Анафема

      Это утро не принесло ей ничего, кроме бесконечной спешки, старательно держащихся за зубами матов и забытых учебников, которые так и остались в конце концов одиноко лежать на кухонном столе. Кто бы мог подумать, что будильник предательски не захочет звонить, а матери, которая в таких случаях будила ее, всё ещё не было дома? Но это всё лирика, которая уже не имеет значения. Сейчас важно лишь то, что она опаздывает на одну единственную в колледже пару, на которую приходить позже положенного не хотелось бы даже под дулом пистолета. Почему? Да потому что Орочимару-сенсей вызывал у неё животный ужас одним своим видом даже тогда, когда пытался натянуть на свое нездорово-бледное лицо приветливую улыбку. Последнее время он был явно не в духе, потому что валил всех без разбора и устанавливал на занятиях чуть ли не диктаторский режим, который выражался в огромных домашних заданиях и бесконечных контрольных. Со страху почти единственное, что Агата всё-таки не забыла и взяла с собой, был как раз учебник по биологии и честно выполненный тест, над которым она корпела не один одинокий вечер.       «И всё насмарку! Я не удивлюсь, если он его даже проверять сейчас не будет!» — эта мысль истерично промелькнула в её голове как раз перед тем, как она залетела в колледж через массивные пластиковые двери, которые со страшным скрежетом закрылись за её спиной. Подсознание тут же услужливо подкинуло ей картину, где шипящий что-то на своем змеином учитель биологии выхватывает из девичьих рук ее домашнюю работу и яростно комкает листы, а на его длинноволосой голове начинают появляться красные, светящиеся демоническим светом рога.       Поняв, что её опять заносит и фантазию стоит держать в узде, Агата появляется на пороге кабинета весьма запыхавшаяся, с торчащими во все стороны волосами и с зубной пастой на щеке, которую стереть ей помогает говорящий жестами Наруто. Зеленые глаза безошибочно находят на светло-серой стене, которая упрямо напоминает ей о ненавистных душных больницах, неприметные черные часы, чьи стрелки медленно подползают к девяти часам.       Значит, опоздала она где-то на двадцать минут. Девушка чуть нервно прикусывает язык, но почти сразу премило улыбается, встречаясь глазами с преподавателем, который из-за её появления нехорошо замолкает прямо посреди предложения.       — Здравствуйте, извините за опоздание, — щебечет она, втайне предчувствуя скорую расправу.       Орочимару-сенсей лишь недовольно молчит, в вопросительном жесте приподняв черную тонкую бровь, отчего его лицо еще больше начинает напоминать ей что-то из отряда рептилий.       — И чем это ты таким занималась, что решила опоздать на мою пару? — обманчиво спокойно спрашивает он, прищуривая ядовито-медовые глаза, которые при другой мимике наверняка казались бы даже красивыми.       — Спала, — честно отвечает девушка, за все время до колледжа так и не придумав достаточно правдоподобную отмазку, которая устроила бы этого человека. По классу проносится невнятное перешептывание, вызванное ее наглым высказыванием. Кто-то смотрит с подозрением, будто сомневаясь в ее адекватности, кто-то с восхищением, но все взгляды, как один, бесспорно выражают настоящее человеческое сочувствие. Только сейчас она вглядывается в сидящих перед ней учеников и с удивлением понимает, что половина лиц ей лишь смутно знакома, заставляя напрячь память, чтобы вспомнить, где же она их видела.       «Точно, это же параллельная группа. У нас что, совмещенное занятие?» — от размышлений её прерывает чужое ироничное хмыканье, донесшееся с учительского места. Она вновь поднимает глаза на преподавателя и действительно видит на его лице едва заметную усмешку, которая, на удивление всего класса, не плескается ядом или презрением.       — Честность — черта хорошая, но все же придумай в следующий раз оправдание получше, Агата. Садись, — темноволосый мужчина отворачивается к доске и принимается дальше объяснять какую-то тему, показывая что-то на вывешенном у стены плакате.       Класс пораженно переглядывается, а девушка, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете, направляется к своему месту. И резко останавливается, увидев там извиняющее лицо Сакуры. Рядом сидящая Ино сочувственно стреляет в нее подкрашенными щедрым слоем туши глазками, а вот на лице Хинаты выражается действительно неприкрытый ужас и сочувствие, которое делает ее взгляд еще более растерянным, чем обычно.       «Точно, половина мест занята другими учениками. И куда мне сесть, интересно?» — девушка хмурится, обводя взглядом записывающий что-то класс, пока не замечает одно свободное место у окна. Она блаженно улыбается и делает шаг в его сторону, но замечает слабое мельтешение на задней парте этого ряда. Сердце начинает нервно колоться, когда она видит там тех, кого уж точно не хотела встретить ни здесь, ни где-либо еще.       Красные волосы как всегда беспорядочно торчат в разные стороны, а круги под чужими глазами словно в очередной раз стали темнее и как будто тяжелее, однако цепкий заискивающий взгляд остается неизменным. Рядом с Сабаку-но девушка видит еще одного парня, который неприязненно морщится и метает молнии в её сторону, собирая учебники и тетрадь в портфель с таким бешенством, что они грозятся разлететься по всему классу. Он неожиданно встает с места, пытаясь не привлечь внимание разговорившегося с отличником учителя, после чего шаркающей походкой подходит к её свободному месту и приземляется рядом с незнакомым парнем, в глазах которых она без проблем может прочесть нечто схожее с паникой.       