С любовью, Антерсельва

В норвежской сборной по биатлону было неспокойно. Норвежская сборная бурлила, ругалась, дымила ушами и грозилась устроить страшную мстю. Шла весна 2018 года. Очередной биатлонный сезон, никого не удивив, опять закончился успехом Мартена Фуркада. За последние семь лет это стало традицией: всю зиму и март сильнейшие биатлонисты планеты накатывали сотни километров по лыжне, рвали друг у друга из рук желанные победы, выкладывались на 100, на 200 процентов – и каждую весну самоуверенный француз выходил в лидеры общего зачёта Кубка мира и забирал себе главный трофей сезона, Большой хрустальный глобус. Так было и в этот раз. Начав с первого места в кубковом зачёте, Фуркад уверенно додержал его до самого конца. Попытки соперников подвинуть его с этого места только веселили, но не более. И главная надежда России Антон Шипулин, и молодой норвежский бегунок Йоханнес Бё, как ни пыхтели – но оба в лучшем случае только менялись друг с другом местами в рейтинговой таблице, занимая поочерёдно то второе, то третье и обратно. Свалить короля не получалось ни у одного. Впрочем, только что закончившийся сезон расставил приоритеты самым неожиданным образом. Шипулин, выбитый из колеи недопуском к Олимпиаде, заметно сдал позиции – и уже только слепой не видел, как тяжело, как натужно он бежит по трассе, как допускает один за другим нелепые промахи. А Йоханнес, привезя с Олимпиады своё первое личное золото, наоборот – воспрял духом и с новыми силами включился в борьбу за БХГ. Он его, конечно, не получил. И Мартен, конечно, свой трофей не отдал и не собирался. Но промежуточные итоги сезона говорили сами за себя – и вот уже в кулуарах зашептались, стали высказывать предположения, делались прогнозы на будущую зиму. И уже сам Фуркад, оглянувшись на этот сезон, мог бы с неудовольствием задуматься о том, что придёт новая зима – и, возможно, рыжий норвежский сучёныш отнимет у него глобус. - Я ухожу, - внезапно объявил Свендсен весной 2018го. Норвегии всегда везло на сильных биатлетов. Один Уле Айнэр Бьорндален обеспечил своей родине высшую строку почёта, кажется, на всю дальнейшую историю биатлона. Эмиль Хегле Свендсен, обладатель Большого хрустального глобуса сезона 2009/2010, потом сразу его ближайший друг Тарьей Бё, отнявший этот глобус в следующем сезоне. Теперь Йоханнес, младший брат Тарьея, уверенно штурмовал тот же самый трофей. Норвегия гордилась, радовалась и строила планы свержения строптивого французского биатлониста… - Я ухожу, - повторил Эмиль и прижал ладонь к глазам, скрывая слёзы, так не по-мужски задрожавшие на ресницах. Тарьей узнал о том, что друг и сокомандник решил завершить карьеру в большом спорте, одним из первых. Страшно огорчился и как-то сразу шестым чувством понял – переубедить не удастся, да и незачем. Эмиль взял все свои награды, какие хотел, прозвище СуперСвендсен останется за ним навсегда, даже если он будет приезжать на финиш последним. Но уже не та форма, не те силы, более молодые и талантливые влёгкую обходят его, а дома всё это время ждёт невеста. Наверное, пора, и, наверное, Эмиль принял правильное решение. Фуркада ему уже не победить, а болтаться во втором десятке биатлонистов после сумасшедших успехов не захочется никому. Да, Эмиль прав, надо уходить. И Тарьей набрал брата: - Йоха, мы уходим из биатлона. - Мы?! – испугался рыжий мальчишка. - Не мы с тобой. Ты оставайся, тебе ещё Фуркада побеждать. Мы с Эмилем. - Какого чёрта? – мигом вскипела надежда Норвегии и вклеила в диалог пару непечатных слов. И понеслось. Эмиль, добротно поплакавший на своей заключительной пресс-конференции, разумеется, сдавать назад не