Приручи меня: поцелуй по наследству

Шли дни, недели и месяцы. Такада все еще пребывала в особняке, не видя ни одной возможности выбраться. Первое время она все пыталась придумать план, просчитывать и выведывать часы неактивности братьев, однако ни одна попытка не увенчалась успехом. Однако были и плюсы. За несколько месяцев заточения ни одна ее просьба не получала отказа, кроме, разумеется, тех, что могли помочь ей бежать. Шин несколько раз в неделю стал выводить ее на прогулку в сад. Правда, это приносило бóльшее удовольствие парню, ежели Юко, которая могла только сидеть в полумраке, смотреть на луну и слушать сов, в то время как Шин, в свое время показавший ей обличье волка, с рычанием носился по асфальтированным дорожкам и изредка с довольной рожей бросал ей под ноги мертвых крыс или птиц. Отношения с младшим прародителем складывались вполне себе неплохо, однако парень все еще иногда приходил в ярость, стоило девушке сказать что-то не то. Девушка не имела понятия, где Шин берет эту информацию, однако зачастую в ее комнату притаскивались различные вещи, которые, по его мнению, должны были привести ее в восторг. Многие подобные попытки не встречали должной реакции, однако большой плюшевый бегемот [нет, ну вы когда-нибудь видели плюшевых бегемотов? Они офигенные!], принесенный им в один из дней, заставил Такаду ненадолго забыть о том, что она находится в заточении. Однажды Юко наткнулась на журнал в библиотеке, где на обложке красовалась известная модель в обнимку с точно такой же игрушкой. Такада скептически отнеслась к тяге Шина ей угодить и с тех пор мягко отказывалась от подарков, оставив себе лишь игрушку, что дарила ей чувство уюта и защищенности ночью. Поняв, что все его попытки всучить ей что-нибудь, высмотренное в очередном журнале, отныне бесполезны, Шин бесился какое-то время, но вскоре придумал себе новое развлечение–таскать мертвых животных прямо в ее комнату, пока она спит. Это его хобби тоже долго не продлилось. Его забавы продолжались ровно до одного случая, когда сонная Такада, спускаясь с постели, наступила босой ногой прямо в начавшую разлагаться тушку белки и устроила такую истерику, что Шину пришлось просить помощи у Карлы, чтобы тот выудил рыдающую Юко из ванной. -Тише, женщина, это всего лишь мертвое животное.- с безразличием говорил старший из прародителей, пока Такада размазывала слезы по его одежде. В тот раз, несмотря на холод в голосе, руки его были более успокаивающими, скользя по плечу и волосам, будто отец успокаивал испуганную дочку. С Карлой дела у девушки обстояли проще. Оба вечерами сидели у камина, молча глядя на огонь и изредка перебрасываясь обыденными фразами. Такаде нравилось сидеть в тишине с парнем, когда в комнате раздается лишь его хриплое дыхание и шорох одежды, когда кто-нибудь двигался или менял положение. Нередко девушка читала книги вслух, под которые Карла очень часто засыпал. В такие моменты Такада тихонько закрывала книгу, укрывала прародителя пледом и покидала комнату. Когда же ей требовалось что-то и она обращалась к Карле, неловко шоркая ногой по полу и отводя глаза, лицо старшего прародителя расплывалось в снисходительной улыбке, особенно, когда дело касалось предметов личной гигиены. В конце концов, все дошло до того, что каждый месяц в определенный день фамильяры парня оставляли все, что нужно, на ее туалетном столике. Когда однажды об этом зашла речь и Такада извинилась за беспокойство, Карла странным взглядом посмотрел на нее и начал втирать что-то про показатель хорошей репродуктивной способности. Юко неловко свернула эту тему, однако эта фраза и взгляд прародителя еще всплывает в ее памяти, заставляя все больше задумываться об этом. Единственное, что напрягало Такаду больше, чем странные фразы Карлы–странные прикосновения, пока она спит. Сквозь сон девушка иногда чувствовала, как чьи-то холодные пальцы внезапно скользят по ее лицу, губам, ерошат волосы и так же внезапно исчезают где-то в районе ключиц. У нее все не получалось открыть глаза, чтобы посмотреть, кто это. Веки будто склеивались, и никакими силами их друг от друга отклеить не получалось до тех пор, пока ощущение не пропадало. Сначала Юко списывала все на "приснилось", после на сквозняк и так далее, однако ни на что из этого ощущения не были похожи. Братья около одного-двух раз в неделю покушались на ее кровь, однако больше не практиковали совместную трапезу. Обычно сначала приходил Шин и обхватывал ее со спины. Иногда, схватив, он прижимал ее лицом к стенке, жарко дыша в ее шею и мягко водя по ней губами какое-то время. После этого он с досадой фыркал и впивался в только успевшую зажить кожу, оставляя множество укусов и с силой стискивая челюсти, стоило Такаде издать хоть малейший писк. Со временем она привыкла к этому, терпеливо дожидаясь, пока прародитель насытится. Несмотря на грубое поведение, Шин всегда чувствовал, когда остановиться и отстранялся, едва Юко начинала ощущать головокружение. Тогда парень разжимал челюсти и ненадолго утыкался лбом в ее плечо, переводя дыхание, и изредка скользя руками по ее