Долго и несчастливо

      Некоторые считают, что сказки врут, и что люди не могут жить долго и счастливо. Однако за то недолгое время жизни вместе с Коломбиной под одной крышей вдали от цирка казались дудочнику настоящей волшебной сказкой со счастливым концом. Долго и счастливо. Вот только в одном он ошибался – это был далеко не конец.       Поначалу они жили тихой мирной жизнью, помогали Эльзе, выступали на свадьбах и праздниках. Денег хватало, ведь они привыкли к простой жизни и были неприхотливы.       Коломбина все-таки сумела сшить себе длинную юбку, так как косые взгляды жутко огорчали ее, поэтому несколько недель бывшие артисты питались одним бульоном из куриных лапок с капустой, дабы накопить на ткань. Девушка предлагала и дудочнику сменить яркий костюм, однако тот лишь отмахивался. Да, его тоже невероятно раздражали косые взгляды и смешки за спиной, однако меняться из-за этого он не хотел. – Бунтарь, – ласково усмехалась Коломбина, наблюдая, как он надвигает колпак на глаза.       Крыс дудочник тоже смог усмирить. Не сразу, конечно, они даже погрызли ему дудку, однако благодаря частой кормежке и нежной музыке серые грызуны присмирели и даже разрешали себя гладить. – У тебя в крови дрессировать этих чумных зверят, – говорила Коломбина.       Дудочник кивал, пряча глаза и сочиняя очередную мелодию. Чем дольше он жил с Коломбиной, тем чаще его начинало охватывать странное чувство. Сердце трепетало, когда девушка невзначай обнимала его, или сладко замирало, когда она случайно прижималась к нему по ночам, ища тепла. Он знал ее, знал давно, но только теперь перестал воспринимать как сестру.       Она же как будто во внимании не нуждалась. Благо, деревенские парни не бегали за ней, а только так, изредка подмигивали да предлагали проводить до дома, когда она возвращалась с рынка.       И чем больше дудочник влюблялся в нее, тем чаще она называла его братом. Дудочник раздражался, злился, однако молчал. Каждый раз, когда с его языка хотели сорваться заветные слова, он прикусывал его до крови и потом долго не мог играть на дудке, отчего закипал еще больше. А потом долго лежал и глядел на спящую Коломбину, на ее подрагивающие ресницы и на рассыпавшиеся по подушке лазурные волосы.       Однако вскоре его грустные думы затмила другая проблема. С приближением зимы Коломбина начала чахнуть и бледнеть. По утрам она дрожала от холода как осиновый лист, ночью прижималась к дудочнику, грея ледяные руки в его ладонях.       Дудочнику казалось, что над их домом сгущаются темные грозовые тучи, и он со страхом ждал, когда грянет гром. И дождался.       Это произошло в сочельник. Дороги уже были заснежены, окна раскрашены причудливым морозным узором, ветер свистел в полых стенах. Дудочник бегал в лес за поленьями и хворостом чаще, чем спал. Сейчас единственной заботой селян была подготовка к приближающемуся празднику. К сожалению, церкви в деревушке не было, поэтому многие жители, кто имел лошадей или деньги, уехали в Дюлок.       В тот вечер дудочник притащил курицу, честно украденную у соседа снизу за то, что он смеялся над его ярким костюмом. Правда, была одна проблема – птичка была живой. Коломбина, не поведя и бровью, вмиг скрутила курице шею прямо на глазах пораженного юноши и отправила его ощипывать их будущий ужин.       Дудочник с некоторым чувством омерзения принялся за работу, когда внезапно услышал сзади глухой стук. Он быстро обернулся. Сердце его екнуло. Коломбина лежала на деревянном полу. Ее бледные руки были раскинуты в стороны, глаза были закрыты. Дудочнику казалось, что прошла вечность, прежде чем он бросился к девушке, на ходу отряхиваясь от перьев курицы.       Юноша принялся хлопать названную сестру по щекам, вылил на нее целый кувшин воды, однако она так и не очнулась. Тогда дудочник, перенеся ее на кровать, бросился к дверям. На улице было холодно, дул пронизывающий ветер, однако он не обратил на это внимания. Он побежал в сторону дома местного врача, почтенного мужчины с длинной серебристой бородой.       Улицы были пустынны – еще бы, ни один селянин не собирался выходить в такой трескучий мороз, да к тому же в праздник. Дудочник бежал, кутаясь в свой легкий яркий костюм, поскальзываясь, падая, вновь вскакивая и несясь быстрее прежнего.       