Во всём виноват багаж...

      С момента похищения прошла неделя, а Димон так и не покинул квартиру Злюки. Впрочем, так он его больше не звал, даже про себя. Лишь Лёшой или чуть суше — Алексеем, когда хотел напомнить, прежде всего, самому себе о том, что всё между ними ещё только начинается и некая дистанция не повредит. Но и она стремительно сокращалась, под воздействием обезоруживающей нежности Вяземцева. Тот Димона обернул в такую заботу, что от сомнений «а надо ли?» у того вскоре и следа грозило не остаться. Что цеплялся перебаламученным сознанием за свою настороженность скорее из привычки, чем объективных причин, Сенцов понимал и сам. Незапланированное зимнее купание закончилось для него махровым кашлем в добавку к насморку, но только этим и обошлось. К своему дорогому гостю Алексей был терпелив и предупредителен. Следил за принятием им лекарств, баловал кулинарными изысками, развлекал беседами, тщательно обходя по просьбе самого Димона тему случившегося между ним и Михаилом, а по ночам заворачивал в одеяло и объятия рук, не предпринимая попыток на большее — желанное, но пока запретное. Ждал, когда Димон отойдёт от произошедшего, заякорится в своём чувстве безопасности и сам предпримет инициативу. Своего дождался, проснувшись в воскресное утро от касания тёплых губ чуть пахнущих табаком и кофе и потянулся к парню, ещё не подняв век, а открыв глаза, наткнулся на пытливый, ищущий ответ взгляд. Димон смотрел на него, склонив голову на бок, ведя внутри спор с самим собой. Алексей оборвал его колебания, напомнив, что тоже имеет право на голос, и с нажимом провёл губами по длиной беззащитной шее. Димка откликнулся судорожным вдохом, крепко зажмурившись и позволил стянуть с себя не по размеру свободную вяземцевскую футболку. Потеревшись щекой о плечо парня с россыпью родинок у ключицы, Алексей потянул его на себя, усаживая на бёдра. Незамысловатый маневр показал, что Сенцову позволялось вести и тот, помедлив, сплёл пальцы их рук, глядя в откровенно голодные глаза Вяземцева. — Завтра… продолжим работу над твоим тату, — прерывисто выдал Димон. — Как скажешь, — он был согласен на всё, но вектор разговора собирался сместить. — Люблю тебя, — выдохнул с нежностью. По губам Димы скользнула сдобренная неуверенностью улыбка. — Люблю, — упрямо повторил Вяземцев, принимая его руку на грудь. Сенцов скользнул пальцами по рельефу мышц, зацепил коричневый сосок, послав по лежавшему под ним телу короткую дрожь, и медленно склонился к его лицу. — Если… скажешь потом, что ошибся… — прошептал он в его губы. — Не скажу, — перебил Алексей, обхватывая его ладонью за шею. — Главное, чтобы и тебе это было нужно, Дим. Взгляд зелёных глаз на мгновенье застыл, Димон смотрел сквозь него, внутрь себя. — Нужно, — озвучил он давно очевидное, встряхивая неподвижность. Вяземцев широко улыбнулся, выглядело бы даже хищно, если бы он не смял это впечатление звучным поцелуем в его плечо. Димон успел втянуть в себя воздух, прежде, чем он перевернул его на спину и подмял под себя, попутно избавив от белья с ловкостью, достойной фокусника. — Ну ты и… — Сенцов не сдержал смешок, приветствуя его нетерпение, оглаживая спину с контуром незаконченного тату и позволяя хаотично выцеловывать свою шею и ключицы. Эти места на его теле Алексея явно прельщали по-особому остро. Впрочем, угадал Вяземцев с его «кнопками» верно, ласка заводила до одури, разрушая способность думать о чём-либо ещё, кроме настойчивых губ, будоражащих касаний пальцев и приятной