Джонсон уже какой-раз удивлялся своей памяти!
Хорошо запоминал некоторые материалы и термины с уроков, сдерживал обещания и, в общем, голова варила в этой сфере прекрасно. Когда-то Тодд сказал, что хорошая память - его сногсшибательная суперспособность. Хоть металлист все ещё задавался вопросом, что произошло после его отключки, но это же отключка, верно? Здесь намёка на склероз и быть не может.
И вот - память, она понадобилась. Ларри отчетливо вырисовывал инструкцию, как правильно проверить человека на наличие телефона, ношения оружия и подобной хрени.
Салли встаёт посередине гостиной и ждёт следующих действий Джонсона. Металлист быстро прочищает горло и начинает псевдо-проверку. Быстро пройтись по корпусу, проверить карманы... Патлатый оглядел взглядом самого паренька. Не слишком обтягивающие, но не сидящие мешком джинсы бледно-бордового цвета с дырами на коленях; темно-серая кофта не дающая разглядеть телосложение Салли была длиной ниже пояса; бело-синие кеды; ярко-голубые, нет, ядерно-голубые волосы были сложены в два хвоста по бокам; проколотые уши, в которых красовались два чёрных гвоздика; и, наконец, протез - сломанный на две половинки. Одна часть была выкрашена в тускло-лиловый, другая же, большая её часть, оставалась белой. Имелись отверстия в области глаз, ноздрей и рта. Ларри закусил губу, глядя в глаза Фишеру, который, кстати, совсем на собеседника и не глядел.
Выдал себя с потрахами, показав и протез глаза. Имплантант с голубой радужкой глядел как раз таки на металлиста.
Ларри мельком посмотрел на записывающую камеру и несколько раз в мыслях проклял Эшли Кэмпбелл. Кареглазый взял руку Сала в свою и стал медленно нащупывать что-нибудь выступающее в области подмышек. Провёл по предплечьям, иногда удивляясь, насколько Фишер худой. Сам голубоволосый натянулся как струна, когда широкие ладони начали сжимать руки, проверяя на наличие оружия. Затем они же перешли на затылок и пробежались по позвоночнику и груди, облепили по бокам и стали как будто проверять тонкость талии. Нервно выдохнув, Салли потупил взгляд куда-то за Джонсона, чтобы не смотреть тому в глаза. Вольно-невольно, а дело уже доходило до бёдер. Когда Ларри пересматривал излюбившиеся ему детективы, он про себя отмечал, что каждый подозреваемый носит пистолет в джинсах на бёдрах, предварительно посильнее затянув ремень. Патлатый наблюдал за глазом, который все время пытался высмотреть что-то окружающее вокруг самого Ларри. Металлист усмехнулся и схватил паренька за бёдра, быстро и одновременно надавливая на них, чтобы ухватиться за «оружие». Но его не было, поэтому Ларри пришлось побыстрее опустить ладони в передние карманы бордовых джинс, в одной, кстати, которой была зажата пуговичка с GPS-трекером. Ничего не нащупав и там, Джонсон приспокойно оставил в кармане включённый навигатор. Лениво потянувшись к задним карманам, металлист онемел. Взяв в руки что-то из правого кармана, он поспешно вытащил это.
— А я о чем, чувак, — пытался сделать спокойный тон Ларри. В руках было перемотанное красноватой тканью лезвие. — Зачем тебе оно?..
— А это важно? — Салли, видно, запаниковал, ведь это выдал его хриплый голос. — Ты взял его, забери навсегда, если хочешь. Но убивать я никого не собирался.
— Ты уверен? — Без каких либо раздумий Джонсон закатал рукава Фишера, где покоились изрезанные руки. Ларри уже было плевать на все обстоятельства. Он обязан помочь. Пусть сейчас он поможет, а потом этот тихоня будет обходить его в надежде не встретить больше.
— От-отку...
— Пошли, парень, забинтую, — вздохнул Ларри. Сейчас в голове металлиста вертелось одно: помочь. Помощь Салли была необходима любой форме! — Ты совсем не печёшься по поводу... Этого? Твоя жизнь совсем не желает лучшего?
Молчит. Значит, либо чувствует вину, либо витает в своих мыслях. Может даже прослушал адресованный вопрос. Джонсон взял за руку протезника и повёл того на кухню. Аптечка всегда была на полке около плиты, поэтому никаких трудов не составило её достать. Салливан выглядел напуганным. Зашуганным — на данный момент. Оборачивался, старался не глядеть в глаза металлисту. Наконец он нервно вздохнул и потерев второй рукой шею, решил, по мнению патлатого, перевести тему. Или отвечься от созерцания шрамов на руках.
