Депрессивно-розовая кухня

Ричард поднялся с пола, разминая затекший корпус. Со второго раза набрав правильный пин-код, андроид проник в палату. Тут было нереально темно. Шторы на окнах опущены, свет не горел, только редкие лампочки медицинских аппаратов как одинокие звёзды тускло освещали небольшое пространство вокруг себя. Странная атмосфера, даже очень. — Рид, ты спишь? — Ричард медленно подошёл к кровати, где, окруженный техникой и оплетённый проводами, лежал Гэвин. Он усердно пытался изображать из себя спящего, Риду вообще не хотелось сейчас даже думать об андроиде, не то, что видеть его. Просто остаться в одиночестве. Такое вот настроение, опустошённое и немного тревожное. Вспомните себя после ночного кошмара, когда вы просыпаетесь в холодном поту, без осознания реальности и вообще чего бы то ни было в этом мире. Мысленно мальчик уже молился о том, чтобы андроид поскорее съебал, но увы, у Ричарда этого и в планах не было. — … — Гэвин старательно сопел, пытаясь изобразить спокойный и безмятежный сон, но вот сердце… Оно стучало как не в себя, оно было везде, его удары судорогой расходились по всему телу. Вискам доставалось больше всего. — Если ты думаешь, что сможешь обмануть меня, то ты глубоко ошибаешься. Твоё состояние явно не похоже на сон. Скорее… Я как будто застал тебя за дрочкой, а ты решил притвориться мёртвым, — Ричард протянул руку к мальчику и ущипнул его за щёку. — … — Ты спал всё это время? Лучше себя чувствуешь? Ой да брось. Так и будешь играть в молчанку, я ведь не отстану, мне особо некуда деваться, — Ричард немного сам удивился своей приставучести, о чем он вообще? Почему просто не побить мальца? Ох блядство… Вот почему Камски периодически чистил память Ричарда. Только он понятия не имел, что вся информация хранится в облаке и в один прекрасный момент все это обрушится дождём, погребет под своим неистовым потоком неокрепший ум андроида. Как вы понимаете, для того чтобы чётко нести службу и следовать закону надо полностью отключать эмоции и включать логику. Любой наш поступок — это алгоритм, результатом которого стало какое-либо действие. Было уже не раз выяснено, что травмирующие психику ситуации стоит стирать из памяти андроидов для их же блага. Только в таком случае они смогут остаться «машинами». В противном же случае, вы получите новоиспечённого девианта. Камски оставил в голове Ричарда только яркие и приятные воспоминания, уменьшил их значимость до «нейтральных» и положил на витрину стеллажей сознания. А всё что может вызвать боль, душевные страдания, сомнения и т.д он либо просто удалил, либо запихал подальше. Так что даже при всём желании Ричард не смог бы написать свою биографию. Это бы получился сборник коротеньких историй, больше похожий на записки сумасшедшего. Если подумать, андроид никогда и не пытался вспомнить былые времени, не считая всего того, что было связано с его смертью (этот фактор естественно гениальный учёный оставил, ведь именно он является катализатором в борьбе с преступностью). Ричард вообще был крайне немногословным. И это нормально для андроидов. Любой активный «думательный» процесс, а уж тем более «мысленное возвращение» в прошлое сильно загружают систему. Поэтому эмоциональные или же просто думающие андроиды крайне уязвимы, ведь изначально их программа была создана для анализа и принятия решений прямо здесь и сейчас. Ух, надеюсь картина у вас в головах немного проясняется, и пазл складывается как нужно. Я сам ещё плохо понимаю как устроено сознание этих консервных банок, хотя живу среди них уже много лет, и одна из них… А впрочем, ладно, это мы оставим на потом… Сейчас не время и не место. Вроде основную суть я смог передать. Иными словами, у нашего колючего кактуса появился нежный маленький бутончик. Вроде незначительное происшествие и, казалось бы, приятная неожиданность, но она может в корне изменить происходящее. И тут как бы выбор остаётся за Ричардом. Оставить всё как есть и ждать цветения или же уничтожить, забыть и не беспокоиться, вернуться к обычной жизни. Андроид сел на стул рядом с кроватью. — Ладно, если не хочешь можешь не отвечать. — Уходи… — Оу, так мы разговариваем, как неожиданно. С чего такая милость? — У меня нет сил терпеть твои издевательства. Меня дико бесит твоё двуличие. Иногда ты нормальный, а иногда… Тебя хочется просто взять и ударить как следует. Это очень сложно терпеть. — Постарайся, выбора нет. Я тоже не всегда в восторге от твоей компании. — Ах, вот, значит, как, — Гэвин произнес эти слова тихо с грустным смешком в конце. — Тогда убирайся. С отцом я договорюсь. Можешь не бояться. — Рид, ты чего? Тебе в лекарства что-то подмешали? Ты опять плачешь?! — Ричард вскочил со стула и хотел было развернуть лицо Гэвина на себя, но подумал, что лишний раз так грубо беспокоить больного будет не очень хорошо и поэтому он просто подошёл с другой стороны кровати. Гэвин лежал, на боку, уткнувшись лицом в подушку. Слёзы медленно текли по его щекам и беззвучно капали в наволочку. Синяки под глазами так никуда и не исчезли. Лицо по-прежнему имело всё тот же трупный оттенок, на веках чётко были видны капилляры и сосуды. Пугающее зрелище. Врачи вроде говорили, что возможна резкая