Во всём виноват багаж...

      Михаил Сенцов считал себя человеком одарённым. Водил как бог, пусть и чужие тачки; умел на спор выдуть полторашку халявного пива и не поморщиться, и выссать на заборе слово «х…й» почти каллиграфически. Но своим главным талантом Миха считал умение выживать и брать своё от жизни, желательно за чужой счёт. Моральные принципы, тщетно прививаемые отцом, в нём не прижились. «Арбуз на яблоню не привьёшь», как говаривал их дед по матери, предложив зятю прекратить пичкать старшего внука книжными премудростями и отдать в секцию по боксу. Михаил с дедом был согласен, пусть родитель оттачивает свои навыки неудавшегося Песталоцци* на младшеньком — большеглазом уродце, появившемся в жизни Михаила без спросу и без надобности. Его рождение Михаил родителям так и не простил. Неужели было мало его самого? К чему было рожать ещё одного отпрыска, когда семейство и так едва сводило концы с концами? Непозволительные роскошь и тупость. Обнадёживало то, что младшенький, казалось, на ладан дышал — тельцем напоминал паучка с четырьмя лапками, плакал с утра до ночи и вечно болел. Сам Михаил в его возрасте был иным — крепким, толстым малышом, умевшим потребовать новую игрушку или запретное сладкое громким сильным рёвом. Игнорировать свои потребности он не позволял. Отец с матерью должны были знать, каким счастьем было для них его появление на свет. А вот Димона в этот мир привела ошибка: досадная и раздражающая. Но «паучок» рос и помирать не собирался. Шелуха болячек и угловатости в старшем подростковом возрасте треснула, как кокон, и наружу выбрался херувим с ангельским личиком и манящей зеленью глаз. Где в Михаиле было грубо и коряво, в Димоне прорисовывалось изящно и плавно. «Мужику красота ни к чему, главное, чтобы агрегат работал», — цинично прокомментировал миловидность младшего внука всё тот же дед Шурик, любивший поразглагольствовать под рюмочку водки. Михаил и в этом был с ним согласен, но зависть росла, наливая будущие плоды ненависти к брату. Учёба младшему давалась легко, грамоты сыпались до восьмого класса, тогда же Димон обнаружил за собой страсть к рисованию, переключив интерес отца со старшего отпрыска на младшего. Это и довело плоды до зрелости. И каким же наслаждением было узнать, что новоявленный любимчик папаши имеет позорный изъян, сводящий на нет его исключительность. Жаль, Сенцов-старший не дожил до незапланированного каминг аута младшего сына. Но к этому времени и сам Михаил в отцовском одобрении уже не нуждался. Жил по своим законам, заботясь лишь об удовлетворении собственных потребностей. Вот только Димон так и остался его ахиллесовой пятой. Ненависть к брату никуда не делась и сидела внутри пятном разъедавшей ржавчины. Привычка винить во всех своих неудачах младшего стала частью «системы», и менять её Михаил не собирался. Прокололся, сдав в ломбард ордена деда — виноват младший братец; отказала девушка — виноват Димон: на него девки вечно засматривались, а от него нос воротили; не потянул учёбу в вузе — снова младшенький виноват — Михаил пока ещё не придумал как, но виновен и точка. А потому спокойной жизни не будет, пока тот не заплатит ему за все его неудачи. И таковой грозила обернуться его сделка с Гором, если он не возьмёт дело в свои руки. Отправив Мстиславского в спальню к Димону, Сенцов-старший без промедлений оправился к давно манившей его двери. Эту комнату занимал Мстиславский, когда приезжал ночевать на дачу. Гостевая спальня располагалась рядом с кабинетом, дверь в который была заперта на замок. Внутренности кабинета Михаил имел возможность разглядеть через окно с улицы. Судя по меблировке и украшавшей стены богатой коллекции охотничьих ружей и чучел, кабинет использовал муж любовницы Гора. О наличии супруга у своей «благодетельницы» вскользь упомянул сам Мстиславский. И, судя по мрачной мине лица, Гор боялся рогоносца до дрожи в поджилках. Пройдя кабинет, Михаил подёргал ручку соседней двери и удовлетворённо хмыкнул, обнаружив комнату совершенно доступной: зайдя в