— Кровавая луна будет в это воскресенье... — Ларри аккуратно загнул рукава Фишера, сразу открывая вид на всё. Буквально. В эти порезы как будто вкладывали целую душу. — Как ты относишься к такому дню?
— Проведу снова время с Эш и Тоддом, наверное, — Ларри достал бинты, перекись и ватные диски. — А ты?
— Я спросил, как ты относишься к нему, Джонсон.
— Можно назвывать меня просто «Ларри»? — Салли пожал плечами на заданный вопрос. — Нейтрально. Не спорю - красиво, но это же не отдельный вид праздника?
— Соглашусь, — Салли медленно, но с некоторой боязнью осматривал медикаменты. — Ты вернёшь мне лезвия?
— Не дождёшься, малыш, — ухмыльнулся Ларри.
Обращение вогнало Фишера в ступор. «Не заметит зато, что я уже начну» — думал про себя металлист, смачивая диск водой. Аккуратно протерев кожу от запёкшейся крови, патлатый взял ватку с перекисью. Он отчаянно надеялся, что голубоволосый не заорёт только от прикосновения.
— Слушай, чувак, а ты видел... Аварию? С нашей училкой по психологии, имею ввиду.
— Да. Её ещё переехал грузовик, да? — голос звучал наплевательски. Безразлично. Умер человек, а он только хмыкает! Ларри нахмурил брови и сильнее вдавил вату в раны. — Ай!..
— А чего это ты заговорил про луну? — кареглазый наклонил голову вбок, но не отвлекался от обработки.
— Да так, говорят в новостях об этом дне...
— Не, не прокатит. В новостях крутят только политику, — снова ухмылка скользнула по лицу Джонсона.
— Ну... Я просто люблю посмотреть на небо. Увидеть подобное было бы завораживающем зрелищем, — хвостатый поднял взгляд на Ларри. Тот уже обматывал худые ручонки парня, начиная с предплечий. — Мне надо тебе со стенами то помочь?
— Да ну нахуй эту чистку. Пошли лучше найдём что-нибудь съедобное и заседим у меня. Ты не против? — Металлист пытался как можно правдоподобней оправдать свои действия. — Ну, страшно мне тебя отпускать. А то резаться ты у нас мастер, я уже понял.
Салли стыдливо опустил голову и еле заметно кивнул. «Вот и славно» — выпалил Джонсон.
— Че ты как не родной? Садись, телек включи. Я и поговорить хочу на счет твоих проблем, — патлатый захватил с кухни и с гостиной немного еды и плед. Было неимоверно холодно на улице, да настолько, что уже окна от режущего кожу ветра не спасали.
Уже входя в свою обитель Ларри увидел Салливана у себя в кресло-мешке.
— У тебя достаточно уютно здесь, — казалось, голубоглазый улыбнулся за протезом. Почему-то небольшое смущение накрыло Джонсона. В сторону комнаты металлиста никогда ничего не говорили. — Ты рисуешь?
— Ага. А ты че делаешь? Ну, я в плане увлечений, — патлатый знал ответ на этот вопрос, но спросил из вежливости.
— Гитара.
— О! У меня одноклассник оставлял где-то, покажешь мастер-класс? —улыбнулся Ларри и уже было пошёл к шкафу за инструментом.
— Не стоит, я новичок в этом пока.
«Ещё какой! Ебашишь ты на озере отменно!» — Джонсон всё равно не послушал Фишера и достал из шкафа чёрную гитару с разными надписями и наклейками, а так же через некоторое время смог найти медиатор. Всунув всё в руки Сала, Ларри достал колонки. Что же он будет петь, или хотя бы, играть?
— Хэй, а может ты ещё и петь умеешь? — снова улыбка патлатого наградила Салли. От такого внимания ему стало не по себе, и он робко принял гитару из чужих рук.
— Не занимаюсь, но...
— Но? — снова ухмыльнулся металлист.
— Но иногда. Иногда... пою.
— Ну же, заебашь тогда. — сощурил глаза патлатый. — Или боишься?
Эти слова буквально током подействовали на Фишера. Он крепко сжал медиатор и снова посмотрел в глаза Джонсону. Тот ухмыльнулся и поставил колонки рядом.
— Давай. Какая песня?
Парня забавила скованность Салли.
— Расслабься, Сал.
