***
— Гилберт, почему ты куришь? — поинтересовался вышедший на балкон Людвиг, на что Гилберт ему грубо ответил. — Потому что не твоё дело. Ты уроки сделал? — Да, — кивнул Людвиг, отшатнувшись от брата. — Проверишь? — Оставь на столе, позже проверю, — выпустив в небо клок серого дыма и тут же устремив взгляд на брата, проговорил Гилберт. Не став досаждать брату, Людвиг поспешил ретироваться подальше отсюда, то бишь к своему верному другу Артуру.***
Прогуливаясь по парку с собаками, братья Байльшмидт случайно встретились с Артуром, который гулял там совершенно один без старшего брата. Странно как-то… Может, Арти заблудился? — Великий приветствует тебя, — первым заговорил Гилберт, на что Артур вяло кивнул и прошёл мимо как ни в чём не бывало, будто бы и вовсе не видел этого чудного приветствия. Обняв Людвига, Артур незаметно шепнул тому на ухо: — Что это с ним? — Не обращай внимания, он всегда такой, — растерянно проговорил Людвиг, не зная, как ещё оправдать неугомонное самолюбие братца. Хотя обычно на людях Гилберт вёл себя более скромно и сдержанно. Но тут, видать, просто захотел выпендриться. Отшатнувшись от Людвига, но продолжая сжимать его ладонь в своей, Артур задумался, не понимая, что имел в виду Людвиг, говоря, что Гилберт всегда такой. Ещё немного подумав, Артур выдал своё первое предположение на этот счёт: — Крутой? — Ты моё солнышко! — не удержавшись, Гилберт подхватил Артура на руки и крепко обнял. — Один гуляешь? — Да, — кивнул Артур. — Гил, прекрати, ему это неприятно, — Людвиг попытался спасти друга от лап брата, иначе Гилберт его до смерти затискает. Когда Гил поставил Артура на землю, они теперь уже все вместе спокойно продолжили гулять по парку, обсуждая самые различные темы. Неожиданно разговор зашёл о парнях, любящих примерять женские шмотки, и Людвиг, как и любой другой нормальный парень на его месте, стал отнекиваться, мол, никогда таким не занимался и не собирается. На лице Гилберта заиграла злорадная ухмылка. Наклонившись к брату, он тихонечко прошептал: — А кто вчера в ванной в маминых туфлях танцевал, напевая какую-то бабскую хрень из пидорской группы? — З-замолчи! — пискнул Людвиг, до самых ушей заливаясь румянцем, искренне надеясь, что Артур ничего не слышал. Но к сожалению, наш маленький англичанин всё слышал и уловил правдивость слов Гилберта, изучив румянец на лице друга. — Хи-хи, мне кажется, ты выглядел очень милым. Только чёлку нужно убрать, — проведя ладонью по раскрасневшемуся лицу Людвига, Артур аккуратно запрокинул длинную мешающуюся чёлку назад. — Знаешь, тебе так больше идёт. Звучно сглотнув, чувствуя, как пылает лицо, Людвиг повернулся спиной к Артуру, вытирая со лба испарину, ещё немного, и наш юный немец сгорит дотла. Нужно срочно успокоится, это понимал и сам Людвиг поэтому, стал глубоко и часто дышать. Но Артур не спешил отступать и всякий раз старался ухватить Людвига за раскрасневшуюся щёчку. Пока Людвиг сгорал изнутри от каждого прикосновения Артура, Гилберт отошёл в сторонку и набрал номер Франциска. Что это за брат такой, если бросил ребёнка одного посреди огромного городского парка, через который каждую минуту проходит десяток людей. — Алло, Франц? Ты где ходишь? Мой Людвиг только что отбил у тебя суженного… Ты дебил что ли?! Это метафора, дуй в парк! Закрыв телефон, Гилберт повернулся к нашей сладкой парочке. Людвиг, щёки которого были ярче грозди рябины, продолжал отводить глаза, а Артур в свою очередь пытался устремить его взгляд на себя и постоянно тыкал Людвига в зардевшуюся щёчку.***