Наконец, впереди показался дом врача. Подскочив к дверям, дудочник изо всех сил замолотил по гладкой деревянной поверхности. Мороз щипал его лицо, отчего на бледных щеках появился румянец. Дверь открылась – на пороге стоял врач в теплом ватном халате. По его немного заплывшему взгляду дудочник понял – врач нетрезв. Мужчина непонимающе поглядел на юношу и икнул. – Что произошло? – Простите, – быстро заговорил дудочник, чувствуя, как болят скованные морозом губы, – мне нужна ваша помощь. У моей сестры обморок, и я боюсь, что она сильно нездорова. – Молодой господин, – заплетающимся языком произнес врач, – я не в силах ничего сделать. У меня выходной, и я пьян как сапожник. – Но вдруг она умрет? – в отчаянии воскликнул дудочник. От запаха алкоголя у него закружилась голова, и он с трудом переступал с ноги на ногу, почти не чувствуя конечностей из-за холода. – У меня выходной, – отрезал врач и захлопнул дверь.       Дудочник в ярости пнул ее и тут же запрыгал на одной ноге. В голове пронеслась мысль о том, что у него в кармане спички – один чирк и выходной врача закончится очень быстро. Юноша направился обратно, понося господина с длинной бородой на чем свет стоит. Когда он, отряхнувшись от снега, поднялся на свой второй этаж и остановился у дверей, в его душе зародился страх, что там, в комнате, Коломбина уже умерла.       Набрав в легкие побольше воздуха, дудочник толкнул дверь и осторожно вошел. В камине весело трещали поленья, на столе лежала не ощипанная курица. Коломбина по-прежнему лежала на кровати, сложив руки на груди, словно уже была готова к погребению. Дудочник робко приблизился к ней, присел на край постели и, протянув руку, потрогал лоб. Он был ледяным. Неожиданно веки девушки задрожали. – У тебя ужасно холодные руки, – слабо улыбнувшись, произнесла Коломбина. Дудочник тревожно поглядел на нее. – Как ты? – Я? – Коломбина вздохнула, – Я умираю. – Что? – вскричал юноша, вскакивая на ноги, – Как? Почему? Что это за болезнь? Ты ведь еще совсем молодая. – Нет, – покачала она головой, грустно улыбаясь, – я прожила более тысячи лет на лесной опушке. Все, кто нуждался в моей помощи и заботе, сами находили дорогу ко мне. Но потом все мои друзья и помощники, звери и птицы, умерли, и я осталась одна, в густом лесу. Ты же знаешь, как работают браконьеры – три часа и половины леса как не бывало. Я знала, что смерть вскоре придет и за мной. И я отправилась в огромный мир в поисках последнего пристанища. Им оказался цирк сеньора Манджафоко. Его прелесть была в том, что я могла назваться кем угодно, а смерть мою никто бы не заметил – сказали бы, что переутомилась или несчастный случай. А потом появился ты, – Коломбина легонько провела холодной ладонью по щеке дудочника, – И я поняла, что умирать рано. Ты был маленьким, одиноким и напуганным, и отчаянно нуждался в ком-то, кто поможет выжить в этом жестоком мире. Прости меня, мой милый брат. Именно из-за меня ты остался в цирке. Тебя хотели поначалу выкинуть в какую-нибудь деревушку или городок, однако я настояла на том, чтобы тебя оставили. Идея с дудкой была моей. Прости меня. Я знаю, как ты это ненавидел, но я привязалась к тебе и боялась отпустить.       Дудочник молча закусил губу, раздумывая над словами девушки. Получается, ему изначально не было места в этом мире – домой он не смог вернуться, даже из цирка его хотели выгнать. Он скривил губы. Потом поднял взгляд на Коломбину. По ее бледному, словно фарфоровому, лицу текли слезы. Он протянул руку и легонько сжал ее ладонь. – Все будет хорошо, – хрипло произнес дудочник, хотя сам едва верил в свои слова, – Не вини себя. Тем более, я сам виноват в своих бедах – знал же, что единороги в лесу не водятся. Коломбина ласково улыбнулась. – Ты намного понятливее деревянного человечка, – произнесла она и тут же закашлялась. Дудочник налил немного воды в чашу и поднес ее к губам девушки. – Может, еще можно все исправить? – тихо спросил он, – У врача только сегодня выходной, завтра я позову его. Коломбина пожала плечами. – А есть смысл? Все равно это когда-нибудь бы случилось. Но я тебе благодарна, мой милый брат. Именно благодаря тебе остаток своей жизни я прожила счастливо. – А что будет со мной? – вдруг спросил дудочник, напряженно глядя перед собой. Коломбина погладила его по руке. – Ты тоже будешь жить долго и счастливо.

