Торжество любви

Вечер неумолимо приближался, постепенно темнело на улице, а в стенах Амьенского дворца кипела работа: слуги поспешно все проверяли, заканчивали последние украшения в бальном зале; музыканты в оркестре идеально настраивали инструменты, морально готовясь к тому, что бал будет длинным, и им все время придется играть; повара на кухне метались над блюдами, стараясь, чтобы все было в лучшем виде, ведь это последний бал принцессы Генриетты в качестве сестры короля Франции, потому он должен запомниться лишь приятными моментами. Да и в покоях каждого гостя не было покоя: лакеи помогали господам, цирюльники брили и укладывали волосы, горничные очень быстро порхали над госпожами, ведь понимали, что если вдруг мадам что-либо не понравится, служаночку ждет наказание. Подобная обстановка праздничного хаоса не обошла стороной и покои французской королевы, что в спешке собиралась на бал. Вокруг сновали служанки и камеристки, а также придворные дамы, которые помогали госпоже. Ее Величество королева после того, как было надето платье, села за туалетный столик, позволяя малютке Констанс прикрепить в прическу маленькую золотую коронку. - Ну что там, мадемуазель? Готово? – несколько нетерпеливо воскликнула Анна, глядя в зеркало. Она не привыкла долго ждать, несмотря ни на что. - Последний штрих, Ваше Величество, - тихо произнесла камеристка, застегивая на шее мадам бриллиантовое колье. – Все готово, мадам… - девушка с поклоном отошла в сторону, давая возможность остальным женщинам, находившимся здесь, оценить критическим взглядом внешность королевы, однако ни одна не позволила себе бросить какой либо упрек в адрес Констанс. Все было слишком хорошо, слишком идеально, потому им ничего не оставалось, как рассыпаться в похвалах наряда Ее Величества. Королева жестом дала понять, что их слов достаточно. Она взглянула на себя в зеркало, и, оставшись довольной, посмотрела на камеристку. - Нам уже пора, верно? Не стоит заставлять Короля ждать, - улыбнулась испанка спокойной, даже радостной улыбкой, но увы… на душе ей было отнюдь не так легко, как она хотела бы показать. Однако времени уже действительно было мало, а потому Анна, кивнув фрейлинам, велела ее сопровождать и пошла к двери, которую пред ней открыли. Король уже ожидал супругу в зале, нетерпеливо постукивая по подлокотнику кресла, в котором он сидел. На короле был темно-синий камзол, в прорезях которого была видна белоснежная тонкая рубашка. На ногах были точно такого же, как и камзол, оттенка штаны, стянутые под коленями, белые чулки и темные танцевальные туфли на достаточно невысоком каблуке. За его спиной стоял кардинал, явно недовольный последними сведениями, что получил от своих агентов, хотя и старался этого не показывать. Ришелье, как и всегда, был в алой длинной сутане, с белым накрахмаленным воротником и такими же манжетами. Его мысли были обращены к произошедшему в саду. Сам великий кардинал не понимал, как этой чертовке Шеврез все удалось. Возможно, ей благоволил сам Господь? Или Дьявол? Но увы, ни первого, ни второго не доказать. Придворные все прибывали, и было заметно, как толпа разделилась на группки. Особо внимательный наблюдатель мог заметить, с какой настороженностью эти самые группки относятся к друг другу, хотя и скрывают это за придворным лоском. Группа людей, окружавших Бекингема, состояла в основном из англичан, однако имели место и несколько представителей французской знати. Например, семейство Шеврез, внимание к которому привлекала очаровательная герцогиня, а также пара придворных из свиты короля, к кому Людовик не питал особой любви. Сам милорд Бекингем так же, как и король нетерпеливо поглядывал на дверь, ожидая ту, ради которой был готов свернуть горы. Одно лишь слово его возлюбленной останавливало герцога броситься в этот омут с головой, и не потому, что милорд боялся, а потому, что его просили… Но наконец раздался голос церемониймейстера: - Ее Величество королева Анна, Ее Величество королева Генриетта, Ее Величество королева-мать! В зал медленно вошли три дамы в том порядке, в котором их назвали. На Анне Австрийской было прекрасное золотое платье с черными вышитыми рисунками на корсете и рукавах, что заканчивались выше локотка мадам. Платье подчеркивало ее утонченную фигурку, даже скорее хрупкость Ее Величества, плотно облегая тонкую талию, открывая изящные белоснежные ручки испанки. Волосы мадам были удачно уложены на затылке и лишь несколько изящно завитых локонов ниспадали на открытую лебединую шею и плечи дамы. Следом за ней шла сестра короля, Генриетта-Мария. Девушка остановила свой выбор на светло-голубом атласном платье, украшенном серебряным шитьем и снежно белым кружевом. На талии красовался белоснежный бант, по центру которого был бриллиант. Рукава заканчивались ниже локотка