Eenie, Meenie, Miny, Mo

      Когда она вернулась из короткого увольнения, её поначалу даже не узнали. Конечно, это слегка утрированно, ибо трудно забыть экс-паладина, получившего звание Капитана «Атласа», если только она не сделает полную пластическую операцию на лицо.       И тем не менее, чёрная Тошико Широгане никак не походила на ту Тошико, к которой уже привыкли и чей образ с седыми волосами и бровями значился на пропуске. Его теперь придется заменить. Тоши и фотографию принесла.       За день в Гарнизоне она услышала тонну комплиментов, а также получила с десяток изумленных взглядов в спину. Иссиня-чёрные волосы, аккуратно остриженные и собранные в хвост, вязались с той, давней Тошико, получившей место пилота в миссии на Кербер. Она словно помолодела, лишь шрам напоминал о пережитом, но его никак было не замазать даже тональным кремом.       Старые товарищи отнеслись к смене имиджа воодушевлённо: на их лицах прописью читалось искреннее удовлетворение. В конце концов, Тошико была вольна делать с собой что душе угодно, и покрашенные волосы — самое меньшее из внезапных желаний. Да и шло ей очень, ничего не попишешь.       — Ты прямо посвежела, — Ханна подняла вверх оба больших пальца и широко заулыбалась, готовая даже обнять подругу, не сиди они друг напротив друга за столом. — Ой, тебе их ещё и подровняли! Ну распусти, дай посмотреть!       — Вау… — челюсть Лэнса едва не встретилась с полом, но парень шустро подобрал её. — Ты такая шикарная… То есть ты и так была шикарная, но сейчас вообще… — он всплеснул руками, явно не в силах выразить скопившийся восторг. — Святая Мадонна, перед тебой теперь весь Гарнизон штабелями ляжет!       Кит одобрительно похлопал её по плечу и подмигнул, Аллура и Ромелль наперебой вертели девушку, силясь разглядеть ту со всех сторон, Коран (удивительно) оказался сдержаннее, но и он достаточно громогласно восхвалял достоинства нового образа Тошико. Не дождалась она похвалы лишь от одного человека.       Как выяснилось, Картер свалился с гриппом, хотя на дворе стоял май, и ещё целую неделю не появлялся из карантина. Мрачная Марси, навещавшая его в медблоке, говорила, что он совсем похудел и стал похож на препарат из кабинета биологии, а вдобавок упорно отказывался лежать в постели.       Тошико пару раз порывалась навестить его, но потом вспоминала, что у неё дела с кадетами и её вряд ли пустят, дабы она не заразилась, и вообще… Словом, Широгане со стыдом поймала себя на мысли, что ищет верибельные отговорки, лишь бы не встречаться с Холтом.       Неужели между ними всё настолько развалилось, что Тошико боится посмотреть ему в глаза и пожелать короткое: «Выздоравливай»?..       А на восьмой день, когда она пришла в столовую позднее обычного, там было битком набито народу, и ей пришлось гулять по шумному помещению в поисках свободного места. Девушка от души обрадовалась, наконец увидев стол у самого окна и лишь одного человека за ним. Он выглядел сонным, склонившись над тарелкой и что-то не спеша пережевывая.       — Извините, я могу присесть?       Кадет поднял голову и удивлённо вытаращился на неё. Тошико чуть не обмерла на месте, узнав Картера и поздно мысленно хлопнув себя по лбу, что обратилась к нему по всей официальной форме. Взъерошенный, с уставшими глазами и по-прежнему больным видом, он скептически изогнул бровь, всматриваясь в неё слабо горевшими коньячными глазами. И тут Широгане ни с того ни с сего ударилась в неловкие оправдания:       — Прости, я тебя не узнала... Сегодня так людно, даже присесть негде, а тут было пусто, вот я и решила, что-       — Да не части ты, у меня голова и так тяжёлая после перваков, — он раздражённо хмыкнул и принялся вновь ковыряться в гречке с грибами. Только напоследок неопределённо пожал плечами. — Садись, если хочешь. Не бойся, я не заразный.       — С-спасибо, — Тошико сконфуженно опустилась на стул, уже жалея, что не подыскала другого места (а заодно не проверила зрение, когда была в салоне недалеко от оптики). Между ними повисла неприятная тишина. Они молча скребли вилками по подносам, пока наконец Картер не заметил сухо:       — Ты покрасилась.       — А? Д-да, — девушка украдкой посмотрела на него. Сейчас он должен сказать что-то в ответ, и у неё непроизвольно заёкало сердце.       — Тебе идёт, — Холт слабо кивнул и принялся терзать ножом и вилкой кусок курятины под сливовым соусом. Широгане, пытаясь унять проснувшееся волнение, скованным движением поднесла к губам стакан и отпила.       — Да, мне тоже нравится.       Разговор иссяк, не успев начаться, и Тошико со вздохом поставила компот обратно. А потом, превозмогая каменную неловкость, спросила:       — Как себя чувствуешь, Картер? Я слышала, у тебя был сильный грипп.       Чёрт, и почему они не могли в обществе друг друга связать хотя бы пару предложений?       — Получше, спасибо, — он вновь передёрнул худыми плечами, и девушка только сейчас заметила, что форма сидит на нём мешковато. — Сам не знаю, где подцепил эту заразу. Наверно, продуло в мастерской или где-то в зданиях: у нас же кругом кондиционеры работают, как не в себя.       — Ты всё ещё выглядишь нездоровым, — сочувственно заметила девушка, и ей вдруг показалось глупостью, что она из иррационального страха не удосужилась ему даже сообщение написать. Они никогда не ссорились и не объявляли друг другу бойкот, а Картеру наверняка было тяжко в медблоке, учитывая его тягу к деятельности. — Может, не стоило так рано выходить?       — Да пройдет, пустяки, — он махнул рукой и приподнял уголки губ. — Так-то я уже здоров, а больничные стены нагоняют тоску.       — Извини, что не пришла проведать, — от внезапно сорвавшихся (и таких желанных) слов стало легче, словно она скинула с груди огромный камень. Тошико хотела добавить что-нибудь про жуткую занятость, но вовремя осеклась. Она всегда нашла бы время, если бы захотела.       И Картер, который в глубине души каждый день ждал весточки от бывшей девушки, это прекрасно знал. Но с той же отчётливостью понимал: Тошико не появится, ибо между ними лежит слишком огромная пропасть, расходящаяся день ото дня.       — Всё в порядке, ты не обязана. Тем более, — дружелюбно заметил он, стараясь выглядеть замученным от избытка мнимого внимания, — меня там Марси пестовала во всю. От неё я тоже сбежал, если честно.       Тошико против воли засмеялась, и в уголках глаз у неё залегли ласковые морщинки:       — Марси — чудесная сестра. Я и не сомневалась, что она будет сидеть с тобой в любую свободную минуту.       — Да уж, что бы я делал без её апельсинов...       «И всё-таки самый желанный человек избегал меня весь карантин».       Они опять принялись за еду, но Тошико показалось, что теперь гнетущая тишина между ними ослабла, и сидеть за одним столом с Картером стало не настолько тягостно. Он не ворчал, не пытался шутить, что капитанам не поспеть везде, пусть они и хотели бы, и это вселяло спокойствие. Мнимое чувство, что она всё сделала правильно, а тяжёлый недуг в их отношениях сам собой рассосётся, надо лишь подождать. Тошико даже сказала на эмоциях, приканчивая картофельное пюре:       — Я очень рада, что ты выписался. Наша команда снова целиком в строю.       Картер удивлённо посмотрел на неё, уловив задушевные, почти нежные нотки, рвавшиеся из каждого слова. Тошико, в этот момент изучавшая новую морщинку меж его бровей, не поняла этот взгляд, в котором скользнуло что-то щемящее: будто Холт дёрнулся от резкого щипка.       Раздался сухой кашель. Картер потянулся за солью, едва не насыпал целую гору в яму из гречки, поморщился, застучал вилкой. Наскоро опустошив треть от половины обеда, резко поднялся, охваченный внезапной деловитостью. Стул противно заскрипел железными ножками по кафелю.       — Спасибо за компанию, Тошико. Прости, мне ещё надо в архив заскочить. Приятного аппетита, — и ретировался с очевидной поспешностью, пряча от неё вспыхнувшее лицо.       Тошико застыла с вилкой у рта, а испуганное «Картер» так и осталось горчащим привкусом на губах.