тяжести в паху. Просунув между телами руку, Вяземцев обхватил его член с уже подтекающей головкой и несколько раз грубовато передёрнул. — Не жестковато? — Жаркое дыхание обожгло шею. — Самое то, что надо, — Димон улыбнулся, ловя его довольное ворчание губами. — Не жалей, подготовился уже пока ты дрых. И… я хочу этого, Лёш, — закончил серьёзно, — тебя прочувствовать до последнего нерва. — Ну, это мы можем… Вяземцев самодовольно хмыкнул и, рывком подняв с постели, поставил в колено-локтевую. Сенцов не возражал, стыдно было признаться, но так любил больше всего. И против шлепка не возражал, и против бесстыжих поцелуев в ягодицы и остро-режущей до спазма в яйцах ласки поджавшегося ануса, нежно величаемого урчавшим, будто сытый кот Алексеем, «сладкой дырочкой». Смешно было и пошловато, но совсем не обидно. Потому что любя… Позже, утрахавшиеся до звёзд перед глазами, они лежали в обнимку, и смотрели в окно, на стремительно светлевшее небо. — Давай проваляемся весь день в постели? — выдал Вяземцев, поглаживая кончиками пальцев голое бедро Димки. — Я отзвонюсь, что беру выходной и… Звонок лежавшего на прикроватной тумбе телефона Вяземцева оборвал его на середине фразы. Димон фыркнул, узнав рингтон установленный на Рогозина. — Поваляться нам точно не дадут, — предрёк, с сожалением отпуская от себя его тепло — Алексей привстал, чтобы достать телефон с тумбочки. Он оказался прав, Рогозин, восстановленный на своей должности руководителя юридической службы компании, призывал блудного директора вернуться к своим обязанностям. Уламывал долго и настойчиво, и отключив связь, Алексей виновато глянул на улыбавшегося Димона. — Дим… — Да иди уже, — он, кряхтя, перевернулся на спину, всё ещё чувствуя лёгкий прострел в пояснице. — Сева не отстанет. — Прилипчивый как банный лист, — согласился Вяземцев, натягивая трусы сброшенные в любовном гоне на пол. — Я за часок-два управлюсь и вернусь. По дороге что-нибудь в ресторане захвачу поесть. — А обещал сам мне готовить, — поддел Димон. — Ну, это завтра, а сегодня — ресторан. Нагнувшись к Сенцову, он упёр руки по бокам подушки и некоторое время смотрел в любимое лицо, ища скрытые эмоции, что могли заставить его беспокоиться. — Я в порядке, — успокоил его страхи Дима. — И никуда не сбегу. — Я ж всё равно верну. — Потому, нет никакого смысла сбегать, — Сенцов потянулся разгладить пальцем складку между его бровей. — Я дождусь, — добавил с мягкостью и чихнул в подтверждение. Алексей с заботливостью мамаши-наседки приложил руку к его лбу. — Ты ещё температуришь. — Прошло уже всё, — заверил он, опуская его руку, чуть задержав в пальцах. Расставаться с Алексеем было всё сложнее, пусть он и не спешил произнести своё признание вслух. — Не беспокойся, я крепкий. Михаилу никогда не удавалось меня уделать до конца. Упоминание брата, заставило его запнуться. Настроение стало куда менее радужным. Зря он о нём вспомнил, вон как заиграл желваками Алексей. Старший из братьев Сенцовых, после случившегося, как в воду канул и его поиски прекратили. Команда Апостола справедливо решила, что рано или поздно Михаил сам себя погубит. Если не глупостью, то жадностью. — Больше этот мерзавец в нашей жизни не появится, — пообещал Вяземцев. — Пришло наше время, согласен? Димон промолчал, надо было справиться со спазмом, что перекрыл горло. Алексей, оставив целомудренный поцелуй на его лбу, ушёл в ванную, избавив его от необходимости дать ответ на его вопрос. Для этого у них ещё будет время. До работы Вяземцев добрался