Страх темноты подначивает человека источать свет изнутри. Так и появляются люди, чье сияние слепит глаза.
Чанёль ушел на конференцию около двух часов дня. Сехун остался в номере в одиночестве. Он достал из своей сумки потрепанного вязанного кролика и задумчиво вертел его в руках. Лондон пугал. За окнами доносился нескончаемый шум машин, чьи-то приглушенные голоса, шум жизни. Привыкший жить в тишине спального района, сейчас Сехун находился в замешательстве. Куда идти и что делать, он не знал. А страх пропасть в этом городе не покидал не на минуту. В номере, куда его привел Чанёль, все же было спокойно. Пусть неловко, но спокойно. Сехун бы в жизни не уехал из родного города, не покинул такой знакомый Сеул, если бы не данное несколько лет назад обещание, что грызло совесть каждый год сильней и сильней. А случившееся за эти полгода лишь еще больше укрепило уверенность парня в том, что ему действительно уже пора что-то менять в устоявшейся жизни. Радоваться ли ему, что незнакомый для него человек решил помочь? Или грустить, что, привыкнув к этому, он ощутит чувство потери, когда останется один? Сехун не знал. Но даже мимолетная помощь вселялся в парня уверенность. Уверенность в том, что перемены непременно должны привести к чему-то хорошему. Чанёль откровенно скучал на конференции, слушая уже пятый отчет по кругу. Одно и то же. Абсолютно. Даже галстуки на шеях этих мужчин неизменны. — Тебе тоже скучно, приятель? — улыбнулся сидящий рядом Майкл. Высокий, широкоплечий, курчавый мужчина. Загляденье для присутствующих дам и опасный конкурент на рынке для Чанёля, с которым необходимо наладить контакт, дабы уберечь свою компанию от опасного врага, каким может стать Майкл Галлагер. Он — еще та акула в бизнесе, проглотит не глядя. — Мне кажется, они делают отчеты под копирку каждый год, лишь меняют цифры, — шуточно отозвался Чанёль, наклоняясь ближе и шепча это мужчине на самое ухо. Какими бы слюнтяями он не считал собравшихся, обижать их прилюдно было некрасиво. — Поверь, Чанёль, у одной компании даже числа неизменны. Майкл кивком показал на пожилого дядечку из Италии, что довольно улыбался, глядя на выступающую женщину, и откровенно пожирал взглядом молодое упругое тело, идеально подчеркнутое правильной одеждой. Чанёль лишь закатил глаза, усмехаясь про себя наглости этого итальяшки. — Знаешь, Пак, — заговорщически улыбнулся Майкл Галлагер, щуря глаза. — Из всех присутствующих лишь твой отчет вызвал у меня должное восхищение. Чанёль внутренне прокричал троекратное «ура» своему отделу и мысленно пообещал выдать премии тем, кто работал над этим проектом. — То же могу сказать и про твое выступление, мой друг. — Мне кажется, после конференции нам стоит обсудить пару важных вопросов. За чашечкой горячего кофе в ресторане на крыше, — безапелляционно заявил Майкл и вернул все свое внимание на выступление женщины. Отказов, как было видно, он принимать не желал. Чанёль довольно улыбнулся и сплел пальцы в замок, чувствуя себя победителем. За окном открывался прекрасный вид на Лондон, маленькие домишки, словно бы вышедшие из исторических книг, паутины улиц и петляющие между домами двухэтажные автобусы для экскурсий. Чанёль меланхолично наблюдал за городом, изредка бросая короткие взгляды на часы. — Я полагаю, что сотрудничество наших фирм на рынке поможет нам избавиться от конкурентов, — довольно вещал Майкл, смотря на Чанёля. То, что Галлагер желает поглотить компанию Чанёля, сделав ее своим филиалом в Корее, было ясно как день. Притворяясь на предыдущих встречах невинной овечкой и показывая растущие показатели производства и растущую выручку, Чанёль рассчитывал привлечь внимание этого мужчины, дабы сначала заключить соглашение о сотрудничестве, а уже потом и сместить его компанию со своего пути. Монополизировать свое