7.
В воскресенье я проснулась в двенадцатом часу. Накануне допоздна занималась с онлайн репетитором по математике, поэтому разрешила себе поспать подольше. В квартире стояла абсолютная тишина: отец был на работе, а Тачибана-сан по воскресеньям не приходила. Внутри меня засело какое-то тревожное чувство — на душе было очень неспокойно. Поднявшись с кровати, я подошла к окну и раздвинула тяжелые шторы. По небу плыли плотные серые тучи. Я вздохнула: через несколько дней наступит календарная зима, а я по-прежнему нахожусь в подвешенном состоянии. Акаши-старший принял предложение отца о сотрудничестве. И с одной стороны папка был рад этому, но с другой… Необходимо было поставить в известность об этом тех, других. И мы оба понимали, что это будет совсем не просто. И это был один повод для беспокойства, но далеко не единственный. Как всегда не последнее место в моих мыслях занимал Дайки… В следующее воскресенье команда нашей Академии должна была сыграть с Сейрин, и я опасалась этой игры. Любой исход мог оказаться губительным для Аомине. Выиграй он в очередной раз, продолжится бесконечная спираль соскальзывания в бездну. Мой парень будет мучиться своей непобедимостью, и я вряд ли смогу ему помочь. Но что случится, если Дайки проиграет? Придет ли он в себя? Станет таким, каким он был до того, как уверовал в свою несокрушимость? Сможет ли двигаться дальше? Эти мысли бродили в моей голове, пока я завтракала и собиралась. Мне пришлось поторопиться — в двенадцать за мной должен был приехать Накаджима. Накануне я известила телохранителя, что мне нужно в магазин — я собиралась купить новые джинсы. На улице заметно похолодало, поэтому я натянула черную водолазку, плотные капроновые черные колготки и любимую юбку в красно-черную клетку. Я как раз убирала волосы в хвост, когда раздался звонок в дверь. Часы показывали десять минут первого. Я побежала к двери, думая, что Накаджима устал ждать и поднялся за мной. Мне даже в голову не пришло посмотреть в глазок или спросить, кто там. Я распахнула дверь со словами: — Накаджима-сан, извините, еще три мин… Слова застряли у меня в горле — на пороге стоял Акаши Сейджуро. Опомнившись, я сделала резкое движение, намереваясь захлопнуть дверь, но парень не позволил — выставил левую руку вперед. И хотя я налегала на дверь обеими руками, Акаши с легкостью удерживал ее открытой. — Я ничего тебе не сделаю, — его голос казался спокойным и даже доброжелательным. Отпустив дверь, я сделала несколько шагов назад. Парень зашел в прихожую и закрыл за собой дверь. В моей голове бешено метались мысли: мы одни в квартире, даже если я буду кричать, никто не услышит. Кто знает, на что способен этот человек? Я внутренне подобралась, готовясь к драке. Как будто прочитав мои мысли, Акаши сказал: — Не бойся меня. Я же сказал, что ничего тебе не сделаю. Моё слово — закон. — Чего ты хочешь? — мой голос был слабым. — Нам нужно поговорить. Пригласи меня в квартиру, — это прозвучало как приказ. И как бы я не хотела выставить его, но почему-то подчинилась: — Проходи, пожалуйста. Парень разулся и снял верхнюю одежду. Я обратила внимание на его пальто — серого цвета, очень модное и могу поспорить жутко дорогое. Его наряд довершали черные брюки и темно-серая рубашка. Одежда сидела на Акаши, как влитая, подчеркивая достоинства его подтянутой, спортивной фигуры. Как бы я не относилась к этому Сейджуро, но не могла не заметить его явной мужской привлекательности. — Извините за вторжение, — произнес он типичную японскую фразу. Это прозвучало как издевательство, учитывая, что парень только что буквально вломился сюда. Я недоумевала, как он попал в подъезд, обойдя кодовый замок. — Сюда, пожалуйста, — сказала я и повела его в гостиную. Там я решила до конца играть роль гостеприимной хозяйки, поэтому спросила: — Я могу предложить тебе чего-нибудь? Чай, сок, кофе? — Воды, пожалуйста. Я направилась на кухню, скрипя по дороге зубами. Мог бы и отказаться. Это же была простая формальность! Достав из холодильника бутылку минералки, я налила часть воды стакан. Мелькнула шальная мысль плюнуть туда, но я сразу же отмела этот бред. Мой взгляд наткнулся на кухонные ножи, призывно поблескивающие в подставке. Руки чесались прихватить один для самозащиты, но и эта идея показалась мне глупой. В конце