На выходных Людвиг позвал Артура к себе домой поиграть и тот, недолго думая, согласился. Вечер этих детей был уже спланирован. Придя домой к другу, который встретил его у самого порога, Артур привычным образом обнял его, после чего они отправились во двор играть в войнушку с водяными пистолетами. Выйдя на улицу, Артур заметил сидящего в тени на небольшой скамейке темноволосого мальчика в очках, на коленях которого покоилась специфическая литература, а возле ног вился породистый кот. В уголке возле рта с левой стороны у него красовалась аристократичная родинка, глаза незнакомца преобладали глубоким аметистовым оттенком. Артур никогда не встречал его раньше, хотя дружил с Людвиг вот уже на протяжении пяти лет. Кто он? Новенький? Может, родственник Людвига, с которым он забыл познакомить Артура? — Кто это? — не поворачиваясь, спросил Артур, продолжая смотреть на незнакомца. — Мой кузен. Он гуманитарий и не любит шумные игры, — драматично процедил Людвиг, понимая, что войнушка отменяется, ибо этот аристократичный мальчишка точно не позволит им превратить идеально выстриженный газон в поле брани. — Позовём его с нами? — неожиданно предложил Артур, повернувшись к Людвигу. — Ну, если хочешь… Можешь попытаться, но… — Людвиг не успел договорить, так как Артур уже побежал знакомиться с новеньким. Едва приблизившись к Родериху, Артур тут же обнял его и попытался поцеловать, но представитель аристократического рода мигом оттолкнул от себя этого невежу, манерно поправив очки. — Что вы делаете? Вы что, животное?! Нельзя просто так без разрешения прикасаться к человеку, — возмутился он, быстро отпрыгнув от Артура, не забыв прихватив с собой книжку. Артура удивила не столь реакция этого мальчика-неженки, сколь его необычное обращение к ровеснику на вы. — Я проявил… Любезность. Это странно? — в зелёных глазах Артура читалось непонимание, он всегда обнимал Людвига и привык, что тот по-своему рад этому, хотя и заливается румянцем. Но с этим индивидуумом что не так-то? — В твоих действиях не было и намёка на любезность, ты просто набросился на меня! — Родерих немного повысил тон, создавая вид крайне обиженной личности. — Прости, — пожал плечами Артур, опять же не понимая, почему злится этот парень. Когда он только успел обидеть этого незнакомца? Кивнув, Родерих вновь занял своё нагретое место и уткнулся в книгу, пока его тонкое запястье не сковали чужие пальцы. — Что тебе нужно? — не поднимая глаз, поинтересовался аристократ. — Ничего. У тебя красивое лицо и тонкие пальцы, ты музыкант? — Артур повторил свою попытку знакомства и попытался заговорить с ним. На этой минуте Родерих впал в ступор, не зная, что и делать: смущаться или удивляться. Его часто называли милым, но красивым ещё никогда. Отцепив от своего запястья ладонь Артура, Родерих хотел уже было прочесть лекцию, даже книгу для этого благородного дела закрыл, но ему помешал подошедший Людвиг. — Артур, пойдём в другое место… — начал было он, но его тут же прервал Родерих. — Как невежливо встревать в беседу, даже не поздоровавшись, — элегантно сведя ноги вместе, Эдельштайн хмыкнул, точно изнеженная баронесса, прикрыв глаза. — Меня зовут Родерих Эдельштайн, и я… Ч-что ты делаешь?! Не обращая внимания на ворчания этого заядлого музыканта, Артур всё же обнял его и поцеловал в щёку. — Пойдём с нами играть! Не принимая никаких отговорок и отказов, Артур утянул Родериха играть вместе с ними. Сначала они играли в войнушку. После на задний двор вышел Гилберт и, увидев весь этот беспорядок, что они устроили, заставил молодняк всё убрать и дополнительно прополоть цветы в целях воспитания, коли на то пошло.***