Весь класс наблюдает за этим представлением с едва заметным напряжением, которое явно отражается на лицах других учеников. Наруто вообще близок к бешенству, ведь блондинистые волосы чуть ли не встают дыбом, а голубые глаза лихорадочно смотрят то на неё, то на красноволосого, который не обращает на них никакого внимания. Лишь смотрит на неё, призывно вздернув несуществующую бровь и слегка улыбается, словно приглашая сесть.       «Он что, специально выгнал его?» — она не понимает ровным толком ничего, но задержавшийся на ней взгляд Орочимару-сенсея заставляет сделать несколько шагов вперед, все-таки садясь на единственное теперь свободное место.       Девушка показательно не обращает внимание на чуть повернувшегося к ней парня, который подпирает щеку рукой и продолжает следить за каждым ее движением внимательным, любопытным взглядом. Она не глядя выуживает из портфеля учебник и тетрадь, которые тут же кладет на край стола, после чего продолжает поиски куда-то запропастившегося пенала.       «Хотя почему куда-то? Я более чем уверена, что тоже благополучно оставила его дома.» — она недовольно сжимает губы, в бессильной ярости оглядываясь по сторонам в поисках того, у кого можно было попросить хотя бы карандаш.       Рядом с ней мягко, почти невесомо приземляется синяя гелиевая ручка, которую ей услужливо решает одолжить вынужденный сосед по парте.       Девушка все-таки не выдерживает и прерывает свою блокаду игнорирования, переведя удивлённый взор на расслабленно сидящего парня, чье лицо выражает полное спокойствие и радушие. Он ловит её взгляд и едва заметно улыбается, наверняка пытаясь состроить самое доброжелательное лицо, на которое только способен.       — Можешь взять мою, у меня есть ещё, — говорит он тихо, демонстративно кивая в сторону своего пинала. Девушка уже приоткрывает рот, чтобы сказать что-нибудь едкое и обидное, но вовремя захлопывает его и переводит взгляд к доске, у которой учитель стальным тоном говорит записывать уже наконец новую тему. И смотрит при этом неотрывно на неё, разумеется.       Не остается ничего, кроме как молча кивнуть и взять ни в чем неповинную ручку, которую тем не менее хочется сейчас либо сломать надвое, либо пульнуть в лоб прямо этому красноволосому нахалу, глаза которого едва заметно проясняются от её ответа.       — Я могу дать тетрадь, чтобы ты переписала пропущенное, — он не унимается, пытаясь завязать с ней разговор, но девушка упорно бурчит что-то про то, что возьмет её у Сакуры, после чего с невиданным до этого рвением к знаниям переводит взгляд к доске, делая пометки на полях.       Она честно пытается вникнуть в тему и записывает абсолютно всё, что говорит учитель, но мысли упорно вертятся возле одного бесящего субъекта, который как ни в чем не бывало сидит рядом и лишь изредка чиркает что-то в тетради, большую часть времени оставаясь повернутым к ней. Это выводит из себя. Хочется стереть это блаженное выражение у него с лица, с которым он так внимательно наблюдает за ней, после чего потоптаться на его портфеле или выкинуть в окно. Всё что угодно, лишь бы сбросить эту притворную маску доброжелательности, которую он зачем-то нацепил рядом с ней. Сидит и делает вид, что расположен к новым знакомствам и вообще-то является славным парнем. Он словно измывается, мысленно говоря: «Смотри, Агата, я дал тебе ручку и предложил тетрадь. Я неплохой парень, и другу твоему руку не ломал так, что он потом истошно кричал на всю улицу. Мальчик-зайчик, не иначе».       Девушка глубоко вдыхает и на секунду закрывает глаза, пытаясь вернуть остатки самообладания. Сабаку-но может сколько угодно следовать своим собственным причинам и корчить из себя непойми что, это её не касается. Нисколько. Она сейчас просто отсидит оставшиеся тридцать минут и тут же сорвется к Сакуре, которая уже раз пятнадцать взволнованно оборачивалась на нее с первой парты. По лицу несложно догадаться, что Харуно винит себя — это же она заняла ее место, и именно поэтому Агата сейчас сидит и мучается, пытаясь не двинуть в лицо одному самодовольному гаденышу. Девушка потом объяснит ей, что вины тут ничьей нет, а это просто стечение обстоятельств и собственные выкидоны красноволосого, который за каким-то чертом выгнал своего соседа с парты. Тот тоже несколько раз оборачивается и сверлит ее недовольным взглядом, направленным на нее с такой ненавистью, будто должен был проделать в ней дыру.       Новая тема оказывается довольно простой и незамысловатой, поэтому Орочимару-сенсей счел достаточным провести небольшую лекцию и включить какую-то документалку, выплыв из кабинета со словами о каком-то неотложном деле.       «Знаем мы.. По-любому опять с Джираей-сама будет чаи гонять, будь они неладны..» — недовольно думает девушка, с нечитаемым выражением лица провожая его исчезающую за дверью спину. Потом берет в руки телефон, безалаберно следуя примеру доброй половины класса. Нет, ну серьезно, кто-то действительно внимательно смотрит ролики, которые в таких ситуациях включают учителя? Девушка была уверена, что даже сами преподаватели всё прекрасно понимают, поэтому и никогда не спрашивают что-то касательно этих материалов. Разве что Шино в привычной манере вперился в монитор своими черными круглыми очками, в которых разноцветными всполохами отражается творящееся на экране.       