производство он не позволит, но подчинить американский холдинг было бы неплохо. Хотя прежде всего его волновала поддержка Майкла. — От нашего сотрудничества с рынка сбежит добрая часть мелких пешек, — ухмыльнулся Пак, ставя кружку с кофе на стол. — Мне нравится ход твоих мыслей. Чем меньше конкурентов… — … Тем больше покупателей достанется нам. — Ты приятный компаньон, приятель, — хищно улыбнулся Майкл. — Взаимно. Чанёль кивнул. Обговорив детали грядущего соглашения, Чанёль и Майкл провели в ресторане целый час. Постоянно поглядывая на часы, Чанёль сгорал от желания поскорее избавить от Галлагера. — Сегодня вечером намечается небольшая вечеринка в клубе на Кенингтон. Мне ждать тебя? — закончив с делами, обыденно поинтересовался Майкл. — К сожалению, я обещал кое-кому сегодня помочь. Так что я не смогу, — извинился Чанёль и подозвал к себе официанта. — Сердечные дела? — Майкл сощурил глаза. — Учти, Чанёль, только поэтому я прощу тебе отсутствие. Чанёль неловко взглянул на мужчину и виновато улыбнулся, не желая вступать в спор и объяснять ситуацию. Да и поймет ли Галлагер? Ему на проблемы посторонних глубоко наплевать. Привыкший наслаждаться жизнью великого бизнесмена, он чужд к проблемам таких простых людей, как Сехун. Чанёль искренне был уверен, что точно такой же, пока не столкнулся с таким в реальности. — Угадал, Майкл, — согласно кивнул Чанёль, доставая кошелек. — Не стоит. Я оплачу. Ко мне, как бы это не было удивительно, скоро должна подойти одна очень интересная особа. Так что я занят так же, как и ты. Мужчина подмигнул. Чанёль скомкано поблагодарил его и поспешил на улицу, надеясь не попасть в пробки. Дорога заняла еще полчаса, так что, как только такси припарковалось у гостиницы, Чанёль сразу же ринулся к себе в номер. Опоздал на целый час, Сехун не простит. Открыв дверь, он прямо и замер на месте, с ужасом заставая одетого мальчишку на пороге с сумкой в руках и тросточкой, уже уперевшейся в порог. Успел. — Сехун, прости, — тяжело дыша, извинился Чанёль. — Встреча затянулась, и еще эти пробки. Я старался успеть, правда. Куда ты? Мальчишка закусил губу до белого пятна на коже и натянул рукава свитера до пальцев. Милая привычка, Чанёлю нравится. — Я хотел отправиться к своему другу. — Один? — Я думал, ты занят. — Но я же обещал тебе, — обреченно оправдался Пак, уязвленный пренебрежением его слов. Стараясь не придавать слишком большого значения поступку Сехуна — все-таки, он действительно заставил его ждать, — Чанёль перехватил из его рук чемодан и открыл перед ним дверь, пропуская вперед и не предлагая помощи. Казалось, мальчишку обидит его предложение. — Такси ждет меня внизу, поехали. Они спустились на улицу, и от первого порыва осеннего ветерка Сехун сразу же поежился. Надел один свитер, не накинув ничего поверх! Чанёль еле сдержал себя от замечания. Он загрузил вещи в багажник и помог-таки Сехуну сесть внутрь. В машине было тепло, так что он сразу же расслабился, стараясь согреться. — Ты дозвонился до своего друга? — поинтересовался Чанёль. — Нет, но я знаю адрес, где он должен быть. — Говори, — Чанёль кивком указал на таксиста, после сообразив, что Сехун этого не увидит. Мужчине захотелось ударить себя по лбу. — Перекресток Даунселл-роуд и Эллингем-роуд, — сказал водителю Сехун. — Это почти на другом конце города. Дорога займет час. Чанёль раздраженно посмотрел на таксиста. Хотя в голове и появилась быстрая мысль попросить Сехуна остаться и сегодня у него, но мужчина понимал, как странно будет звучать его предложение. Тем более Чанёлю послезавтра улетать, он должен что-то сделать с Сехуном. — Езжайте, — спокойно попросил Пак. — Я заплачу вам за дорогу туда и обратно. — Я сам могу, — тут же встрял Сехун. — Не вмешивайся! — в приказном тоне попросил Чанёль, и мальчишка покорно замолчал. — Я вас