концов, он же обещал. Когда я вернулась в гостиную, незваный гость стоял перед каминной полкой и разглядывал фотографии. Я поставила стакан на журнальный столик. Акаши обернулся: — Спасибо за воду. — Не за что, — мне очень хотелось, чтобы он перешел, наконец, к делу. Я уже сильно опаздывала, но самое главное — мне было страшновато находиться наедине с этим парнем. В прошлый раз я его очень разозлила. А он как будто понимал мои чувства и совсем не торопился. Посмотрев на фотографию моей мамы, он сказал: — Твоя мама была очень красивой. Мне захотелось завизжать: как ты смеешь говорить о моей матери?! Но потом я осознала, что он сказал о ней в прошедшем времени. Вот как! Значит, он знает. Негромко вздохнув, я сказала только: — Да, это так. Какое-то время назад я осторожно расспросила Дайки об Акаши. И тот обмолвился, что мать Сейджуро давно умерла. И, может, поэтому, когда Сейджуро посмотрел на меня, мне показалось, что во взгляде парня мелькнуло сочувствие. Потом он сделал шаг и остановился перед фотографией, на которой были мы с Киром. Из-за этого фото у нас с Дайки постоянно случались стычки. Тот терпеть не может Кирилла и его раздражает все, что связывает меня с другом детства. Акаши посмотрел внимательно на изображение: — Омаэва мотеру ёнэ. Мотеру? Слово-то какое подобрал. И прозвучало это обвиняюще. — Это мой лучший друг, — проигнорировав его замечание, я сказала только это. Наконец, Акаши сел на диван, отпил немного воды из стакана и сказал: — Тебе нужно уехать. Это прозвучало так буднично, как будто он отпустил какое-то малозначительное замечание по поводу погоды за окном. — Что?! — мой тон был далек от спокойного. — Ты в опасности. Партнеры твоего отца восприняли сделку с моим отцом как предательство. Я хмыкнула: — Если бы это было правдой, отец бы уже предпринял шаги. — Твой отец еще не знает. — Зато ТЫ знаешь, — мой голос был полон сарказма. Акаши посмотрел на меня долгим внимательным взглядом: — Мария, подойди сюда. Нужно заметить, что во время нашего разговора я стояла на противоположном конце комнаты, желая быть от своего визави как можно дальше. Когда Сейджуро назвал мое полное имя, у меня странно кольнуло в сердце. Он и это знает? Что он за человек такой? Парень приглашающе похлопал рукой по дивану, и я отчего-то послушно подошла и села рядом. Я говорила себе, что мне нужно держать себя в руках и внимательно следить за его голосом и движениями, чтобы не попасться на удочку. Но вся проблема заключалась в том, что Акаши подавлял меня своим спокойствием. И хотя я знала, что его доброжелательность носит, скорее всего, напускной характер, но ничего не могла с собой поделать. Он начал: — Я тебя понимаю. Мы с тобой чем-то похожи. Несмотря на то, что японский для тебя не родной язык, ты входишь в десятку лучших учеников своей академии. Также ты добилась определенных успехов в спорте. Тебя ждет большое будущее. Ты унаследуешь бизнес отца… Но сейчас у вас временные проблемы. Поэтому тебе нужно уехать, чтобы не усложнять всё. Чем дальше он говорил, тем больше во мне поднималось чувство упрямого противоречия. Какой-то малознакомый парень рассуждает о моей жизни так, как будто что-то знает обо мне! Что за наглость? Поэтому, когда он закончил, я сказала зло: — Ты ничего обо мне не знаешь. И не притворяйся, что понимаешь меня! На его лице промелькнуло холодное выражение, и он продолжил: — Хорошо, пусть так. Но я точно знаю, что опасность реальна. К моему отцу приходил один старик. Якудза. Страшный человек. — Я тебе не верю. Я не знаю, что за игру ты ведешь, и не хочу знать. Скажу только одно: прекрати меня преследовать или я пожалуюсь Дайки. Парень поднялся с дивана, его глаза расширились, а на лице опять появилось это жуткое выражение, которое я видела один раз ранее. — Думаешь, я боюсь Дайки? Я тоже подскочила с дивана — дела начинали принимать опасный оборот. Акаши продолжил: — Ты не хочешь принимать мою помощь. Видимо, ты глупее, чем я думал. А, может, отношения с Дайки сделали из тебя такую дуру. Говорят, когда женщина влюбляется, химия ее мозга меняется. И поэтому ты не видишь, что вы с Аомине совсем не подходите друг другу. Я издала противный смешок: — Вот мы и подошли к сути. Вот откуда эта липовая забота. Ты просто завистливый, избалованный ребенок, Сейджуро-кун. Хочешь