собирался. Уходит – значит, уходит. Невеста, семья, все дела. Тарьей упёрся, как баран в ворота, что без Эмиля бегать не будет. Столько лет вместе – и на трассе, и на пьедесталах почёта, и гостиничный номер один на двоих. Такой друган, почти любовник – нельзя его не поддержать. Тем более, что расцвет сил Тарьея тоже остался где-то в конце нулевых, и сейчас он катает скорее ради того, чтобы у Норвегии была стабильная эстафетная команда, чем ради собственных, индивидуальных результатов. Как бы ни был гениален младший брат, всю эстафету он на себе не вывезет, - но эстафеты случаются редко, даже не на каждом этапе, да и национальная сборная страны – это не 4 человека, Тарьея есть кем заменить в случае чего. И последнее, чего там греха таить, - без Эмиля трассы Кубка мира так осиротеют, что каждый шаг по укатанному снегу, по знакомой лыжне, где они так весело и уверенно катали вдвоём, далеко отрываясь от соперников, будет полон непреходящей грусти. Йоханнес уговаривал. Йоханнес требовал. Йоханнес угрожал. Один раз даже расплакался, памятуя, что брат редко когда может устоять против его слёз. Но в этот раз – устоял. Он решил завершать карьеру в биатлоне вместе с Эмилем и точка. - Вы на кого Норвегию оставляете? – орал младший Бё, - Уле Айнэр ушёл, Эмиль сразу за ним. Теперь ты ещё! Три человека за одну весну, весь золотой состав! Я что теперь, один пахать должен? - Мы уходим, потому что добились своего максимума, - спокойно увещевал Тарьей. Ему было жаль брата, - у каждого из нас как минимум по одному глобусу и куча олимпийского золота. Теперь – дорогу молодым. Ни один не хотел уступать, и хотя оба понимали друг друга, понимали мотивы и желания, - никак не могли прийти к согласию. Сборная Норвегии выжидательно замерла. Хенрик, Ларс, Эрленд и девочки боялись вмешиваться и усугублять ситуацию, хотя все от души желали скорейшего примирения двух раздраконенных братьев. - Окей, - хмуро сказал Йоханнес спустя десять дней. – Ты победил. Хочешь уйти – уходи. Если тебе всё равно, что я буду там совсем один, - пожалуйста. Если тебе норм, что никто больше меня не поддержит и не обнимет на финише, и никого из близких не будет рядом, когда я всё-таки возьму этот грёбаный глобус, - так тому и быть. Крыть Тарьею было нечем. Йоханнес, безусловно, один из лидеров Кубка, более того – приз зрительских симпатий определённо в его руках уже сейчас. Смешливый рыженький мальчишка, единственный, кто, наконец, сумел составить достойную конкуренцию порядком засидевшемуся на биатлонном Олимпе Фуркаду. Он так уверенно катает, с такой гордостью забирает заслуженные награды – и только Тарьей знает, что Йоханнес спокоен и счастлив, лишь когда брат рядом. Где-то здесь, на этой же трассе, чуть впереди или чуть позади, может быть, удастся встретиться на рубеже, и даже если Тарьей не бежит гонку – он всё равно здесь, на трибуне или среди тренеров. И это хорошо. А если брата нет – Йоханнес начинает нервничать. Развинчивается, не может собрать себя в кучу, постоянно беспомощно озирается, пытаясь найти то, чего нет, и, разумеется, его результаты сразу падают. Так что своим уходом Тарьей подкладывал ему жирненькую свинку и сам это хорошо понимал. Но ведь Эмиль… - Эмиль без тебя не пропадёт, равно как и ты без него. Хочешь, я его попрошу, чтобы он зрителем приезжал? - Не хочу. Оставь его в покое, он к свадьбе готовится. - Ну конечно, у всех свои суперважные дела. А обо мне кто-нибудь подумал?! - Да о тебе сейчас вся Норвегия думает, балда с веснушками. И ещё половина России бонусом. Надо сделать Фуркада, ты же понимаешь, и ты единственный, кто сумеет. - Ты забыл про Шипулина. - Не