дорогим кружевом. Темные локоны королевы Англии свободно опускались на ее открытые плечи и спину, лишь несколько прядей было убрано с лица и закреплено на затылке белым страусиным пером. На шее красовалось колье с сапфирами и бриллиантами. В руках Генриетта держала изящный веер, тоже с перьями, чем идеально дополняла свой образ. После двух молодых красавиц, чье появление заставило многие мужские сердца забиться быстрее, в зал буквально вплыла королева-мать. Особа весьма пышнотелая, и корсет, плотно затянутый, едва ли не трещал по швам. Мария, будучи дамой весьма расточительной и любящей богатство, предпочла синее бархатное платье, по которому были нашиты золотые королевские лилии. Рукава, как и было предписано модой, заканчивались у локтя, украшенные все тем же кружевом. Руки ее были не так изящны, как у дочери и невестки, потому она надела легкие перчатки, чтобы скрыть некоторые недостатки. Волосы флорентийки были высоко собраны, так что ни один локон даже при желании не смог бы выбиться из прически. А просто на макушке находилась несколько грубоватая корона, которой Мария хотела подчеркнуть свое положение и власть, что она, к сожалению для нее самой, не имела. Как только в зал вошла королева, взор Бекингема тут же обратился к ней. Как она была прекрасна, его любимая, его прекрасная Анна, о которой он столько грезил, и вот она… совсем рядом, ему осталось лишь уговорить ее следовать за ним, ведь только так они смогут быть счастливы… Но когда он увидел ее все слова и аргументы, что он так усиленно готовил все время пред балом, словно выветрились из его головы. Бекингем не мог думать ни о чем, кроме того, что королева здесь. Но Холланд чуть дернул его за руку, требуя менее пристального внимания к королеве, ведь оно могло быть чревато, но Джордж наградил его недовольным взглядом, показывая, что тот оторвал его от созерцания кое-чего ужасно важного. - Джордж, черт возьми, не нужно так открыто пялиться! Тебе нужен скандал? - тихо зашептал Генрих, глядя на друга несколько осудительно, хотя сам не сводил глаз с Мари, чей супруг стоял рядом. - Генрих! – однако, услышав о скандале, Джордж остыл. – Да, ты прав… - кивнул он, и взглянул на Мари, кивая ей. Герцогиня без слов поняла взгляд милорда и его кивок. Заранее были оговорены все действия, потому Мари, взглянув на мужа, тихо произнесла: - Мсье, мне нужно отойти ненадолго… к королеве, - улыбнулась молодая женщина и, не дожидаясь согласия, удалилась. Король же поднялся с кресла и направился навстречу мадам, немного улыбаясь, что свидетельствовало о его чудесном настроении. Он подошел к Анне и коснулся поцелуем ее руки. - Мадам, я счастлив видеть Вас, и должен признать, это платье Вам очень к лицу, - улыбнулся Людовик и подал ей руку, на которую королева с милейшим выражением лица и блеском в глазах оперлась. - Благодарю, Ваше Величество, Ваши комплименты очень ценны для меня, - испанка одарила мужа нежной улыбкой, чуть пожав его руку. Она была очень рада небольшому изменению, что произошла в короле, который последние несколько дней был так нежен с ней, однако… это не могло не пугать, ведь правду говорят, возможно, это лишь затишье пред бурей. – Как Ее Высочество, Ваша сестра? Готова стать королевой Англии? – с милейшей улыбкой проговорила Анна. - Все хорошо, сударыня. Она готова, и полагаю, она покажет себя с самой достойной стороны, - король вместе с красавицей супругой, что сегодня по-настоящему блистала, прошел к их местам. - Я очень рада, сир, - улыбнулась королева. Она взглядом искала герцога, ведь понимала, что только он может успокоить ее сердце, пообещав уехать, и действительно уехав. Людовик жестом руки велел начинать бал и взглянул на супругу. - Мадам, нам пора открыть этот бал, - улыбнулся мужчина и повел жену на середину зала. Заиграла музыка и пары стали танцевать. На этот раз открывал бал величественный менуэт. Пары скользили по паркету в такт музыке: дамы едва касались рук кавалеров, улыбаясь и откровенно кокетничая, мужчины же с некоторым снисхождением наблюдали за поведением своих партнерш, делая им легкие комплименты и поддерживая беседу. Чета де Шеврез танцевала второй, первой, естественно, были король и королева. Мари внимательно прислушивалась к простой светской беседе, что вела венценосная чета, пытаясь понять, есть ли между ними что-то или это просто дань приличиям. Однако их беседа, несмотря на привычную замкнутость и холодность Людовика, была абсолютно легкой и ненавязчивой, отчего прекрасная герцогиня не могла понять, что все-таки происходит... Как только музыканты сыграли последние аккорды, пары танцующих разошлись в разные углы богато украшенного бального зала. Королева вместе с королем прошла к их местам и, наконец, села в кресло. Она с легкой улыбкой на устах наблюдала за гостями, что