дом, Егор некоторое время пробыл в спальне, а покинув её, опрометчиво забыл запереть за собой замок. Войдя внутрь, Сенцов огляделся. Размер комнаты был куда меньше хозяйской спальни, но тяга к излишней помпезности, присущая интерьеру дома, присутствовала и здесь. На широкой кровати лежало пальто Мстиславского, рядом змеёй свернулся кашемировый шарф. Подняв пальто, он обшарил его карманы. Добычей стали ключи от машины и портмоне. Денег в последнем было негусто. Сложив наличку в карман брюк и отбросив бесполезные без пина кредитные карточки, Михаил заскользил взглядом по спальне. Гор должен был расплатиться с ним, но с выполнением своей части сделки не спешил. Кормления «завтраками» Михаилу надоело. Если Гор имел деньги при себе, они должны были быть где-то здесь. Его внимание привлёк громоздкий секретер у окна. Подойдя ближе, он распахнул дверцу и обнаружил внутри смятую спортивную сумку. В ней обнаружилось тряпьё и кожаный футляр с дорогими наручными часами. — Вот это уже что-то. Особо в часах Михаил не разбирался, но выглядела его находка дорого. Сунув часы в карман, он продолжил обшаривать сумку. Жёсткое дно с двойной прокладкой оказалось с секретом и содержало пухлый белый конверт. — Думал, что ты самый умный, Егорушка? — открыв конверт, Михаил довольно хмыкнул — внутри лежала валюта, сплошь сотки: новенькие, хрустящие. На вскидку сумма составляла больше десяти тысяч. В два раза больше оговоренного ими «гонорара» за то, что Сенцов доставит Димона Мстиславскому. Что ж, одностороннее увеличение вознаграждения он считал совершенно уместным. Сунув конверт в карман, он продолжил рыться в сумке, но ничего полезного для себя больше не нашёл и переключился на обыск секретера. Выглядел тот обнадеживающе: до хрена ящичков, полочек, и наверняка потайных отделений. Верхний ящик принёс ему новую находку — квадратный короб с тиснением на крышке. Открыв его, Михаил присвистнул. Внутри лежал пистолет. — Вот так удивил… Оружие и Гор никак между собой не вязались. Мстиславский был трусом, такие не берутся за ствол, предпочитая прятаться за спинами других. О том, что ошибся и пистолет был подделкой, он понял, лишь взяв его в руку. Слишком лёгкий, но имитация была выполнена мастерски. Определить подделку с первого взгляда смог бы далеко не каждый. Он нажал курок и над стволом вспыхнул огонек. Зажигалка. Дешёвая попытка казаться крутым. Опустив пистолет, он сбросил его обратно в коробку, но, подумав, вновь достал и сунул за спину за пояс. Внутри дома раздался хлопок двери. Михаил насторожился, прислушиваясь. Всё стихло, но беспокойство не ушло. Чуйка Михаила никогда не подводила. Следовало проверить источник шума. Сунув сумку обратно в секретер, он направился к выходу. Наружу вынырнул, тут же слившись со стеной. Тупиковый коридор у кабинета и гостевой спальни был коротким. За углом заговорили. Михаил узнал голос Гора. — Мне надо зайти к себе, взять запасные ключи от машины. — Которую ты обещал моему брату? — голос Димона прозвучал со смесью напряжения и ехидства. Михаил застыл, осознавая факт того, что его сообщник решил сыграть собственную партию. Уязвило то, что Гор оказался ещё более умелым лжецом, чем он сам. Мстиславский удивил. — Я ничего не собирался ему отдавать, — подтверждая его мысль, продолжил Егор. — Только такой дятел, как твой братец, мог вообразить, что я отдам ему автомобиль ценой в сорок косарей. Без обид, но ты на такую цену не тянешь. — Не тяну, — согласился Димон. — Подержанный купил или «биток»? — Что? — Фаршированный новый «икс» под сто штук завесит. — Это подарок. — На новый твои умения, значит, не оценили. Повисла пауза, Гор переваривал пощечину. — Это вы так семейное наследие поделили? — выцедил он. — Тебе достался острый язык, а твоему брату — тупость и жадность? Ах ты, сучонок… Рот Сенцова перекосило, верхняя губа вздёрнулась, обнажая зубы. Пальцы с хрустом сжались в кулаки. Пора ему было внести свои коррективы в изменившееся уравнение. Михаил сделал шаг за угол. Песталоцци — швейцарский педагог-новатор.