Попытка повзрослеть

Никогда не поздно стать взрослым, прогуливаясь по ночным дорогам спящего Детройта: руки спрятаны в карманы потертых джинсов, две верхние пуговицы клетчатой рубашки расстегнуты, во взгляде — готовность ко всему и желание перепихнуться. Но оно никогда не сбудется: заняться сексом Коннор хочет с одним конкретным человеком. Не в этой жизни и не в этой вселенной. Может, в параллельной, где он какой-нибудь сексбот в борделе, а его объект вожделения — уставший офисный клерк, решивший на сто баксов заказать кого-нибудь, чтобы снять напряжение после выматывающего рабочего дня. В этой вселенной, такой живой и скучной, его человек недосягаем, неприступен и предан своей работе. Поэтому он здесь: спустя три пересадки на автобусе и семь минут пешком, в неблагополучном районе Детройта. Дрочка и жесткое порно не помогают, идти в клубы и искать партнера на ночь чревато — дядя может узнать: у него знакомые везде и всюду, в самых неожиданных местах. Раздражает до зубовного скрежета и протяжного крика. Коннору семнадцать, через пару дней он станет совершеннолетним американцем, уверенно смотрящим в светлое будущее. Через пару дней он вдохнет свободу, а затем задохнется ею, и в легких не останется места для воздуха. Потом он твердо намерен поступить в колледж, с отличием закончить его и уйти в полицейскую академию, как сделал дядя в молодости. Холодная ночь медленно топит уверенность Коннора в желании снять напряжение, и приходит мысль: «Иди домой, успокойся, включи любимое видео и подрочи, не ищи приключений на свою задницу». Мысль адекватная, стоящая и, самое главное, — безопасная. Как подземные переходы, как банковское хранилище с многоступенчатой сигнализацией, как трезвый дядя Хэнк без своего пистолета с одним патроном. Ночной Детройт обдает Коннора сильным ветром, на руках и шее появляется гусиная кожа, а зубы начинают стучать от холода. В ста метрах от себя он видит круглосуточный супермаркет и ускоряет шаг, чтобы взять на поддельный айди пинту пива — согреться и перестать думать по поводу секса. Остается половина пути, когда Коннор слышит, как сзади медленно едет машина. Темно-синий шевроле камаро неторопливо заезжает на парковку супермаркета и останавливается. Раздается легкий хлопок водительской двери, и Коннор перестает дышать. Сержант Аллен — напарник дяди Хэнка. Сердце бешено стучит, а ноги подкашиваются. Коннора бросает в дрожь, и он с трудом сглатывает неприятный комок в горле. В голове отчаянно, почти во все горло кричит мысль: «Беги, Коннор, беги», как в том небезызвестном фильме. Она верещит бесперебойно, сильно отдается в висках, так, что он хмурится от нахлынувшей боли и останавливается. Бежать некуда и помощи ждать не от кого. Коннор понимает, что если подойдет ближе, то сержант увезет его домой, а когда они приедут, он не позволит Коннору открыть собственными ключами входную дверь. Сержант Аллен будет показательно жать на дверной звонок и ждать, когда подойдет ругающийся на чем свет стоит лейтенант Андерсон, и всучит блудного племянника дяде. Он так поступал девять раз, а этот будет десятым, юбилейным. Аллен обходит машину, опирается на кирпичную стену супермаркета, немигающим взглядом смотрит на Коннора и ждет. Хорошо, что он не в полицейской форме, а в гражданской одежде — темных джинсах и кожаной куртке, не будет стыдно возвращаться домой к дяде Хэнку. В прошлые разы Аллен возвращал Коннора при всем параде, и тогда была сирена с шипящей рацией в машине. Попытка повзрослеть рушится, как витиеватая дорога из тысячи фигурок домино. Коннор на ватных ногах доходит до супермаркета и откашливается. — Привет, Дэвид, — он улыбается Аллену, но в ответ встречает тяжелый взгляд. — В машину. Живо. Дэвид несильно подталкивает Коннора к шевроле. В его голосе нет злости, лишь раздражение. Коннор подчиняется ему, перед этим презрительно фыркнув, и с силой захлопывает за собой дверь. Дэвид на вольность подростка глухо порыкивает. — Новая машина, сержант? — ненавязчиво интересуется Коннор. В прошлый раз Дэвид привозил его к дяде на внедорожнике, а это было три месяца назад. Сейчас Коннор сидит в спорткаре. — Неужели премию выдали? — Накопил, — бросает Дэвид, он закрывает дверь и заводит машину. Коннор хочет спросить, почему Аллен здесь, в неблагополучном районе, но не решается. Наверное, он скажет что-то в духе «опрашиваю свидетелей и ищу улики». Камаро мягко выезжает с парковки и едет прямо, до первого перекрестка. До дома километров десять пешком. Если не будет пробок на главных улицах, то Дэвид привезет его через пятнадцать-двадцать минут. Первое, что Коннор ощущает, отчего невольно