***

      Два следующих месяца дудочник прожил словно в аду. Коломбина ночами билась в горячке, кричала. Она все же позволила врачу осмотреть ее, но никаких плодов это не дало. Врач, нервно теребя свою седую бороду, прописал ей кучу настоек, на которые уходили почти все деньги, но лучше никому от этого не становилось. Коломбина угасала, медленно, словно пламя догорающей свечи. Прямо на глазах дудочника, который возненавидел себя за неспособность помочь названной сестре. В один из серых мартовских дней врач, пришедший проведать больную, отозвал дудочника в сторону. Нервно икая, он тихо сообщил: – Состояние стабильно плохое. Я ничего не понимаю – у нее не ангина, не чума, не пневмония. Она просто угасает, будто звезда на небе. – И вы ничем не можете это исправить? – серьезно спросил дудочник, искоса глядя на спящую Коломбину. – Увы, – выдохнул врач, поправляя очки на носу, – Однако, есть один способ… Но боюсь, он вам не по карману. – О чем вы? – нахмурился его собеседник. – В Тридевятом Королевстве есть одна дама – Фея Крестная. Она занимается изготовлением всевозможных зелий. Думаю, у нее есть что-нибудь, что поможет вашей сестре. Правда есть одно но – это будет стоить безумно дорого. – Примерно сколько? – сощурившись, спросил дудочник. – Около трехсот монет, – упавшим голосом произнес врач. Дудочник удивленно приподнял брови. – Что? Почему так дорого? – Ну, мы же говорим о зелье против смерти, – со вздохом пояснил врач, – А цена жизни очень высока. С этими словами он пожал руку ошарашенному юноше и скрылся за дверью. Дудочник долго смотрел ему вслед, осмысливая услышанное.       Три сотни монет. Вот цена жизни Коломбины.       Юноша выдохнул и устало потер лоб. Что же, возможно, ему удастся наскрести нужную сумму. Он подошел к столу и взял в руки маленькую шляпку Коломбины, под которой она обычно хранила мешочек с монетами. Над этой шляпкой жители тоже смеялись – она закрывала только полголовы и была украшена маленькими черными перьями, изящно спадающими с полей, и легкой вуалью. Коломбина изготовила ее самостоятельно, и постоянно говорила, что когда-нибудь такие будут в моде.       В шляпке было всего двадцать монет. Дудочник покусал губы, затем извлек несколько монет из своего правого сапога. Тридцать пять. Он выругался и тут же зажал рот рукой, боязливо оглядываясь на спящую девушку. Три сотни монет. Что же, может в этой деревушке и есть несколько неплохих для заработка мест. С этими мыслями дудочник направился к выходу.       На улице было пасмурно и сыро. Снег практически растаял под теплыми лучами мартовского солнца и теперь лежал грязной жижей на дороге. Дудочник, морщась, зашагал вдоль главной улицы, заглядывая в каждый магазин, в каждую мастерскую с вопросом о вакансии. Так как жители, уехавшие в Дюлок на Рождество, не спешили возвращаться, то свободных мест было достаточно, и уже к полудню дудочник устроился и посудомойкой, и продавцом, и помощником в мясную лавку.       