Вопреки всему, мой выбор - ты

Она шла сквозь ад и вышла другой. Смеясь и не зная, что с этим делать. Она была льдом – а стала водой. Была святой, а стала светлой. И каждый глоток, в ней что-то не то. Не древнее зло, но очень похоже. Но сбросив пальто, она греет цветок. Слабым теплом собственной кожи. © Немного Нервно

- Привет, - кивает Злата, приобнимая брата. - Какие дела? - Да порядок, - кивнул Никита, кладя руку на плечо сестре. - С тобой-то что? - Да тоже нормально, - улыбается девушка и выходит из аэропорта, едва заметно кивком поблагодарив брата за открытую перед ней дверь. - На сутки в больничку с выкидышем и нервным срывом свалиться - это норма? - остановился Никитос и повернулся к сестре, вынуждая ту обернуться к нему, схватив её за локоть. - Золотая моя, ты когда в Москву уезжала, мы договаривались, что таких эпизодов не будет. - Ситуация критическая была, - хмурится Злата, чувствуя себя школьницей, которую отчитывает папа за двойку по географии. - У тебя муж есть, вообще-то, - зло прищурился парень и она поняла, что брат в бешенстве. - И он мне обещал, что присмотрит за тобой. - Никит, перестань меня отчитывать, - возмутилась Злата. - Я взрослая девочка, сама разберусь. - Сама ты себя в реанимацию загонишь! - заорал брат, срываясь. - Или в гроб сразу, чтобы наверняка! У тебя с головой всё вообще нормально?! Ты за кого жопу рвёшь, сама-то понимаешь?! - Не смей орать на меня, - прошипела Злата, схватив брата за шею. - Я тебе не Карина, твои приколы слушать и хавать не буду, понял?! - Будь ты Кариной, я бы тебя уже выпорол за то что ты отмачиваешь, - прищурился мужчина, отбрасывая её руку от своего горла. - Кстати, где она? - Здесь она, - рядом раздался недовольный девичий голос. - Ждёт пока двое баранов по разные стороны моста разойдутся. - Ну так хватай своего за рога и поехали, - хмыкнула Злата, издалека приметив свою машину, не обращая внимания на то что брат едва гневно зашипел на её реплику, особенно после того как Карина прыснула. Устроившись за рулём, Злата выезжает на дорогу к городу, по зеркалам отмечая, что за ней пристроилась машина сопровождения. Тянется за сигаретой, но брат кладёт руку на её и качает головой, одними глазами указывая на сидящую на заднем сидении рыжую девочку. - Поздравляю, - улыбается Княгиня и забрасывает в рот жвачку вместо табака. - Сколько? - Три с половиной, - просияла Карина, хоть про себя и поразилась в который раз, насколько хорошо без слов брат с сестрой друг друга понимают. Впрочем, ей не в первой это наблюдать, она ещё в Питере видела как эти двое переглянувшись могут принять какое-то решение, не оглашая мысли вслух. Карине было шестнадцать, когда отец проиграл её этим двоим в покер. Старый дурак в пьяном угаре плюнул на предупреждение крупье и сел с ними играть, а пребывающие в не лучшем расположении духа брат с сестрой переглянулись между собой, мрачно стукнулись бокалами и практически в два счёта обули старика. Когда последней ставкой стала милая шестнадцатилетняя Карина, у Никиты просто слетела планка. Сперва тогда ещё двадцатилетний Никита в пух и прах разнёс отца Карины в карты, а после, как только девчонку забрали его люди, на её же глазах всадил в него полную обойму. - Что ты с ней делать будешь? - мрачно интересуется Злата, пробегая взглядом по нищенскому району Питера и вот этим старым двухэтажкам, которые, по мнению Княжевской, наверняка строили ещё пленные немцы. Иначе объяснить, почему эти дома ещё не развалились, она не может. - Не знаю, - пожал плечами Никита. - Но и тут её оставлять не вариант, согласись. Тем более, что старикан уже отказался от прав в мою пользу. - Звучит ещё ужаснее, чем есть по