***
Тук-тук-тук Дверь с шумом открывается и в кабинет вихрем врывается воодушевленная брюнетка с длинными волосами. — Можно ли ворваться в кабинет самого крутого хирурга страны?! — щебечет она, падая на один из стулов возле стола для летучек. Сквозняк, шныряющий по коридорам клиники, залетел вместе с ней в помещение и дерзко захлопнул дверь за собой. Хлопок звонко отбился от стен кабинета. — Лебедева! Все здравые мысли мне распугала! — злобно фыркает Вика, стягивая очки на переносицу. — Ты же мне это простишь? — невинно хлопает ресничками девушка в ответ. — И этот человек — ведущий гинеколог клиники и моя лучшая подруга. — Вишневская подкатывает глаза и шумно выдыхает. — И пока еще не лучший хирург в стране. — Это «пока». — грозит она пальцем. — А могла бы прийти к этому званию раньше, если б не отказалась от должности заведующего нейрохирургии в Тель-Авиве. — безнадежно бурчит брюнетка, пропуская колкость мимо ушей. — Мэри, ты же знаешь, что я ни при каких обстоятельствах не уеду из своей страны, потому что не хочу. Меня все утраивает и здесь. И ты знаешь, как тяжело мне далось решение уехать из родного города и согласиться на годовую стажировку в Израиле. — монотонно отвечает хирург, продолжая бегать глазами по составленным графикам дежурств. — Да знаю, знаю. — соглашается гинеколог, закидывая ногу на ногу и разворачиваясь лицом к Вике. — Давай сегодня выберемся куда-нибудь? — аккуратно спрашивает Лебедева, едва ли надеясь на положительный ответ. — Нет. Много работы. — ответ, как тон не требующий возражений, был прозрачнее воды в заливе. — Вика, у тебя сегодня ведь выходной. А ты тут сидишь. Давай. Может найдем тебе парня. — хитро щурит глаза подруга. — Прекрати меня сватать всем подряд. У меня нет времени на личную жизнь. — начинает раздражаться Виктория. — Да брось. Существует жизнь и за пределами клиники. — не сдается Машка, обводя помещение руками. — Чем выше должность, тем выше ответственность. Чтобы достичь высот, нужно… — Нужно прикладывать много усилий и постоянно учиться. Да-да, проходили. — перебивает ее и кивает головой, упирается ладонями на стол, откладываясь на спинку стула. — Вот, ты все прекрасно знаешь сама. Так что оставь меня наедине с графиками и историями болезней. — девушка демонстративно хватает очередной лист бумаги, прикрывая им свои глаза. — Если ты наплевала на себя, то это не значит, что я это сделаю. Хочешь так и помереть в старых девах?! — заявляет Мария. — Спасибо на добром слове. Работа и вправду отнимала львиную долю свободного времени, даже почти что все, не давая возможности устроить личную жизнь. Да и сама Виктория не спешила выйти замуж и засесть дома в качестве домохозяйки. Работа была ее мужем и любовником и доставляла порой куда больше удовольствия, чем мужчины. Всего в жизни девушка добилась сама. Родители никогда не верили, что из нее выйдет высококлассный специалист — собственно это и стало мотивационным пинком — и вопреки их крикам и бесконечной ругани, блондинка поступила в медицинский, закончила его с отличием, а там уже ее родня и смирилась с ее выбором; отец предложил написать другу, чтобы тот взял его дочь на стажировку и он согласился. — Я бы сейчас расцеловала Валерию за то, что благодаря ее концертам, ты хоть иногда выбираешься за пределы этих стен и летаешь за ней даже заграницу. Хоть что-то тебя выдергивает из рутины. — О, Боже! — неожиданно вскрикивает блондинка. — Я забыла, что сегодня концерт. — тут же подскакивает с места и начинает скидывать вещи в сумку, параллельно стягивая больничные халат с плеч, вешая на вешалку. — Все, я убежала. — нейрохирург на прощание целует подругу в щеку и испаряется из клиники.***
