Покинутый ею

Она всегда была для него загадкой, которую он так тщетно пытался разгадать. Ничего на свете он так сильно не желал как разузнать все ее сокровенные тайны, секреты и грехи, что она так искусно прятала. Она словно болото… Засосет тебя в свои воды и больше ты никогда не увидишь мир людской. Она породит в тебе непреодолимое желание завладеть ее хрупким тельцем и никогда не упускать его из рук, но, словно изящный шелк, она ускользает из них, оставляя внутри при этом лишь пустоту, что невозможно заполнить. Иногда он сравнивал ее с черной пумой, которая так же, как и она, была величественна, грациозна и, конечно же, свободна, но в то же время она была и опасна: стоило ее только разозлить, как она тут же показывала свои коготки и зубки, способные разорвать твое сердце на тысячу мелких кусочков. В иные же, особые для семьи Сидов, дни она была схожа с молодым лебедем в своих плавных и нежных движениях, а ее идеальное белое платьице и венок на голове лишь доказывали это. Но как бы сильно он не хотел приручить это прекрасное создание, она всегда его покидала, каждое утро, не попрощавшись, и лишь смятая подушка, что до сих пор хранила в себе ее нежный цветочно фруктовый аромат, свидетельствовала об ее присутствии прошлой ночью. Но сегодняшнее утро, как не странно, было другим. Стоило солнечным лучикам лишь появится на горизонте, Иоанн открыл свои небесно-голубые глаза, обнаружив, что проснулся раньше нее. С явным интересом Креститель начинает разглядывать этот мирно посапывающий комочек секретов. «Она такая красивая, словно сам Сатана ее создал, чтобы изо дня в день меня искушать, да бы каждую секунду, проведенную с нею, я поддавался плотскому греху», - словил он себя на мысли. Аккуратно своими массивными длинными пальцами, покрытыми несчетным количеством татуировок, мужчина, не спеша, чуть еле дотрагиваясь, да бы не разбудить, поглаживает ее шелковистые волосы, что рассыпались на подушке рядом с его лицом. А раннее солнце уже освещало ее бледно-розового цвета маленькое личико. Невольно ему вспомнилось как это самое бледное личико покрывалось пурпурным румянцем после его многочисленных поцелуев прошлой ночью. Иоанн наблюдал за ее дрожащими ресничками, украшающими веки, которые сейчас прикрывали большие карие глаза, что видели очередной сон; наблюдал за ее пухлыми розоватыми губками, на которых так старательно и страстно оставлял отметины. Младший Сид хотел бы продлить это утро, черт, он бы всю жизнь так и оставался в постели, наблюдая за ней, но долг не позволит ему этого сделать, Иосиф не позволит, да и она сама слишком предана Отцу. Но Иоанн знал, что она никогда не веровала в Бога, не совершала деяний в пользу проекта, она лишь пыталась угодить Иосифу, как и сам Креститель в частности, и его это беспокоило, буквально терзало душу. А вдруг его возлюбленную и брата связывает нечто большее, чем просто благодарность? Отец спас ее душу, вытащил из лап смерти, наставил на путь истинный, когда она, разбитая и покалеченная, впервые появилась в округе Хоуп. Она рассказывала его брату все, тогда как он сам не знал ничего. Ревность гложила его. Не будь это его собственный брат, Иоанн бы давно запер его в бункере и терзал его тело всяческими пытками. Но, видимо, судьба распорядилась иначе. - Ты уже проснулся? - сладкий девичий голос вытянул его из пучины неприятных мыслей. - Доброе утро, - он улыбнулся, посматривая как она сонно потирает кулачками глазки. Она проигнорировала приветствие: - Иосиф просил передать, что будет ждать тебя сегодня. Девушка встала с кровати и начала поспешно собирать разбросанную по полу одежду. - А нам обязательно говорить о делах с утра пораньше? - Иоанн обратил внимание на то, как сильно она спешит покинуть его ранчо, словно ребенок, что провинился и пытается избежать наказания, - Уже уходишь? Может на завтрак хотя бы останешься? - он посмотрел на нее умоляющим щенячим взглядом. - Твои глазки не действуют на меня так, как на большинство обитательниц этого округа, - произнесла девушка, в очередной раз давая понять, что она особенная. - Гордыня - пожалуй, вот твой самый большой грех, - произнес Сид младший. - И что? Набьешь мне тату? В конце концов, мы все грешны и, сделав татушку с названием греха, а затем вырезав этот кусочек кожи с говном, мы от него не избавимся. Боюсь, твои методы не действуют, Иоанн, - она издала нервной смешок, - словно малое дитя, ты пытаешься оправдать свои садистские наклонности. Просто признай уже, что ты ебучий псих и дело с концом. - Ты сквернословишь, а это тоже грех, если не забыла, - мужчина лишь посмотрел своим холодным взглядом, как он обычно это делает при ее нападках, что случались буквально каждый раз, стоило ей только открыть рот. Он уже привык к тому, что девушка никогда не говорит ничего нежного в его адрес, а лишь посылает на три буквы и хочет всячески его задеть, будто ей стыдно за проявление чувств прошлой ночью и она любыми способами пытается казаться равнодушной к Иоанну. - Ты все мои слова, кроме матов, мимо ушей пропускаешь? - она удивленно изогнула бровь, таращась на все еще сидящего в кровати Сида. - Малышка, я просто пытаюсь направить тебя на путь истинный, хочу, чтобы ты была чиста, когда мы перешагнем через Врата Эдема. Я понимаю, ты пока еще не веруешь, но скоро, я обещаю, ты так же, как и все мы, будешь видеть смысл лишь в Боге и его прощении. Ты придешь к искуплению. Именно этого мы с Иосифом и хотим от тебя, - спокойным тоном продолжал он. - Пиздец, теперь искуплением называется терзание собственного тела? А знаешь, лучше не продолжай, этот разговор не приведет ни к чему, - кареглазая застегнула молнию джинс и теперь оставались лишь ботинки, что лежали в дальнем левом углу у изголовья кровати. Иоанн же быстро поймал ее взгляд, устремленный в тот самый угол, и словно с цепи сорвавшийся устремился к злосчастным черным берцам. - Нет, Иоанн, - но не успела она добежать, как обувь была уже в руках мужчины. - Не отдам, пока не позавтракаешь со мной, - он гордо поднял на нее взгляд, ощущая собственную победу ,казалось бы, в такой никчемной, но многозначительной для него, ситуации. Девушка лишь закатила глаза, осознавая, что будь она чуть шустрее, то уже давно ехала бы на своем пикапе через пейзажные поля Монтаны. - Извини, милый, но сегодня никак. Отец просил меня проследить за поставкой Блажи в регион Веры. Грузовики должны подъехать утром, то есть с минуты на минуту. Мне нужно бежать, но обещаю, в следующий раз все будет по -твоему, - может он и был в два раза выше и крупнее, но вот смекалка была на ее стороне в придачу с женской хитростью. - Долг превыше всего, проект превыше всего, - он с толикой грусти на лице протянул ей обувь. - Спасибо, - девушка быстро чмокнула его в щечку и убежала, додумавшись обуться внизу, пока Сид не придумал еще чего, чтоб задержать ее. И вот она вновь оставляет его наедине с мыслями и покалывающей болью в области груди. Он слишком привязался к ней, возможно даже влюбился, а зря, любовь к таким ветреным девушкам, как она, всегда плохо заканчивается. В конце концов, следующего раза может и не быть, и она может не вернуться.