заполучить то, что принадлежит другому. А если не получается, то пытаешься это сломать! Парень сделал два стремительных шага и сократил расстояние между нами до нуля: — Из нас двоих ребенок — это ты. Я тебе не нравлюсь, поэтому тебе легче оскорбить меня, чем довериться. Но все, что я говорю — правда. И снова, как тогда на полу в его кухне мы оказались слишком близко. Я смотрела в глаза Акаши и понимала, что он не врет. Но не желала верить ему. Ведь поверить значило бы принять его слова о нас с Дайки. А принятие равносильно согласию. Молчание затягивалось и, наконец, я выдавила из себя: — Пожалуйста, уходи … прошу тебя. Он отступил: — Не провожай меня. Могу поклясться: уходя, Акаши кинул на меня последний взгляд, и в этом взгляде промелькнуло сожаление. Еще минут десять я просидела в ступоре на диване, пока не вспомнила, что меня ждет Накаджима. Часы показывали половину первого. Я забежала в комнату за сумочкой, натянула куртку, туфли и выбежала из квартиры. Накаджима сидел в машине. Я скользнула на заднее сиденье и затараторила: — Накаджима-сан, простите меня, пожалуйста за опоздание! Я проспала. Мне очень стыдно. Пришлось ему соврать. Я думала, что телохранитель просто кивнет, как обычно, но вместо этого он повернулся ко мне и посмотрел внимательным взглядом: — Мари-сан, — начал он, — сегодня обещали сильный дождь. Может, никуда не поедете? Хотя небо было седым от туч, но прогноз погоды, просмотренный мною накануне, не обещал никакого дождя. И потом, какая разница — я же в машине, а не пешком иду! Я сняла куртку и покачала головой: — Все равно. Мне нужно в магазин. И снова я поймала взгляд сожаления, теперь уже совсем от другого человека. Мы ехали, а я обдумывала то, что Акаши сказал мне, и не понимала, почему все так вышло. Почему я оказалась в такой ситуации? Магазин, в который мы ехали, находился довольно далеко от моего дома. Мне рассказала о нем одна девочка из клуба. Держала его пожилая француженка, живущая в Японии уже лет сорок. Практически все вещи, продававшиеся там, были в одном экземпляре. На них не было этикеток, но было видно, что вещи абсолютно новые. Как будто сшитые на заказ. Меня так и подмывало спросить хозяйку, кто ее поставщик, но я знала, что это будет воспринято, как дурной тон. Прошерстив несколько стеллажей с одеждой, я нашла классную пару винтажных джинсов, которые сидели на мне так, как будто были сделаны специально для моей фигуры. Довольная покупкой, я выпорхнула из магазина и уже направилась было к машине, когда увидела вывеску книжного магазина. Я вспомнила, что мне нужно кое-что посмотреть там. Зайдя в магазин, я первым делом направилась к стенду с новинками. На днях должна была поступить в продажу новая книга Харуки Мураками, и я очень хотела ее прочитать. Одним из преимуществ проживания в Японии была возможность читать книги любимого автора одной из первых. Мои глаза скользили по стенду с новинками, выискивая заветную книгу, но вместо нее выхватили двух странных персонажей, идущих по улице. Стенд стоял рядом с одной из витрин, через которую открывался неплохой обзор наружу. А там было на что посмотреть: мимо проплывали два настолько колоритных товарища, что я невольно загляделась. Одеты они были в строгие костюмы, которые совсем не скрывали их устрашающей физической формы. Казалось, что несчастные костюмы сейчас лопнут по швам от рвущихся наружу перекачанных мышц. Образ довершали бритые затылки и темные очки, которые совсем не гармонировали с пасмурным небом осеннего дня. Они не спеша двигались по улице, полные чувства собственного физического превосходства, и совсем не обращали внимание на людей, шарахающихся от них в разные стороны. Я усмехнулась, наблюдая за этой забавной картиной, но вскоре усмешка сползла с моего лица: когда они проходили мимо Накаджимы, который по своей излюбленной привычке стоял, прислонившись к боку машины, сканируя глазами улицу, один из амбалов едва заметно кивнул ему. Если бы я в этот момент не смотрела прямо на них, то вряд ли уловила бы этот кивок, продлившийся долю секунды. А потом они таким же неспешным шагом направились ко входу в книжный магазин. И явно не для того, чтобы поискать тут новую книгу Мураками. Якудза! И как я сразу не догадалась? Они пришли по мою душу, и Накаджима заодно с ними! Мое сердце