Тонкая грань

По стрельбищу разносились звуки выстрелов. Канин переводил взгляд с мишени на Сонмина, чуть прищурившись. Все прошлые занятия будто не имели отношения к тому, что происходило сейчас. Подросток не промахивался, не терял координации после выстрелов, а если и мазал, то мгновенно исправлял свою ошибку, отправляя вдогонку вторую пулю. Мин стал одним целым с оружием, и это устраивало Канина. "И всё, что нужно было – просто поверить?" – спрашивал себя наставник. А внутренний голос ему отвечал: "Да. Всего лишь поверить." Младший улыбался, оглядываясь на наставника и видя в его глазах удивление и довольство учеником, и с новой уверенностью принимался исполнять указания, которые почти забывал давать Канин. – Умница. А теперь – очередью. Старший подошёл на несколько шагов ближе и внимательно оглядывал Сонмина со спины. Ничего не изменилось во внешности, но эта осанка и видимый внутренний стержень говорили о том, что теперь будет много лучше, чем было. – Учитель... Учитель! – Сонмин несколько раз дёрнул Канина за рукав. – А? Да. Прости, задумался. – Он достал из кармана пачку сигарет и прикурил одну из них. – Знаешь, ты сегодня очень хорошо поработал. – Потрепав волосы Мина, старший глубоко затянулся. В кармане зажужжал включённый на вибро телефон. – Прости. – Канин отошёл на несколько шагов и поднял трубку. Сонмин не подслушивал. Он просто молча рассматривал наставника. Ровная и широкая спина, сильные руки и красивый профиль – всё это завораживало Сонмина настолько, что слух автоматически отключался, подсовывая владельцу только обрывки голоса наставника. Возможно, самый старший из наставников мог бы иметь ученика и получше, но ведь волей случая получилось то, что получилось, и это можно изменить только при не зависящих от фрателло обстоятельств. А Сонмин не собирался ничего менять, особенно теперь, когда отношения наладились, а вместо убеждённости в бессилии появилась вера в способность к обучению. Наставник повернулся и легко улыбнулся подростку, кладя телефон обратно в карман. – На сегодня ты можешь быть свободен, Мин. Отлично поработал. А мне нужно сходить к Чонсу. Кажется, что-то насчёт нашего задания. – Старший положил руку на плечо мальчишки и несильно сжал. – Вечером, если хочешь, можем позаниматься теорией. Что ты на это скажешь? Мин восторженно заулыбался и кивнул. Всё же, любые совместные моменты запоминаются лучше, чем теория боя. – Тогда до вечера. Вернись к себе и отдохни – думаю, ты действительно подустал, – улыбнулся мужчина. Бросив взгляд через плечо, он неторопливо зашагал в сторону кабинета директора. Сонмин проводил взглядом удаляющуюся фигуру и опустил взгляд, робко улыбаясь. Самое лучшее, что мог сделать для него Канин, он делал: верил и старался уделять больше внимания. Подросток и такого себе представить не мог, а теперь счастье было у него в руках. Оставалось только поддерживать эту атмосферу доверия, чтобы не разрушать хрупкую, только-только наладившуюся связь. Ощущения были настолько новыми и непривычными, что где-то в глубине сознания периодически мелькало нехорошее предчувствие – если всё так быстро пошло на лад, как быстро оно может разрушиться? Рухнуть в один момент? Или хорошее отношение сойдёт на нет, когда разрушится очарование новыми навыками и силами? Всё же, нужно было верить в лучшее. Сонмин собрал вещи, вернул оружие в хранилище и направился в корпус – нужно успеть отдохнуть перед ещё одним приятным контактом с наставником. *** – Вызывал? – Канин заглянул в кабинет Пака. – Да. Проходи, присаживайся. – Старший чуть улыбнулся и указал на кресло напротив. – Что-то насчёт задания? – спросил наставник, усаживаясь в кресло и вновь вытаскивая из кармана сигареты. – Ага. Не кури тут. И вообще, бросай это дело. Вредно же. – Не твоё дело, – улыбнулся Канин, но пачку спрятал. С Чонсу давно были построены тёплые дружеские отношения, поэтому такие фамильярности были делом привычным. – Ладно, к делу. В общем, Кюхён тут разузнал у нашего рыжего пленника важную информацию, с которой можно работать. – Пак достал из ящика стола тонкую папку. – Здесь – досье на главаря группировки. Посмотри дома. Через пару дней вы с Мином на него охотиться будете. – Он ухмыльнулся. – Кстати, как мальчишка? Справляется? Или мне другой группе отдать задание? – Нет, всё отлично. Намного лучше, чем было. Мне уж и пожаловаться не на что, – тихо рассмеялся наставник. – Вот и здорово. До завтра, я надеюсь, мы получим сведения от ребят - нужны места обитания нашей жертвы. Иначе сами вы его не найдёте. Слишком хитрый, зараза. – С этой работой никакой личной жизни, – пробормотал Канин. – Ой, не жалуйся. У тебя её и так не было. Иди уже. Мне работать нужно. Мужчина поднялся с кресла, махнул рукой и вышел за дверь. – Личная жизнь. Да у вас её больше, чем у меня! – в пустоту воскликнул Чонсу. – Личная жизнь... *** Кюхён тихонько приоткрыл дверь в комнату Рёука и Генри и заглянул внутрь так, чтобы его не заметили. Двое сидели на одной кровати. Генри тискал PSP, а Рё читал книгу, прислонившись спиной к стене. Идиллия. А главное - никто никому не мешает. Наставник тихо постучал и прошёл в комнату. Никто не обратил на него внимания. Кю подошёл к кровати и кашлянул. Генри