Цвети

Эти глупые слухи ходили по Облачным глубинам уже неделю. — Обрезанный рукав, — иногда шептались за спиной представителя Юньмэн Цзян. И это неимоверно бесило. Если Вэй Усянь — собственно, виновник этих дурацких слухов — был непоколебим и самоуверен, то по гордости его брата — Цзян Ваньиня — это било в стократ больше и больнее. И это виноватое существо всё ещё терлось рядом, хотя А-Чэн в приказном порядке отослала его куда подальше. После грозного зырка от самого сволочного ученика по обмену в Облачных глубинах шепотки на время прекратились, а трещащий Усянь блаженно улыбнулся, кося взглядом на свою спутницу. Если говорить откровенно, то понадобилось менять немного фасон одежды адептов Юньмэн Цзян, чтобы скрыть половую принадлежность наследницы клана. Усянь смеялся очень громко, когда оказалось, что мужская полупарадная одежда, нижние одеяния которой были очень в обтяжку, не сходилась кое-где на его сестре. Посмотреть на то, где не сходится, А-Ина не пустили — разочаровало, конечно, но не критично. Со сменой фасона адепты смирились. Все давно уяснили, что спорить с юной госпожой сложно. Очень сложно. Особенно, когда за ее плечом стоит Вэй-сюн и смешит их. Всё ж, если бы Цзян Чэн дали Цзыдянь, то мало бы не показалось никому. Особенно Усяню. Однако, по их мнению, он слишком явный мазохист. Так нарываться на злость юной госпожи… — Вэй Усянь, — злобно зашипела она, когда почувствовала, что тот лезет в ее карман. Мало им слухов, так он еще больше их провоцирует. Вэй Ин никак не отреагировал на её окрик, засовывая руку глубже и прижимаясь к быстро идущей девушке. Идти в шаг с ней было не так сложно, как кажется на первый взгляд. Ещё год назад он вряд ли бы нагнал её быструю ходьбу, но он сильно вытянулся, поэтому свою сестрицу теперь использовал как подставку. Драчливую и злую, но подставку. Обычно он опирался на нее, приобнимая и наваливаясь всем весом, тем самым сгибая ее своей тяжелой тушей напополам. Первое время девушка вырывалась и дралась, но позже Усянь приноровился ее обездвиживать. Ох, а какие она ласкающие ухо звуки производила! Столько плохих слов в свою сторону от Мадам Юй за всю жизнь не слышал, а тут Чэн-мэй за одну тираду выдает. Видел бы ее отец… — Я хочу локву, — с глуповатой улыбкой ответил, наклоняясь ближе. До его уха едва долетели гнусные слова в сторону плохого характера его Чэн-мэй. Осуждали их не столько за «обрезанных рукавов», сколько не понимали самого Усяня, который буквально охранял свое сокровище похуже дракона, постоянно воркуя вокруг брата… Со стороны болтающих объектов казалось, что Усянь руку не в карман засунул, а явно лапает своего названного шиди. Часть адептов тут же покраснела, представители Юньмэн Цзяна с блаженными лицами познавших все тайны мира наблюдали за своей госпожой. Когда она орет не на них — такое счастье неземное, что они были готовы самолично, в случае чего, найти и привязать Усяня к Цзян Чэн. Пусть орет и бьет его. Ему это даже нравится. Кинув многообещающий взгляд в сторону адептов за спиной А-Чэн, Усянь все же достал локву из кармана сестры — лучше ей не знать, что он самолично их туда положил, потому что сам не хотел таскать. Такой собственной эксплуатации она ему не простит, и Саньду пронзит его, также, как пронзают людей в книжках от Не Хуайсана. Вспомнив об этом, А-Ин ехидно хихикнул, вспоминая, что было, когда А-Чэн наводила порядок «потому что ты ленивый дармоед и лентяй» в их комнате и наткнулась на книжку с данным содержанием. Таких полыхающих щек у нее Усянь еще не видел. Но точно уверен, что книжка, которую она якобы выбросила, всё ещё спрятана у нее. «Предложить опробовать что-нибудь из книжки?» — мелькнула не самая удачная мысль в голове Вэя. Трепыхающийся в предсмертных муках голосок самосохранения прохрипел «не надо» и вновь утих. Вняв совету, парень решил отложить практическое изучение предложенного материала. А вот поинтересоваться личностью того, кто ей явно понравился, стоило. Не хватало, чтобы практикой она занялась непонятно с кем! А уж свою отчаянную сестрицу Вэй Ин знал, как облупленную… — А-Чэээн, скажи любимому братику, кто тебе нравится? — елейным голосом поинтересовался парнишка, откусывая кусок от локвы. — Тебе есть до этого какое-то дело? — вскинула бровь немного остывшая девушка, решив отложить расчленение некоторых личностей на потом. — Конечно. Кому, как не мне, иметь дело в тебе? — отозвался Усянь, прожевав. — Хм. До тебя, — исправился он, увернувшись от подзатыльника мгновенно взъярившейся А-Чэн. А он-то надеялся, что она не заметит. Раньше же не замечала… — Колись, детка. — Нет, — тут же покраснев и отвернувшись, выдала она. Подозрительно сощурившись, Усянь обогнал ее, останавливаясь. Закрывшая глаза А-Чэн уткнулась лбом в подбородок слегка наклонившегося вперед Вэя. Тот схватил ее за предплечья и слегка тряхнул. Ему уже не нравилось то, что он видел. Его Чэн-мэй краснела от чего-то помимо его шуток и злости. Это напрягало. Обращать внимание она должна на него и никого другого. — Я же твой старший братик, А-Чэн, и я хочу знать, кто соблазнил мою сестру, что она так сильно краснеет, — со смехом закончил Усянь, получая тычок в грудь, — давай, мэймэй, колись. Я же могу помочь. — Ты от меня не отстанешь? — хмуро спросила девушка, наматывая длинную свисающую прядь Вэя на палец. Тот утвердительно мотнул головой, а Цзян Чэн задумалась над тем, чтобы дать ему в нос и сбежать. Однако крепкая хватка не давала ей даже дернуться. В драке они практически равны, но этот… Вэй Ин нашел её слабые места и теперь обезвреживает её постоянно. У него они тоже есть, но он успевает угомонить её быстрее. Бесит неимоверно. Она возвела глаза к небу, чуть стеснительно прикусила губу. Усянь с ужасом осознал, что он попал. Она себя никогда так не вела. И давно бы дала ему с ноги и ушла. Но, видимо, сама хотела об этом рассказать, поэтому и не вырывалась. А тут еще такой шанс. Волосы у него вставали дыбом. Это была катастрофа. Она еще не назвала имя, а он уже придумал несколько очень мучительных унижений и смертей, чтобы Чэн-Мэй сначала разочаровалась и не грустила. — Ее зовут Цинь Су. ЧТО?