— Ну, давай загорайся уже. — злится блондинка, нервно стуча маникюрным ноготком по коженному рулю черного кроссовера, сверля взглядом светофор. Ненавидеть Москву можно за ее постоянные пробки в десять баллов. Вот уже два часа бедная девушка толкается в еле ползущий полосе, желая быстрее попасть домой, а ведь осталось всего пару поворотов и, вот он, заветный частный сектор. — … горят желанием. Послушай, я хочу сказать… Песни любимой исполнительницы теплой рекой льются из динамиков, заполняя собой все пространство. Только это спасало. Светофор меняет цвет на зеленый и Вика давит на гашетку, ускоряя Мерседес. Неожиданно машина впереди нее тормозит из-за чего пришлось резко надавить на педаль тормоза. Сразу за этим последовал толчок и звук сминающегося железа. Не иначе в корму прилетело. Только пару дней назад из салона забрала. Вишневская смотрит в зеркало заднего вида — черная «Ауди Q8». — Это была твоя последняя поездка на этом свете, придурок. Нейрохирург находу переводит коробку автомат на «паркинг» и вылетает из кроссовера, оглядывая, как бампер сзади идущей машины поцеловал ее, схватилась за голову. — Идиот! И такой же идиот тот, кто права выдает не глядя! — резко срывается Виктория на злобный крик. — Девушка, Бога ради… — А вот если бы сам здавал на права, то знал бы, что ПОЛОЖЕНО ДЕРЖАТЬ ДИСТАНЦИЮ! — размахивает она руками, перебивая. — Моя новая машина. — обреченно стонет блондинка, прикладывая ладонь к щеке. — Девушка, спокойнее. Сейчас все решим. — как можно мягче продолжает виновник ДТП. Зря он это сказал. После фразы «спокойнее» эта функция автоматически выключается. — Решать нужно было билеты к экзамену в ГАИ! Ну, почему нормальные водители должны страдать из-за таких придурков-то, а?! — Чего Вы кричите, как потерпевшая? Заплачу я Вам за ремонт Вашего Мерседеса. Где-то внутри девушки послышался звук спускового крючка. Она переводит холодный пронзающих взгляд голубых глаз с покалеченного автомобиля на мужчину, презрительно скользя по нему сверху вниз и обратно. Черные штаны, черный худи и темные очки чуть ли не на пол-лица. — А, ну, да, блатным и ночью солнце светит. — брезгливо морщится она. — Девушка, я сейчас позвоню, Вашу машину заберут и завтра отремонтируют. Все будет хорошо. — брюнет старался держать улыбку на губах. — Не будет ничего хорошо, пока за рулем ездят такие, как Вы! — хамовато вы плюнула Виктория Вишневская не на шутку свирепее, теряя самообладание. — Почему Вы мне грубите?! — вдруг начал сердиться неприятный собеседник. — А мне Вам «спасибо» сказать за то, что машину мне разбили? — рычит она. — Я извинился. — еле сдерживаясь, цедит незнакомец в темных очках. — Ах, мне ж так нужны Ваши извинения! — жалит блондинка ядом, всплескивая руками. — Ваше счастье, что я очень сильно опаздываю! И мне некогда сидеть тут с Вами до утра! — вскидывая волосами, девушка разворачивается в обратную сторону, намереваясь скорее покинуть сие место. — Куда же Вы? Возьмите деньги за ремонт. — кидает мне в спину хозяин «Ауди». — Сама в состоянии оплатить ремонт своей машины. — горделиво выкрикивает она на пути к заветной двери автомобиля. — Девушка, постойте! Я виноват и мне платить. — настаивает он. Вика уже открыла дверь в салон «Мерседес», но оборачивается на мужчину, кривя губы: — Вы так усердно учили бы правила ПДД. Черный кроссовер умчался вперед, скрываясь за поворотом. Загнав машину во двор, блондинка пулей вылетела из нее, и открывая дверь ключами, скидывает туфли на застекленной веранде и растрепанная врывается в дом. — Привет, Саната. Она трепет свою громадную кошку породы «каракал», сворачивает направо и проходит на кухню, где сквозь панорамные окна тянутся лучи закатного солнца, освещая все пространство. Кидает в миску порезанные куски мяса для своего питомца и проверяет наличие воды в другой посуде, кидается к лестнице, ведущей на второй этаж, забегает в комнату, а там в гардеробную, усердно ищет наряд для концерта. Выбор пал на синий брючный костюм. Уже в прихожей, Вика присесывает волосы, слегка ниспадающие ниже плеч, обувает бежевые туфли и, закрывая дом, выходит на придомовую территорию, застеленную газонами, россыпью ирисов, роз и туй. Проходя по вымощенной плиткой дорожке, бросает печальный взгляд на свой побитый «Мерседес». Кретин. Садится за руль, заводит мотор. Из динамиков тут же льется очередная