факту, - поморщилась сестра. - Только не говори, что собрался сделать из девчонки персональную шлюху. - Не знаю, - усмехнулся парень. - Может быть. - Ты отвратителен, - хмыкнула Злата, впрочем, эмоционально не будучи вовлечённой в интриги брата от слова совсем. Ну хочется ему личную девочку, пусть забирает, в конце концов, они честно выиграли её в карты у отца. А на законную и нравственную сторону вопроса этим двоим тем более наплевать. - Что вы делаете, уроды? - возмущается девчонка, отчаянно силясь вырваться из рук двоих мордоворотов, ведущих её жёстко, но аккуратно. - Отпустите меня! - Никита Вячеславович, куда её? - хмыкает один из мордоворотов, не обращая внимания на рыпающуюся девчонку. Злата как-то раз видела, как он поднял её мотоцикл и перенёс с места на место, притом не особо напрягаясь, так что трепыхания рыженькой ему что шишкой в лоб - нервирует конечно, но проблем не доставляет. - В мою машину, на заднее, - кивнул своему человеку Никита. - И ты с ней посиди, чтоб ей в башку всякая херня не лезла. Злата невольно усмехается и рассматривает девушку. Худая до скелетообразности, с синяками под глазами от недосыпа и следами побоев на тощих ногах, зато волосы рыжие-рыжие и кудрявые, в тусклом свете фонаря напоминают факел, а злые глаза, которые девчонка щурит в ответ на снисходительный взгляд Княгини светло-голубого оттенка. Красивая девочка будет, когда немного отъестся и отоспится. И, пожалуй, чуть подрастёт. Сколько ей? Шестнадцать-то хоть есть? - Карина! - Злата вздрагивает от детского голоса и едва ли успевает заметить как рыжей молнией к старшей метнулась десятилетняя копия, обнимая девушку поперёк живота. По миловидному лицу крупными градинами катятся слёзы, но девчушка не сбегает, только вцепилась в старшую и маленькими кулачками сжимает простой блёкло-жёлтый сарафан сестры. - Дяденьки, пожалуйста, не забирайте у меня Карю. - Сестру не тронь, - устало просит рыжая и смотрит Никите в глаза, определив в нём распорядителя творящегося хаоса. - Пожалуйста. Он же меня проиграл тебе, а не её. - Пожалуйста, - лепечет малявка, вторя сестре, и жалобно всхлипывает. - Блядский цирк, - выдохнул Никита. - Обеих в машину. Папашу ко мне. - Я в машине подожду, - кивнула Злата и пошла к автомобилю. Она сегодня за рулём, поскольку выпила всего-ничего, и то, ещё несколько часов назад в казино. Устроившись на переднем сидении, Злата дожидается пока мордоворот брата захлопывает дверь и смотрит на девушку, прижимающую к себе напуганную сестру через зеркало заднего вида. - Успокойся. Не сделает он тебе ничего. - Главное, чтобы сестру не тронул, - устало посмотрела на эту странную девушку рыжая. - Не тронет, - с нажимом произносит она. - Как минимум, будет регулярно кормить и не будет пиздить. В вашем случае, смотрю, это уже неплохо. Карина стыдливо опускает глаза, одёргивая сарафан, пряча тем самым острые коленки, оттенок которых напоминает скорее туманности космоса, чем здоровую кожу. Ей страшно. Ей стыдно. Она сидит в этой явно дорогой машине и чувствует себя по меньшей мере голодранкой. Особенно на фоне брюнетки за рулём, одетой в простые, но явно дорогие вещи. Когда-то такого же качества шмотки были и у её, Карины, мамы, но потом мамы не стало, отец начал бухать и играть, и все красивые дорогие вещи почти массово продал за бесценок. Когда-то удачливый коммерсант, он растратил всю удачу на казино и сомнительные аферы, и даже когда фортуна улыбнулась ему напоследок и он выиграл в лотерею, весь свой выигрыш он умудрился проиграть. И, ни много ни мало, пару дочерей в придачу. Карина переводит взгляд в окно и едва успевает закрыть маленькой сестре глаза, перед тем как высокий крупный