Торжество любви

«Любви подвластны города и страны, Дистанций ведь не признает она. Уколет Вас приятно и нежданно Божка-Амура меткая стрела…» (опять же, моего авторства). За весь вечер королева впервые так искренне улыбалась, глядя на мужчину. Она не замечала ничего вокруг: ни пар, танцующих рядом, ни взглядов мужа и Ришелье, ни жемчуга, срывавшегося с колета герцога и падавшего на пол, ни шепота стоящих поодаль ее придворных дам, которые, разумеется, обсуждали блестящие глаза королевы и явную искорку, которая промелькнула между ней и герцогом. Видимо, только король, уже не особо верующий в верность и благочестие жены с легкой руки Ришелье, не заметил искорки, той самой искорки, которая разжигает сердца, которая заставляет эти самые сердца биться в бешеном ритме, когда предмет обожания и желания касается, даже случайно, очень легко, твоей руки. Искорки, которая воспламеняет щеки, когда мимолетно вспоминаешь о любимом, слышишь его имя, произнесенное другими, которая доставляет столько радости… но и не меньше мучений. Сердце королевы стучало так, словно вот-вот выскочит из груди. Ее белоснежная пышная грудь трепетала под белым кружевом, обрамлявшим декольте. Она танцевала элегантно и легко, словно пушинка, не касаясь земли своими маленькими ножками. Ее белоснежная ручка покоилась в руке герцога и немного дрожала, когда сам милорд чуть сильнее сжимал ее. Как уже говорилось, ее изумрудные глаза блестели, как каменья, украшавшие платья некоторых дам. Алые пухлые губки растянулись в улыбке, а нижняя губка была слегка оттопырена, что, в принципе, было характерно для отпрысков династии Габсбургов. Бекингем же не мог оторвать глаз от прекрасного лица королевы, на котором почти не было макияжа, что, само собой, подчеркивало истинную прелесть Анны в отличии от остальных дам, наносивших на лицо как минимум тонну белил, пудры, румян и тому подобного. Он боготворил королеву, готов был целовать лишь подол ее платья и довольствоваться этим, как самым великим счастьем. Она была слишком красива, слишком хороша, слишком чиста и наивна, чтобы можно было расхваливать отдельные черты ее внешности, фигуры, характера. Весь танец он не сводил с нее очей, говорил что-то бессвязное, как безумец, отчего Анна тихо смеялась. Но, увы, танец недолговечен. Музыка закончилась, и парам пришлось разойтись. Бекингем поклонился королеве, она склонилась в реверансе. - Ваше Величество, я благодарен Вам за танец, – он легко и нежно коснулся губами руки королевы. - Милорд, я крайне счастлива, что Вы удостоили нас своим визитом, – Королева улыбнулась ему, не убирая руки. - проводите меня к Его Величеству. Бекингем недолго собирался, хотя и не хотел оставлять Анну, и провел ее к королю, поклонившись прежде Его Христианейшему Величеству. Король, не скрывая своей, пока еще маленькой, ревности, кивнул герцогу, отпустив его, а сам взглянул на королеву. - Мадам, Вы остались довольны танцем? Анна не отводила взгляда от танцующих пар, видя Бекингема и только его. - Да, сир. Я крайне благодарна Вам за позволение, – Нехотя повернула голову к мужу и встретилась с ледяным взором серых глаз Ришелье. Королева вздрогнула. Это не осталось незамеченным ни королем, ни Ришелье. Людовик поднялся с кресла. - Мадам, пойдемте танцевать. Не сидеть же Вам столько времени на месте! Анне ничего не оставалось, как встать и идти танцевать, хотя ей хотелось спрятаться в какой-нибудь нише и тихо наблюдать за Бекингемом. Король вывел Анну на середину зала. Музыканты стали играть менуэт. Людовик поддерживал руку жены и танцевал с ней. Рядом танцевал Бекингем. Он не собирался упускать возможности хоть недолго обнимать за талию женщину, к которой стремились все его помыслы. Вот и долгожданный момент! Смена партнерш. К