к одиннадцати, заглянув попутно в аптеку и закупив лекарства для Димона. В офисе царила деловая активность, что резко возрасла под бдительным оком объявившегося шефа. Анечка встретила Алексея радостным возгласом и сообщила, что Сева ожидает его в кабинете. Вместе с Телли, добавила секретарь уже тогда, когда Алексей взялся за ручку двери. Спина Вяземцева напряглась. В сознании промелькнуло воспоминание об неоплаченном им долге. Толкнув дверь, он вошёл внутрь. Сева сидел за столом, просматривая документы в папке, Грегор курил у окна, следя за царившей за стеклом городской суетой. Появление хозяина кабинета он встретил нарочито равнодушным взглядом и тут же отвернулся. Рогозин, в отличие от него, приветствовал Вяземцева оживленным кивком и пожал руку. — Наконец-то ты решил вернуться к делам. — Не решил, — Алексей опустился в кресло, не спуская глаз со спины Грегора, — я намерен взять недельный отпуск. Диме всё ещё нужен уход. — Как он себя чувствует? — Рогозин состроил сочувствующую гримасу. — Отходит понемногу, — в компании Грегора Алексей был сдержан. — Могу я узнать причину нашего собрания? Рогозин глянул на Телли, тот молчал, потому Сева взял ответ на себя: — Грег… намерен передать управление своими активами в компании и временно отойти от дел. — Да ну? — тон Вяземцева похолодел. От Телли он мог ожидать чего угодно. — И кто станет тебя представлять? — Доверенность уже оформлена у нотариуса, — Сева подвинул папку ближе к Вяземцеву. Алексей, пройдясь по тексту, обескураженно вздёрнул брови. Во взгляде расцвела целая палитра эмоций от удивления до злости. — Это шутка? — спросил холодно. — А что тебя не устраивает? — подал голос Грегор, отворачиваясь от окна. — Ты выписал доверенность на мою мать. — А ты ей не доверяешь? Она опытный корпоративный юрист… — Которая давно отошла от практики, — перебил Вяземцев. — Могу заменить на твоего отца… — Нет, — поспешно отказался он. Во взгляде грека промелькнула усмешка. — Это лучше, чем иметь дело с чужаком. В кабинет, постучавшись, вошла Анечка и отвлекла Алексея с Рогозином на документы. Загулявшего директора ждали давно и бумаг поднакопилось. Когда Вяземцев закончил ставить подписи и поднял голову, Телли в кабинете уже не было. Дёрнув петлю галстука, Алексей, оставив секретаря с Рогозиным, вышел из кабинета. Свой разговор с Грегором он законченным не считал. Догнать Телли вышло в лифте, но не застать в одиночестве. В кабинку набилось несколько сотрудников из соседних офисов. Поздоровавшись с теми кого знал, Алексей влип спиной в стену рядом с Грегором. Телли, покосившись на него, вновь прикрыл глаза, источая полную безмятежность. Лифт освободился на уровне третьего этажа, где размещался популярный у «местных» кафетерий. Дверцы захлопнулись и Вяземцев нажал кнопку «стоп». Телли, поднял веки: — Ты что делаешь? — А ты? — с вызовом спросил он. — Ты решил отойти от дел компании, утратил интерес к сотрудничеству, это я могу понять. Но… почему моя мать? И не надо мне рассказывать, как она хороша в корпоративном праве. Грегор пожал плечами: — Мне был нужен юрист и я счёл её лучшим вариантом. — А мне с Рогозиным, значит, доверия нет? Почему просто не продашь свою часть мне или Севе? — Избавиться от меня хочешь? — Телли оторвался от стенки. — Не выйдет, Лекс, — сказал, встав перед ним неприлично близко, — хочешь ты этого или нет, а я останусь в твоей жизни. — Зачем? — Вяземцев сощурился, давя гнев. — На возврат старого надеешься? Так не вернётся ничего, эту страницу мы оба