на миг замерло, а потом зашлось в безумном стуке. Отца предали его партнеры — мы теперь сами по себе! Чертов Акаши был прав! Он пытался меня предупредить, но я отмахнулась от него из-за того, что личность этого человека вызывает во мне противоречивые чувства. Да и сам Накаджима с его странным замечанием по поводу дождя. Преданность клану не позволила ему прямо сказать об опасности, нависшей надо мной, и он попытался намекнуть. А я проигнорировала его! Ну не тупица ли? Я мгновенно оценила обстановку: в магазине всего один выход, охраны нет, звонить в полицию — бессмысленно, они мне даже не поверят. Позвонить отцу — предупредить и попрощаться с ним? Скорей всего, это единственное, что я успею. Поднимать крик тоже не выход — эти двое пришли сюда с определенными намерениями, и они не отступят, пока не сделают свою работу. Таким громилам даже пистолет не нужен — достаточно просто затолкать меня в какой-нибудь безлюдный проход с книгами, и сломать по-тихому шею. Эти мысли пронеслись мгновенно в моей голове — те двое даже пяти шагов не успели сделать. Не спуская глаз с входа в магазин, я попятилась и наступила кому-то на ногу. Автоматически пробормотав извинения, я хотела ретироваться и попытаться где-нибудь спрятаться, но тут услышала голос: — Мари-сан? Я обернулась, и мои глаза сначала выхватили левую руку незнакомца с затейпированными пальцами, сжимающими хрустальную фигурку какой-то птицы. Подняв голову, я встретила серьезный взгляд зелёных глаз за стёклами очков. В памяти всплыл первый день осени, когда Дайки играл в баскетбол со своими бывшими товарищами по средней школе. Как же давно это было! Как будто в другой жизни. Как просто тогда все было — никто не пытался меня убить. Может от страха, но, сколько я не силилась, никак не могла вспомнить имени этого высокого, зелёноволосого парня. Я сказала неуверенно: — А ты…? На его лице мелькнуло оскорбленное выражение: — Ты не помнишь меня? Я — Мидорима Шинтаро. Нас познаком... Не позволив ему договорить, я схватила парня за руку и потащила в ближайший проход между двумя длинными рядами с книгами. Может, страх удесятерил мои силы, а, может, он не ожидал подобного, но Мидорима совсем не сопротивлялся. Через пару секунд после того, как мы нырнули в проход, якудза вошли в магазин — я видела это в просвет между полками. У меня родился совершенно дикий план — спрятаться на виду! Мне удалось дотащить парня до середины ряда, когда он опомнился и резко затормозив, выдернул свою руку из моей. Я кинула пакет с джинсами на пол и повернулась к нему лицом. — В чем дело? — последовал недовольный вопрос с его стороны. — Мидорима-кун, пожалуйста, помоги мне! — сказала я отчаянно, наблюдая в просвет, как те двое методично осматривают один проход с книгами за другим. Он спросил удивленно: — Помочь? Как? — Притворись, что целуешь меня! — выпалила я. — Поцеловать?! — воскликнул он ошарашенно. В этот момент я посмотрела на лицо Мидоримы: на нем застыло выражение абсолютного недоумения. И я понимала парня — сама не знаю, как мне в голову пришел настолько идиотский план. Но именно такие дикие вещи обычно и срабатывают. Я сказала: — Не надо меня целовать по-настоящему, просто притворись. Он все еще смотрел на меня непонимающе, а те двое неумолимо приближались — им оставалось проверить всего два ряда. — Куда ты все время смотришь? — он проследил за направлением моего взгляда и тоже увидел странную парочку. — Пожалуйста, те двое не должны меня увидеть, — в моем голосе была откровенная мольба. Я поняла, что дело плохо. Я втянула в это дело совершенно незнакомого человека, и сейчас нас убьют. — Кто ты по знаку зодиака? — спросил Мидорима невпопад. — Близнецы, — ответила на автомате я, не сводя глаз с неумолимо приближающихся гангстеров. Мидорима замер на секунду, раздумывая о чем-то, потом снял очки, сунул их в карман толстовки, сжал в кулаке свой талисман и решительным жестом привлек меня к себе. Левой рукой, сжатой в кулак, он обнял меня за плечи, а ладонь правой положил на мою щеку. Разница в росте между нами была сантиметров тридцать, и парень был вынужден наклониться ко мне. При этом я оказалась полностью скрыта за его массивной фигурой. Я закрыла глаза. От страха мое сердце билось, как ненормальное, внутри все похолодело, а ноги подкашивались. Пришлось