мужчина, которого тащивший её вертухай назвал Никитой Вячеславовичем, достаёт из под кожаной куртки пистолет и стреляет несколько раз подряд в её отца. Рыжая даже почти не вздрагивает, только смотрит на труп отца сквозь стекло автомобиля с каким-то умиротворением. Наверное, от понимания, что человек с десятью (или сколько их там в обойме) пулями в теле чисто физически больше не сможет кидаться на дочерей, ни избивать младшую, ни совращать старшую. Забавно, ненависть к отцу пересилила страх перед этими двумя и в момент, когда Никита садится в машину, а его девушка (как подумала Карина) заводит машину, рыжая только и может, что сиплым голосом пробормотать: - Спасибо. Злата улыбается, вспоминая эту историю и глядя через зеркало на уже совсем другую девушку. Карине двадцать, она эффектная, яркая и уверенная в себе девушка, лучшая студентка юридического факультета СПбГУ. Карина всегда хотела соответствовать своему покровителю, особенно с того момента как окончательно сдалась на милость двадцатитрёхлетнему тогда Никите, поэтому решила для себя, что если не точно будет, то очень постарается быть лучшей во всём. Двадцатисемилетнему нынешнему Никите, что тогда, что сейчас, было категорически похуй, она для него и без того была самой лучшей. Видимо, это у них, Княжевских, семейное - любить до исступления, страстно и верно, и не смотреть по сторонам, что бы ни происходило. Злата подъезжает на парковку к офису на Цветном. Охрана, теперь уже полностью состоящая из людей Бригады, открывает шлагбаум перед её шестисотым и закрывает, стоит ей проехать. Остановившись у входа в офис, девушка ставит машину на нейтралку и выходит, не заглушая мотор. - Злата Александровна, - кивнул ей вышедший из офиса парень. - Припарковать? - Да, Коль, будь добр, - кивнула в ответ Злата и пошла в знакомое помещение. Интересно, кровь Лапшина с ковра в кабинете вывели или выкинули? Поднявшись по лестнице, троица проходит по коридору и первым как раз натыкается на Пчёлкина. Никита даже чуть усмехается, глядя, как парень отставил в сторону чашку кофе и сигарету в пепельницу, разворачиваясь к ним всем телом. Ещё пару шагов и Княжевский заезжает мужу сестры по морде, не жалея сил, но ограничиваясь одним ударом. - Охерел?! - гаркнула Злата на брата, подлетая к мужу, держащемуся за нос. Вроде не сломал, но сам факт, какого чёрта он себе позволяет?! - Он знает за что, - кивнул мужчина ей и протянул руку Вите. Тот усмехается, запрокидывая голову и жмёт протянутую конечность. Знает, конечно, это он вообще ещё легко отделался. Пчёлкин на его месте сделал бы тоже самое, а то и похуже чего. - Братец, ты не дохера-ли на себя берёшь?! - зло прошипела Злата. - Золотая моя, это ты дохера на себя берёшь, - пропел парень в ответ. - Включая то, что брать на себя ну никак не должна. Отпуская тебя с ним в Москву, я взял с Пчёлы обещание, что такой херни не будет. Он не сдержал обещание, он огрёб, всё по чесноку. - А ничего что я сама могу за себя решать, что я могу и чего не могу на себя взять? - ярость в чистом виде клокочет по её венам, ей кажется, что ещё немного и она сама съездит дорогому братцу по морде. - Взяла уже, пупок чуть не развязался, - припечатал Никита, глядя сестре в глаза. - Злата, есть вещи, которые ты обсуждаешь с Кариной, есть вещи, которые ты обсуждаешь с их жёнами, - парень кивнул на подоспевших на шум бригадиров, - есть вещи, о которых вы договариваетесь своим баб-советом и никто не имеет ничего против. Мы даже все признаём, что ты в нашем мужском обществе и бизнесе наравне с нами, потому что это действительно так, но как мы не лезем в ваши чисто-женские договорённости, так и ты не лезь в наши. Витя