Его шаги биенье век свинцом дробили, А пуля белая как снег прошла на вылет, Я помню свой последний взмах, я помню выстрел, Как будто боль, как будто страх, зачем так быстро. Я помню свой последний взмах, я помню выстрел, Как будто боль, как будто страх, зачем так быстро. Зачем не в небе на лету, зачем так рано, Я понял силы остроту последней раной, я понял первый свой полет последним стоном, Но ближе он не подойдет, ведь лед так тонок.
***
Тоби не мог в полной описать те ощущения, которые его охватили. Он казался себе безнадёжно пьяным, хотя выпил всего пару бокалов шампанского. Он чувствовал странную эйфорию - особенно от того, что вызывал в мистере Гриндевальде подобные чувства. Ему нравилось ощущать его возбуждение, его желание - несмотря на опьянение, Тоби явственно ощущал, что мужчина хочет его - именно его, а не кого-либо еще, живого или мертвого. Юноша тоже хотел его, просто до безумия, до темноты в глазах. - Тоби… - простонал мужчина, забираясь руками под его рубашку, - Тоби… Регбо не мог ответить, только дрожал и тихо стонал. Не зная, куда девать руки, он все же потянул вверх водолазку мужчины. Тоби хотел увидеть его раздетым, хотел сам раздеть его и коснуться его кожи. Опыта у парня было по нулям, и действовать пришлось интуитивно. Он знал, что по сравнению с прошлыми любовниками Гриндевальда он был абсолютным профаном. Но ведь это не повод пытаться?.. Геллерт же, несмотря на затуманившее разум желание, боялся сорваться и изнасиловать мальчика. Тоби доверился ему, готов принимать его ласки. Он был довольно худеньким, казалось, его можно сломать… Мужчине не хотелось причинить ему боль. Хотелось, чтобы он просто получил удовольствие. Сняв водолазку и нервно выдыхая от ощущения пальцев Тоби на своей груди, мужчина расстегивал рубашку парнишки. Кожа у него была невыносимо бледной, почти молочно-белой, без следов родинок или загара. Геллерту очень хотелось расцеловать каждый участок его тела, узнать, на какие прикосновения и ласки он будет отзываться. Как его порадовать. Пытаясь отдышаться, Тобиас немного пересел на кровати, все еще обнимая мужчину и покрывая поцелуями его плечи. Полностью рассмотреть тело партнера у него не было возможности - он это наверстает. Прямо сейчас ему хотелось касаться, нравилось касаться и ощущать ответные ласки Гриндевальда. Он был безумно счастлив, что именно этот мужчина будет у него первым. Тоби очень хотел, чтобы единственным. Хотя он и не был готов абсолютно полностью, но мистеру Гриндевальду он доверял. - Тоби, я так хочу тебя, Тоби, - почти прорычал мужчина, избавляя парня от рубашки и порывисто целуя в губы. Поцелуй был собственническим, жестким, но Регбо это устраивало. Ему хотелось чувствовать партнера, отдаваться ему. Тем временем мужчина спустился поцелуями на шею, а потом и грудь. Обводя языком бусины сосков, Геллерт слушал неровные вздохи и тихие стоны. О собственном же возбуждении пришлось ненадолго забыть - чтобы позаботиться о Тоби, дать ему понять, что он с Геллертом в безопасности и что мужчина не причинит ему боли. Избавив мальчика от штанов и белья, Гриндевальд на мгновение залюбовался им - без одежды Тобиас показался еще более худым и хрупким, одно прикосновение - и он сломается. Легонько проведя кончиками пальцев по груди и животу, мужчина поразился тому, насколько юноша чувствителен: кожа в одно мгновение покрылась мурашками, с губ сорвался вздох. Расслабься. Просто расслабься, - сказал Геллерт и погладил Тоби по щеке, в следующее мгновение осыпая грудь и живот поцелуями. Наслаждаясь стонами и вздохами юноши, Гриндевальд аккуратно раздвинул его ноги, мягко целуя внутреннюю сторону бедра. Боги, как же он прекрасен. Решившись, Геллерт резко взял его в рот. Опыт у мужчины, определенно, был объёмным. Он знал, как доставить удовольствие