Вопреки всему, мой выбор - ты

Я молодой красивый, первый мальчик у своей любимой девочки! (Если она тебе не врет!) Мы с нею самая лучшая, самая честная на целом свете парочка! (Если они тебе не врут!) Но я иду и почему-то слева справа выстроились стеночкой! (Они никогда никому не врут!) И дали в руки смерть и попросили громко петь с другими мальчиками! (Они сказали ты очень крут!) © RetroElektro

- Вы кем больной приходитесь? - хмурится врач, подходя к подозрительной компании из четырёх мужчин. - Я муж, - подорвался Витя и встал напротив женщины, поправляя накинутый на плечи халат. - Хорошо, что вы здесь, - кивнула она. - У девушки нервный срыв, мы вкололи успокоительное и снотворное, она уснула, сейчас спит. Мне нужно, чтобы вы съездили в женскую консультацию, взяли у них карту жены и привезли, нам нужен анамнез её беременности. - Её что..? - пересохло в горле у Вити. - Она беременна? - Вы не знали, - понимающе кивнула женщина. - Видимо, девушка тоже была не в курсе. Приношу соболезнования. - Так радоваться же надо, за что соболезнования? - нахмурился Саня, подходя к другу. - Кровь на брюках... - мрачно догадался Витя, шумно выдыхая, очень стараясь держать себя в руках. - Да, - поджала губы врач и посмотрела на Пчёлкина. - Мне жаль, у вашей жены случился выкидыш на почве стресса и усталости: судя по анамнезу и результатам анализов она часто и много недосыпает, плохо питается, и последние трое суток судя по всему была на ногах толком без сна. Также в крови обнаружили алкоголь, что сохранению беременности, конечно, тоже не способствует. - У неё очень нервная и нестабильная работа, - пробормотал Пчёлкин. - И она скорее всего не знала о беременности, не вижу смысла ехать в гинекологию. К ней можно? - Я попрошу регистратора позвонить узнать, - смягчилась женщина. - Не расстраивайтесь, жена у вас молодая, вы тоже, будут ещё дети. - Я... - Витя растерянно посмотрел на врача. - Да... К ней можно? - Вам да, - кивнула врач, видимо решив, что с бледного несостоявшегося отца и без того хватит стресса. - Только тихо, пусть девочка поспит. Девочка. Его девочка. Его девочка была беременна, когда они разругались из-за Холмогорова и она ушла из дома, когда уворачивалась от летящей на них девятки, когда узнала о покушении на Белого, когда готовила убийство Лапшина. Когда они всерьёз прикидывали, может ли она организовать покушение на Саню, когда он позволил себе засомневаться в ней, когда он спокойно спал в их постели, его девочка подчищала хвосты, будучи вторые сутки на ногах. Он мог стать отцом, если бы не события этих двух с половиной дней, если бы он только больше заботился о ней и не позволял ей проводить больше суток без сна, если бы перестал рассчитывать на то, что она взрослая девочка и в состоянии о себе позаботиться. Как будто не знал, что Злата натура увлекающаяся, что она не умеет тормозить и останавливается только когда вырубается, когда батарейки садятся не то что в ноль, они ещё немного уходят в минус. - Иди, - хлопнул его по плечу Кос и Витя кивнул ему, пошёл к палате, но замер перед дверью. Входить и увидеть её было откровенно страшно, но он не хотел показывать друзьям слабость, и потому потянул дверь на себя и вошёл. Палата была небольшой, зато одноместной, без всяких соседей, стены белоснежные и режущие глаз, а сама Злата лежит на постели у окна, спит, плотно завернувшись в одеяло, только кончик носа и макушка торчат из под накрахмаленной ткани. Витя невольно улыбается - даже в таких декорациях любимая кажется ему невероятно милой и красивой, даже несмотря на отчётливые синяки под глазами и явную бледность. Надо бы поставить в известность её людей, чтобы не теряли начальницу, а то с этих психов станется пол-Москвы в её поисках перевернуть и только потом подумать, что Княгиня могла банально свалиться с переутомлением и теперь сладко дрыхнуть, завернувшись в больничное одеяло на манер голубца. Витя