понял. Таксист кивнул и вырулил машину на проезжую часть. — Поедем в объезд, так быстрее будет, — зачем-то уточнил водитель. — Вам виднее, — устало согласился Чанёль и уперся затылком в мягкое кресло. Сехун молча сидел на месте, будто и не дышал вовсе. Пак повернул к нему голову и заметил торчащую прядку волос. Улыбнувшись, он поправил ее, испугав вновь задумавшегося Сехуна. Помолчав еще пару минут, Чанёль устал смотреть на тускнеющие улицы Лондона. От былого блеска, что цеплял его до этого, не оставалось никакого следа. Столица опять становилась серой и пустой. — А кто твой знакомый? — решил уточнить мужчина. Сехун неопределенно пожал плечами. — Ты его хоть знаешь? — Да, — сходу заявил мальчишка. — Но не напрямую. — И как это понимать? — Помнишь, я говорил тебе про Бекхена? Чанёль кивнул, спустя мгновение вновь воспылав желанием приложиться лбом обо что-то твердое. Хорошо, что Сехун не может видеть его глупое выражение лица. — Помню, — запоздало ответил он. — Так вот это его друг. — Стой, но ведь… Бекхен умер. Столько времени прошло. Ты хоть говорил с этим парнем? — Пару раз созванивались. — И как давно это было? — Недавно, — уклончиво ответил Сехун. — Он знает о твоем приезде? — Сейчас нет. Чанёль вымученно простонал, накрыв лицо руками. Больше никаких вопросов он задавать не стал. И чем только думал Сехун?! Что, если этот его знакомый уже давно сменил место жительства? Если не захочет принять его? Что тогда делать Чанёлю? Оставить этого незрячего парня в неизвестном ему городе и просто улететь обратно в Корею? Сехун этого хочет? Постаравшись отогнать ненужные мысли от себя подальше, Чанёль просто вперился усталым взглядом в окно, начавшее покрываться маленькими капельками. Промозглый Лондон не вселял и крохотной капельки спокойствия и радости. Сехун сидел рядом, не двигаясь, молчал. Мужчина изредка бросал на него короткие взгляды и вновь отворачивался к окну. Хотелось, чтобы этот мальчишка тоже взглянул. Посмотрел на мир, распростер свои всеобъемлющие объятья и насладился путешествием, не встречая проблем и печалей. Чанёль искренне желал ему покоя и счастья. В середине пути мужчина вдруг почувствовал тяжесть на своем плече, тут же оборачиваясь к Сехуну. Тот тихо сопел под боком, положив голову ему на плечо. Чанёль вспомнил, как ночью просыпался от копошения под боком, но был вымотан так, что засыпал после этого сразу. А, проснувшись в час дня, застал сидящего за столом мальчишку, который, наверное, так и не смог поспать. Потрепав его по волосам, Чанёль печально улыбнулся. Еще двадцать минут, и его странному знакомству наступит конец. Машина заехала во дворик и припарковалась у входа в небольшой минимаркет. Чанёль аккуратно коснулся руки Сехуна и сжал ее. — Эй, мелкий, мы приехали, — шуточно прошептал мужчина. Мальчишка часто-часто заморгал, будто отгоняя от себя остатки сна, и все-таки открыл глаза. — Ты знаешь, в каком именно доме живет твой друг? — Да, — Сехун сонно потер глаза. — Подождите меня здесь, — обратился Чанёль к водителю и поторопил мальчишку на выход. — Какой дом, — потребовал Пак. — 118. Чанёль посмотрел на номер дома, у которого они стояли. 123. Схватив Сехуна под локоть, он повел его по тропинке, всматриваясь в номера домов по улице. Где-то уже горел свет, а где-то была тишина. Дойдя до нужного домика, мужчина замер в нерешительности. В доме была темнота и несколько газет валялись на пороге. Не став тревожить Сехуна, Чанёль довел его до лесенки и попросил его подождать тут. Поднявшись, мужчина замешкался ненадолго, а потом постучал в дверь, прислушиваясь к звукам за ней. Была лишь тишина. — Как зовут твоего друга? — обернулся Чанёль. — Чондэ. Ким Чондэ. Но можно просто Чен. Мужчина прокашлялся и негромко прокричал: — Чондэ! Ким Чондэ! Вы тут? В доме есть кто-нибудь? В ответ лишь тишина. Чанёль