песня. — … и сгораем, как искры. Моя реальность, словно сто костров горит… — Хах. — усмехается она. — У этого идиота голос, как у Лазарева. — задумывается Вика. — Весело. Граблями прошлась по самолюбию именитого певца. Девушка истерично смеется от абсурдности ситуации, но тут же помотав головой из стороны, откидывает глупую мыслю. Исключено. Выезжает на проселочную дорогу. Сам Бог, видимо, велел быть сегодня на концерте. Ведь девушка добралась до места практически без пробок и даже успешно припарковала кроссовер, хоть и впритык ко времени. И, о, чудо, не задержали и доставку цветов. Проскальзывая между шныряющих людей, Вика заняла свое место в первом ряду, теребя стебли роз. Как будто в первый раз пришла. Флешбек в расцвет своей юности, когда девчонка впервые смогла вырваться в Москву на концерт. Кровь в жилах стыла. Сердце колотилось в груди, словно колокол. Пальцы нервозно жевали ткань кофты. А, когда женщина вышла на сцену, то Виктория Сергеевна была в паре миллиметрах от сектора «инсульт» на барабане, не веря в происходящее, от чего слезы сами по себе начали катиться по щекам. Еще в самом детстве, буду совсем малышкой, Вика услышала на диске в машине «Часики» и с того момента пошло поехало. Голос народной артистки манил, зачаровывал, преследовал, сопровождал в течении жизни. Девушка любила ее всем сердцем. Ловила восхищение. Старалась равняться на нее. Ведь кто, как ни она, показывала своим примером, что нужно оставлять прошлое в прошлом. А сегодня тот день, когда Виктория могла насладиться ее творчеством вновь и забыть про все на свете, хотя бы на два часа. Свет выключился, опуская весь концертный зал в приятный полумрак. Музыканты легкой рукой коснулись своих инструментов, играя первые ноты, что так приятно били по ушам. Мгновение и на сцене появляется Валерия в своем синем бархатном платье, которое безумно ей шло и подчеркивало фигуру. Необычайно нежный и мягкий голос звучал в помещение, заставляя забыть все проблемы. Такой родной теплый, как лазурная волна океана, накрывала с головой и утягивала за собой на глубину и нет шансов на спасение. Женщина со сцены оглядывает полый зал зрителей и натыкается на знакомые, такие же голубые глаза, блестящие восхищением, в первом ряду, задерживая свой взгляд. Вишневской не привыкать. Ведь кто, как ни она, кататься за своей любимицей по городам и странам. Певица знала ее, как минимум в лицо, а возможно, запомнила и ее имя. Женские глаза сверкнули неподдельной грустью, усталостью и, кажется, отчаянием — вот-вот расплачется. Вику передернуло. Девушка понимала какой график и Валерии, как много ей приходиться работать, не спать ночами, готовить репертуар и записывать новые песни. Часы пролетели секундами. Вика поднимается со своего места, преподнося массивный букет роз, неловко протягивая его женщине на сцене, руки предательски тряслись, как перед сдачей ГОСов. Певица, не заставив себя долго ждать, наклонилась, перенимания стебли цветов. Валерия обняла ее, от чего нейрохирург застыла на месте, забыв напрочь, что нужно дышать. Она обнимала ее иначе, никак всегда. Женщина вцепилась тонкими пальцами в синий девичий пиджак, не жался разрывать контак. Вовремя опомнившись, Вика кладет ладонь на спину певицы и крепче прижимает к себе, чувствуя, как ее тело трясется; ощущая душевную тревогу. Вишневская наклоняет голову ближе к такой же блондинистой, едва заметно поглаживая женщину рукой, отдавая ей свое тело. Секунда, ну, еще одна секунда. Всего одна, а сколько было вложено в нее. Валерия отстраняется, смотря в глаза напротив. Девушка продолжает видеть в них непреодолимую тоску. Кажется заплачет… не от счастья. Волнение Вики предается через их сцепленные руки, которые нейрохирург успела перехватить и чуть сильнее, чем обычно сжать. Неясное беспокойство читается в глазах гостьи за свою любимицу. Певица отпускает руки, легонько кивает и старается лучезарно улыбнуться, едва заметно шепча губами: — Спасибо. Возвращается на середину сцену, заканчивая свой концерт.