улыбается, гладит её по щеке и присаживается на край постели. Сквозь сон причмокнув, она чуть повозилась, вынула руку из под одеяла, кончиками своих пальцев сжала его, поднесла к губам, оставила лёгкий поцелуй на костяшках и пробормотала: - Родной, можно я ещё посплю? - он невольно улыбается, глядя на неё, сонную, едва ли что соображающую, но если вдруг что готовую подняться и идти сражаться с этим миром, даже невзирая на то, что упадёт, если сделает ещё хоть десяток шагов. - Пожалуйста, я так устала. - Спи, любимая, - он дотягивается и целует её в лоб, а она слабо улыбается в ответ и окончательно вырубается, глубже зарываясь в одеяло. Витя тихонько выходит из палаты, найдя в себе силы дальше общаться с миром, как будто Злата все свои мало-мальски скопленные силы отдала ему. Встревоженные друзья смотрят на него, но тот кивнул, мол, всё нормально и посмотрел на врача, возвращающуюся к ним. - Вы правы, она действительно не знала о беременности и не состояла на учёте в женской консультации, - кивнула Вите она. - Так и думал, - невесело усмехнулся парень. - Я утром заеду, можно будет её забрать? - Думаю, да, - кивнула врач. - Утром посмотрим по состоянию, но в целом, думаю, нервному и физическому состоянию Златы ничего не угрожает. - Спасибо, - кивнул Витя и полез за лопатником. Не слушая возражений, сунул в карман врачу несколько крупных купюр и поспешил догнать друзей, уже следующих на выход из больницы. Кухня казалась отвратительно-пустой и неправильной без привычно устроившейся на подоконнике Златы. Она частенько по утрам устраивалась на окне с чашкой кофе и косметичкой, говорила, что ей удобнее краситься в лучах утреннего солнца. А он часто шутил, что она просто кошка и как всякая кошка любит погреться на солнышке. Кошка, да, это, кстати, мысль. Витя знает, что Злата безумно любит животных, но не решается заводить, зная, что они оба пашут как проклятые и не хочет, чтобы животине было скучно в их отсутствие, уже не говоря о том, что оба могут не появляться дома по несколько суток. А вот подарит он ей скотину и будет у неё мотивация появляться дома, может хоть спать будет почаще и питаться регулярнее. Допив утренний кофе, парень бросает взгляд на часы и спешно идёт одеваться - если поторопится, то успеет на птичий рынок, он как раз по пути. Хорошо, что с кошками всё просто, как ни старайся, а котик всё равно красивым вырастет, это не собаки породы двор-терьер, то есть, не лотерея каждый раз. Бродя среди рядов, он почти готов чертыхнуться и уезжать - как назло, с котами сегодня была напряжёнка. Даже почти разворачивается, чтобы уехать, но замечает в конце ряда маленькую бабулю с небольшой коробкой в ногах. С головой у бабки не всё было нормально, судя по тому как она раскачивалась и что-то монотонно бормотала в полголоса, возложив обе ладони на свою трость, но двое котят в коробке выглядели вполне бодрыми, играли друг с другом, один рыжий и один серый. Подойдя ближе, Витя заметил, что в углу, в тени, устроился ещё один, чёрненький и взирающий на родственников с какой-то усталостью и грустью. Пчёлкин присаживается напротив коробки на корточки и чёрный котёнок поднимает голову, щурясь, смотрит на него, а сам Витя поражается чистому зелёному цвету глаз. Практически тот же цвет, что и у его любимой женщины. Парень протягивает руку и почёсывает котёнка за ухом, тот мгновенно откликается на ласку и мурлычет, подаваясь к его руке, льнёт, но щерится, стоит кому-то из играющих задеть его и недовольно мявкнув, когтистой лапой отгоняет родственников. И возвращается к нему, толкает лбом, намекает что хочет продолжения банкета. - Ну точно фамильяр моей ведьме, - себе под нос проворчал парень, не сдерживая, впрочем, улыбки. - Эй, мать, котята почём? - Так забирай, - тут же отозвалась бабка, прерывая свой речитативный бубнёж. - И без меня маеты хватит. - В смысле? - хмыкает Витя, подхватывает котёнка и прячет