перевернули. Отдам долг и дальше каждый пойдёт своей дорогой. — Долг… — Телли усмехнулся. — Не забыл, значит, — он наклонился к нему — Вяземцев напрягся, но Грегор лишь сунул руку за его спину, отключая режим «стоп» на панели. Лифт качнулся, продолжив спуск. — И как своему татуированному измену объяснишь? — спросил иронично. — Это моё дело, как. Комментировать его ответ Грегор не стал, вместо этого, обхватил за плечи и смял его рот в затяжном жадном поцелуе. Вяземцев не отшатнулся, но и отвечать не пытался. Телли разочарованно отлип, лифт остановился. Грегор вышел первым. Алексей, промедлив, направился за ним. Выйдя на улицу, оба остановились на ступенях. Телли запахнул пальто, угрюмо глядя на поток машин. — Назови время и место, — произнёс за его спиной Вяземцев. — Я хочу покончить с нашей договоренностью, как можно быстрее. — Так не терпится жопу подставить? — сцедил он, вылавливая взглядом чёрный «туарег», свернувший к боковой аллее. Volkswagen подъехал к крыльцу, встав напротив них. Задняя дверца открылась, выпуская наружу уже знакомого Вяземцеву Бодю. Встав рядом с машиной, охранник открыл обзор на салон. Внутри сидела чета Мершиных. Борис, обнимая расфуфыренную жену, державшую в руках бокал с шампанским, вальяжно помахал ручкой обоим. — Приветствую, — выдал небрежно в сторону Алексея и перевёл взгляд глаз-буравчиков на Телли. — Грег, дорогуша, мы уже опаздываем. Я могу многое, но задержать международный рейс на Париж не в силах. — Я сейчас, — Телли развернулся к Алексею, тот смотрел на него, приподняв бровь. — Похоже, ты перелистнул не все свои страницы, — подъел Алексей. Грегор не стал отрицать очевидного: — Скажем так, я решил помочь этому провальному браку продержаться ещё некоторое время. — Разбавив неудачный дуэт третьим элементом? — Скорее четвёртым, — хмыкнул Грегор, — учитывая, что в багажнике везут Гора. Борис любит воспитывать своих постельных мальчиков. Когда-то я, будучи восемнадцатилетним дураком, двое суток просидел в кромешной тьме подвала только за то, что вздумал флиртовать с его охранником. И это ещё хорошо отделался. Телохранителю он велел сломать руку. Вяземцев поёжился. — И ты не боишься наступить на те же грабли? Телли поморщился. — Я больше не его игрушка, — буркнул сухо. — А прожив достаточно долго, научился себя защищать. — Это твой выбор, — Алексей поднял руки. Грегор уязвлённо поджал губы: — Сделал хотя бы вид, что ревнуешь. — Не могу, — Вяземцев покачал головой. — Я не лгу тем, кто мне дорог. Грегор убрал кривизну с губ, глядя на него с прищуром. Алексей глаз не отвёл — говорил правду, чего скрывать. Они случились в жизни друг друга, когда оба в этом нуждались. И провели время вместе. Не плохое время. — Я не стал бы тебя ни к чему принуждать, — проворчал Телли, возвращая взгляд на машину Мершина, Борис заботливо подлил супруге в бокал из бутылки. — Если тебе так нужен этот мальчишка… сделай его счастливым, и не позволяй теням из прошлого ложиться на настоящее. — Спасибо. — Вяземцев протянул руку, но Грегор уже ступил на лестницу, оставив его жест без внимания. Дверца хлопнула. Автомобиль Мершина влился в металлический поток, пожирающий асфальт. Алексей поднял голову, с небес слетали редкие снежинки. Он повёл плечами и вскинул к лицу руку с наручными часами. Час дня. Причин возвращаться в офис не было. Дела подождут, сейчас его тянуло лишь в одно место — туда, где обитал Димон — бесконечно родной и необходимый, как воздух. Одёрнув рукав, Алексей направился к своей машине.