уцепиться руками за его кофту, чтобы не упасть. Время как будто замерло — все мои чувства обострились. Уголком своего рта я чувствовала его плотно сжатые губы, его дыхание щекотало мою щеку, от парня вкусно пахло каким-то парфюмом, напоминающим запах свежескошенной травы. Послышались шаги и замерли, не доходя до нас немного. Потом скрипучий, неприятный голос отпустил сальное замечание. Говоривший использовал какой-то диалект, и я еле-еле поняла смысл сказанного, что-то вроде: молодежь обнаглела, обжимается в магазине среди бела дня. Затем шаги удалились, и мы остались вдвоем. Мидорима осторожно отстранился, но из объятий меня не выпустил, только убрал руку с моего лица. Я открыла глаза, и наши взгляды встретились — на лице парня совсем не было страха, только спокойствие. Но я все же заметила легкий румянец, проступивший на его щеках. А еще обратила внимание на то, какие длинные у него ресницы. Мой спаситель посмотрел через плечо и убедился, что мы одни. Затем он отпустил меня и надел очки. А я бессильно опёрлась боком о шкаф с книгами, закрыла глаза и пробормотала по-русски: — Пиздец какой-то, еле как пронесло. Видимо, Накаджима сообщил амбалам, что я одна. Им даже в голову не пришло, что их цель может целоваться с парнем в магазине. Да и не разглядели они меня толком — этот высоченный, мощный спортсмен весьма умно закрыл меня собою. Я почувствовала, как по телу растекается болезненное облегчение. После выброса адреналина наступил упадок сил. Мои глаза невольно подметили, что мы оказались в ряду с книгами, на корешках которых были написаны заумные названия, касающиеся физики, астрономии и высшей математики. Потом я посмотрела на парня и начала: — Мидорима-кун, спасиб… Но тот перебил меня. Поправив двумя пальцами очки на переносице, спросил требовательно: — Что якудза нужно от обычной школьницы? Я замялась и хотела было начать отнекиваться, но все же сказала правду: — Это из-за работы отца. Меня уже один раз пытались убить в качестве предупреждения ему. Мидорима пораженно повторил: — Убить?! Я кивнула головой. Он взял меня за руку чуть ниже локтя и сказал резко: — Бери свой пакет, и идем отсюда! Живо! Тактично высвободив руку, я сказала: — К сожалению, не все так просто. Подожди, мне нужно тебе кое-что показать. Мы подошли к началу ряда, и я сказала: — Посмотри через витрину на улицу. Видишь того человека рядом с машиной? Мидорима кивнул. Я продолжила: — Этот человек был моим телохранителем еще десять минут назад, но теперь я знаю точно, что он заодно с теми. — Ты уверена? — Абсолютно. И я не смогу пройти мимо него незамеченной. — Черт, — он тихо выругался. — Мидорима-кун, спасибо тебе большое. Ты мне очень помог, а теперь уходи отсюда, пока те двое не вернулись. На его лице промелькнуло желание последовать моему совету — я видела, что парень борется с собой. Но, кажется, здравый смысл проиграл, потому что вместо того чтобы уйти, он спросил: — А ты что будешь делать? — Придумаю что-нибудь, — сказала я не совсем уверенно. — Выйду на улицу и попытаюсь убежать. Мой собеседник снова взглянул на Накаджиму: — Ты не сможешь от него убежать. — Начну кричать и звать на помощь, — сказала я, понимая, что и эта тактика мне не поможет. Мидорима заметил резонно: — Бесполезно. Похоже, они не боятся скопления народа, если не побоялись подослать бандитов в магазин. Нужно заметить, что, несмотря на всю опасность нашего положения, держался он на удивление стойко. Сказал: — Я попытаюсь вывести тебя из магазина так, чтобы тот человек тебя не увидел. Я хотела возразить: — Но ты не обязан… Он не дал мне договорить: — Я уже принял решение. У нас оставалось совсем немного времени: сладкая парочка уже дошла до конца этого зала, и им оставалось только осмотреть второй этаж книжного магазина, который по площади был гораздо меньше первого. У меня появилась уверенность, что благодаря этому малознакомому парню я смогу выбраться живой из этой передряги. К тому же в моей голове мелькнула одна идейка. Я сбегала за своим пакетом и вытащила из него новые джинсы. Потом ни мало не смущаясь, скинула юбку. Своей массивной фигурой Мидорима невольно загораживал меня и люди, проходившие мимо нашего непопулярного ряда, не могли видеть, чем я там занимаюсь. Зато он мог. На лице парня появилось смущенное выражение, и