под плащом. - Намаешься, говорю, с той, кому подарить задумал, - хозяйка котят открывает глаза и смотрит на него. Один глаз у бабки, как оказалось, слепой, но она и без него, кажется, видела больше многих. - Не грусти, что скинула, двоих она тебе ещё подарит. Береги изумрудную свою, она тебя от смерти убережёт. Тебя и братьев твоих. - Нет у меня братьев, - хмыкнул он в ответ, не понимая, как старуха это делает. Откуда только знает, спрашивается? Неужели и впрямь что-то видит полуслепая старуха? - Врёшь, окаянный, трое их у тебя, - пожурила она. - Не по крови братья, а роднее не сыщешь. Не о том толкуешь, - она тыкает ему пальцем в лоб, как будто пытается вразумить. - Изумрудную свою, говорю, береги. И не смотри что кошка себе на уме, верность в ней почище собачьей будет. Витя хмыкает и лезет за кошельком. Не за кота, так за слова хоть заплатит, говорят, к таким как бабка эта без благодарности нельзя, проклянет ещё в спину. Выгребает всю наличку, какая есть, и суёт бабке в карман. Привычка уже сформировалась, блин, чужим тёткам по карманам бабло рассовывать. Разворачивается и спешно уходит, пока старушка не опомнилась, но та только довольно хмыкает, кладёт ладонь обратно на трость и обратно в свой стазис впадает. А то он без неё, без бабки, не знает, что ему девочку свою беречь надо. Изумрудная, хах. Кот при ближайшем рассмотрении в машине оказывается лапочкой-кошечкой, сворачивается у него на коленях и засыпает, и плевать она вообще хотела на то, что новоявленный хозяин её хвоста ногу с газа на тормоз переставляет и дёргается периодически, на звучные и ёмкие комментарии кошке тоже оказывается глубоко пофиг. Удивительно флегматичное создание досталось ему в питомцы. К больнице он подъезжает достаточно быстро, надеется, что не опоздал, а то вчера даже точное время спросить забыл на нервах. Хватает букет с заднего сидения, решает, что плохо кошке за полчаса не станет, оставляет животное блаженно дрыхнуть под лучами солнца на торпеде и спешит ко входу в больницу. Пропустив двух врачей скорой с каталкой, парень заходит в больницу и подходит к регистратуре. Злата обнаруживается тут же, выспавшаяся и спокойная, и выглядит не в пример лучше, чем вчера. Коротко глянув на него, она не сдерживает улыбки, но возвращается к разговору с врачом, только протянув ему руку. Он игнорирует её жест, обнимает жену сзади поперёк плеч, невольно напоминая ей о дне их свадьбе. Он всё ещё здесь, за её спиной, и никуда не собирается уходить, полный намерения "беречь свою изумрудную". А за мимолётное сомнение он с лихвой расплатился бессонной ночью полной моральных терзаний, теперь главное выпросить её прощение. - ...и ещё: спать и есть всё-таки нужно регулярно, - врач невольно улыбается, глядя на эту молодую пару. Даже со стороны заметно как бережно и нежно они друг к другу относятся, нечасто такое можно встретить даже в родильном, не то что у них в терапии. - Хотя бы раз в день. И нервничать поменьше. - Я постараюсь, насколько это возможно, - кивает Злата. - Спасибо, доктор. Врач кивает ей в ответ и уходит, а Злата разворачивается в его руках и обнимает за шею, утыкаясь носом в его щёку и вдыхая родной запах, который, пожалуй, стоит на первом месте в её личном рейтинге любимых запахов. Витя целует её в висок и прижимает девушку к себе крепче. - Прости, девочка моя, - тихонько шепнул он. - Прости за это. Под "это" он имеет ввиду всё разом, его сомнение, её нервный срыв и их общий выкидыш - больно было ей, а страшно ему. Прям как по брачной клятве, всё поровну, хотя он думает, что должно быть наоборот, пусть лучше больно будет ему, пусть она лучше боится, чем страдает, заходится в плаче и дрожит всем телом как вчера. А ещё лучше, чтобы вообще не было больно или страшно, пусть лучше будет хорошо и спокойно. - Поехали домой, - просит она и целует его в щёку. - Давай весь день вдвоём просто проведём, а? Будем смотреть телек, жрать