new life

      Я — Салли Фишер, мне пятнадцать лет. Ровно девять лет назад моя мама умерла и… я лишился своего лица, ну, практически. Всё же мне приходится носить свой протез, чтобы не пугать окружающих тем, что осталось от моего лица.       Я со своим отцом — Генри Фишером — решили переехать в новый город, чтобы позабыть все невзгоды, связанные с нашим родным местом. Я планировал по дороге поспать, ведь потом придётся разбирать все коробки, кроме отцовских.       Наши с отцом отношения оставляли желать лучшего. Хоть он меня уже и не винит в смерти мамы, но признать сыном не в состоянии. Как он говорит: «Не желаю иметь такого уродливого сына.» Хоть своим видом я не показываю обиды, но внутри всё сжимается после каждого оскорбления в мой адрес со стороны отца. Я надеюсь… хоть что-то поменяется в нашей жизни всвязи с переездом на новое место.       Так как мои планы на дорогу не хотели осуществляться, я просто наблюдал за происходящим за окном: повсюду зелёные деревья, покачивающиеся из стороны в сторону, пышные белые облака, скользящие по небу цвета моих волос, иногда виднеются поля подсолнухов, которые напоминают мне лучики солнца.       На внешний вид я могу показаться отбитым пессимистом, но я скрываю настоящего себя в недрах своей плоти, потому что я не могу никому довериться в этой жизни, даже родному отцу.       В детстве меня задирали из-за протеза и не давали покоя. То ногами изобьют, то вещи разорвут, то еще что-либо в этом роде. Однажды мне дали кличку «Салли — Кромсали», которая тогда меня очень задевала, но сейчас я совершенно нейтрально к ней отношусь.       Как вы поняли, у меня не было настоящих друзей, да и друзей в общем. Я всегда был один: ни мамы, ни отца, только мой кот Гизмо, которого я очень люблю.       Из-за одиночества у меня появилась социофобия, я не мог ни слова связать с незнакомым мне человеком. У меня начинаются панические атаки, как бы это странно не звучало, я просто впадаю в ступор, начинают течь слёзы и ноги подкашиваются. Я просто не знаю, как вести себя в таких ситуациях, ведь девять лет одиночества — это вам не «одуванчики». Вскоре я просто забил и просто сидел дома, погружаясь всё глубже и глубже в себя.       Из моих мыслей меня вывел отец, который сказал, что мы уже на месте. Я вышел из машины и начал затаскивать коробки в квартиру под номером четыреста два. Переехали мы в «Апартаменты Эдисона». На вид — милое местечко, где живут одни бабушки, но мне это даже на руку, ведь никто не будет доставать… пока я не пойду в новую школу.       С горем пополам я разобрал все коробки, как раз в тот момент, пока мой отец закрылся у себя в комнате и начал искать работу.       За всё это время на улице стемнело, но я всё же решил сходить в магазин за чем-нибудь вкусным. Я написал записку отцу, так как разговаривать — я уже не разговаривал вслух лет семь точно, потому что просто нет желания. Меня только чудом можно заставить проронить лишь слово или звук.       Я обул тёмно-синие кеды и вышел из квартиры.

Продолжение следует…