Она ленивым движением пальцев заходит в инстаграм и с улыбкой отмечает, что всё тот же неизвестный аккаунт опять отправил ей огонек на историю, где она во всяких красках и матах рассказывает, почему в очередной раз опаздывает на занятие. Все-таки девушка уверена, что это и есть Какаши-сенсей, который просто наслаждается цирком и кринжем, который временами выкладывают его ученики.       От анонима сегодня сообщений не поступало, что и не удивительно — инициатором общения почти всегда являлась она, а сегодня утром не нашлось ни одной свободной минуты, чтобы черкануть ему хотя бы строчку. Нет, она не обижалась — он пусть и вел себя время от времени самым наглым и безобразным образом, бросаясь колкими фразочками и иногда попросту игнорируя, но большую часть времени уже охотно шел на контакт и поддерживал весь тот бред, который она ему писала. Вот вчера, допустим, они обсуждали мировые заговоры, и парень даже соизволил поучаствовать в создании нового. В итоге они пришли к тому, что никто из них и их знакомых никогда не видел фотографии своих беременных мам, что несомненно выглядит странно, и за всем этим скрывается она большая темная тайна.       Девушка бы с удовольствием сейчас пожелала ему доброго утра и поинтересовалась, как у того дела, но мешал все тот же цепкий взгляд, по сию минуту упирающийся в ее скромную персону.       «Серьезно, чего он так пялится?» — с вновь подкатывающим раздражением думает она, блокируя ни в чем неповинный телефон с такой силой, что его корпус едва не трещит.       — Какая у тебя следующая пара? — доносится откуда-то сбоку, когда она уже немного отвлекается и с интересом наблюдает за Узумаки, который через пустой корпус ручки плюется бумажками в спину взбешенного Кибы, который уже пять минут безуспешно пытается найти гаденыша, который уже обстрелял добрую половину его парты.       Девушка едва заметно вздрагивает от того, что голос звучит слишком близко к уху. Ей не нужно оборачиваться, чтобы понять, что Сабаку-но немного наклонился вперед, явно пытаясь этим привлечь ее полное внимание. Чужое дыхание разве что не опаляет щеку, но волосы на голове все равно встают дыбом, когда чужое плечо случайно касается её собственного. Или не случайно?..       — Пара «я не разговариваю с придурками», — бурчит она, не собираясь поддерживать диалог. Парень рядом усмехается, словно откровенно наслаждается всем этим разговором, который состоит исключительно из недовольных взглядов и оскорблений его скромной персоны.       — Я настолько неприятен тебе? — задает он очевидный вопрос, на который она лишь приподнимает бровь и все же оборачивается, едва не задевая чужую щеку собственным носом.       Парень не отстраняется и лишь слегка замирает, словно это и было его первоначальным планом, но девушка сама отодвигается ближе к краю парты и резко, довольно неприязненно выплевывает:       — Ты и представить не можешь, как.       — Но почему? — с неподдельным интересом спрашивает он, сощуривая свои странные бирюзовые глаза, которые придавали его лицу что-то несомненно не человеческое.       — Тебе список написать? — интересуется Агата, уже действительно злясь и не понимая, что этому недоумку срочно понадобилось от ее личности. Ему что, поговорить не с кем? За ним постоянно хвостиком шатались его прихвостни, которые по каким-то причинам считали красноволосого своим внутренним авторитетом и пытались держаться рядом, словно ища покровительства. Так что она не думала, что он так рьяно нуждается в человеческом общении.       — Конкретно тебе я ничего не делал. Ни на первом курсе, ни на этом, — она чуть ли не поперхается, слыша этот странный довод, который, по мнению парня, априори должен был обеспечить ему ее хорошее отношение.       — Важно не то, что ты сделал мне, а что сделал моему другу, — зло гаркает она, находясь слишком близко к тому, чтобы сорваться с парты и уйти восвояси, уже не в силах терпеть общество этого индивида.       — Ты о том парне? Рок Ли, если правильно помню? — безмятежно мурлычет он, заставляя внутренний гнев уже действительно подбираться к крайней точке. Слишком беззаботно и мирно он спрашивает об этом так, словно действительно не видит ничего ужасного в своем поступке. — Его никто не просил лезть мне под руку.       — А тебя никто не просил отправлять его в больницу! — уже выкрикивает Агата, не привлекая, впрочем, к себе особого внимания. Ее крик растворяется в беспрестанном гомоне бесящихся одноклассников, и лишь сидящая впереди незнакомая девушка оборачивается и окидывает ее странным взглядом. И тут же отводит глаза, когда видит, кто именно сидит рядом с ней.       — Ничего бы не было, если бы и он, и другой твой дружок держали бы язык за зубами, — уже более резко отвечает он, тоже начиная злиться от ее слов. Впрочем, он тут же смягчается, с уже более спокойной интонацией добавляя, — если бы ты знала все подробности, то поняла бы, что драку начал не я.       — Какой смысл им это делать? — спросила девушка, искренне не веря ни одному его слову. Она в жизни не допустит мысли, что это Наруто, Ли или кто-то другой из ее товарищей первый начал перепалку, которая впоследствии превратилась в кровавое месиво, последствия которого брюнету разгребать еще не один месяц.       — Лучше спросить это у них, не находишь? — девушка уже собирается ответить ему что-то колкое и злое, но все ее слова прерывает резко раздавшийся в классе звонок, от которого на мгновение закладывает уже пылающие от злости уши.       Она молча собирает свои вещи и оставляет на столе лишь чужую ручку, после чего, не оборачиваясь и не дожидаясь никого из подруг, быстрым шагом выходит из кабинета.

