Депрессивно-розовая кухня

Автобус устало ухнул, загудел и продолжил свое медленное шествие по ровному, холодному асфальту Детройта. Да, именно холодному, очень холодному, шершавому, недружелюбному слишком жесткому и, наверное, даже слегка влажному. Гэвин ощущал весь этот волшебный спектр эмоций своей пятой точкой, на которую он благополучно приземлился, выпадая из закрывающихся дверей общественного транспорта. Больно… Но на раздумья нет времени, если он не поторопится, то непременно опоздает, а это крайне негативно отразится на зарплате. Денег и так кот наплакал. Потирая ушибленное место приключений и слегка прихрамывая, Рид побежал в обратном направлении от медленно отдаляющегося автобуса. Хм, странно… Откуда взялось это непонятное желание оглянуться или даже остановиться, пристально всмотреться в темные окна, увидеть очертания сероглазой фигуры. Бред. Слишком сильно ударился головой… Задыхаясь от такого непривычного для юного алкоголика действа как бег, Гэвин влетел в маленькое служебное помещение магазина. Он работал тут уже месяц, но названия так и не знал, необходимости не было. Здание 28К. Этой информации вполне достаточно. Униформа работника представляла собой черные джинсы, черную футболку в редкую, белую полоску, прозрачный фартук и незатейливую кепку (угадайте какого цвета) с маленьким экранчиком, на котором спокойным белым цветом горело имя сотрудника и его номер. Смотрелось это довольно эстетично и лаконично, особенно в купе с общим интерьером заведения. — Эй, чудик, ты опять опоздал! Ну и видок, пха-ха, опять всю ночь с девкой кувыркался? Хотя, судя по походке твои предпочтения сменились… Побриться не успел, да и помыться, видимо, тоже. Бегом в душ! — за спиной Рида вырос юноша, лет двадцати, с растрепанными рыжими, кудрявыми волосами и зеленовато янтарными глазами. Приятное, дружелюбное лицо, без резких черт и переходов довольно своеобразно сочеталось с худощавым телом. Роста он был немалого и нависал над малышом Гэвином как высокий ясень или дуб (не знаю почему именно такое сравнение, но оно наиболее точно описывает происходящее). — Опять твои неумелые шутки, и почему мы работаем в одну смену! За что мне такое наказание? — Рид с грохотом закрыл свой шкафчик и уныло поплелся в душ. Из зеркала на него смотрело, заебанное, взмокшее от пота, усталое и опухшее ебало человека, видавшего виды. Да уж. Алкашку сто проц продадут и без удостоверения личности… И как он еще умудряется цеплять кого-то? Хотя в сексе главное не лицо, а то, что у тебя в штанах, и с этим у паренька все было в полнейшем порядке. — Ты вовремя, мы скоро открываемся, принеси, пожалуйста со склада коробку номер 34 и разложи содержимое на прилавки, — весело произнес рыжик, энергично раскидывая лапшу быстрого приготовления по стеллажу. — Я тебе грузчик что ли?! Сегодня твоя очередь мотаться по магазину и таскать коробки. На мне кафетерий и касса, — слегка раздосадованно, но без злобы произнес подросток. — Ой, прости, совсем забыл, что ты до верхних полок не дотягиваешься и постоянно все роняешь, эх старость не радость. Память уже не та… — смеясь произнес Акила (да, да имя у него такое же странное, как и он сам.) и медленно поплыл на склад, светя огненной, чуть красноватой в лучах солнца шевелюрой. — Вот же урод! — выругался Рид и, перепрыгнув прилавок, оказался на своей привычной позиции, — ну что, свободная касса ептить. Рабочий день мирно тек, потихоньку превращаясь в вечер. В магазин то и дело забегали люди. Некоторые из них беспорядочно метались, не имея точной цели, другие же наоборот нанесли