он пробормотал, отвернувшись: — Предупреждать же надо. Я натянула джинсы, а юбку убрала в пакет и спрятала его под шкаф — придется ее оставить. А жаль — это была одна из моих самых любимых вещей. Потом я окинула взглядом одежду парня, стоящего рядом со мной. Синие джинсы, кроссовки, черный пуловер и зеленая толстовка с капюшоном. — Мидорима-кун, можешь одолжить мне свою кофту? Он удивился, но, тем не менее, расстегнул замок и снял толстовку. Я надела кофту и меня окутали тепло и запах чужого человека. Рукава, как и сама кофта, были слишком длинными, поэтому мне пришлось закатать их. Но самым главным был капюшон — он должен был скрыть мои волосы. Застегнув кофту и накинув капюшон, я сказала: — Я готова. Ровным шагом мы направились к выходу из магазина. Перед тем как выйти Мидорима посмотрел на хрустальную птицу, которую до сего момента так и держал в руке, а потом сунул ее в карман джинсов. Затем он вышел первым и сразу же занял стратегическую позицию, перекрывая обзор Накаджиме. Со стороны казалось просто, что парень придерживает дверь для выходящей девушки. Я ступила на тротуар, и в этот момент меня накрыла волна слепого страха. Голову заполонили лихорадочные мысли: ничего не выйдет, Накаджима обязательно догадается, а ведь я обычный ребенок, почему я должна переживать такое. Инстинкт говорил мне бежать, и я уже сделала первое небольшое порывистое движение, но Мидорима подловил его. Он понял, что со мной неладно. Грубоватым жестом перекинув руку через мое плечо, он прижал меня к своему боку. И мы медленно пошли в направлении противоположном тому, где находился Накаджима. Просто девушка и парень идут, обнявшись. Мидорима сказал спокойно: — Успокойся. Побежишь сейчас, и он сразу же все поймет. Идти так было неудобно — мне было сложно подстроиться под его широкий шаг. А еще тяжёлая рука оттягивала плечо. Но самое главное — меня не отпускал страх. Казалось, что сейчас за спиной раздастся грубый окрик, и все будет кончено. До угла нужно было пройти метров сто, а казалось, что десять километров. Мои ноги дрожали, и я буквально заставляла себя переставлять их. Я скосила глаза на его руку, перекинутую через мое плечо. Это была левая рука с перебинтованными пальцами. Я сказала: — Знаешь, я восемь лет занималась волейболом. Когда на тренировках мы отрабатывали блок, то всегда заматывали пальцы, чтобы их не выбили. Мой слова прозвучали сбивчиво и невпопад. Мне просто нужно было отвлечь себя, чтобы не думать о том, что расстояние сокращается слишком медленно. А потом я подняла руку, дотронулась до шероховатой поверхности пластыря и уцепилась за его пальцы. Моя рука ощутимо дрожала, и парень сжал ее в ответ. — Немного осталось, — сказал он успокаивающе. Наконец, мы дошли до угла и повернули. Я высвободилась из его хватки, стянула с головы капюшон и привалилась к стене какого-то здания. Меня била легкая дрожь, дыхание было учащенным, но в тоже время наполняло чувство невероятного облегчения. Я сказала с улыбкой: — Мы смогли. Спасибо тебе боль… Но Мидорима опять перебил меня: — Рано радоваться. А потом твердо взял меня за руку и сказал: — Теперь бежим. Мои ослабевшие от страха ноги совсем не хотели двигаться, но у меня не было выбора. Загорелся зеленый сигнал светофора, мы перебежали дорогу и сопровождаемые недоуменными взглядами прохожих, промчавшись вдоль улицы, нырнули в узкий проулок между двумя высотными зданиями, вынырнули на другую улицу, снова перебежали дорогу, потом полминуты бежали по третьей улице и, наконец, вбежали в ворота какого-то парка. Парень остановился только тогда, когда мы углубились в парк. Если бы не мои занятия в легкоатлетическом клубе, я не смогла бы пробежать столько в таком быстром темпе. А мой спутник даже не запыхался. Ничего себе выносливость у этих баскетболистов! Мы остановились рядом со скамейкой, и я без сил рухнула на нее. Парень остался стоять. Я сказала, прерывисто дыша: — Мидорима-кун, а ты хорошо знаешь эти места. — Шинтаро. — А? — не поняла я. — Зови меня Шинтаро. Ты же всех по именам зовешь. Вот это память — он запомнил даже это. — Хорошо, — сказала я просто. Мидорима присел рядом со мной: — Я вырос в этом районе, поэтому знаю его хорошо… А ты неплохо бегаешь. — Я состою в легкоатлетическом клубе, — сказала я. Он кивнул: — Понятно. Что