телу, будто бы успокаивая и Юко тоже. После этого он отпускал девушку и молча выходил из комнаты. Намного позже, ближе к утру, иногда даже на следующий вечер, Карла мог отловить ее в коридоре или библиотеке. Прародителю нравилось приподнять ее до уровня своего лица, заставляя обхватывать его бедра коленями, чтобы не упасть, при этом прижимая ее к стене или книжной полке всем своим телом, придерживая за талию. Особенное удовольствие приносило ему прижать Такаду к книжной полке, чтобы корешки книг впивались в ее спину, после чего девушка долго, с недовольством разглядывала синяки на своем теле. Зафиксировав свою добычу, Карла медленно приближался и впивался в ее шею, предпочитая нежные участки возле уха или плечи. Пил он долго, растягивая удовольствие, однако крови брал мало. Обычно укус сопровождался его недовольным рычанием или шумным дыханием через нос; при этом пальцы парня скользили по ее талии, изредка он мягко обхватывал ее плечи и чуть сжимал, оставляя после себя небольшие красные пятнышки. В основном больше времени у него уходило на остановку крови в ранках после укуса. Каждый раз Такада вздрагивала, когда язык прародителя оставлял влажные дорожки на ее коже. С недавних пор Карла тоже взял привычку замирать на какое-то время, уткнувшись в нее носом. Он прикрывал глаза и медленно переводил дыхание, положив голову на ее плечо. В это время девушка не обращала внимание на его нежности, чувствуя лишь холодное дышание в области шеи и невыносимую боль от корешков книг и выпирающих полок. Закончив, Карла молча ставил ее на пол и какое-то время придерживал, так как во время "трапезы" ноги девушки затекали и первые минуты она не могла удержаться на ногах. Убедившись, что все в порядке, прародитель уходил, растворяясь в воздухе прямо за дверью. ~~~ -Это мне?- Такада удивленно вертела в руках странную коробочку, которую пару секунд назад всучил ей Шин. Парень с размаху приземлился на кровать девушки: -Ты видишь здесь кого-то еще? Открывай реще. Юко неуверенно развязала тонкую ленточку и открыла крышку. Внутри лежала симпатичная деревянная заколка в форме совы. Она блестела от лака и странно, но интересно пахла лаком и опилками. -Высмотрел в очередном журнале?- с издевкой произнесла Такада, доставая заколку и ощупывая приятную поверхность. -Она лежала в витрине одного магазина. Я вспомнил, что на прогулках ты затихаешь и слушаешь, как кричат совы, поэтому я подумал, что тебе нравятся совы, а значит, и эта штука понравится.- Шин внимательно наблюдал за ее реакцией. -Тем более у меня в зубах постоянно застревают твои волосы, так что лучше бы тебе ей пользоваться. Такада подошла к зеркалу и забрала волосы, собрав их в пышный пучок и забрав их заколкой. -Ну как? -Сойдет.- снисходительно пробормотал прародитель, склонив голову вбок и приложив к нижней губе сложенный указательный палец, однако по взгляду было понятно, что он доволен. -Кстати...- кружась возле зеркала, вдруг произнесла она.- Ты говорил, что притащил меня сюда только для того, чтобы коротать время. Но ты приходишь только раз в день, и то для того, стоб всучить мне очередную безделушку или мертвую крысу. Так и сказал бы, что я нужна для еды и только. -Дело в том, что я не знаю, каков у людей адаптационный период. Даже той же крысе требуется одна-две недели для того, чтобы привыкнуть к новой обстановке. Ты же раз в пять-десять превосходишь крысу по размеру, то есть, и времени тебе требуется больше. Разве нет?- на полном серьезе сказал Шин, глядя в спину девушки. -То есть, я здесь как домашний зверёк? -Что-то вроде того. А дрянь эту я таскаю, чтоб ты не хандрила. От скуки срок жизни сокращается, а мне бы не хотелось потерять такого зверька, как ты, раньше времени. Парень подошел к Такаде со спины и обхватил ее руками. Девушка машинально замерла, ожидая укуса, однако его не последовало. -По-твоему я проживу дольше, каждое утро наблюдая мертвечину в своей комнате?- выпутавшись из его рук, произнесла девушка.- Разве стресс от твоих вспышек гнева продлит мою жизнь? И вообще... Я не животное. Я человек. Даже животное не заслуживает быть где-то против его воли, так чем я провинилась, раз уже четвертый месяц кукую в четырех стенах? Шин ошарашенно распахнул глаз и отступил на пару шагов, не ожидая от нее такой реакции. Такада продолжила, постепенно затихая: -Я больше не увижу семью...Не создам свою...Умру здесь, и никто даже не узнает об этом! А вам будет плевать. Закопаете в саду, как собаку, и забудете... Такада все бормотала что-то уже малопонятное. Шин сделал пару шагов в ее сторону: -Не подходи ко мне! Видеть тебя не хочу! Вскрикнула девушка и выбежала из комнаты, быстро скрывшись в темноте коридора. Прародитель бросился вслед за ней, но появившийся прямо перед ним Карла жестом остановил его: -Оставь.- холодно произнес он и Шин замер на месте, глядя в ту сторону, где еще раздавались гулкие шаги Такады. -Но...Нии-сан.. -Нет. Пусть идет. Следи, чтобы не сбежала. Карла бросил на брата презрительный взгляд и испарился в темноте коридора, а Шин так и остался на месте, взволнованно глядя Такаде вслед.