undead

— Может я и не быстрее... Но зато умнее!

В эту же секунду в груди ощущается резкая пронзающая боль, сменяющая еще одной, отчего Адам резко садится на месте и, широко расширив глаза, продолжает лишь громко вдыхать и выдыхать воздух. Клубы пара вырываются из его рта с быстрой периодичностью, и Таурус нехотя подмечает причину — вокруг пустынный лес и пронизывающие до костей порывы ветра. Адам прислушивается: и впрямь, не слышно даже птиц или копошение мелких грызунов поблизости. — Чувствуешь себя покинутым? — внезапно раздается глубокий голос, что эхом отзывается по белоснежной поляне, усыпанной снежными хлопьями. Адам слышит его и инстинктивно поднимается на ноги, тотчас принимая боевую стойку и опуская обе руки на ножны и рукоять меча. Он слышит его, но никак не может разглядеть фигуру. Беспомощно озираясь по сторонам, парень чувствует как к горлу подкатывает ком беспокойства и страха — он действительно, черт возьми, один и сейчас он даже не подозревает, где именно оказался. — Ты боишься? Таурус оборачивается в сторону исходящего звука и с криком разрезает пустоту ударной волной, исходящей алым цветом от лезвия меча. — Кто ты? — парень сжимает рукоять обеими руками и невольно напрягает плечи, будто бы готовясь в любую секунду броситься в бой. — Покажись передо мной, черт возьми! — Твои страдания и муки не исчезли даже после твоей смерти, — спокойно продолжают следом. После этих слов рядом с Таурусом возникает светящийся образ мужчины, что превосходит его в росте на несколько метров. Безликий, излучающий доброжелательность и спокойствие — в конце концов завидев золотистые оленьи рога, Адам невольно думает о фавнах, отчего отчасти позволяет себе расслабиться в присутствии незнакомца, но вслух все же протягивает: — Что ты за существо? — Созидание и разрушение... Ты когда-нибудь слышал о подобном? Адам растерянно вглядывается в образ говорящего, когда последний добавляет: — Бог Света. Сейчас мы находимся с тобой между мирами и... — Но я не заслуживаю находиться здесь и сейчас рядом с вами?.. — невольно выдает Таурус, ослабевая хватку. — За всю свою непродолжительную жизнь я лишь разрушал, отнимая чужие жизни, продолжая страдать с собратьями, что не могли позволить себе вдохнуть полной грудью среди остальных людей и... — Довольно, — останавливают его. — Это верно: ты совершал те поступки, что не могут быть оправданы — ты забирал жизни живых существ, не имея на то права. В ту же секунду Адам чувствует, что будто бы проваливается вниз: снег под ногами начинает стремительно таять, однако, и это оказывается далеко не истиной — белоснежный покров пропитывается алыми красками, сменяя раннюю картину на кромешный ад.