— «На улице». Там почти нет ударных, будет легче воспринимать.
Металлист опешил. Вот так просто сдаться и даже без боя?
— Давай, чувак, я почему-то чувствую, что талант у тебя есть, — и Ларри не сомневался в своих словах.
Медленно пальцы начали перебирать струны. Раздались плавные ноты, как будто на обычной гитаре. Мягкий голос стал пронизывать, казалось, всё помещение. Охватывал разум.
— Someone left the door open.
Кто-то оставил дверь открытой.
Who left me outside?
Кто оставил меня на улице?
I'm bent I'm not broken.
Я склонился, но я не сломлен.
Come live in my life.
Давай, поживи моей жизнью.
All the words left unspoken.
Все слова, что остались невысказанными.
All the pages I write
На страницах, что я пишу,
On my knees and I'm hoping
Стоя на коленях, и надеюсь,
That someone holds me tonight
Что кто-нибудь приютит меня на ночь,
Hold me tonight
Приюти меня на ночь...
Раздались громкие аккорды. Парень занизил тон своего голоса и стал не то петь, не то читать. Слова рифмовались, да, но это было больше похоже на рэп. Когда дело снова добралось до припева Джонсон чуть не упал в обморок. Такой высокий голос просто так от природы получить нельзя. Он не был писклявым, режущем слух. О нет, он был воистину прекрасным.
— Who left the door open
Кто оставил дверь открытой?
Who left me outside
Кто оставил меня на улице?
I'm on my knees and I'm hoping
Стою на коленях, надеясь,
That someone holds me tonight
Что кто-нибудь приютит меня на ночь.
Hold me tonight
Приюти меня на ночь...
Не слишком громкое, но и не тихое, скорее выделяющееся из всех слов слово «Outside» Джонсон сразу заметил. Как никак - так называется песня. Когда последовала последняя, заканчивающаяся связка патлатый просто не мог сдержать аплодисментов.
— Говоришь, новичок, да? — снова ухмыльнулся Ларри.
— Джонсон, я... — Салливан замялся, и казалось, улыбнулся. Глазом? Возможно... Но в один момент его как прошибло током, и голубоволосый положил рядом с собой медиатор. Салли вздохнул. — Я серьезно не хочу доставлять тебе проблем. Поэтому я пойду. Тем более у меня сейчас приедет отец.
Патлатый выгнул одну бровь и пронизывающем взглядом прошёлся по голубоволосому. Хмыкнул, но все же ответил:
— Хочешь, иди. Но ты так и не сказал, что у тебя за проблемы, — Ларри понимал, насколько некультурно лезть в чужую жизнь, только встретив человека. Но гениальней он придумать не смог, да и как показалось самому металлисту - пусть лучше скажет сам. Шпионаж можно опустить на второй план.
— Джонсон, извини меня, но это не твоё собачье дело, — огрызнулся Фишер и тяжелыми шагами прошёл в гостиную, а затем и оказался в прихожей. — Спасибо за помощь.
Протезник аккуратно закрыл дверь и за ней послышались отдаляющиеся шаги. Ларри пребывал в шоке. Мало того, что его в подтексте послали, так ещё и не особо доверяют.
— Что же, Фишер, будем играть по нашим правилам! — кареглазый эти слова, буквально в дверь, выплюнул.
Парень достал рацию и пытался всеми способами дозвониться до лучших друзей. Первая отозвалась Эшли, и Джонсон уже с подругой пытались достучаться до Тодда. Сначала по рации, потом по телефону, а следом и подошли к квартире. Он метался матом прямо в дверь, зная, что родители рыжего уехали.
— Блять, ебанный на-приведения-дрочер, открой, сука, калитку нахуй в свой голубятник!
Эшли уже была готова принести Ларри карвалол и помять тому плечи для успокоения. Но на деле тяжело вздохнув, она прокашлялась и после трехэтажного мата последовал её мягкий голос:
— Тодд, лучше открой, пожалуйста. Он выбъет эту херову дверь.
— Не шучу, блять!
Послышался щелчок и прямо перед глазами патлатого выставился средний палец. Его обладатель был сильно взлохмачен и в руках держал сломанную рацию. Новая порция гнева заставила кареглазого прогнуться в позвоночнике и захрустеть пальцами. Он положил свою руку на плечо очкастому и уже успокоившись, произнёс более спокойным тоном:
— Я смог трекер впихнуть голубовласке, — почему то прозвище отдалось приторно-сладким вкусом. Парень протянул CD-карту Кэмпбелл. — А это тебе, Эш. Ты просила необычности, так получи её.