намеренный визит и крайне быстро определялись с выбором. Гэвин резвой трусцой перемещался от кассового аппарата к кофе машинке и обратно. Откуда взялась энергия и силы непонятно. Возможно всеобщее оживление и некоторая приподнятость духа в преддверии хэллоуина играла в этом некую роль, но лично я склонен думать, что секрет энергии нашей семнадцатилетней плюшки лежит в мусорном ведре, в размере трех пустых банок от энергетика. Убойная смесь, содержащая в себе почти все элементы таблицы Менделеева, просто не может не зарядить вас на целый день вперед, правда отходняк от этой бурды жуткий, но активность, жизне и трудоспособность в наши дни, как и красота — требует жертв. На что только не идут люди, чтобы хоть немного почувствовать себя бодрым. На часах примерно семь часов вечера. За окном накрапывает мелкий дождик. Такой типичный для нынешнего времени года. Кажется, что капли буквально повисли в воздухе в полной нерешительности что им делать дальше: упасть и разбиться о землю или улететь обратно на небо, туда далеко-далеко ввысь, превратиться в маленькие холодные льдинки. Гэвин, как ванильная пятнадцатилетка, сидит на подоконнике с кружкой кофе, дышит на холодное стекло и рисует на нем грустные рожицы. Убаюкивающе жужжат лампы и холодильники. Где-то рядом с кассовым аппаратом сидит Акила и своими длинными пальцами монотонно перебирает клавиатуру на ноутбуке. Наверняка опять дотянул все до последнего момента и теперь в любую свободную минуту сидит и печатает текст своего проекта для универа. Рид зевнул. Слишком клонит в сон. Посетителей в такую погоду бывает крайне мало. — Пойду подышу свежим воздухом, — лениво заявил подросток, возвращаясь в вертикальное положение. Попутно Рид уронил чашку, и остатки ее содержимого медленно расползлись по подоконнику. — Черт! — Угу. Гляди чтоб этот «свежий воздух» не убил тебя, в ближайшем будущем. Серьезно, ты уже задрал курить! Сколько можно? Рак легких вот-вот постучится в дверку. Думаю, ты будешь не очень рад такому гостю! — обеспокоенно и нетипично серьезно произнес рыжик. — Хм, а давай я напомню тебе весь перечень заболеваний, который ты можешь подцепить, если продолжишь давать в сраку всем подряд! — огрызнулся Гэвин, вытирая следы своего рукожопства. — Хап-ха-ха, думаешь если будешь ебаться с бабами для тебя список сократится? Мы наравне. Только я не курю и тебе не советую. Так дружеское напоминание. Жизнь-то твоя. Можешь насиловать её как захочешь, когда захочешь и с кем захочешь, — умиротворенное стучание пальцев о клавиатуру возобновилось. Рид шмыгнул носом и выскочил на улицу. Стоя под навесом, он завороженно наблюдал как дым от сигареты медленно струится ввысь и растворяется в свежих ледяных потоках. Голова слегка кружится от голода или от никотина, а может и от всего сразу. Суицидальненько. Взгляд Рида, устремленный в пустоту, внезапно привлекли три фигуры, как-то подозрительно отбрасывающие тени в темном закоулке. Еще минуту он вглядывался в царящий там полумрак и наконец решился подойти. Сигарета с шипением шмякнулась в лужу. Кроссовки зашлепали по мокрому асфальту с постепенно нарастающим темпом. — Вот-же, ублюдочные консервные банки! Из-за вас одни проблемы, ну и что ты стоишь, диоды на меня вперил? Отвечай! Микросхемы от страха рипнулись? — в тревожном полумраке закоулка Гэвин увидел испуганный, алый диод, нервно, аритмично мигающий, молящий о пощаде. Вот же черт! Ну сколько можно?! После восстания прошел уже почти год. Права андроидов, более или менее, сравнялись с правами людей. Безусловно было много недовольных, презирающих андроидов, таящих на них злобу, обиду. Были и те, кто попросту боялся человекоподобных машин. Что уж говорить, даже сам Гэвин недолюбливал жестянок, но это не повод портить и уродовать их. Ведь каждый андроид принадлежит какому-то человеку, организации и т.