***

      — Агата, подожди!       — Куда ты бежишь?! Голоса подруг доносятся до неё сквозь плотную шапку ваты, своеобразным куполом окружающую голову. Купол этот состоял из бессильного бешенства и негодования, которые так мастерски были вызваны одним единственным человеком, который только что проводил ее спину очередным своим долгим взглядом.       Она действительно была близка к тому, чтобы его ударить и не знала, вывезла ли бы потом последствия этого. Агата не была наивной, глупой или самонадеянной — девушка прекрасно осознавала своё плачевное положение после такого поступка в той же степени, что и представляла свою последующую жизнь в колледже. Одна сделанная на эмоциях пощёчина — и жизнь резко приобретает мрачные краски, которые незамедлительно намешает ей красноволосый, чьё имя старается не произносить добрая треть колледжа. Из чего они будут состоять? Скорее всего из унижений, угроз и запугиваний, в которых он был мастерски хорош, как бы не старался нацепить на себя белёсую шкуру овцы. Скорее всего это будут и своеобразные поддевки, и переходящие иногда в откровенное насилие тычки, вполне возможно заканчивающиеся караулом у дома. Она отучилась здесь уже один год и прекрасно помнила историю о девушке, которая в один момент решила, что с неё хватит страха и взгляда в пол, после чего осмелилась на открытую стычку с красноволосым. Стоит ли говорить, что после того дня в колледже она больше не появлялась, а потом и вовсе переехала с родителями в другой город? И это лишь неосторожное слово с ее уст, а никак не удар по наглому, изрядно надоевшему лицу. Боялась ли Агата? За себя — нет. Вот только у нее были друзья, которые верой и правдой встанут на ее защиту, а их безопасность была гораздо важнее собственной.       В таких грузных размышлениях она зашла в класс литературы, почти не глядя бросая на парту ни в чем неповинный портфель. Тот лишь с немым упрёком сверкнул на солнце металлическим замком и опасно накренился, в любой момент грозясь упасть на пол. Денёк начался, конечно, прекрасно.       До пары оставалось ещё десять минут, а разговаривать по-прежнему ни с кем не хотелось, поэтому на предложение Сакуры пройтись она лишь виновато покачала головой, сказав, что немного хочет побыть одна. Девушка бессильно сложила руки на столе и уткнулась туда до конца не прояснившимся лицом, на котором всё ещё присутствовал отпечаток не до конца сошедшего сна. Еще немного, и она действительно снова уснёт, и пусть весь мир подождет.       Телефон тихо завибрировал и засиял синим экраном, давая знать о новом сообщении. Агата все же оторвалась от увлекательного процесса самобичевания, хмурым взглядом уставившись на побеспокоивший ее смартфон. Нахмурилась. Кто мог написать ей в такое время? Мать на работе, а все друзья здесь, в колледже, и в любой момент могут подойти сами.       Немного заинтересовавшись, она взяла его в руки и разблокировала, не без удивления увидев в знакомом приложении значок нового сообщения.       Быстрым движением пальцев открыв диалог, девушка с едва заметной улыбкой прочитала высветившуюся строчку.       No-Name: «Плохой день?»       И тут же начала печатать ответ, лишь отдалённо замечая резко поменявшееся настроение.       «Как-то не задалось у меня с утра с этим миром»       В том, что сегодня ей написали первой, было что-то неожиданно приятное. Что-то такое, от чего едва заметное тепло поселилось у неё под грудной клеткой, медленно превращаясь в едва появившиеся искры в глазах. Они общались всего ничего — едва перевалило за неделю, но это стало чем-то обычным и естественным. Будто так было, есть и будет всегда, даже спустя эти несколько месяцев, после которых приложение в рамках проекта обещали удалить. Интересно, они дойдут до того, чтобы наконец раскрыть личности друг другу? Раньше положенного срока это делать было не в ее планах, но думать об этом стоило уже сейчас.       No-Name: «Расскажешь, в чем дело?»       No-Name: «Я могу помочь»       Неожиданное беспокойство и забота с той стороны телефона ввели в лёгкое замешательство, от которого она едва заметно прикусила нижнюю губу. Что-то трогательное было в этих словах, прозвучавших практически от незнакомца. Она хотела отказаться, но в последний момент передумала, подгоняемая природным любопытством.       «И каким образом?»       No-Name: «Попробую поднять тебе настроение. Сможешь оказаться на первом этаже до звонка?»       Агата нахмурилась, когда в голове зазвенел маленький колокольчик предчувствия. Он что, просто до сих пор пытается подловить и узнать, кто она? В горле колючим комком разлилось разочарование, заставив вновь ощутить злость и раздражение на весь мир.       No-Name: «Я не буду смотреть. Обещаю»       Кто-то по ту сторону телефона словно прочитал в затянувшемся молчании ее мысли, заставив одним простым сообщением поверить в искренность своих намерений.       Стоит ли идти, поддавшись уговорам, или упрямо стоять на своём? Ведь никто не может гарантировать, что сейчас она не увидит на первом этаже незнакомое лицо, которое внимательно посмотрит ей в глаза и сожмёт в руках свой телефон, на котором открыто одно единственное приложение.       «Значит, это будет его выбор — разрушить все едва построившееся доверие», — влетела в голову мимолетная мысль, которую она тут же подкрепила тем, что встала из-за парты и направилась негнущимися ногами к выходу.       Кабинет литературы находился на втором этаже, поэтому она быстро преодолела лестничный проем и уже через несколько минут почти спустилась вниз, буквально пролетая каменные ступени.       No-Name: «Подоконник библиотеки»       Нужная дверь нашлась легко и просто, ведь Агата часто здесь отсиживалась долгими и нудными окнами, когда вся группа маялась в ожидании следующей пары. Обычно она просто сидела здесь, уткнувшись в телефон или заинтересовавшую по каким-то причинам книгу, тихо наслаждаясь царившим вокруг безмолвием. Она неожиданно резко осознала, что сейчас — первый и единственный раз, когда ей стало страшно тянуть на себя хорошо знакомую деревянную дверь.       Тишина этого места привычно окутала уютом и встретила слабым кивком знакомой библиотекарши, с которой за весь год Агата виделась сотню раз, но так не перебросилась ни словом.       Ноги плохо слушались, предпочитая ходить ходуном вместо того, чтобы нормальной походкой донести свою хозяйку до пункта назначения, которое скрывалось за развивающимися на ветру занавесками. Легкая свежесть из окна нежным касанием одарила пылающее лицо, принося небольшие нотки столь необходимой прохлады. Девушка оглянулась по сторонам, пытаясь уловить чужое присутствие, но ни за длинными деревянными столами, ни позади высоких шкафов она не увидела людской фигуры, которая могла бы наблюдать за ней сейчас. Выходит, выполнил обещание?       Бледной рукой она коснулась занавесок и слегка отдернула их в сторону, этим аккуратным движением открывая белоснежный подоконник, на котором рядом с одиноким горшком какого-то уже давно почившего растения лежал, красуясь пестрой лентой..       Зефир?       Нежно-розового цвета, запакованный в бледно голубую коробку и посыпанный тертым шоколадом, он был похож больше на какое-то кондитерское чудо, слишком красивое для того, чтобы его есть.       Агата взяла приятный презент в руки и немного повертела в ладонях, бегло читая название кондитерской и совершенно не вникая в состав, заинтересованная сейчас больше приятной аккуратной упаковкой, чем количеством углеводов или калорий. Улыбнувшись, скромно потупила взгляд в подоконник и лишь тогда заметила на нем маленькую, едва приметную записку. На обычном тетрадном листе маленьким красивым почерком было написано два единственных слова, от которых девушка была готова покраснеть до кончиков ушей, став похожей на Хинату перед Наруто.       «Зефир зефирке»       И тут же искренне, звонко рассмеялась, оценив своеобразный юмор своего инкогнито. Библиотекарша недовольно сверкнула на нее линзами своих толстых очков и приложила палец к накрашенным алым губам, однако в голове у девушки в этот момент вертелась лишь одна единственная фраза, брошенная когда-то ее неизвестным собеседником:       «Бешеная зефирка? Серьезно? не пиши мне»       Да уж, шутки загадочного незнакомца были такими же своеобразными, как и он сам.

***

      — Тишина! Рты закрыть, кому говорю! Узумаки, тебя это касается в первую очередь! — властный голос директрисы гулким эхом раздавался в стенах актового зала, который сейчас заполонили целые толпы галдящих студентов, радующихся прерванным на самой середине парам. Тут и там мелькали чьи-то высокие макушки, самым беззастенчивым образом мешая девушке хоть мельком взглянуть на статную фигуристую женщину, которая сейчас стояла посреди сцены и пыталась выстроить в этом хаосе относительный порядок.       «Что за такое объявление, что весь колледж сорвали с занятий? Судя по лицу Какаши-сенсея, он не считает его таким уж важным, чтобы прерывать урок..» — на самом деле недовольство ее учителя было вызвано по большей части тем, что его нагло прервали от чтения своей любимой книжонки, которую он умело перекрывал учебником литературы. Довольно редко, но тем не менее с завидной периодичностью он предпочитал включать их классу какой-нибудь фильм по пройденному произведению, а сам сидел за учительским столом и странно, почти истерично хихикал в спрятанную оранжевую книженцию.       — Мы собрались здесь для объявления и представления вашему вниманию нового почётного гостя! — свинопляска вокруг наконец-то приобрела хоть какой-то оттенок упорядоченности, и директриса, прекрасно понимающая, что ни одной силе во вселенной не под силу полностью утихомирить такое количество молодых умов и ртов, начала говорить. Микрофон фонил и временами проносил по залу звук шаркающих помех, который неприятно бил в уши.       Агата стояла, нервно озираясь по сторонам. Так уж получилось, что в потоке толкающихся и спешащих на собрание студентов она случайно отбилась от обсуждающих что-то подруг, очнувшись потом уже лишь среди незнакомой многоликой толпы. Едва знакомые лица светились наглым и вальяжным выражением, выдающим в них выпускные курсы, которых уже мало что волновало из возможных нововведений. Какой-то парень прошёл мимо и случайно задел ее плечом, мимоходом обернувшись и извинившись неожиданно низким голосом:       — Не серчай, крошка.       