партнёру - и он был счастлив понимать, что Тоби хорошо с ним, прямо здесь и прямо сейчас. Мальчик стонал и выгибался на кровати, сжимал простыни руками, видимо, не решаясь опустить ладони на голову мужчины. Не отрываясь от своего занятия, Геллерт огладил линию его челюсти рукой. Почувствовав прикосновения к своему лицу, Тоби сжал его руку своими - а в следующее мгновение направил её чуть ниже, к груди. Гриндевальд понял все правильно - парнишке нравилось, когда ласкали его соски, и Геллерту очень хотелось узнать о его теле как можно больше, чтобы доставить такое наслаждение, чтобы тот забыл обо всем на свете. Через пару мгновений Тоби буквально заорал. Проглотив все, Геллерт улегся сбоку от него, мягко обняв, стараясь успокоить сотрясающегося от переизбытка ощущений парня. Доверчиво прижавшись к мужчине, Тобиас начал осыпать беспорядочными поцелуями его лицо. Да, у него это явно впервые - и Гриндевальд был рад стать тем, кто научит Регбо всему, покажет ему, как хорошо может быть в постели, какое наслаждение можно получить. - Мистер Гриндевальд, - задыхаясь пробормотал Тоби, - боги, как же это было… прекрасно, мистер Гриндевальд, - юноша поцеловал его, слегка прикусив нижнюю губу. Игривый какой. Прелестный. Геллерт не мог не улыбнуться. - Мне нравится, как ты произносишь «мистер Гриндевальд», - мужчина погладил его по щеке, - но когда мы вдвоем, зови меня по имени, ладно? Юноша мягко кивнул. - Геллерт, - пробормотал Тоби слегка отдышавшись, - ты ведь… - За меня не беспокойся, - мужчина игриво потрепал парнишку по щеке. Ему, конечно, было нелегко держаться рядом с Регбо, но о себе он мог позаботиться самостоятельно. Если парень не захочет ничего предпринимать - ничего и не будет. Тоби покачал головой и потянулся к застёжке на брюках Геллерта. Если он и удивился действиям партнёра, то не показал. Не хотелось пугать или смущать мальчика. - Я ничего особенно не умею, но… - Тоби запнулся. - Тшш… - Гриндевальд нежно погладил его мокрые волосы, - это вполне нормально. Делай только то, что посчитаешь нужным. Если не захочешь, если испугаешься, я всё пойму. Не волнуйся. Это же не уроки, в самом деле, оценок тут не ставят. Заметно смутившись, Регбо кивнул. - Геллерт, а ты… ты можешь лечь на кровать? Гриндевальд послушно улегся на спину. У него были догадки относительно того, что собирался делать Тоби, но все же слегка волновался. Впрочем, он был готов к чему угодно - да даже если юноша захочет быть сверху, он позволит, конечно позволит. Тем временем Тоби расправился с его штанами и бельем и начал осторожно ласкать член мужчины. Ахнув, Геллерт откинулся на подушки. Движения Тобиаса были мягкими, изучающими, но мужчине было достаточно и этого - он хотел, чтобы Тоби чувствовал себя в своей тарелке, чтобы не испытывал неудобств и ненужных навязчивых идей, что делает что-то не так. Геллерт застонал в голос, почувствовав, как Тоби прошелся языком по всей длине его члена. Да, парнишка быстро учиться. Очень быстро. - Тоби… Тоби… - зашептал мужчина, мягко поглаживая парня по голове в знак поощрения. Юноша тем временем вобрал головку в рот, помогая себе рукой. Несмотря на самые простые действия, Геллерта буквально разрывало от наслаждения, от ощущений невозможного удовольствия - как будто он вернулся на десятки лет назад, как будто не было этих лет. Гриндевальду буквально снесло крышу от происходящего, от того, насколько сильно Тоби старался, от его обезоруживающей искренности и честности. Чувствуя приближение разрядки, Геллерт резко потянул Тоби за волосы, а в следующее мгновение накрыл его губы в жестком поцелуе. Стоны наслаждения потонули в сумасшедшем сплетении языков. Оторвавшись от юноши, чтобы отдышаться, Геллерт улыбнулся и погладил его по плечу. Как же давно он этого не чувствовал, как же давно он не ощущал