Наконец, усталый и изможденный, он добрел до маленького домика, в котором жила старая целительница со странным именем – Метелица. Постучав по светлой деревянной двери, дудочник хриплым голосом поинтересовался: – Нужны ли вам работники? Дверь приоткрылась, и из-за нее выглянул маленький человечек с рыжей копной волос и огромными голубыми глазами. Дудочник удивленно вытаращился на него. – Что вылупился? – неожиданно злобным голосом спросил человечек. – Я…– дудочник замялся, – А где госпожа Метелица? – Тут я, тут, – из-за двери выглянуло доброе старушечье лицо, – А, это ты? Как твоя сестра? – Все так же ужасно, спасибо, – сделав полупоклон, ответил юноша. Краем глаза он заметил, что человечек с любопытством глядит на него. – Я слышала, ты на работу ко мне хочешь устроиться? – продолжила меж тем Метелица, – Что же, я с радостью приму твою помощь. Как раз руки сводить начало, как некстати. Жду тебя завтра утром, как раз обсудим и время и оплату. – Благодарю, – кивнул дудочник, и, стараясь не глядеть на человечка, пошел прочь.       У него ужасно болели ноги, в горле саднило от многочисленных переговоров. Засунув руки в карманы, он угрюмо шел по жиже из снега, периодически поскальзываясь. Внезапно сзади послышались чьи-то торопливые и чавкающие шаги. Дудочник обернулся и непроизвольно вздрогнул – к нему приближался тот самый человечек из дома госпожи Метелицы.       Отвернувшись и на всякий случай натянув колпак на лоб, дудочник прибавил шаг. Топоток за спиной тоже ускорился. «Он идет за мной» – нервно подумал юноша, сжал кулаки и резко остановился. И тут же почувствовал, как преследователь врезался в него. «Лучшая защита – нападение» – вспомнил дудочник. – Чего вы за мной идете? – сердито произнес он, поворачиваясь к человечку и с удивлением замечая, что тот кажется испуганным. – Простите, господин, за мое любопытство, – вкрадчивым голоском начал коротышка, зачем-то обхватывая маленькими ручками дудочника за ногу, словно боясь, что тот убежит, – Но я случайно услышал, что ваша сестра нездорова? – Допустим, – растерянно ответил дудочник, пытаясь стряхнуть человечка. – Так вот, я вдруг подумал, ну сами знаете, как это бывает. Я вдруг подумал, что смогу помочь вам! – на одном дыхании выпалил коротышка, и тут же выжидающе поглядел дудочнику прямо в глаза. – Вы кто? – спросил тот, чувствуя нарастающее предчувствие тревоги. – Я? – коротышка внезапно рассмеялся, – Я маг, специализирующийся на волшебных сделках! Дудочник оглядел его с головы до ног. И зачем-то уставился на его ботинки с загнутыми носами. – Вы из цирка? – внезапно ляпнул он. – Вот еще! – оскорбился коротышка, – Был бы я из цирка, откуда я бы знал о том, что вам нужны три сотни монет? Дудочник поджал губы. – Это ничего не значит, – сухо произнес он, – Кто угодно мог вам рассказать, хоть тот же врач. – О нет, я сам догадался, – произнес коротышка, – Так вот, не хотите ли получить эти самые деньги, быстро и без всякой работы? – А что ты хочешь взамен? – нахмурившись, спросил дудочник. – А, пустяки, – выдохнул коротышка, – Например, твою сестру. – Что? – вскричал дудочник и резко тряхнул ногой, отчего человечек не удержался и рухнул в грязный снег, – Ты рехнулся? Коротышка неуклюже поднялся на ноги. Отряхнувшись, он внимательно поглядел на юношу, странно выпятив губы. – О, это любовь? – хитро прищурившись, спросил он. Дудочник не ответил, а повернулся и затопал прочь. Его колотило от нахлынувшей на него злости на человечка и от странного ощущения, что произошло что-то нехорошее. – Ну и иди себе! – услышал он крик за своей спиной. – Все равно вернешься ко мне потом!