Девушка сначала стояла с каменным лицом, но до её сознания медленно начала доходить недавняя просьба. Сначала её лицо исказилось в пошлой ухмылке, и Кэмпбелл начала активно двигать бровями.
— Ну и как всё прошло, по-твоему? — в её глазах загорался огонёк.
— Просто... Посмотри и успокойся.
— Ладно-ладно, олень, — хохотнула Эш, засовывая карту в задний карман чёрных джинс. — Ты вылупился так при моих словах, ну, знаешь оленей? У них глаза...
— Я понял. Шире жопы, — махнул рукой Ларри. — Но шутка не смешная. Тодд, включай комп, отследим этого засранца.
Молча Моррисон отправился в свою обитель, а за ним пошлёпали и Джонсон с Кэмпбелл.
В голове Эшли что только не происходило: начиная с того, как нарисовать лягушку не смотря на строение её лапок, до Салли Фишера. В один момент она успела даже представить квакающего протезника в костюме лягушки. Но быстро отогнав не очень здравые мысли, девушка сосредоточилась на другом - почему Ларри с такой... Ненавистью говорит о голубоволосом? Что-то случилось?
— Ларри, а почему ты такой? — Джонсон оторвался от монитора, на котором рыжий активно пытался включить гребаный режим GPS.
— Какой? — отозвался патлатый.
— На взводе.
— А каким должен быть? — вмешался Тодд.
Эшли поняла, что не за те нити начала тянуть, поэтому сразу замолкала. Вся тишина лишь сопровождалась тихой работой компьютерного блока и нажиманием на кнопки клавиатуры. Он донельзя раздражал, но одновременно успокаивал. Никаких разговоров, криков, шуток Ларри, болтовни девушки, заумных речей Тодда. Все всецело наблюдали за тем, что творилось на экране.
— Во, сюда тыкай. Я уверен, что сюда, — Ларри показал пальцем на кнопочку.
— Идиот, а хотя... Почему и нет? Давай, Тодд, — Эшли похлопала по плечу друга. Тот нервно выдохнул и щелкнул мышью.
Перед ними открылась цветная карта города и красный значок посередине. Ларри улыбнулся и облегченно вздохнул. Девушка нахмурилась и посмотрела на внезапно успокоевшегося Джонсона.
— Ты чё это такой спокойный стал? — выпалила она и сразу прокляла себя же за неустойчивый язык.
Парень помолчал и виновато улыбнулся, но Эш заметалась как его взгляд стал метаться из стороны в сторону, лишь бы только не смотреть в глаза собеседнице. Она сложила руки на груди и прикусила губу.
— Ну, комп не сгорел, и слава богу, — вывертеться не получилось.
— Да ну, а мне кажется ты что-то скрываешь! — наконец повысила голос Эшли. — Лар, мы твои друзья. Пожалуйста, доверься нам.
— А может это личное, Эш?! — тоже стал громче говорить парень. Тодд встал рядом с подругой и тоже скрестил руки на груди, кашлянув. Он поддерживал версию девушки. — Да пошли вы!
О нет, Ларри просто не хотел раскрывать известные ему карты. Он чувствал, что как будто это только его дело. Салли - его личное дело.
***
Ларри тогда поспешно удалился из комнаты и целый вечер на пролёт пытался заглушить мысли громкой музыкой. Лиза уже приходила и жаловалась на свой недосып, и чтобы сын наконец-то снизил количество наматывания кругов по комнате. Плюс - вырубил наконец свой металл. Ларри послушался, но только снизил громкость и сел на кресло-мешок.
А здесь ведь сидел Салли...
— Блять, о чем я? — парень натягивал пряди волос, в попытках не уснуть. Он изрядно измотался сегодня.
Было бы неплохой идеей сейчас найти травку Рэя, накуриться и забыться. Забыть о сегодняшней ссоре и о том парне. Было же так прекрасно до его внезапного прихода в их жизнь. А что же ждало металлиста завтра? Он ставил пару баксов, что Эшли будет ему не доверять, а Тодд не даст списать предстоящую самостоятельную по истории. Чтобы отвлечься, Ларри медленно потянулся к записям в тетрадке и учебнику. Обычно учеба сбивала все мысли в одно, и было неплохой идеей заняться ею сейчас. Чтобы не думать не о ком.
Особенно о Фишере.