нервно закусил губу. Он уже занес руку для очередной попытки достучаться хоть до кого-нибудь, как его остановил голос какой-то женщины. — Здравствуйте! Чанёль и Сехун синхронно повернулись на звук. Перед ними стояла женщина лет сорока в домашнем халате и нелепо натянутых уличных ботинках. Дверь соседнего дома была чуть приоткрыта, и оттуда на крыльцо лился теплый свет. — Вы к Чену приехали? — услужливо уточнила она. — Да, — в голос ответили Чанёль и Сехун. — Он уехал! — А когда он появится? — спускаясь по лестнице, поинтересовался Пак. — Да вот со дня на день должен. А кто вы? — Я его друг, — сразу же ответил Сехун. — Приехал в гости, но мы, кажется, разминулись. Чанёль заметил, с каким облегчением стал улыбаться Сехун, обрадованный новостью, что его друг все-таки живет все еще здесь. — Я передам ему, что вы заходили, как только его увижу. — Не могли бы вы записать мой номер, — обратился к женщине Чанёль. — Чтобы он сразу же позвонил на него. — Да, конечно! Чанёль продиктовал свой номер и, поблагодарив ее, увел Сехуна за собой. — Пока твой друг не объявится, поживешь в гостинице со мной, — отрезал Чанёль, не желая слушать возражения. Слишком уставшим и разбитым он себя чувствовал. Заплатив за такси и подхватив чемодан Сехуна, мужчина осторожно шел за ним, словами подсказывая, куда и как стоит ступать. Мальчишка не отнекивался от помощи, не возражал, лишь послушно следовал указаниям, молча кивая и шагая вперед. Поднявшись наверх, Чанёль открыл дверь в номер, и они вместе прошли внутрь. Сехун сразу же лег на кровать, раскидывая руки, будто звезда. Его облегчение мужчина чувствовал физически. Сев на краешек рядом с ним, Чанёль внимательно скользнул взглядом по его телу и улыбнулся. — Так получается, на днях ты переберешься в Лондон? — решил уточнить он. — Или ты приехал на время? Сехун пожал плечами. — Я еще не думал об этом. — А твой друг не будет против твоего визита? — Нет, Чанёль, ты что? Когда я был ребенком, мы часто говорили об этом. Он звал меня к себе. — И как же так получилось, что сейчас он не знает о твоем приезде? Чанёль лег рядом с Сехуном и посмотрел на их блеклые отражения в натяжном потолке. Размытые контуры двух людей на кровати, и в центре дорогая хрустальная люстра. — Мы давно не общались. — Почему? — Долгая история, Чанёль, можешь не вникать. Сехун повел плечами, словно бы отгоняя горькие воспоминания. Коротко посмотрев на него, мужчина не стал его больше тревожить. — Как прошла конференция? — повернув к нему голову, спросил Сехун. Его взгляд по-прежнему был пустым. Мальчишка каким-то чудом смотрел прямо в глаза Чанёлю, но не видел их, смотрел в пустоту. От этого в груди почему-то скребли кошки. — Замечательно, — ухмыльнулся Чанёль. — Просто замечательно. — Но ты все равно чем-то не доволен, — не спрашивал, а констатировал Сехун. — Может быть. — Почему? Что-то не так? Чанёль внимательно посмотрел на Сехуна, не находясь с ответом. Как ему объяснить, что та безрассудность, которой живет этот мальчишка, впервые в жизни заставила его задуматься о том, правильно ли живет он сам? Вся жизнь Чанёля — строго отработанный план действий, дорогие галстук и запонки, ресторан два раза в неделю, кубик сахара в утренний кофе, лекарство от мигрени в течении дня и редкие свидания с незнакомыми девушками, не задерживающимися более, чем на одну ночь. Вся жизнь Чанёля — фарс, никому не нужный, противный фарс. Чанёль устал от этого. — Все в порядке, Сехун, — заверил мужчина. Мальчишке и так хватает проблем. — Просто было скучно, я устал. Сехун нажал на часы на своей руке, и тишину пронзил безжизненный женский голос: — Восемь часов, двадцать девять минут после полудня. Чанёль удивленно уставился на мальчишку. — Прикольная вещь, правда? — улыбнулся Сехун. — Позволяет узнать время, если не можешь посмотреть