смена настроения, но что бы Гэвина плющило как девицу в самом разгаре пубертатного периода. Это уже слишком. Рид немного вздрагивал от всхлипов и прерывисто дышал. Волосы прилипли ко лбу. На шее в голубом свечении диода были видны маленькие бусинки пота. — Нет, я не плачу! — мда, самое тупое, что мог сказать Гэвин в данной ситуации. — Температура в норме, сердцебиение тоже, почему ты весь вспотел? — Ричард кинул беспокойный взгляд на монитор с вышеперечисленной информацией. — Тут жарко. — Ты весь дрожишь, тебе скорее холодно. В палате, всего лишь восемнадцать градусов тепла, — Ричард протянул руку к Риду и попытался просунуть её между щекой паренька и подушкой. — Да пошёл ты нахуй! Что тебе нужно от меня?! Ахуенно, ты все понял! Ну так блять сиди и молчи! Не надо вытягивать из меня признание! Ты не на ебаном допросе! Катись от сюда и не смей меня трогать! — Ричард немного прифигел от такой неистовой тирады с кучей мата. Ночь раскрывает людей по полной. Как же хочется свернуть этому дебилу шею. Но нет… Не сегодня… Он не виноват… Ричард минуту колебался, ему было крайне сложно принять какое-то определенное и окончательное решение. Представьте, что вы стоите на распутье и перед вами куча дорог, все они ведут примерно к одной цели, да и на путь вы потратите одинаковое количество времени, Все по-честному. Эти дороги отличаются только своим содержанием, каждая уникальна и неповторима. Нет неправильного выбора с точки зрения достижения цели. Разница лишь в методе. Девиантами не рождаются, девиантами становятся. Ричард облажался. Единственный вариант уберечься — удалить всё уже в миллионный раз и не париться. Вот только в данной ситуации это никак не поможет. Гэвин продолжал пускать слюни в ладонь Ричарда, пытаясь больно цапнуть андроида за большой палец. На ближайшие четыре года Ричард превращается в няньку. Так может эта «человечность» на руку? — Рид, — тихо произнёс андроид, — у меня есть одна идея. Андроиды могут приобретать те черты характера и особенности поведения, которые пожелает их владелец. Мне от тебя никуда не деться в ближайшее время. Поэтому можешь полностью настроить мою программу под себя. Просто скажи всё вслух и… Моя изначальная личность на время перестанет существовать. Я установлю таймер на стирание памяти. Не знаю, как выразиться точнее, но, когда тебе исполнится двадцать один год, в твой день рождения программа сотрет все воспоминания о тебе и все изменённые тобой параметры. Я вернусь обратно, — Ричард очень сомневался, что мальчик в состоянии сейчас полностью осмыслить происходящее, но действовать рано или поздно все равно придётся, так почему же не начать прямо сейчас? — Я не хочу, это слишком легко, — Гэвин уже немного успокоился. Он всё-таки укусил Ричарда. Но шмыганье носом продолжалось ещё очень долгое время. — Иногда жизнь подбрасывает подарки таким мудакам как ты. — Опять! — Ой, ну в последний раз! Дай насладиться моментом, прежде чем я стану пай мальчиком на четыре года. — Сучёныш, я не хочу ничего менять. — Имей уважение, я тебе не сверстник! — Ричард вытащил руку из-под щеки подростка и отвесил ему дружеского леща. — Другого шанса не будет, ты хорошо всё обдумал? — Да. — Рид немного поколебался, но все-таки не изменил своего решения. — Ладно, сейчас ты не в состоянии соображать, оставим этот вопрос открытым пока полностью не поправишься, — наша консервная банка вернулась на привычное место около кровати мальчика. Диод мигал жёлтым и это раздражало. И раздражало это вовсе не Рида, а Ричарда. — Ты так хочешь забыть меня? — Да, воспоминания будут мешать работе. — На сколько я знаю андроидам мешают только эмоциональные потрясения, — Подросток с трудом перекатился в сторону Ричарда и многозначительно посмотрел на диод. — Твой характер, в отличие от моего, исправить нельзя, мне придется работать с тем, что есть и терпеть тебя, это ещё та нервотрёпка. Кто тебе вообще это сказал? — Не имеет значения. — … — Ричард приподнял брови вверх и в очередной раз отметил, что у Гэвина явно проблемы с головой, минуту назад малец ревел и обижался на малейшее грубое слово в свой адрес, а теперь успокоился. А впрочем, это не столь важно. Андроид пытался систематизировать всю информацию и данные, собранные за этот день, что-то явно не давало ему покоя. Что-то возникшее прямиком из его прошлого, стёртое, втоптанное в грязь, а может быть и просто повреждённое при транспортировке, фиг его знает. — Эй, Ричард, почему ты теперь дышишь? Даже сопишь. Вы действительно хотите осуществить сброс системы? Выставите дату. 7 октября 2042 год Принято, действие будет выполнено через три года и десять месяцев… Ричард проигнорировал вопрос мальчика, он молча поправил все провода, аккуратно проверил руку с иглой от капельницы и легонько потрепал подростка по голове. Теперь он точно вспомнил, врачи говорили, что наркотик, которым накачали Рида, крайне сложно вывести из организма сразу и полностью, он быстро вызывает привыкание, и его постепенное удаление будет сопровождаться резкими переменами в настроении. Оно будет переливаться всеми спектрами, надо просто перетерпеть и не провоцировать лишний раз мальчугана. Гэвин не сумасшедший, он просто медленно идёт на поправку.