себя настолько живым, настолько нужным. - Я… как я… - переводя дыхание, заговорил было Тоби. Гриндевальд чмокнул его в шею. - Ты был великолепен. Потом исследуем всё остальное... Не знаю, как ты, а я хочу спать. Юноша только кивнул, прижавшись к партнёру. Накрыв их обоих одеялом, Геллерт крепко прижал к себе Тоби, который обвил его руками так сильно, будто боялся отпустить. Гриндевальд и сам не хотел никуда его от себя отпускать. Нет, во второй раз он не совершит ошибку. Он защитит Тобиаса от всех бед этого мира, даже если тот не будет в этом нуждаться. Просто потому что он уже слишком сильно любит Тоби. Уже засыпая, Геллерт как будто услышал Сицилиану - но на этот раз она играла только в его голове. - Ты не говорил, что умеешь играть на трубе, - Геллерт чмокнул возлюбленного в щёку. Тот заметно смутился. - Ну, не виртуоз. Но что-то помню, - улыбнувшись, Альбус вскочил с дивана и, схватив трубу, начал настраивать, - что тебе сыграть? Гриндевальд пожал плечами. - Что-нибудь на твой вкус, правда. Я тебе полностью доверяю, Альбус. Кивнув, Дамблдор начал играть. По комнате разливалась мелодия - грустная, надрывная, тоскливая. Она была подобна отчаянному крику, который разрывает многолетнее мучительное молчание - так поёт умирающий соловей, так кричит птица, загнанная в тиски, так воет раненый зверь, пойманный в капкан. Так кричит подстреленный птенец, который словил пулю в первый свой полёт. Таковой была песня их любви. Геллерту, несмотря на всю трагичность композиции, казалось что она идеальна для них двоих. Это гимн их истории, песнь их чувствам. Она подобна обету, который навеки скреплял их души и связывал их сердца. - Имейте совесть, четыре утра! - раздалось из-за стены. Да, стены в этом клоповнике как картон. - Это Сициалиана Баха, - прокричал Альбус. - Шмаха! Да мне похуй! Мне на работу через два часа! Юноши только рассмеялись.***
Проснулся Геллерт от запаха кофе. Тобиаса рядом с ним в кровати не оказалось. Подозревая, что тот может быть только на кухне, Гриндевальд надел пижамные штаны и покинул спальню. Тоби действительно обнаружился на кухне - следил за кофеваркой на плите. - Доброе утро, Тоби, - Геллерт обнял его со спины и чмокнул в висок. - Доброе, - развернувшись, Тоби обнял мужчину. Парень не знал, когда Гриндевальд проснется - но все же решил сварить кофе на двоих. Не прогадал. - Я решил сварить кофе. Ты не против? - Регбо погладил его по щеке. Мужчина улыбнулся и покачал головой. - Я только «за». Спасибо, - не удержавшись, Геллерт прижался губами к губам Тоби, вовлекая его в поцелуй. Юноша пылко ответил, перебирая пальцами волосы партнера. Их поцелуй прервал свист кофеварки. Улыбнувшись, Тоби отстранился и выключил плиту. Пока юноша разливал кофе, Геллерт соорудил несколько сэндвичей и достал из холодильника остатки торта. Торт и правда получился безумно вкусным. Поставив тарелки на стол, Геллерт поймал взглядом рамку с фотографией, которая все еще стояла на журнальном столе. Подойдя к столику, мужчина взял рамку в руки. Альбус на фото был все еще вечно молодым - и до сих пор его образ будил голодную тоску в его сердце - но Альбус в определенной степени сейчас был рядом с ним. Он наконец смог начать отпускать эту боль - и почти впервые мог спокойно смотреть на эту фотографию. Впервые он захотел убрать её сам, осознавая, что Тоби может быть неприятно видеть её. Решившись, он открыл шкаф и уложил фотографию внутрь. Повернувшись, он наткнулся на вопросительный взгляд Тобиаса. - Подумал, что стоит её убрать. Тебе, наверное, неприятно её видеть… Мальчик пожал плечами. - Это вам решать, а не мне. Альбус занимал важнейшее место в вашей жизни. Подойдя к Регбо, Гриндевальд нежно обнял его за плечи. - Эту страницу пора перевернуть. