремя остановил себя. Зачем? Чтобы Одри вновь обозвала его чувствительным слизняком? – Просто, – пролепетал он. Одри, уперев руки в бока, смерила супруга грозным взглядом. – Это немыслимо! И ты просто решил потревожить меня, отвлечь от важного телефонного разговора только ради какого-то букета? Она резко выхватила из рук мужа цветы и бросила их на пол. – Неприемлемо! Абсолютно неприемлемо! – напоследок крикнула она, и скрылась в номере, громко хлопнув дверью. Андре вздрогнул, затем печально поглядел на белую дверь. А на что он рассчитывал? Одри это Одри. Королева. И ничто уже не в силах ее изменить. Мэр опустил взгляд на распластавшийся на полу букет. Лепестки были разбросаны по полу, словно снежинки. Мужчина выдохнул и грустно поплелся прочь, опустив голову.       Забирать букет не было смыла. Горничные все равно скоро будут убирать коридоры.