***
…он бежал на пути к дворцу. Девять капитанов Саванароллы остались позади, ничто не отделяло Эцио от жертвы, у которой сейчас находится Яблоко. Толпы людей с криками разбегались от площади перед дворцом. Вокруг лежали тела, горели костры, кто-то сжигал книги. Пробежав мимо одного здания, Эцио вдруг что-то остановило, он оглянулся назад. — Манфредо! Что произошло?! Муж Кристины безразличными глазами смотрел куда-то в пустоту. Рукой он придерживал больше красное пятно на груди. Едва шевельнув головой, он ответил: — Люди Саванароллы… они пришли… они уничтожили всё! Эцио наполнился гневом. Манфредо явно даже не понимал, с кем он говорит. — Где Кристина?! Манфредо! — Эцио затряс его тело, пытаясь докричаться до затухающего разума — Где она?! Манфредо резко открыл глаза: — Она убежала — его голос пропитался близкой смертью, — они погнались за ней… — Нет-нет-нет! — Эцио отпустил Манфредо, и развернулся, оглядываясь по сторонам. Бывший муж Кристины медленно упал на мостовую, и больше не пошевелился. Вокруг царил хаос, Эцио начал паниковать. Ни следа Кристины. Где-то на другом конце квартала раздался звонкий крик… это её чудесный голос! Она жива. Эцио с неведомой для него ранее силой пустился бежать в ту сторону. Всё размывалось, и проносилось мимо, словно во сне. Ассасин вслушивался в каждый звук, пытаясь найти её. Кто-то из людей шарахался, а самые невезучие получали злостный толчок плечом. Они не понимают… но Эцио было не до них. Он слышал её где-то тут… Издевательский голос на другом конце улицы просто притягивал к себе клинок: — Твой роскошный дом, и твои платья — это грехи перед лицом Борджиа. — стражник, впиваясь глазами в Кристину крепко держал её за плечо, занеся меч над головой. — Эцио?! — крикнула Кристина. Стражники замялись, и она, воспользовавшись моментом, вырвалась, и прихрамывая побежала… «Уроды» — только и пронеслось в голове Эцио. Первый получил рассечение переносицы клинком наотмашь. Второму досталось ногой в пах, и дырка в шее. Клинок настиг третьего, едва он только успел положить руку на меч в ножнах. Четвёртый… куда делся четвёртый? — Кристина!!! — Эцио только и успел заметить, как стражник завернул за угол, настигая её. Расталкивая сующихся под ноги людей, он настиг врага. Характерным звуком лезвия — лезвия, которым двигала месть, и любовь, Эцио возвестил небесам о новой жертве. Стражник распластался на дороге. Впереди Кристину кто-то толкнул, она споткнулась и упала. Эцио подбежал к ней, и поднял на руки. Кристина зашипела от боли, и тут же хрипло закашлялась…***
…в тихом саду, вдали от хаоса, он посадил её на мраморный пол среди клумб. — Кристина, держись. Я сейчас найду врача, всё будет хорошо… — Эцио не мог поверить, что его женщина умирает прямо у него на руках. Закат солнца побагровел, звуки войны вокруг стихли. — Нет, Эцио. Я вряд ли поправлюсь… — по белой щеке Кристины прокатилась слеза. — Нет!!! — Эцио моргнул, и понял, что тоже невольно плачет, — Не уходи… не бросай меня, только не сейчас, Кристина! — Её глаза вдруг почему-то мелькнулся ярким бликом, не столь ярким, каким он был ранее, но он по-прежнему согревал Эцио. — Эцио… разве ты не знаешь? Я всегда была рядом с тобой. — он почувствовал, как рука Кристины вложила что-то в его руку. Холодный медальон… тот самый, она хранила его до сих пор. Дрожащим голосом она слабо продолжила: — Я мечтала… чтобы у нас был второй шанс. — Кристина вдруг прикрыла глаза в порыве боли, и откинулась назад. Эцио провёл рукой по её волосам, стараясь не верить, что это опять с ним происходит. С чёрного неба над городом, полного дыма и марева от огня, спустился лепесток цветущий вишни, и дотронулся лба женщины. — Покойся с миром…любимая. Он обнял её тело, в последний раз прижавшись к ней, что бы запомнить запах, исходящий от неё, от её волос, теплоту её уходящей души… две слезинки коснулись друг друга, и сошлись воедино, отбрасывая багровый закат солнца живым бликом на холодной щеке.***
Макиавелли может и подождать в этот раз. Эцио тяжело опёрся на стену, и смотрел на руку, пытаясь представить, как он держит тот медальон… сердце жалобно сжалось, вспоминая старую рану. Борджиа должны ответить. Рука сжалась в кулак, и ассасин ступил во тьму.