на мгновение поднял глаза, но потом продолжил игру. – Здрасьте, – бросил он, не отвлекаясь от игры. – Рёук, к тебе. – Генри толкнул Рёука локтем в бок и облокотился на стену. Вукки поднял голову и посмотрел на старшего. – Учитель? – Его брови удивлённо изогнулись. Книжка тут же полетела на тумбочку, а сам Рёук подскочил с кровати и неглубоко поклонился в знак приветствия. – Присаживайтесь. Простите за беспорядок. Генри у нас такая грязнуля! – нервно хохотнул подросток. Впервые Кюхён сам пришёл в их комнату. – Да я на пару секунд, – отмахнулся Чо. – Вукки, собирай вещи. – Он загадочно улыбался. – В смысле? Задание? – Рёук был слегка ошарашен. – Но ведь колено ещё не зажило... – Да нет же, глупый. У тебя выходные, а мне дали маленький отпуск, – объяснил старший. – Понимаешь, к чему я веду? – Эмм... Не совсем. – Он тебе предлагает в город на несколько дней поехать, придурок, – бормотнул со своего места Лау. – А ну заткнись! – прикрикнул Рё на соседа. Затем он снова повернулся к Кюхёну с виноватой улыбкой и залитыми лёгким румянцем щеками. – Это правда? – тихо спросил он. – Ну да. Завтра утром чтоб готов был. Но не как обычно, ладно? Я зайду. – Чо махнул рукой и вышел. Когда дверь захлопнулась, улыбка на лице Рёука сменилась гневным выражением. Он медленно повернулся к другу. – Генри. Если ты ещё раз вмешаешься в наш с наставником разговор, от тебя и мокрого места не останется, понял?! – Получив в ответ сосредоточенное сопение, Рё тяжело вздохнул и плюхнулся на прежнее место. – Совместные выходные вне корпуса... – Губы снова растянулись в мечтательной улыбке. – Просто не верится... – Идиот, влюблённый в своего наставника, – бросил Лау перед тем, как на его голову резко опустилась подушка. *** Самый молодой наставник агентства сидел у себя на кухне, обхватив ладонями чашку и глубоко задумавшись. Никогда ещё такого не случалось с ним, да и вряд ли случится снова. Видимо, просто нельзя напиваться - слишком многое может произойти, а потом внезапно пропасть из памяти. Донхэ долго пытался понять, почему ноги привели его именно к Йесону в спальню. Но ответ не приходил. Когда-то один знакомый сказал ему, что пьяный человек делает то, что хочет сделать, но не может себе позволить в трезвом состоянии. И что тогда за скрытые желания таятся там, в глубине подсознания? Парень взъерошил волосы на затылке и отпил из чашки несколько глотков тёплого чая. – Дела… – протянул Хэ. И Йе ведь ничего не сказал, хотя наверняка проснулся, когда пьяный наставник ввалился в его комнату и плюхнулся к нему на кровать, даже не раздеваясь и не снимая обуви. Он просто лежал рядом всю ночь, прижимая ладошку старшего к своей груди. На пальцах всё ещё оставалось ощущение гладкой подростковой кожи. Донхэ внимательно посмотрел на свою ладонь, а потом прижал её к щеке. Где-то глубоко в груди было смутное тёплое чувство. Ли никак не мог разобрать, что именно вызывало в нём такие волнения. Просто ощущение комфорта и упорядоченности. А остальное можно решить и потом. Хоть Йесону и будет стыдно смотреть в глаза, но главное - мальчишка не в обиде. Значит, жизнь продолжается. *** До вечера ещё был вагон времени, а тревожить отдыхающего ребёнка не хотелось, поэтому Канин решил расслабиться в общей комнате отдыха, пока не придёт время занятия. Тем более, здесь можно перекусить и посмотреть досье. Наставник присел на диван. – Ну, что у нас там... Он взял папку в руки и открыл. На первом листе была написана основная информация из биографии, и он сразу перелистнул его, желая найти фото. Примерно через два листа он его обнаружил. Дрожащими руками Канин взял фотографию, не веря своим глазам. Листок спланировал на ковёр, будто нарочно упав изображением вверх. – Нет. Не верю... – шептал мужчина, продолжая разглядывать лежащую возле ног картинку. Он вернулся к досье и открыл первый лист. Ким Хичоль. Одного этого имени было предостаточно, да и изображение человека на фото говорило само за себя, но Канин внимательно читал каждую строчку. Он не верил. Он просто не хотел верить. – Такого не бывает... Память услужливо подкинула картинку из прошлого: обманчивая, но кажущаяся доброй улыбка, слова дружеской поддержки и объятия. Ким Хичоль был единственным человеком, которому когда-то доверял Канин. Только Ким Хичоль мог безнаказанно критиковать поведение мужчины. Только Ким Хичоль мог когда-то по-настоящему поддержать Канина, если тот был чем-то огорчён или озлоблен. Ким Хичоль - единственный напарник Канина, с которым были налажены дружеские отношения. Когда-то. До того, как Хичоля уволили со службы. До того, как тот внезапно исчез, разрывая все контакты и сжигая все мосты. Он никогда не умел решать конфликты. Он никогда не умел уходить. Шок постепенно сменялся обидой на Хичоля. Вот на что он променял прежние знакомства. Поставил себе неадекватную цель и теперь следует по скользкому и неверному пути, не гнушаясь ничем. Вокруг себя держит тех, что похитрее и проворней. Пытается нарушить хрупкий баланс государственного устройства, устранив одного из наиболее симпатичных народу политиков. Демократия не приглянулась? – Не такой встречи я ожидал, Хичоль... – прошептал Канин, поднимая с пола фотографию и снова блуждая по ней взглядом.