дальше? Я встала и низко поклонилась ему: — Спасибо большое за твою помощь! Ты спас мне жизнь, я никогда этого не забуду. Парень тоже поднялся и сказал, в очередной раз проигнорировав мою благодарность: — Что ты будешь делать дальше? И правда, что дальше? Я обещала отцу, что если мне будет что-то угрожать, то я незамедлительно уеду из Японии. И как бы мне не хотелось остаться здесь, но я уже во второй раз избежала опасности благодаря странному стечению обстоятельств. Мне придется уехать! На такой случай мы с отцом давно разработали план отхода. На одной из крупнейших станций Токио в камере хранения лежал дубликат моего заграничного паспорта, деньги и билет на самолет в Россию с открытой датой. Поэтому я сказала: — Мне нужно на станцию. — А потом? — Мидорима оказался очень въедливым товарищем, но я была обязана ему, поэтому ответила правдиво: — У меня есть план действий на подобный случай, так что все будет хорошо. — То есть тебе есть куда пойти? — Да. — Хорошо. Я провожу тебя до станции. — Тебе совсем не обязательно делать это! — Я не бросаю дела на середине. Я знаю короткий путь до станции. Нужно пройти через мост. Когда мы проходили по мосту, я вытащила телефон из сумки, и, скользнув по нему взглядом сожаления, швырнула гаджет в реку. Мидорима удивился: — Зачем? — Они могут отследить меня по нему или могут прослушивать его. Я не хочу рисковать. Парень пожал плечами: — Напоминает какой-то фильм. — К сожалению, все это очень серьезно. Конечно, мне было жаль своего телефона, но, к счастью, резервная копия всей информации с него хранилась в Облаке. Когда мы подходили к станции, Мидорима, молчавший всю дорогу, спросил вдруг: — Ты и Аомине… вы все еще вместе? Я кивнула. — Он знает о твоих проблемах? — Да. Парень хотел еще что-то спросить, но промолчал. А я задумалась. Во всей этой суматохе я практически забыла о Дайки. Мое сердце противно заныло. На станции я первым делом направилась к телефонному автомату. Отец ответил после второго гудка: — Муши-муши. — Папка, это я. — Маша? — Пап, тебя предали. Двое каких-то жутких якудз пытались меня убить или похитить или фиг знает что. И Накаджима был с ними заодно. Кажется, партнеры весьма болезненно восприняли твое сотрудничество с Акаши. Нужно отдать ему должное: единственное, что выдало его волнение, было тихо сказанное слово: — Блядь. Отец продолжил: — Ты в порядке? — Все хорошо. Мне помог один человек. — Что за человек? Хотя нет, не говори. Мой телефон могут прослушивать. — Да. Дальше я действую по нашему плану. Когда буду в безопасности, я с тобой свяжусь. — Хорошо. Машунь, будь осторожна. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — мой голос дрогнул. — Пап, с тобой все будет хорошо, правда? Отец рассмеялся: — Все будет нормально. Не переживай. Сейчас самое главное — твоя безопасность. За меня не волнуйся, — и он повесил трубку. Я тоже повесила трубку. На душе у меня скребли кошки, но я знала, что лучше всего мне сейчас оказаться далеко от отца — он сможет сосредоточиться на решении проблем здесь. Мы прошли на нужную мне платформу, до прихода поезда оставалось пять минут. Я поняла, что так и не вернула Мидориме его толстовку: — Шинтаро-кун, прости, я сейчас сниму твою кофту. Он остановил меня: — Оставь себе. — Но… — На улице прохладно, а тебе, судя по всему, предстоит совершить какой-то путь. А он проницательный, подумала я. Я еще раз попыталась отблагодарить его: — Спасибо тебе большое, ты спас мне жизнь. Но парень снова проигнорировал мои слова: — Что будет с Аомине? Действительно, что будет с Дайки, если я исчезну без следа? Я не могла так с ним поступить! Но не могла и напрямую звонить ему, опасаясь подвергнуть его опасности. Я уже жалела, что в свое время пошла на поводу у своих чувств и начала встречаться с Аомине. Я подставила его под удар. Подумав об этом, я сказала: — Шинтаро-кун, мне очень неудобно, но придётся попросить тебя еще кое о чем. Дело в том, что я не могу сама позвонить или написать Дайки — его телефон могут прослушивать. Он понял, к чему я клоню: — Я позвоню ему. Я отрицательно покачала головой: — Это плохая идея. Не стоит звонить ему напрямую. Он понимающе кивнул: — Понятно. Тогда я позвоню Момои. Я вздохнула: — Пожалуйста, будьте осторожны. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал. Он остановил мой словесный поток: — Не волнуйся об этом. До прихода поезда оставалось две минуты, и я задала вопрос, мучивший меня всю дорогу сюда: — Шинтаро-кун, а зачем ты спрашивал мой знак зодиака? Он ответил спокойно: — Я следую судьбе. Гороскоп Оха Аса предсказал, что сегодня у раков всё должно получиться и если кто-нибудь обратиться за помощью, нужно помочь нуждающемуся иначе удача покинет нас. В тоже время близнецам был предсказан очень сложный день, пережить который они смогут, только полагаясь на помощь других людей. Талисман дня для рака — хрустальный жаворонок. Я слушала его и не могла поверить своим ушам. Он помог мне из-за какого-то гороскопа! Похоже, этот парень серьезно верит во всю эту псевдонаучную ерунду. Я только и смогла выдавить из себя: — Вот как, понятно. До прибытия поезда оставалось всего нечего, а мне нужно было еще сказать ему кое-что: — Шинтаро-кун, если ты все-таки увидишь Дайки, скажи ему, пожалуйста, что мне очень жаль. И я прошу его быть осторожным. — Звучит так, как будто он больше тебя не увидит. Я устало потерла лоб: — Не знаю. Может и не увидит. Ему теперь опасно быть рядом со мной. — Это всё? Передать только, что тебе жаль? Казалось, он ждет от меня еще чего-то — Мидорима смотрел прямо на меня с каким-то инквизиторским видом. Я смутилась, но, тем не менее, сказала твердо: — Только это. Потом я добавила: — И, пожалуйста, не упоминай, что я сняла перед тобой юбку, и о поцелуе, и о том, что мы обнимались. Он недобро прищурился: — Я ничего не видел! И мы с тобой не целовались! Я не целую чужих девушек! А обнимались мы по необходимости! Мне стало смешно — он выглядел смущенным, на щеках парня даже появился легкий румянец. Настоящий цундере — спас мою жизнь и не хочет принимать благодарность, делая вид, что ничего примечательного не случилось. Поезд влетел на станцию. Мидорима отвлекся, и я, воспользовавшись этим, обхватила его обеими руками и прижалась на пару секунд щекой к его груди: — Спасибо тебе. А потом вбежала в вагон, оставив его ошарашенно провожать меня взглядом. Без приключений добравшись до Шинджюку, я забрала свои вещи из камеры хранения. Мне даже ключ не понадобился, достаточно было знать пятизначный электронный код от замка. Я проверила в интернете, когда ближайший рейс до Владивостока. В 18.40. У меня в запасе оставалось три с половиной часа. Я села на поезд до станции Уэно, а там пересела на Скайлайнер, который за час домчал меня до аэропорта Нарита. Пограничный контроль был мною пройден без проблем. Так как я несовершеннолетняя, отец заранее озаботился сделать все необходимые документы и разрешения, позволяющие мне спокойно перемещаться как по Японии, так и по России. Когда самолет, вырулил на взлетно-посадочную полосу, я достала из сумки iPad, вставила в уши наушники и нажала на плэй. Полился голос Кинчева: Мое солнце горит на стыке ветров, границе семи холмов Мое небо дождем опрокинули вновь тени пяти углов Сколько троп и дорог для меня заплелись в одну Я иду по своей земле к небу, которым живу Снова в ночь летят дороги День просвет менять Кому чья, а мне досталась Трасса Е-95 Мой отец любит русский рок, и я выросла на таких вот песнях. И хотя я знаю, что конкретно эта песня написана про города, которые находятся за тысячи километров от того места, где я росла, но почему-то первые же аккорды всегда приносят собой чувство щемящий тоски по России. Символично, что именно под эту песню я покидаю Японию. Не зная, вернусь ли когда-нибудь. Оставляя позади отца, который, наверняка, не отступит и до последнего будет бороться за свой бизнес. И меня пугают возможные последствия этой борьбы. А еще я оставляю позади парня, которого люблю по-настоящему. И от этой мысли меня корёжит и кажется, что внутри вот-вот откроется черная дыра. И я не знаю, станет ли когда-нибудь легче. Мои глаза начинает щипать, а губы предательски дрожат. Я чувствую, как кто-то легко касается моей руки. Поворачиваю голову и мои глаза встречаются со взглядом японки средних лет. Ее губы шевелятся, я снимаю наушники, и она повторяет: — Дайджобу? Я киваю головой и отвечаю твёрдо: — Дайджобу дес. Аригато годзе эмас. А потом на меня наваливается усталость, и я безвольно провожаю глазами Токио, остающийся далеко внизу, за пеленой облаков.7.
13 сентября 2019 г. в 18:17