Бекингему отправилась королева, к Людовику 13 мадам де Отфор. В новом составе пары танцевали несколько минут, потом все вернулось на круги своя. После очередного танца Анна попросила у мужа передышку, и он с радостью предоставил ей оную. Королева подошла к герцогине де Шеврез и за руку чуть ли не уволокла ее за собой в сад, в одну из беседок. Она плюхнулась на скамью и отдышалась. - Мари, я хотела… поговорить с Вами. Герцогиня опустилась рядом с ней и взглянула на королеву с вопросом. - Мадам, я с радостью помогу Вам, чем смогу. «Вероятно, дело касается герцога, раз королева позвала меня… хм, посмотрим». - Мари, вы более опытны в делах сердечных, чем я, – Анна немного замялась, но все же продолжила. - Мне кажется, милорд Бекингем, Вы знакомы с ним, дорогая моя… так вот, милорд Бекингем совсем не безразличен ко мне. Вам так не показалось? – тихо спросила она, глядя на герцогиню. - Не показалось. Мадам, открою Вам одну тайну… герцог действительно влюблен в Вас, причем давно. Он полюбил Вас еще до личной встречи, но не важно. Главное, что он любит Вас, – герцогиня взяла руку королевы. – Теперь вопрос в другом. Что почувствовали Вы, когда увидели герцога? – Мари решила помочь Анне, так как королева никогда бы не попросила помощи в таком щекотливом деле, тем более, что она сама еще не знала. - Да… не знаю, как это описать, но мое сердце… Оно так быстро билось… когда мы танцевали, я боялась, что он может услышать его стук. Я не знаю, что еще сказать, – несколько растерянно произнесла королева, глядя на подругу. - Что еще Вы чувствовали, мадам? Может быть… желание? Влечение? Что? – не унималась Мари. Тут дело было даже не в обещании герцогу, а в любопытстве Мари и ее желании всегда все узнавать первой. - Влечение. Меня тянуло к нему, очень хотелось поцеловать. Не так, как с мужем… Людовик… я всегда смущаюсь в присутствии короля, когда он собирается остаться у меня на ночь. А с герцогом мне было так хорошо, так спокойно. Мари, это… это любовь? – тихо прошептала Анна, боясь сказать что-то, что могло бы ее скомпрометировать, хотя все вышесказанное уже могло быть причиной заточения в монастыре. Причем, весьма надолго. - Да, мадам. Это любовь, - герцогиня улыбнулась королеве, которая на нервах чуть ли не порвала свой батистовый платочек с вышитыми на нем инициалами «А.А.». – Госпожа, не нервничайте, успокойтесь. Вы ведь не изменили мужу. На Вас нет никакого греха. - Правда? Мари, как мне теперь смотреть в глаза королю? Как? Я ведь давала клятву перед Богом, что буду верна ему до конца своих дней, – королева вцепилась ручками в руки подруги. - Анна, успокойтесь, – немного одернула королеву Мари. – Вы ничего не сделали, Вы ведь верны супругу. И бросьте это ваше монашеское воспитание! Во Франции все проще. Вы любите? Любите! Никто, даже сам Господь Бог, не сможет запретить Вам и Вашему сердцу любить! – Продолжала соблазнять Анну Мари. – Госпожа, Вы хотите встретиться с ним наедине? Я могу помочь Вам, ведь герцог готов отдать все, что у него есть, всего за несколько минут пребывания вдвоем с Вами! - Мария, ты же знаешь, что я не могу! Ты же знаешь! – Анна уронила голову на руки и залилась слезами. Герцогиня стала успокаивать Анну. «Истеричка! Лучше б, вместо того, что бы плакать, соглашалась бы на встречу! Я что, зря тут полчаса распинаюсь? Ладно, сейчас успокоимся, пройдем в зал, а там уже с Генри я что-нибудь придумаю». - Анна, ну хватит. Хватит слез. Как Вы появитесь пред ним в таком виде? – Мари подняла головку королевы и стала платочком вытирать слезы и тушь, которая потекла по щекам Ее Величества. - Я не… не могу… - всхлипывая говорила Анна, глядя на подругу. Когда все было сделано, прическа исправлена, макияж нанесен снова, Дамы поднялись и отправились в зал...