на часы. — Ты так легко говоришь об этом… — не выдержал мужчина. В груди саднило, казалось, что от этой глупой несправедливости у Чанёля весь мир начинает катиться в бездну. Ничего, кроме вопроса «почему именно он?», в голове у него не было. Сехун не заслужил такого, не он должен быть таким. Да и кто вообще может такое заслужить? Чанёль не понимал мальчишку, не понимал и оттого внутри становилось больней. Каково это, всегда видеть сплошную темноту? Каково это, опираться лишь на слух? Каково это, приходя в новое место, учиться жить в нем по новой? Как это можно понять, не будучи таким, как он? — А я должен грустить? — просто спросил Сехун. — Свое я выплакал, когда был ребенком. И сейчас я либо буду шутить о своей слепоте, либо свихнусь окончательно. — И как это… ничего не видеть? — Необычно, — после недолгих раздумий ответил Сехун. — Будто ты все время спишь, но при этом слышишь, как вокруг тебя продолжается жизнь, частью которой ты все еще являешься. — Мне никогда этого не понять, — горько вздохнул Чанёль. — А ты хочешь? Вопрос поставил в тупик. Хочет ли Чанёль лишится зрения? Конечно же, нет. Хочет ли он понять Сехуна? Несомненно. — Не знаю, — не решился Чанёль озвучить свои мысли вслух. — Тогда не забивай себе голову ненужными мыслями, Пак. — Мы успели перейти на фамильярность? — усмехнулся Чанёль. — Это Англия. Здесь можно не переживать, что мы почти не знакомы. — Все равно мне кажется, будто я знаю тебя всю свою жизнь, — тихо прошептал Чанёль. — Мне тоже. Присутствие постороннего человека нисколько не смущало мужчину, наоборот, веселило. Будь это кто-то другой, Чанёль бы уже давно накричал, приказывая вести себя подобающе, но с Сехуном все было иначе. К нему тянуло. Как и зачем, было неизвестно. Просто злиться на него не хотелось. Хотелось сберечь. Время приближалось к полуночи, на столе стояли полупустые тарелки после ужина. Чанёль сидел на подоконнике и курил в открытое окно. Сехун же с закрытыми глазами лежал на кровати, раскинув руки в стороны. Его грудь тихо поднималась и опускалась, Чанёль не мог отвести глаз. — Тебе не страшно? — выкинув окурок на улицу, спросил Пак. — Находится в чужом городе? — Страшно, — кивнул Сехун. — Тогда зачем ты прилетел сюда? — Если никогда на смотреть в глаза страху, так и останешься напуганным до конца жизни. Я так не хочу. — А почему именно Лондон? Почему не Париж? Или что-то более спокойное? Сехун на минуту задумался, словно решая, говорить мужчине или нет. Он нахмурил брови и прикусил губу. Потом все-таки ответил: — Я обещал Бекхену, что не буду сидеть на месте, буду жить полной жизнью. — Бекхену? — Мы часто говорили с ним об этом по вечерам. — Расскажешь? — Я забирался в его кровать, и мы много болтали о мире. Как-то я признался ему, что очень жалею, что не смогу никогда увидеть Лондон. Я любил этот город. Очень много читал про него, пока мог, смотрел фильмы, картинки. Мечтал, что когда-нибудь перееду сюда, буду здесь жить. И тогда Бекхен взял с меня обещание, что когда я пойму, что готов, то обязательно приеду сюда. А потом буду путешествовать дальше. — А как ты понял, что готов? — последовал вопрос от Чанёля. — Только обещай, что не будешь жалеть меня, ладно? — попросил Сехун. — Обещаю. — Полгода назад скончалась моя мать. Она была старенькой, я поздний ребенок, а у нее было больное сердце. Спустя три месяца за ней ушел и отец. Он не выдержал ее смерть, стал много пить, не выходил из дома. Так и умер, один, в тишине, с прижатой к груди фотографией моей матери. Мне показалось, что больше ничего не держит меня в Сеуле. Я захотел выполнить данное много лет назад обещание. Если не решусь сейчас, то уже никогда не смогу. Сехун стал водить руками по покрывалу. Чанёль хотел сказать хоть что-нибудь, даже какую-нибудь глупость, лишь бы обозначить свое присутствие, но