По-соседски придя в гости к Байльшмидтам, Артур с порога попросил позвать Людвига. И тот незамедлительно примчался к нему откуда-то сверху и, схватив Артура за руку, стал тянуть его в сторону входной двери. — Пойдём на улицу, — ничего не объясняя, сказал Людвиг каким-то встревоженным голосом. На крыльце ребят перехватил Гилберт и преградил дорогу. — Куда спешим? Где пожар? — с ехидством спросил альбинос. — Чай будете? — Нет, — твёрдо заявил Людвиг. — Мы идём гулять. — Я люблю чай, — с улыбкой проговорил Артур. — Мятный, пожалуйста. Узрев недовольный взгляд Людвига, Артур тут же обнял его и прошептал на ухо: — Я пришёл поговорить, сделаем это в доме. — Что сделаем? Вы о чём? — краем уха услышал их разговор Гилберт. — Снова решили Блэки модную стрижку сделать или в унитаз бумажек накидать? — Гилберт, мы уже давно выросли из всего этого. Просто хотели немного посекретничать, — как всегда спокойно и с улыбкой презентовал Артур. Разумеется, у детей должны быть свои секреты, и пока Людвиг не начал курить, всё в порядке. — Ну ладно, давайте на кухню. Гилберт налил чая и поставил напротив брата и гостя тарелку с тортом. Людвиг дёрнул брата за рукав, как бы молча попросив того наклониться к нему, и тихо, но в тоже время гневно прошептал: — Ты специально? — Что опять не так? — с нескрываемой ноткой раздражения поинтересовался Гилберт. Торт свежий, чай горячий, что он мог сделать не так? — Зачем ты поставил мне именно эту тарелку? — опять же с раскрасневшимся лицом пробухтел Людвиг. Увлечённый чаепитием Артур украдкой поглядывал на перешептывающихся братьев, решив не встревать в их разговор без надобности. У братьев также должны быть свои секреты. Гилберт поставил Людвигу блюдце с зайчиком Шнуфелем, из которого он как правило ел всякие вкусняшки с самого детства, когда у них ещё была полноценная семья. Конечно, для маленького мальчика есть из детской тарелки с зайчиком нормально, а вот взрослому парню, коим считал себя Людвиг в свои двенадцать, это как минимум позорно. — Ты же всегда только из неё ешь. — Брат, — со смущением в глазах протянул Людвиг, понимая, что на них смотрит Артур. — Снова капризничаешь, — схватив Людвига за щёку, Гилберт несильно оттянул её. — Ну что за детский сад? — Я же просил… — Тебе не угодишь, то «хватит обращаться со мной как со стариком», то «чего ты со мной сюсюкаешься, я не ребёнок». — Я не ребёнок, и хватит уже к словам придираться, — убрав руку Гилберта, Людвиг театрально потёр немного зудящую щёчку. — А кто у меня вчера сказку выпрашивал? — прочистив горло, Гилберт напряг свои голосовые связки, чтобы спародировать голос Людвига. — Гилберт, ну расскажи сказку. Гилберт, ну расскажи! Гилберт, ну почитай мне что-нибудь. Гилберт, ну пожалуйста. Пристыжено склонив голову, Людвиг хотел биться головой о стол. Так опозорить его перед единственным другом… Ну ничего, вот Артур уйдёт, Людвиг ещё ему покажет! Не успел Людвиг ответить брату, как на его плечо опустилась тонкая ладонь Артура. Изумрудно-зелёные глаза столкнулись с холодно-голубыми, заставив обоих парней улыбнуться в своего рода привычке. — Людди, я не думаю о тебе плохо из-за какой-то тарелки или сказки. Мне тоже нравятся зайчики, и я не считаю это чем-то постыдным или неправильным. Конфликт был исчерпан, и Гилберт поспешил ретироваться куда подальше, дабы не мешать этим агентам секретничать. — Так о чём ты хотел поговорить? — спросил Людвиг, сделав первый глоток остывшего чая. — Людди, ты когда-нибудь влюблялся? — опустив глаза в опустевшую чашку чая, поинтересовался Артур. Странный он сегодня какой-то, может, заболел? — Н-нет, — честно ответил Людвиг, чувствуя, как к щекам вновь приливает кровь. Любимого человека у него не было, но был тот, к которому он испытывал влечение и некую симпатию. — А что? — Да так, просто интересно. На этом их сверхважный разговор закончился, едва успев начаться. Артур, сославшись на то, что нужно помочь Франциску, быстро покинул их дом, не забыв поблагодарить за чай и угощения. Людвигу же оставалось лишь гадать, было ли в этом разговоре скрытое признание в любви или это его буйная фантазия разыгралась?