твой муж и твой мужчина, и за всё что с тобой происходит, я спрашивал, спрашиваю и буду спрашивать с него. - Никит, ты себя слышал вообще? - вскидывает брови Злата. - Я сама за себя отвечаю и никто другой. - Тогда на кой хер ты замуж вышла? - хмыкнул брат. Карина подходит ближе, кладя руку на локоть своему мужчине, жестом прося того не горячиться. - Брэйк, - мрачно хмыкнул Витя из-за спины Златы и за талию прижал девушку к себе. - Я тебя понял, с ней мы отдельно поговорим. Хорош, я сказал! Родная, пошли покурим. Едва ли не силой утаскивая жену на улицу, Витя невольно краем глаза замечает как Никита обнимает Карину и утыкается носом в рыжую макушку, прикрывая глаза и сбавляя обороты. Ну точно брат и сестра, никакой генетической экспертизы не нужно: стоит им только выйти на улицу и Злата утыкается мужу в шею, обнимает поперёк туловища и закрывает глаза, успокаиваясь. Вдох-выдох, вдох-выдох, как равномерные щелчки метронома, не открывая глаз, заставляя себя не думать, выгоняя из вен ярость и гнев. - Успокоилась? - насмешливо спрашивает он и целует её в макушку. Злата проводит кончиком носа по его шее и целует, но не спешит отстраниться как обычно, покрывает его шею поцелуями, изредка прикусывая, чувствуя, как сильнее сжимается его рука на её талии, как он судорожно сглатывает и как шумно выдыхает ей в волосы. - Ни капли, - шёпотом отвечает она. - Поможешь? - Успокоиться вряд ли, - хрипло отвечает Пчёлкин. - Тогда просто сменить эмоции, - мурлыкнула Злата и прикусила чувствительное местечко над артерией. Витя неиллюзорно дёрнулся и подхватил жену под бёдра, занося обратно в помещение. Душевая на первом этаже показалась ему наиболее удобной и безопасной в данный момент, поэтому парень закрыл за собой дверь и задвинул щеколду. Злата стаскивает с мужа пиджак и расстёгивает рубашку, а он в ответ снимает её жакет и стаскивает с неё белую блузу, ухмыляясь от очередного потрясающего зрелища - под воздушной блузой надеть бельё Злата нужным не сочла. Покрывая плечи любимого поцелуями, девушка чувствует как он до боли сжимает её бёдра и рвано выдыхает ему в шею. Ей так безумно нравится его тело, так безумно она любит его целовать, так безумно она просто его самого любит. Брюнетка опускается на колени и хитро смотрит на него снизу вверх из под ресниц, а он зарывается ладонью в её волосы и сам ухмыляется от этой безумно возбуждающей картинки - стоящая перед ним на коленях жена, расстёгивающая ремень на его брюках, по пояс обнажённая, такая хрупкая и практически идеальная, с аккуратной небольшой грудью и стоячими горошинками тёмных сосков, глядящая на него как на лучшего мужчину в её жизни, с этим своим высоким хвостом спадающих по спине локонов, которые удобно накручивать на кулак и направлять милую в таком деликатном деле как минет. Хотя, ей уж точно направления не нужны, не первый год замужем за ним, сама прекрасно знает как и что он любит. Злата спускает с мужа брюки, немного внутренне гордится собой от того, что муж уже в полной боевой готовности, и проводит языком от основания до головки, задерживаясь на ней самым кончиком. Ласкает нежную плоть, прислушивается к реакциям своего мужчины, постепенно вбирает всё больше и больше, едва заметно наращивая темп, но каждое изменение в темпе, или пауза, или вакуум, или проникновение в расслабленное горло, и он откликается, реагирует, и она невольно сама возбуждается от происходящего, одной рукой ласкает себе грудь, сжимает и оттягивает сосок, чувствуя, что пальчики ног в туфлях невольно поджимаются. - Иди ко мне, моя хорошая, - хрипло шепчет он, понимая, что ещё немного и точно кончит в ротик своей милой, а ему хотелось, чтобы удовольствие