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Тобиас едва заметно покраснел и улыбнулся. Завтрак прошёл в приятной тишине, прерываемой смешками Тоби по поводу смс-сообщений от деда, который в цензурных и не очень выражениях комментировал чей-то доклад по особенностям антропологии кельтов и германцев. Наверное, можно было бы пойти куда-нибудь погулять, но ни у Тоби, ни у Геллерта не было сил выйти из квартиры - и сейчас они просто лежали на диване и смотрели какой-то старый фильм по телевизору. С самого утра Геллерт был безумно рад видеть Тоби в своем халате - он, конечно, был ему сильно великоват - а сейчас так и вовсе сполз, оголив бледное плечо и багровые следы на шее. - Хочешь пойти завтра куда-нибудь? - спросил Геллерт, прижавшись губами к шее Тоби. - Не знаю. Правда, не знаю. Куда ходят, куда ездят в таких случаях… - голос парнишки звучал как-то глухо, было заметно, что его разум немного уносит. - Ездят? - оторвавшись от Тоби, Геллерт задумался. А ведь можно кое-куда съездить. - Можем куда-нибудь поехать? Гриндевальд нерешительно кивнул. - Есть одно место, куда я хотел бы тебя свозить. Это небольшая деревушка под Йоркширом, называется Годрикова Впадина. Там такие красивые вересковые поля. Давно я там не был, так давно… - Семнадцать лет? - неожиданно твердо спросил Регбо. Геллерт ошарашено кивнул. Парнишка грустно улыбнулся. - Геллерт, я понял, что это как-то связано с Альбусом. Я хочу поехать туда с тобой и поддержать тебя. - Спасибо, - Гриндевальд порывисто притянул к себе парнишку, который понял его с полуслова, - это так важно для меня. Отстранившись, мужчина погладил юношу по щеке. - Тоби, именно там я познакомился с Альбусом. И я так и не решился вернуться туда после его смерти. А ведь там живет моя двоюродная бабушка. Я так и не виделся с ней, ограничиваясь редкими звонками. Я понимаю, что по отношению к тебе это эгоистично, ты можешь считать, что я пытаюсь завершить гештальт, и будешь абсолютно прав, я пойму, если не захочешь, я… - Геллерт замолчал, чувствуя палец Тоби на своих губах. - Тшш, - юноша сжал его лицо в своих ладонях, - я знаю, что это многое для тебя значит, я сам хочу поехать с тобой, возможно, вспомню что… - Тоби пытался казаться веселым, хотя в голосе слышалась застарелая тоска. Геллерт чувствовал себя безнадежно счастливым. Как же ему повезло с Тоби, он чувствовал, что наконец, после стольких лет боли и безнадёги, обрел свою половину, встретил человека, с которым готов прожить до конца дней. Он поклялся всем богам, что сделает Тобиаса счастливым. Геллерт не уставал поражаться тому, насколько сильно Тобиас его понимал - так его понимал только один человек. Несмотря на то, что возможность реинкарнации была вполне реальна, Гриндевальда она уже не заботила. Ему было важно отпустить не столько самого Альбуса, сколько сам образ из прошлого, который лелеял и хранил все эти годы. Хватит. Он жив. Тоби жив. Им нужно жить и двигаться вперёд. Пусть прошлое хоронит своих мертвецов. Он готов сыграть Похоронный марш и бросить горсть земли. Он любил Альбуса и всегда будет хранить память о нём. Но вот Тоби жив - и он нужен мальчику, и неважно, какая душа в его теле. Он нужен именно Тобиасу. И именно Тобиас нужен ему самому. «Единственное возможное счастье - быть кому-то нужным», - сказал когда-то Альбус. Возможно, так оно и было. По крайней мере Геллерт знал, что счастлив с Тоби. Пояс халата тем временем сполз на пол - за ним последовал и сам халат. Через пару мгновений к халату на полу присоединились пижамные штаны Геллерта. Гриндевальд понимал, что мальчик еще не готов перейти к чему-то большему. Но принуждать его не хотелось, не хотелось манипулировать чувствами Тоби, который ему доверял. Впрочем, насладиться друг другом можно разными путями. Улыбнувшись, Геллерт накрыл губы юноши своими. Казалось, и мир перестал существовать.