Девушка лишь неприязненно сморщилась и скривила недовольную мину, едва удержавшись от едкого комментария о том, что единственная крошка здесь у него в штанах. Повырастают шпалами, а потом ничего под ногами не замечают, так и ещё фамильярничают направо и налево.       — Все мы знаем, что Орочимару-сама писал долгое время диссертацию, которая, несомненно, чрезвычайно важна для науки..       «Первый раз про это слышу. Это поэтому он ходил, словно лягушек объелся?»       — И теперь он некоторое время будет в разъездах, чтобы закрепить свои труды в научном сообществе, — по залу прошлась волна шёпота недоумевающих студентов, большинство из которых теперь как раз-таки были старшекурсниками. Многие сдавали экзамены под его кураторством, и теперь назревал вопрос о том, кто станет их к ним готовить, если не сам змеиный сенсей.       — Поэтому прошу любить и жаловать нового преподавателя, который временно встанет на замену Орочимару-сенсея — Кабуто Якуши! — под дружные овации заинтригованных учеников на сцену неспешной походкой поднялся невысокий мужчина, сверкая на свету ламп линзами своих очков. Агата бросила на него мимолетный взгляд и снова уткнулась в телефон, пытаясь дописаться до Сакуры, но тут же напряжённо застыла и вновь подняла зелёные глаза, уставившись на стоящего рядом с директрисой человека.       Что-то было не так.       Молодой, невысокий и образцово дружелюбный. Стоит и буквально светится от льющихся оваций своими тонкими аккуратными губами, обводя снисходительным взглядом заинтересованных учеников. Мужчина выглядит так, будто только сошёл со страниц книг пособий для учителей — приветственно машет приподнятой рукой и всем своим видом обещает быть хорошим и чутким преподавателем, в меру строгим, но всегда встающим на сторону учеников.       Только вот девушка не верит.       Все остальные подростки стоят и восхищённо перешептываются, лелея в головах мысль о беззаботных уроках биологии и анатомии, на которых теперь не нужно будет вздрагивать от строгого взгляда и ждать очередной контрольной, но она не верит. Ни доброжелательному взгляду, ни идеально безупречной осанке, ни даже этому шумливому поклону, которым он благодарит радушно принявших его студентов. Все это словно приклеено к нему прижившимися годами декорациями, которыми он успешно обманывает всех вокруг. Движения плавные и неторопливые, они не продиктованы искренними мимолетными чувствами, которые выдавали бы его истинные намерения. Улыбка пластиковая — она давно припаялась к губам и появляется в нужные моменты, исчезая с лица слишком быстро и резко, когда надобность в ней закончена. Ну а глаза.. Смотрят сверху и даже надменно, светясь на самом деле от чувства превосходства над людьми, которые так успешно попались на его представление.       Они неожиданно пересекаются взглядами, словно он безошибочно почувствовал и увидел единственного человека в толпе человека, который не повелся на его мастерский, но все же спектакль. Девушка смотрит прямо и вызывающе, словно говоря — «да, я все знаю». Ей в ответ лишь слабо улыбаются, но в этой улыбке на долю секунды проскальзывает что-то совершенно дикое, как бы безмолвно отвечая — «зря». Ну а дальше человек сходит со сцены и удаляется прочь, оставляя директрису объявлять следующие новости, которые она уже не слушает. Девушка проталкивается сквозь многолюдную толпу и выскальзывает в пустынный коридор, желая вдохнуть свежего, не перегретого сборищем учеников воздуха.       Высокие широкие окна все до одного задернуты прозрачными занавесками, через которые на кафельный пол ниспадают длинные солнечные лучи так, что пол резко становится похожим на зебру, сочетая в себе полоски света и тени. На улице ещё не смеркается, но солнце уже заливается багряно-закатным цветом и медленно ползёт к линии горизонта, даря улицам и людям все меньше тепла.       Сакура что-то пишет и спрашивает, где она, но девушка подходит к окну и кладёт на него обессиленные руки, не желая идти обратно в актовый зал. Слишком много людей и слишком много мыслей — просто взрывное сочетание, если голова и так уже начинает болеть от духоты и спертого воздуха, из которого она с таким рвением выбралась минуту назад.       «Что-то с ним определённо не так..» — продолжает думать девушка, когда дыхание становится размеренным и неспешным, — «Нужно держать глаза в оба, если хочу понять, что именно».       Чужие шаги, раздающиеся по коридору, она услышала ещё давно, но не придала им никакого особого значения. Девушка обернулась на нарушителя спокойствия лишь когда они остановились за ее спиной и в воздухе повисла неуютная тишина, каким-то напряжением оседающая вокруг.       — Опять ты? — она нахмурилась, встречаясь взглядом с бирюзовыми знакомыми глазами, которые с нездоровым интересом опять заглядывали в ее лицо.       — Опять я.       — Ещё немного, и я начну думать, что ты преследуешь меня, — Сабаку-но тихо усмехнулся, после чего неспешно обошёл ее и тоже сложил руки на невысокий подоконник, обводя глазами пустующий двор колледжа.       