приходит в странную эйфорию, — машина пахнет фруктами. Апельсинами, киви, ананасами и, возможно, манго. Никаких посторонних запахов в виде жженой резины и пороха, отчего Коннор шумно вдыхает воздух. Видимо, Дэвид купил машину сегодня, иначе бы шевроле пропах бургерами и одеколоном дяди Хэнка. — Почему ты здесь? — спрашивает Аллен и заворачивает направо. — В этом районе? — Воздух хороший. Дэвид посматривает на Коннора с сомнением, но ничего не говорит. Он снова следит за дорогой и включает поворотник. — Вообще-то я искал, с кем перепихнуться, — добавляет Коннор, и Аллен давится воздухом. Когда он откашливается и собирается сказать что-то поучительное, Коннор добавляет: — Но на самом деле я хотел купить пива. Реакция на алкоголь у Дэвида бесценна: удивление, постепенно переходящее в глубокий шок. Спустя долгую минуту он останавливает машину и паркуется на пустыре. — Ты хотел купить пива, — повторяет Дэвид. — Да. — Значит, у тебя есть поддельный айди, — продолжает он. Коннор замечает, что руки Аллена крепко сжимают руль машины. «Вот бы Дэвид так меня сжал», — как вспышка, проносится мысль у Коннора и сразу же тухнет, словно ее и не было. Нет, такое никогда не произойдет, это из раздела «невозможно и необъяснимо». Дэвиду тридцать восемь, а Коннору семнадцать. Разница в возрасте колоссальна, она сбивает с ног и окатывает ледяной водой в жаркое лето. Только для Коннора эта «вода» ничего не значит, его привлекает в Аллене нечто большее. Чего сам Коннор понять не может, но в будущем надеется разобраться. Дэвид ему давно нравится. С того самого момента, как Аллен стал напарником дяди Хэнка. Поджарый, дисциплинированный, у него все расписано по минутам, он слепо следует правилам и верен своим идеалам. Дэвид — полная противоположность дяди Хэнка, и непонятно, как он смог сработаться с ним, но на их счету огромное число раскрытых преступлений за несколько лет. Аллена сильно хочется. Хочется, чтобы именно с ним и больше ни с кем. — Д-д… нет, — быстро исправляется Коннор. — Нет, откуда он у меня? Я, между прочим, племянник многоуважаемого лейтенанта Андерсона, мне бы никто не дал поддельный документ. Да и ты присматриваешь за мной. — Коннор, — вкрадчиво начинает Дэвид. — Чушь мне в уши не заливай. Отдай айди. — У меня его нет, — нагло врет Коннор. — Мне обыск провести? — Если хочешь, — пожимает плечами Коннор и поздно понимает, что за глупость он сказал. Дэвид быстро найдет поддельный айди, он лежит в заднем кармане джинсов, и, если начнется обыск, то все, лавочке Гэвина по фальшивым документам придет конец. — Выходи из машины. Черт. Нужно что-то делать. Бежать, куда глаза глядят, нереально, Дэвид сразу поймет, что Коннор скрывает от него айди. Но и отдать подделку нельзя, Гэвин убьет его, превратит жизнь в сущий ад. Есть один вариант из раздела «невозможно», постыдный, но бередящий душу и распаляющий разум. От него внутри все медленно разгорается, и Коннору кажется, что в машине жарко, хотя кондиционер работает на полную мощь. — Знаешь, — тихо говорит Коннор. Он осторожно кладет руку на бедро Дэвида и подается ближе к нему, — ты мне давно нравишься, — последнее предложение он шепчет на ухо Аллену. Приходит тишина, которая давит и ломает все видимые барьеры. Коннор чувствует, как Дэвид в прямом смысле каменеет, но руку с бедра не убирает. Странно. — Ты совершаешь… Он не договаривает, Коннор затыкает его поцелуем. Дэвид не отвечает, не приоткрывает губы, ничего не делает; он позволяет ему упиться короткими секундами той симпатии, которая зашла слишком далеко. Коннор не знает, как поступить, сделать еще хуже или перестать мучить Аллена? Он понимает, что насильно принуждает Дэвида, и эта ужасная мысль вгрызается так глубоко, что становится противно от самого себя. Коннор отпускает Дэвида и теперь молча смотрит на переднее стекло машины. Неловкость накрывает с головы до ног, и хочется вжаться в кресло, а лучше выйти из машины и убежать. — Ты доволен? — спокойно спрашивает Аллен. Коннор игнорирует вопрос. Можно сказать, что «да, доволен в каком-то извращенном смысле», но нет. Не так он хочет с ним, не так. Он хочет по-другому, чтобы Дэвид отвечал ему и постанывал в ответ, а не как сейчас. — Посмотри на меня, — не просит, а приказывает Аллен. Коннор знает, что произойдет в ближайший момент, и он не имеет ни малейшего желания смотреть на человека, которому он показательно признался в своих чувствах. Разворачивается неприятная драма. — Через два дня мне будет восемнадцать, — с трудом говорит Коннор. Тяжелый вздох Аллена и его: — Я знаю. — Тогда почему ты так ведешь себя? — кричать на Дэвида не получается, и у