Только открыв рабочую тетрадь по алгебре, патлатый её закрыл и отбросил в стопку других тетрадей и учебников. В голову снова врезался голос, сводящий с ума.
Приюти меня на ночь...
Сбегать от проблем было не самым лучшим способом, но Ларри боялся последствий. Но сейчас они наступили: ему не доверяют, возможно - боятся. Как лучше подступить? Сказать, что он был не прав и выложить все козыри на игральный стол? «Черт тебя подери, Джонсон, это твои лучшие друзья! Вы занимаетесь общим делом, блять!» — вертелось в голове парня.
За окном послышался свист ветра. Он завывал так же громко, как и наступившая тишина в комнате парня. Она буквально проедала мозг, заставляла схватиться за голову и встать на колени. Джонсон в очередной раз схватил дневник Фишера и стал перебирать страницы. Сколько раз он брал книжонку в руки? Раз третий или четвёртый, но один и тот же текст почему-то не мог надоесть. Ларри читал его с интересом каждый раз, как будто совсем не знал содержания.
Страница двенадцатая
I MADE FROM BROKEN PARTS
«В который раз я иду туда? Я не понял своё предназначение и совсем потерялся во времени в том месте. Отец говорит, что я стану свободным человеком, избавившегося от грехов, если поверю в дьявола. Я задавался вопросом, существуют ли демоны, но приехав сюда, я бьюсь об заклад, что апартаменты прокляты. Как только я вошёл туда... Не верил своим глазам. Отец просил своих коллег, чтобы они очистили меня от грехов. Он же хочет мне только лучшего, верно?..
Кровь всегда можно использовать, как оплату...»
С двенадцатой страницы дневника события шли в перемешанном порядке. Сюда то замешивались тексты песен, то зарисовки кошмаров, то бредовые раздумья. Раздумья настоящего безумства! Одна из страниц вообще абсолютно вся была усеяна словами «блять».
«Мне говорили, что я молодой отступник. Но они сказали, что если я поверю, я стану нормальным ребёнком. Всем будет плевать на мою внешность и на то, что я родился католиком. Они будут любить меня...»
Часы в коридоре тихо отбивали второй час ночи, а Ларри читал. Читал, пытался вдуматься в смысл. Но у него не было ни одной нити, за которую можно было потянуть. Он как будто ходил по бесконечной дороге, тянущейся лентой далеко-далеко за горизонт. Видел всё обрывками, которые невозможно стянуть никакими событиями.
Смерть учительницы. Кто её сбил? Убийцу всё ещё не нашли?
Ларри быстрым шагом отправился в гостиную, где увидел свежую газету на диване. Недолго думая он схватил её, пошёл к себе в комнату и включил настольную лампу. Кинув газету на стол, Джонсон взял в руки красный карандаш. Пробегаясь глазами, кареглазый обвёл карандашом две статьи.
Смерть учительницы и «День Мёртвых».
Небольшой кусок бумаги дал Ларри понять, что убийцу не нашли, и что это был точно не несчастный случай. Камера перед главным входом засняла все произошедшие события. Металлист поблагодарил всевышнего за то, что тогда он и Тодд решили пойти через чёрный ход сразу в комнату Ларри.
Внезапно в комнату парня заходит Лиза.
— Ларри, пожалуйста, ляг спать, а то... Что это? — женщина задержала свой взгляд на газете. — Утренняя газета?
— Да, решил почитать, — как можно спокойнее произнёс патлатый, но своей головой достаточно соображал, что ненормально это - читать газету в столь позднее время.
— Отдай, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты портил себе психику... Итак произошедшим возле апартаментов.
У Ларри на языке буквально крутилось «Мы с Тоддом видели это!». Но увидев серьёзный взгляд матери, подросток приподнял брови. Она не смотрела сыну в глаза, а только на стол. Крайне подозрительно вышло... Стоп, это же просто Лиза! Это родная ему мама!
— Я утром оставлю её на диване, правда, мам, иди поспи...
— Отдай газету, Ларри, — протестовала женщина. Грозный тон заставил поёжится патлатого.
Парень протянул газету, и Лиза буквально вырвала её из рук. Она быстрым шагом удалилась из комнаты Джонсона.
— Мам?.. — прошептал металлист.
Ему это не нравилось. Определено не нравилось. Надо утром помириться с друзьями и попросить у Тодда утреннюю газету. Или украсть её из набитых ящиков другими письмами соседей.
Стоп... Лиза заметила чужой дневник на столе Ларри? Чёрт подери!