Агата помешкалась, пытаясь понять, решил он составить ей компанию или просто захотел посмотреть в окно, по каким-то причинам выбрав именно это. Второй вариант она отмела сразу, понимая, что это с его стороны было бы совсем странным.. Хотя учитывая, что он — одна большая странность, перемешанная с нездоровой психикой, удивляться было бы нечему.       — Стало скучно? — спросил он, оторвавшись от лицезрения осеннего пейзажа.       — Душно, — почти что честно ответила Агата, в голове прикидывая, уместно ли будет сейчас просто развернуться и уйти, зарубив на корню этот странный разговор.       «Что-то мне подсказывает, что он не обломится и пойдёт за мной..» — вяло подумала она, понимая бессмысленность своего ухода. Лучше уж постоять ещё немного и подышать, отправившись потом на остаток пары. Люди из актового зала ещё не начали выходить, поэтому наверняка она ещё не идёт. Девушка и так опоздала на пятнадцать минут, в тихом восторге рассматривая в библиотеке подаренную сладость, так что не хотелось бы ещё и конец пропустить, а то это уже совсем будет нагло с ее стороны. Хотя стоит признать, что если бы у неё с собой были вещи и портфель, то не факт, что ее не увидели бы из окна одногруппники, с довольным лицом шурующей домой..       — О чем думаешь? — с неподдельным интересом спросил парень рядом, вырвав из заманчивых мыслей, которые плавно стали перерастать в коварный план.       — А? — она встрепенулась, совершенно позабыв о человеке напротив — так тихо и неприметно себя он вёл, воздерживаясь от привычного нахального поведения. — Да так.. Думаю, что делать с одним человеком.       — Какие-то проблемы? — он приподнял несуществующую бровь, заметно заинтересованный. Хотя ей почему-то казалось, что с таким же видом он бы ее слушал, рассказывай она хоть о своих разбросанных по дому носках. И чего пристал, спрашивается?       — Да, — она серьезно кивнула, придавая лицу максимально сосредоточенный вид. — Я уже не знаю, что мне с ним делать, честно говоря. Прохода мне не даёт, а обратиться особо не к кому. Сам понимаешь — не хочется напрягать друзей, — прошептала она напряжённым голосом, пытаясь выглядеть как можно убедительней. — Но я уже серьезно боюсь, что он какой-нибудь извращенец или маньяк, который нацелился на меня.       По лицу Гаары мало что можно было понять — привычная маска холодной отчужденности почти никогда не покидала бледного правильного лица, и лишь слегка потемневшие глаза выдавали крохотные отблески эмоций. Он повёл плечом, словно уже раздражаясь и злясь на неизвестного человека, после чего с вполне серьёзным видом произнёс:       — Хочешь, поговорю с ним? — девушка сглотнула, на секунду представив, что в понимании этого человека значит этот его «разговор». Она подозревала, что мало приятного, но все же нацепила на лицо благоговейное выражение.       — Я бы была очень тебе благодарна, — взгляд парня напротив просветлел, словно он был чрезвычайно доволен такой перспективой. Очень интересно, о чем это он таком подумал? Уж не об собой «благодарности»?       — Просто скажи, кто, и я все решу.       «Эх, как было бы приятно услышать это от кого-нибудь другого. Ощущаешь себя прямо-таки принцессой..» — мечтательно протянула она у себя в голове, переместив взгляд на покрытый небольшими трещинами потолок.       — Нуу.. Даже не знаю, как его описать, — она театрально приложила к приоткрытым губам указательный палец, словно задумавшись. — Возможно, что ты даже видел его когда-нибудь. Мрачный видок, постоянно грузное выражение лица и глаза — совершенно дикие и бешеные. Как будто либо убить кого-то хочет, либо в туалет, — девушка откровенно наслаждалась этим диалогом, начиная входить во вкус. — Напоминает чем-то уставшего от жизни енота, уж такие у него большие круги под глазами. Наверное, всю ночь Богу молится.. Ах, да — ещё постоянно ходит и светит своей красноволосой макушкой, вводя в коматозное состояние добрую половину колледжа, — девушка чуть ли не хохотала, наблюдая за вытянувшимся лицом парня, понимающего, что над ним откровенно издеваются. Наступила нехорошая тишина, прерываемая лишь ветром за окном, отчего она начала думать, что пора бы отсюда драпать.       Против ожидания, хмурое лицо прояснилось и озарилось вполне себе нормальной улыбкой, и отдалённо не напоминающей привычный оскал парня.       — Не хотел бы встретиться с таким в темном коридоре, — насмешливо выдал он, пропуская ладонь через алые волосы в безрезультатной попытке придать им менее растрёпанный вид. — И что, он так сильно тебя пугает? — парень решил поддержать своеобразную игру, тоже обращаясь к себе в третьем лице.       — Скорее раздражает, — честно ответила она, не переживая особо за чувства Сабаку-но. — Но по больше части не понимаю, чего он ко мне прицепился.       — Узнать получше хочет? — выдвинул предположение он, пропустив мимо ушей начало ее высказывания. Наклонил голову набок, пытаясь будто лучше разглядеть ее лицо, и принялся терпеливо ждать ответ.       — Тогда мне придётся его разочаровать, — Агата передернула плечами и мило улыбнулась, словно человек напротив действительно не имел понятия, о ком речь. — Я в жизни не поверю, что этот интерес диктуется искренними намерениями подружиться. В случае с этим парнем это просто невозможно.       — Почему?       — Да потому что он не производит впечатление человека, которого это может интересовать. Он постоянно один, несмотря на крутящихся рядом прихвостней, которые пытаются подлизаться и оградить себя от опасности. Ходит сам себе на уме и изредка обращает на кого-то внимание лишь для того, чтобы сделать больно. Унизить, запугать, сломать что-то, — она специально сделала акцент на последнем слове, чтобы он точно понял, о чем именно речь. — Этот человек в последнюю очередь выглядит как тот, кому важны человеческие узы, будь это дружба или же любовь. Достаточно хорошо объяснила?       — Более чем, — холодно отозвался парень, медленно отлепляясь от подоконника. Он выпрямился и встал напротив неё, выдерживая лишь совсем небольшую дистанцию. Слишком большую, чтобы нагнуться и соприкоснуться лицом, но достаточную, чтобы в случае чего выставить вперёд руку и схватить.       — Вполне ёмкое и верное описание, однако во всех правилах есть исключения.       — Я не хочу быть исключением, — резко оборвала она его высказывание, раздраженно сложив на груди руки. — Рано или поздно истинная натура человека всегда проявляется, и глупо думать, что жестокий и холодный человек будет беспощаден ко всем, кроме тебя. Если он такой — он будет таким абсолютно со всеми, просто покажет это чуть позже, но может быть уже слишком поздно.       — То есть ты не веришь в исключительность, верно? — криво улыбнулся он, начиная, видимо, медленно злиться.       — Нет.. Я бы.. — она неожиданно запнулась, не понимая, что и зачем хочет дальше сказать. Нахмурилась, немного прикусила губу и продолжила на одном рваном выдохе, пересилив себя и заглянув в тёмные бирюзовые глаза. — Я бы простила жестокость к тем, кто этого действительно заслуживает. Мир не утопия, и подставлять человеку вторую щеку — глупо и не оправданно. Все люди заслуживают, чтобы им ответили тем, что они дарят этому миру. Добром или злом — зависит уже от их поступков.       — То есть.. — он выдержал небольшую паузу, пытаясь правильно сформулировать свой вопрос. — Ты бы ответила этому человеку только в том случае, если бы он перестал быть тем, кем является?       — Не совсем так, — девушка покачала головой, опровергая его мысль. — Зло — это ведь не вся сущность человека, а лишь его часть. Некоторые используют ее для того, чтобы защититься, боясь чего-то, а некоторые искренне наслаждаются ей и не понимают, что с течением времени теряют человеческий облик.       Человек напротив напряжённо молчал, явно обдумывая ее слова, которые она с непривычной философией и серьёзностью вылила ему на голову. Его глаза задумчиво и как-то отрешенно смотрели в окно, словно он слишком глубоко и почти безвозвратно погрузился в собственные мысли.       Люди из актового зала начали понемногу выходить и идти вперёд по коридору к своим аудиториям, все до единого обходя невысокую, напряженную фигуру парня. Многие бросали на него опасливые взгляды, которые сочетали в себе множество различных эмоций — страх, насторожённость, презрение и даже ненависть, которая предельно ясно проскальзывала в выражениях их лиц. Никто не подходил слишком близко, предпочитая сохранять дистанцию так, что парень напротив казался совершенно оторванным от проплывающего потока людей. Выгнанный и непринятый обществом, он воспринимался другими людьми как бродячая бешеная собака, которая в любой момент готова броситься и растерзать горло.       Неожиданно парень показался в этой снующей туда-сюда толпе Агате таким одиноким и маленьким, что сердце болезненно сжалось, словно виня девушку в собственных словах.       Кто знает, что у него в голове?       Может он единственный раз за долгое время решил выйти из своего панциря и попытаться сделать хоть что-то, чтобы разорвать свое безотрывное одиночество, а она даже не дала ему крохотного шанса. Уподобилась толпе, которая так безжалостно и точно так же бесчеловечно отказывалась видеть в нем кого-то, кто тоже достоин хоть капли понимания.       Она развернулась, чтобы вместе со всеми двинуться вперёд по коридору и скрыться из поля зрения, но в последнюю секунду обернулась и ещё раз взглянула в растерянные бирюзовые глаза. Гаара напоминал сейчас больше расстроенного и ничего не понимающего мальчишку, который разбил соседское окно футбольным мячом. Сделал это не нарочно и случайно, но все равно получил поток злых слов и нравоучений.        Сердце вновь зашлось болезненным спазмом.       — Возможно, что если бы этот человек показал мне, что зло внутри него ещё не до конца добралось до его души, то я бы посмотрела на все остальное.. — неожиданно прошептала она, сама не понимая, с чего решила сказать что-то в таком роде.       Бирюзовые глаза оторвались от окна и переместили своё внимание на неё, давая понять, что парень напротив слышал абсолютно каждое слово.       Чужие губы дрогнули в почти болезненной, какой-то полной отчаяния улыбке.       — Этот человек и есть зло.