из груди не вырывалось ни одного звука. Сехун до этого казался посторонним, незнакомым человеком, с жизнью которого Чанёлю никогда не доведется пересечься. Но все, что произошло за этот день, противоречило всем ожиданиям мужчины. Сейчас этот мальчишка казался важнее всех когда-либо присутствующих людей в жизни Чанёля. А ведь они жили в одной стране, в одном городе. Ходили по одним и тем же улицам, может быть, уже встречались раньше. Может быть, детьми умудрялись играть в одной песочнице, не зная, что в будущем пересекутся. Сколько раз за свои двадцать шесть лет Чанёль мог видеть Сехуна и не замечать его? Оставаться к нему равнодушным, не зацепиться взглядом? Сколько раз их встречи могли бы повториться в будущем, если бы они не купили билеты на соседние кресла? — Чанёль? — осторожно позвал Сехун. — Да? На мгновение мальчишка замялся, на его лице проскользнула тень сомнения, заставив Чанёля нервно сглотнуть от нахлынувшего волнения. — Можно… можно мне посмотреть на тебя? — Что? — удивился мужчина. — Как? — Сядь рядом. Сехун пододвинулся к спинке кровати и, скрестив ноги, похлопал по месту перед собой. Его лицо выражало уверенность, ей невозможно было противиться. Чанёль послушно сел перед мальчишкой, слушая отдающиеся в ушах громкие удары собственного сердца. — Ты веришь мне? — сощурился Сехун. — Это вопрос с подвохом? — Это просто вопрос. — Тогда да, я верю тебе. Для большей убедительности Чанёль кивнул сам себе. Сехун довольно улыбнулся. — Закрой глаза и расслабься, — скомандовал он. Чанёль набрал в легкие побольше воздуха, после тяжело выдохнул и выполнил просьбу мальчишки. Около минуты ничего не происходило, мужчина начинал волноваться, но, когда уже хотел было спросить, все ли в порядке, почувствовал нерешительное прикосновение пальцев к своим щекам. Руки у Сехуна было ужасно холодными, но неимоверно мягкими, а прикосновения осторожными и даже ласковыми. Сначала он коснулся щек мужчины, обеими ладонями обхватывая их и глупо хихикая, после пальцами коснулся носа, ощупав его, следом губы, он очертил их контур и осторожно надавил на нижнюю, почувствовал горячее дыхание Чанёля. Провел по острой линии челюсти, прочертил кончиками пальцев по бровям и глазам, зачесал непослушную челку и коснулся теплого лба. — Ты такой красивый, — с улыбкой выдохнул он. Чанёль резко распахнул глаза, вперив взгляд в спокойное лицо Сехуна. Его губы растянулись в прелестной улыбке, взгляд отчего-то перестал казаться пустым и безжизненным, а руки все еще касались лица мужчина. Сердце в груди у Чанёля заходилось быстрым стуком. Так неправильно, так иррационально, так приятно. Этому нельзя сопротивляться. Мысль о вертящемся в голове желании пугала до белых пятен перед глазами, страшила, будто смертный приговор. Чанёлю казалось, что если сейчас он переступит грань, то уже никогда не сможет вернуться обратно. Никогда. Но, может быть, это стоит того? Может быть, иногда нужно рисковать, чтобы после не думать об упущенном шансе? — А ты веришь мне? — словно ставя точку в собственном приговоре, спросил Чанёль. Он накрыл ладони Сехуна своими и покорно ждал ответа. — Я пошел за тобой в неизвестном мне городе и до сих пор рядом. Как ты думаешь? Большего мужчине и не надо было. Он потянулся к Сехуну, на пробу невесомо касаясь его губ своими. Легкое прикосновение, секундное, но обожгло, будто высокоградусный алкоголь, опьянило, снимая все оставшиеся тормоза. Чанёль отстранился и взглянул на мальчишку, тот все продолжал улыбаться, его нисколько не пугало желание мужчины. Казалось, незрячий Сехун видит куда больше зрячего Чанёля. — Тебе не страшно? — все-таки уточнил Пак. — А я должен бояться? — Нет, — мужчина глухо рассмеялся и покачал головой. — Нет, конечно, нет. Ты не должен бояться. И Чанёль вновь потянулся к Сехуну, воруя очередной