что-то вкусное, спать и трахаться в перерывах. - Господи, я женился на идеальной женщине, - улыбнулся Витя и поцеловал её. Она улыбается в ответ, отвечает ему на поцелуй, но их одёргивает врач регистратуры и они оба хихикают, невольно чувствуют себя школьниками, которых из под подъезда гоняет нафталиновая бабка, живущая на первом этаже. Злата подходит к машине, устраивает букет на заднем и открывает дверь пассажирского переднего, недоуменно посмотрев на развалившегося на сидении котёнка. Вскинув брови, девушка смотрит поверх машины, но люк оказывается закрыт - значит, кошачье оказалось в машине не случайно. Витя усаживается на водительское, деловито берёт недовольно мявкнувшее животное поперёк туловища и освобождает Злате место. - Это кто? - удивлённо поднимает брови девушка, устроившись на сидении. Витя кладёт животное на колени жене и с усмешкой наблюдает за картиной "жена и кошка". Жена с кошкой смотрят друг на друга с интересом, как будто обе оценивают друг друга. Злата поднимает руку и протягивает котёнку, предлагая познакомиться. Котёнок обнюхивает руку, принимает какое-то решение для себя и ставит лапы жене на живот, тянется головой к лицу, тщательно обнюхивает и лижет нос Златы несколько раз, а она морщится и улыбается. - Ладно, допустим, ты мне тоже нравишься. Кошка, кажется, соглашается с ней, укладывается на её животе лицом к ней, кладёт голову на лапки и прикрывает глаза. Витя отвечает на взгляд супруги, снова поражается схожему оттенку и заводит машину, а урчание кошака звучит в унисон с урчанием двигателя. Злата поглаживает мягкую шёрстку животного, поражаясь, что та неудобно разлеглась на её животе, хотя могла устроиться на коленях или вообще на заднем сидении. Чувствуют они, что ли? Баба Нюра ей в детстве говорила, что кошки ложатся на больное месте, вот и эта чёрная, пусть маленькая, но уже самая настоящая кошка, легла на низ её живота. Она не успела ещё обдумать, но пока они едут в машине под негромко играющее радио, ей становится немного грустно от осознания, что её возможное материнство закончилось, так и не начавшись. А может и к лучшему? Злата же вообще не имеет ничего общего с материнством, ну чему она сможет научить малыша или малышку? Из Макарова стрелять? Вот так необходимый навык, особенно, если будет девочка. Нет, она хочет мальчишку, её делу нужен наследник, да и Пчёлкин тоже уже имеет что оставить сыну и на достигнутом совершенно точно останавливаться не собирается. Но в глубине души Злата хотела бы дочку. Нет, сына и дочку, чтобы не было необходимости растить из дочери подобие её самой, чтобы дочь была настоящая папина принцесса и мамина радость, чтобы у неё было детство, которого у самой Златы не было. - Будут у нас ещё дети, слышишь? - Витя берёт жену за руку и подносит к своим губам, целуя тонкие пальчики. - Обязательно будут. - Я слышала, что проблемы могут быть, - хрипло говорит Злата и прочищается горло. - Ну, после... - Значит, решим, - уверенно говорит он. - У нас денег хоть жопой жуй. Понадобится - лучшие врачи мира будут тебя наблюдать, хоть круглосуточно, если нужно. Всё у нас будет хорошо, родная, никуда оно не денется. - Расскажи, где ты столько уверенности берёшь, - слабо улыбается она. - Я тоже хочу. - Моей нам обоим хватит, - ободряюще улыбается он ей. И Злата верит ему, верит, потому что не может иначе, потому что любит и потому что обещала верить ему бескомпромиссно и всегда. Она не будет думать о том, что он засомневался в ней, потому что ей кажется, что он сам себя за это уже в полной мере наказал. В конце концов, будет ему уроком, чтобы в другой раз он верил ей также, как она верит ему. Пусть это будет просто этап их жизни, который они прошли, пусть он останется за спиной и в любой другой раз, как только у кого-то из них возникнет мысль засомневаться в другом, они вспомнят об этих нескольких днях и отринут эти паршивые в своей сущности мысли.