получила и она тоже. Конечно, можно устроить второй раунд, но тогда их точно потеряют. Девушка поднимается с колен и Витя снова вовлекает её в поцелуй, задирает узкую юбку до талии и подсаживает её на раковину. Надо же, она как раз вровень, очень удобно. - М-м, - сквозь зубы стонет Злата и прогибается в спине ему навстречу, стоит ему толкнуться в неё, уже до безумия влажную и готовую принять его. Её тонкие руки оставляют на его спине царапины, его руки - синяки на её бёдрах, а губы обоих следы от засосов и укусов на плечах друг друга. Он любит оставить такие следы на её теле, как будто гарантия, что она не повторит тот свой фортель на свадьбе Белого и будет ходить в одежде, которую он считает приличной. Хотя, если она разгадает его замысел, то не обломится выйти на улицу вообще едва ли одетой, плюнув и на неприличные отметины, и на его мнение. - Тише, девочка моя, - хрипло просит он, чувствуя, как она обнимает его ногами, в стремлении быть ближе к нему, теснее, чувствовать его кожей, и он притягивает её к себе теснее, ускоряя движения внутри неё, ужесточая их, заставляя её скулить и сдерживать вскрики, сильнее впиваясь ноготками в его плечи. Ухмыльнувшись, он втягивает её в поцелуй, парой пальцев находит ключевую точку её удовольствия и мягко массирует, чувствуя, как она вздрагивает от каждого его движения, как сжимается внутри, плотнее обхватывая горячими стенками его член, как по её мышцам судорожными волнами пробегает напряжение. Запрокинув голову, девушка вытягивается в струну и крупно вздрагивает несколько раз, лихорадочно сжимаясь внутри, отчего уже он не сдерживается, замирает внутри неё, чувствуя, как не синхронно с ней пульсирует его член, толчками выплёскивая вязкие следы удовольствия в неё. Оба без сил сползают на пол и с улыбками закуривают его "самца", обнаружившегося в кармане его пиджака. Оба улыбаются, зная, что не обойдутся без подколок от друзей, и точно знают, что пошлют всех и каждого, вежливо или не очень. Как будто никто из них не подвержен такому вот спонтанному возгоранию с любимым человеком. Если нет, то точно ли человек любимый? - А прикинь, если мы с тобой вот прямо в этот момент сделали малого? - усмехнулся Пчёлкин и Злата рассмеялась. - Придётся придумывать красивую романтичную историю, - отсмеявшись, продолжила мысль она. - А то, история про то, как тебя, малыш, мама с папой заделали в толчке, звучит не очень. - Хах, точно, - кивая, смеётся Витя. - Обязательно надо будет навешать лапши в духе Бонни и Клайда. Мол, в далёких девяностых, пиздюк, мы с твоей мамой ограбили банк (да-да, прям как в вестернах про дикий-дикий запад) и ускакали в закат на коне, а потом наклепали тебя в райском оазисе прям среди кактусов и трахающихся обезьян, не сильно от последних отличаясь. - То есть, вырастить ребёнка со здоровой психикой у нас шансов нет, по-твоему? - хохочет Пчёлкина, по-своему интерпретируя слова мужа. - Зачем нам ребёнок со здоровой психикой, если мы оба ненормальные? - усмехается в ответ мужчина. - В семье хоть кто-то один должен быть адекватный, - со знанием дела заявила Злата. - Тогда в нашей это будет Изюмка, - загоготал Пчёла, озвучив кличку кошки. - Купим ей своего Кекса, и будут два самых адекватных члена нашей семьи. - Не, - покачала головой девушка. - Изюм должен быть в кексе, а у нас наоборот будет. Переглянувшись, супруги снова не выдержали и прыснули. Да и ладно, что они ненормальные. Зато они своими приколами сцепились накрепко и наотрез отказываются расцепляться, им двоим больным на голову супер-комфортно вместе, больше ничего и не надо от этой жизни. И ребёнок у них будет когда-нибудь такой же совершенно-волшебный на всю голову.