забыл. Но он уже не игрок. Этот сезон провален, к следующему он готовиться не будет. - Откуда знаешь? - Сам сказал. Похоже, наш Антоха выдохся окончательно. Если выйдет на старты в декабре – я очень сильно удивлюсь. - Значит, тоже заканчивает, - сделал вывод Йоханнес. Потом неожиданно улыбнулся, - ну тогда я знаю, что делать! - Кажется, мне это уже не нравится, - с сомнением ответил Тарьей, увидев, как в знакомых глазах заплясали хитрющие чёртики. Такой взгляд появлялся у Йоханнеса всякий раз, как он задумывал какую-нибудь шкоду. - Нравится тебе это или нет, а я тоже ухожу! – выпалил он и пару секунд помолчал, чтобы брат переварил новость. – Ты хочешь уйти с Эмилем, отлично, а я хочу уйти с тобой, - и пусть Мартен заберёт ещё 10 глобусов, и никто не будет ему помехой. - Йоха, не глупи… - Нет, всё, я решил. Лучше сейчас об этом сказать, чем в ноябре. В сборную подтянут ребят из юниоров кого пошустрее, за лето обкатают и всё будет хорошо. - Йоханнес! - Тиннес Бё уже всё сказал, - сдвинул брови младший брат, назвавший себя своим вторым именем, как делал всегда, когда хотел сказать о себе в третьем лице. Затем медленно повернулся и пошёл. Он успел досчитать про себя лишь до пяти, когда Тарьей догнал его и развернул обратно к себе лицом. - Ты это специально, да? - Да, - кивнул Йоханнес. Он сразу увидел, что победа осталась за ним, и сейчас сиял, не скрываясь. - Ты знал, что я не позволю глобусу уйти от Норвегии, когда мы впервые за семь лет так близко к нему подобрались! - Да, - снова радостный кивок. - И если выбирать между твоим триумфом и триумфом Фуркада, то мой выбор очевиден? - Да, - в третий раз повторил Йоханнес и широко-широко улыбнулся. - Вот же рыжий сучёныш, - усмехнулся Тарьей. Глядя на счастливого братишку, сейчас он был даже доволен, что Йоханнес отговорил его от завершения карьеры. – Шантажист проклятый. - Я бы никогда этого не сделал, - доверительно сообщил брат, - если бы не знал наверняка, что ты хочешь остаться и ещё покатать. «Пффф», подумал про себя Фуркад, когда до него дошли слухи о колоброде в норвежской сборной. После примирения с братом Тарьей, отменивший своё решение об уходе, тут же выболтал все последние новости своему другу Шипулину. А Антон, разумеется, часа не думая, поделился ими с Мартеном. Так Фуркад узнал, что его восьмой Большой Хрустальный глобус чуть было не достался ему без боя. Но так даже лучше. Больше чести от победы в равной борьбе, чем когда пришёл пешком на финиш, помахивая флагом своей страны, и всё равно забрал золото, потому что соревноваться толком не с кем. «Надо же, какие мы нежные, - усмехнулся Мартен про себя, - прям жить друг без друга не можем, прям такие все зависимые. Не мужики, а фиалочки на грядке». Он посмотрел в зеркало – и улыбнулся отражению. Он – Мартен Фуркад, ни от кого не зависит, ни на кого не оглядывается, он смотрит только на самого себя и поэтому он сильнейший и достойнейший вот уже семь лет подряд. И спад его сил ещё не начался. Да, Йоханнес подобрался близко, эта рыжая принцесса-истеричка неожиданно для всех стала прибавлять в последние годы, - но это ничего не значит. Многие подбирались, многие пытались, - никто не победил Мартена. И в следующем сезоне он так же будет непобедим. Потому что если эти дурацкие норвежцы молятся друг на друга, то это их проблемы, он, Мартен, – всегда сам по себе и рассчитывает только на себя. Весной, когда Мартен вёл сам с собой нарциссические монологи, всё было логично и правильно. Но всю абсурдность ситуации он в полной мере уяснил в декабре 2018го, когда Антон Шипулин, перемотавший поклонникам кучу нервов, внезапно объявил о завершении карьеры.