поцелуй. Мягкий, будто самый первый в его жизни. У мужчины впервые подкашивались колени и силы покидали с невероятной скоростью! Словно он сам стал неопытным подростком, впервые пробующим целоваться, прячась от строгих родителей. В этом поступке Чанёль видел столько безрассудной глупости, столько странного нетерпения, что мысли в голове путались в неразборчивый комок, распутать который было невозможно. Он осторожно повалил Сехуна на кровать, подминая его податливое тело под себя, тот доверчиво льнул к мужчине, прижимал к себе, обнимая за шею, и лежал с закрытыми глазами, пряча от Чанёля свой пустой, безжизненный взгляд. — Останови, иначе сам я больше не смогу, — прохрипел Пак, взывая к остаткам здравого смысла. Либо остановиться и не делать больше ничего, либо пойти до конца и не чувствовать стыда после. — Не хочу, — прямо признался Сехун. — Я никогда не… — Я тоже, — прервал мальчишка. — Я никогда не был с мужчиной. — А с девушкой? — решил уточнить Пак. Сехун слегка покраснел и закусил губу. Чанёль почувствовал, как сердце пропустило удар. — Тебя это не пугает? — Я верю тебе. — Ты безумный, — расхохотался Чанёль, повалившись на Сехуна и уткнувшись носом в его плечо. — Ты тоже, Пак. — К черту все… Чанёль подцепил края футболки мальчишки и потянул ее вверх, избавляя того от мешающейся вещи. Сехун был болезненно худощав, его ребра выпирали, и кожа была словно бы полупрозрачной, под ней так легко можно было проследить паутинки вен. Мужчину никогда бы в жизни не привлекло такое тело, если бы только это был не Сехун. Беззащитный, доверчивый, поломанный мальчишка, так некстати попавшийся на его пути. Ему было неловко, Чанёль чувствовал это. В его груди сердце так же билось о ребра раненной птицей, не зная, куда деться и как быть. Чанёль стянул кофту с самого себя, прижался губами к шее Сехуна и стал выводить дорожку из поцелуев к впалому животу. Водя пальцами по кромке штанов, мужчина не решался идти дальше, все еще боясь причинить боль. Сехун сжал щеки мужчины ладонями и потянул его к себе, требуя поцелуй, будто пытался показать, что ему и правда нечего бояться. Ведь если рядом Чанёль, и речи о страхе идти не может! На мужчину это подействовало должным образом, он резко стянул штаны с нижним бельем с Сехуна и быстро разделся сам. Жадно, боясь упустить любую секунду, Чанёль принялся водить руками по телу мальчишки, исследуя его и вызывая мелкую дрожь. То ли от желания, то ли все-таки от естественного страха обезопасить себя. Принявшись оглядываться по сторонам, Чанёль не знал, что делать дальше, он не был готов к такому, но заметил крем, что стоял на прикроватной тумбочке. Он был не его, Сехуна, и он вполне бы сгодился. Нанеся его на пальцы, Чанёль помог мальчишке лечь поудобнее на бок. Сехун дернулся от легкого жжения внизу, от непривычного, неизвестного дискомфорта, но не отстранился, лишь сильнее сжал вторую руку мужчины, лежащую у него на груди. — Все хорошо, — словно мантру повторял Чанёль. Он сцеловывал маленькие капельки пота, выступающие на теле, кусал нежную кожу и отдавался во власть новых эмоций, чувств. Собственное возбуждение причиняло уже настоящую боль, но мужчина концентрировался на покое и удовольствии Сехуна, боясь напугать, причинить боль, заставить его чувствовать себя использованным. Этот момент хотелось сделать особенным, невероятным, запоминающимся. С Сехуном не просто хотелось быть нежным, с ним требовалось таким быть. Чанёль проникнул в податливое тело мягко, тихо постанывая в макушку мальчишки, пока тот стискивал его руку своими пальцами, мелко дрожа и кое-как не давая себе вскрикнуть от первых вспышек боли. Она улеглась не сразу, мучила долгие секунды, но после испарилась, словно ее и не было вовсе. Накрыло волной невероятного, блаженного удовольствия, граничащего с чем-то