After

      День был знойным и Жанна немного приподняла волосы, чтобы позволить ветру освежить её вспотевший затылок. Затем она распустила ленту, которая стягивала копну её светлых волос, и завязала чуть пониже, чтобы было удобнее спрятать волосы под шляпой.       Выдохнув, она присела на корточки, чтобы выдернуть сорняки, которые заполонили весь сад. Наконец она вновь поднялась, сняла перчатки и, отложив их в сторону, направилась в амбар. Дом, казалось бы, увеличивался на глазах, и работы по поддержанию его в приличном состоянии не было видно ни конца, ни края.       Война оставила неизгладимый след в жизни каждого из них. Мэри так никогда и не вернулась. Маленький Пьер уехал к своей семье в Монмартр. Паскаль был арестован гестапо одним вечером, больше его никто не видел. Эта история повторялась множество раз в их деревне – бесчисленное количество разрушенных семей и оборвавшихся судеб.       Жанна осталась совсем одна. Её дедушка покоился в могиле рядом с её отцом и матерью. Жанна ухаживала за могилами, приносила свежие цветы и просто сидела рядом, когда нуждалась в компании. Смерть дедушки была быстрой и безболезненной, но не менее скорбной. Единственным утешением было то, что он прожил достаточно, чтобы застать окончание войны и быть спокойным, что он оставляет внучку на земле под мирным небом.       Жанне удавалось обеспечивать себя самой. Она давала уроки пианино, продавала фрукты и овощи из собственного сада и жила на скудное семейное наследство. Этого было достаточно, чтобы сводить концы с концами и не жаловаться.       Одиночество только усиливало остроту её воспоминаний…. Воспоминания о голосе, чертах лица, которые только становились четче со временем. Она часто вспоминала о нём, задавалась вопросом: жив ли он…и если жив, то думает ли он о ней?       Молодые люди из деревни восхищались её стройной фигурой, несмотря на то, что она носила простую и потертую одежду, их привлекало её от природы красивое лицо и золотистые волосы. Но она едва замечала их и соседи шутили, что Жанну Ларозье ждет участь старой девы. Однако Жанну это никак не волновало.

***

      Когда она подошла к двери амбара, то выражение её лица изменилось: нахмуренные брови образовали складку на лбу. Дверь была приоткрыта, но она готова была поклясться, что закрывала её после того, как забирала садовые инструменты. Шагнув внутрь в темноту, она моргнула и остановилась, позволяя глазам привыкнуть к полумраку. Кто-то ещё был в сарае и её рука сжалась на рукоятке садовой лопатки. В деревне почти не совершали преступлений и полицейские располнели и стали медлительными ввиду сидячего образа жизни… но воспоминания о войне еще были очень живы в памяти Жанны.       «Покажись», - громко и решительно сказала она. Её глаза расширились от страха, когда силуэт мужчины выступил из темноты. Он был высокий и худой, на грани измождения. Пряди русых волос ниспадали на его лицо, неопрятные и рваные. Его светлые глаза были впавшими, а движения медленными и слабыми. Он был незнакомцем, но в тоже время что-то крайне знакомое промелькнуло в его лице.       «Ты…», - от испуга у неё перехватило дыхание.       Прямо у неё на глазах он упал в обморок, приземлившись на стог сена.