Коннора выходит надрывный полушепот. — Ничего не делаешь. Хоть бы ударил или оттолкнул. — Потому что тебе все еще семнадцать, — тихо отвечает Дэвид и берет его за руку. Он коротко смеется и добавляет: — Черт, я педофил. Коннор хочет сказать, что «это неважно, что мне семнадцать», но потом до него доходит. В голове появляется пустота, мыслей нет, только отголоски и больше ничего. — Дэвид… Нет, нет и еще раз нет. Быть не может. Это просто невозможно. Коннор не понимает, не может поверить, что все вот так просто и запутанно одновременно. Дэвид тоже испытывает к нему неоднозначные чувства, и это… ошеломляет. Приводит в восторг и окрыляет. Коннор в ответ крепко сжимает его руку. — Не молчи. — А что говорить? — спрашивает Дэвид. — То, что ты мне нравишься? — Я… — Поговорим на твоем дне рождения. — Дэвид заводит машину, но руку не убирает. — Хэнк меня убьет. — До него еще два дня, — подмечает Коннор. — Он не убьет. Я не позволю. — Это мы еще посмотрим, — хмыкает Дэвид и давит на педаль газа. Они останавливаются на втором перекрестке, ждут, когда их светофор загорит зеленым светом, и Коннор решается: — Когда? — Когда что? — Аллен как будто не знает, о чем пытается выведать Коннор. Строит из себя дурачка. — Ты понял. — Я скажу на твоем дне рождения, а сейчас тебя нужно отвезти домой, — в голосе Дэвида звучит усталость. — Ты не можешь двух дней подождать? — А для тебя это так важно? — Да, важно, — отрезает Дэвид и заворачивает налево. Через пару поворотов и три квартала будет виден дом. Так быстро. Коннор сможет подождать еще пару дней, он постарается, он выдержит эти мучительные дни до совершеннолетия. Когда остается один квартал до дома дяди Хэнка, Аллен останавливает машину. Дэвид держит за руку Коннора, мягко поглаживает пальцы, от его прикосновений бьет током, нервы распаляются, а в горле становится сухо. Неожиданно. Дэвид убирает руку, и Коннор хочет возмутиться, сказать, что желает продлить этот краткий момент, но получает нечто большее. Аллен тянет Коннора на себя и целует его. Прижимает ближе, и в следующее мгновение Коннор сидит на Аллене и жарко отвечает ему. Пытается вжаться в Дэвида, расстегнуть эту чертову кожаную куртку и добраться до ремней джинсов. Неопытность сменяется напористостью и хочется всего и много, чтобы до хруста костей, чтобы звезды в глазах и тело билось в экстазе. В нескольких метрах проезжает машина, светя ксеноновыми фарами, и Коннор ударяется о потолок машины. Дэвид смеется, но мягко целует Коннора в шею и шепчет: — Подождешь пару дней? — Да. Я смогу, — с придыханием отвечает Коннор и обнимает Дэвида. Руки Аллена мягко оглаживают спину и спускаются ниже, и Коннор поздно понимает, что прижиматься к нему было глупой ошибкой. Гэвин его убьет. Пустит на корм своим питбулям и будет молча снимать на камеру, как Коннора разрывают на части. — А говорил, что у тебя его нет, — Дэвид машет перед Коннором поддельным айди. — Я больше не буду им пользоваться, — уверяет Коннор. Бессмысленно отрицать и пытаться оправдать себя. — Конечно не будешь, ведь я у тебя его забираю. — Дэвид включает свет в машине, а затем читает поддельный документ Коннора: — Ричард Стерн. Двадцать три года, проживает в Филадельфии. Не слишком ли далеко от дома пиво покупаешь, Ричард? Дэвид смотрит на него, в его глазах прослеживается веселье. — Пожалуйста, не заводи дело на эти документы, — Коннор хочет поцеловать Дэвида снова, но тот отворачивается, — а то мне не поздоровится. Дэвид громко вздыхает. — Это Рид? — на вопрос Аллена Коннор стойко молчит. — Я подумаю. Особо жестокая смерть от руки Гэвина Рида переносится на неопределенный срок. Это прекрасно, но все равно вызывает кое-какие опасения. Дэвид не сказал «хорошо, я не буду заводить дело», он сказал «я подумаю», что для него в новинку. Ради Коннора он поступится своими принципами? Через несколько секунд Дэвид добавляет. — Коннор… — Да? Коннор думает, что Аллен скажет что-нибудь еще насчет документов, но в итоге слышит: — Слезь с меня. — Да, точно. Хорошо, — быстро соглашается с ним Коннор. Он пытается как можно осторожней слезть с Дэвида, но выходит плохо. Слишком мало места и лишние телодвижения сейчас ни к чему. В итоге страдает голова и уязвленная гордость, но все-таки Коннор садится на водительское сиденье. — Я высажу тебя недалеко от дома, — говорит Дэвид. — Видеть ночью Хэнка у меня нет ни малейшего желания. Коннор в ответ хмыкает и кивает. Похоже, десятого юбилейного раза, когда Дэвид «чуть ли не за ручку ведет за собой» Коннора, не будет. Хорошо, даже отлично. Вместо него Коннор получил гораздо большее. И будет ждать, когда наступит день рождения.