д., а это деньги, причем немалые… Рид не понимал в чем радость насилия над андроидами, ведь в конечном итоге машинам все равно, а вот их хозяевам будет обидно и неприятно. Стоит вмешаться. Зачем? Хер его знает. — Эй, оставьте его в покое! — громко и четко выкрикнул Гэвин. Слова эхом отозвались в водосточных трубах и дрожью прошлись по всей спине подростка. Паренек нервно сглотнул. — Шлепал бы ты отсюда подобру-поздорову, сопля недоношенная. Происходящее тебя не касается. Или же ты хочешь заменить эту тварь? Что ж милости просим, — грубый, гниющий и пропитый до самых голосовых связок голос острым лезвием прошелся по барабанным перепонкам Рида. Сердце чуть ускорило свой темп. — Я вызову полицию, если вы не уйдете отсюда сейчас же! — на самом деле в голове паренька сложился и сгенерировался уже тысяча и один план как он мог бы смыться от сюда. На кой хер он вообще ввязался в эту авантюру? Что и кому он хотел доказать? Что сподвигло его впутаться в это неравное противостояние? Неужели обыкновенное чувство несправедливости? Или же жалость к этому алому, трепещущему в вечернем сумраке диоду… Волосы, да и вся одежда в целом постепенно начинали отсыревать и в них было неимоверно холодно. Дрожь во всем теле явно не придавала уверенности. — Ты сам напросился… — прошипел все тот же гниющий голос. Три фигуры отпустили несчастного андроида, и тот беспомощно сполз по стенке. Словно хищники, они двинулись вперед, окружая Рида со всех сторон. Мысленно помолившись и составив завещание, Гэвин приготовился к обороне. Вот же тупая идея! Вы согласны? Можно ведь просто драпануть в магазин и в случае опасности нажать тревожную кнопку, можно спрятаться за высоким ясенем, он то уж точно в обиду не даст. Подросток зажмурил глаза. Как-то тихо, как будто вдалеке, раздалось протяжное завывание полицейской сирены. Еле заметные огоньки заплясали по кирпичным стенам. Хах, вот это удача. — Вот же блять! Валим отсюда! — снова этот омерзительный голос. На этот раз он раздался над самым ухом паренька. Сильный удар в живот. Гэвин отлетел в сторону и глухо, с легким шлепком, приземлился в лужу. Его плеча коснулась чья-то рука, вторая, бережно придерживая, помогла встать, расправить плечи. — Спасибо, — тихий, благодарный голос согревал и приятным эхом отдавался в голове. — Не за что, — кашляя и немного хрипя отозвался Рид. Он посмотрел на диод. Тот горел нежно голубым. Все хорошо. Ура. Что-то бережно коснулось лба юного героя. Это была еле теплая рука робота. Спасенный андроид аккуратно убрал намокшие пряди и слегка приобнял Рида за плечи. — Прости, мне пора. Я у тебя в долгу. Состояние нестабильно возможен обморок…. — могут ли слова быть в тумане? Если да, то именно это чувство накрыло Рида. Он терял сознание. Ха очередная глупая ситуация. Слабак. Сильные руки подхватили малыша и трепетно понесли в теплое и светлое помещение. Диод светился голубым, периодически сменяясь желтым. Ярко голубой браслет еле добивал до стен своим сиянием. Белоснежная куртка замаралась и промокла. Полицейский жетон слегка подпрыгивал во внутреннем кармане. Кеды шлепали по лужам с постоянным, механическим ритмом. Грязно голубые глаза незнакомца смотрели на Гэвина, если постараться, в них можно прочесть некое беспокойство с нотками симпатии. Или это все моя дурная фантазия?