медленно прохаживались с вином в бокалах или же тихонько переговаривались, желая, чтобы их не услышали. А некоторые продолжали танцевать. Но вот взгляд испанки скользнул за колонну, и она увидела того, кого высматривала столько времени. «Милорд…» - но Анна саму себя одернула, ведь после бурного примирения с мужем подобные мысли были совершенно неуместны. За спиной королевы неожиданно оказалась красавица герцогиня де Шеврез. Она тихо позвала королеву, и когда та чуть повернула голову к ней, прошептала ей на ушко: - Ваше Величество, Вас сейчас на танец пригласит милорд Холланд. Прошу Вас, будьте снисходительны к Его Светлости, ибо Ваш отказ убьет несчастного… - молодая женщина внимательно всматривалась в лицо Анны, следя за всеми эмоциями, что были написаны на ее лице, словно в открытой книге. Королева взглянула на подругу с некоторым страхом. - Вы понимаете, о чем просите? Я только помирилась с королем, и не хочу давать Ришелье лишний повод и причину, чтобы уничтожить меня в глазах Его Величества, - так же тихо ответила ей испанка, глядя в зал и любезно улыбаясь всем тем, кто спешил засвидетельствовать свое почтение королевской чете. - Мадам, - настаивала герцогиня, - я ведь не прошу Ваше Величество танцевать с герцогом Бекингемом. Но с послом Англии – нужно, прошу Вас… ради нашей дружбы, Анна, - Мари слегка коснулась руки королевы и надавила на нее, ведь испанка при Дворе была совершенно одна, и очень ценила своих друзей, которых было не так много, ибо она не была всемогуща, как кардинал Ришелье. Сама герцогиня так же незаметно удалилась, как и появилась за спиной королевы, а после оказалась рядом с Бекингемом, Холландом и своим супругом, Клодом де Шеврез, что очень увлеченно что-то обсуждали. Испанка всегда прислушивалась к словам подруги, а потому решила, что примет приглашение и станцует, ведь это прекрасный повод поговорить. Она была почему-то уверена, что Холланду именно это и нужно. Да и Людовик вряд ли откажет в простом танце представителю Англии, который во все свое пребывание при французском Дворе поддерживал свою безупречную репутацию. А сама красавица Шевретта, извинившись, отвела Холланда в сторону, глядя в его глаза и чуть сжимая его руку. - Генри, пригласи королеву на танец, уведи ее в сад, остальное я устрою… она согласится, танец твой, - коротко прошептала девушка, и снова вернула лорда к друзьям, а после уговорила супруга пригласить на танец его кузину, тогда как сама… удалилась в сад, подав одному своему знакомому знак следовать за ней. Генрих несколько удивленным взглядом проводил свою очаровательную любовницу, но спорить не стал. В общем, все как всегда… все, что планировали заранее, пошло коту под хвост. Ну что поделать? Надо идти, потому милорд спокойно подошел к возвышению, где сидел монарх с супругой, поклонился. - Ваше Величество не откажет мне в танце? – Холланд взглянул на королеву, чуть улыбаясь, а после поспешно добавил, переведя взгляд на короля: - Разумеется, с позволения Его Величества? Король кивнул, чуть улыбнувшись жене. - Идите танцуйте, мадам, - взглянув на Холланда, ответил Людовик, плавным движением руки указав на приглашавшего. Анна Австрийская посмотрела на мужа, искренне улыбнувшись ему с благодарностью в глазах. - Мерси, Сир… - она поднялась с кресла, в котором сидела, спустилась с возвышения, подавая руку Генриху, и направляясь с ним к танцующим. Милорд Холланд, быстро пройдя в середину вместе с Ее Величеством, стал танцевать, не задумываясь, выполняя установленные движения. - Ваше Величество, Вас в саду ждет Мари… она хочет поговорить с Вами наедине, ибо это очень важно… - при первом же «па», когда партнеры оказались рядом, прошептал он так, чтоб его слышала только испанка. На лице королевы отразилось недоумение, хотя она и пыталась его скрыть. Когда они вновь оказались рядом, Анна тихо спросила: - Почему в саду? Я не могу уйти… Король заметит, - пока они шли под музыку, королева могла говорить свободно, ведь все движения, расстояния, позы… все было прописано в этикете, и лишний жест был бы заметен. - Не заметит, мадам… просто нам сейчас нужно смешаться с толпой… прошу Вас, следуйте за мной… - в момент, когда танцующая пара оказалась как можно ближе к двери, они тут же покинули остальных придворных, и поспешили покинуть зал. Однако сие действие не осталось незамеченным бдительной мадам де Лануа. Она за несколько секунд оказалась рядом с кардиналом и что-то тихо прошептала ему, а после удалилась. На лице самого Ришелье ничего не отразилось, хотя он понимал, что нужно что-то с этим делать. Королева покинула зал, и с ней англичанин. Нет, это неспроста… Мужчина, не задумываясь, отправил одного из своих доверенных людей следом за королевой, приказав разузнать куда она ушла, с кем встретиться, и о чем они будут говорить…