нереальным, несуществующим. Сехун не видел, но чувствовал все так ярко, стук двух сердец в унисон оглушал получше ударов молота, а чувство всеобъемлющего тепла, казалось, было готово заживо спалить, окутывая огнем настоящего удовольствия. Мужчина ласкал его тело, без разбора целовал везде, куда попадет, жадно шарил руками по телу мальчишки, срываясь на резкие толчки и уже не скрываемые стоны, больше похожие на рыки, раскаты грома в тиши. Перед глазами все поблекло и накрыло покалывающим чувством блаженства, Сехун сжал руку мужчина и громко вскрикнул, разом обмякая вслед за Чанёлем. Прерывистое, сбитое дыхание, тихие нервные смешки, головокружение и переполняющее неизвестное чувство. Чанёль притянул обессилившего Сехуна к своей груди и закрыл глаза, наслаждаясь легкой истомой. С глаз мальчишки бесшумно срывались слезы, за которыми стояли неизвестные до этого страхи и чувства. Сехун, закутавшись в одеяло, сидел на кровати и монотонно покачивался из стороны в сторону. Чанёль сидел напротив него, не зная, что сделать и что сказать. Это не было похоже на сцену из мыльной оперы, где после проведенной вместе ночи оба признаются друг к другу в вечной любви. Стыд был сильнее. И хотя они оба обещали себе, что случившиеся никак не отразится на них, все равно неловко краснели и боялись прикоснуться друг к другу. Сехун не видел Чанёля, но так ясно ощущал его прожигающий взгляд на себе, что просто-напросто не знал, куда от него деться. Мужчина не знал, как разрядить обстановку. Нет, он не был влюблен в Сехуна, это было простым наваждением, неконтролируемым желанием, побороть которое никто из них, увы, не смог. О чем вообще могла идти речь, если они были знакомы лишь два дня? Чанёль не дурак! Да и Сехун, кажется, тоже. Оба — взрослые люди, понимающие, что сказкам место лишь в сказках, в реальности такого не существует. — Хочешь чай? — устав от давящей тишины, поинтересовался Чанёль. — Было бы неплохо. Мужчина заказал в номер горячие напитки, и спустя несколько минут уже ставил на стол кружки с чаем и разливал в них чай. Сехун сел за стол, все еще укутанный в одеяло. Его одежда была безбожно разбросана по полу. — Сахар или заменитель? — спросил мужчина, потянувшись к пакетикам. — Сахар. Но я сам. Сехун протянул руку и нащупал небольшую корзинку с перемешанными цветастыми упаковками из-под сахара. Он взял нужную и улыбнулся. — Угадал? — Как ты это сделал? — удивился мужчина. — Возьми пакетики в руки, — Сехун протянул Чанёлю две упаковки. — Пощупай. Чувствуешь? Мужчина принялся щупать пакетики, а после улыбнулся, точно маленький ребенок. — Да! Сахарный песок крупнее. — Точно, — кивнул Сехун и раскрыл свой пакетик, засыпая сахар в кружку. Чанёль следил за ним, завороженно ловя каждое его действие. Нет, он не был влюблен в Сехуна. Просто в его компании отчего-то было легко дышать. Выпив чай, Чанёль потянул мальчишку за собой, заваливаясь на кровать и роняя Сехуна на себя. Тот тихо охнул, но вырываться не стал, лишь тихо посмеивался. Обняв его со спины, Чанёль провалился в глубокий сон. Улыбка на его лице не сошла до самого пробуждения. Ближе к обеду, пока Сехун все еще лежал на кровати, не желая просыпаться, а Чанёль любовался им за чашкой крепкого кофе, его телефон зазвонил, светясь неизвестным номером. Быстро приняв вызов, мужчина покинул комнату, чтобы не разбудить Сехуна. — Да, здравствуйте. Кто это? — поприветствовал Чанёль. — Это Чондэ! — на прекрасном корейском представился неизвестный бодрый голос. — Вы оставили свой номер, чтобы я позвонил вам, как только приеду. — Ах, да, конечно… Ким Чондэ. Вы уже в Лондоне? — Я у себя дома. Сехун с вами? — Он еще спит. — Простите, но могу ли я узнать ваше имя? — Чанёль. Мое имя Пак Чанёль. — Приятно познакомиться, Чанёль, — приветливо отозвались на том конце. — Мне тоже, — вежливо согласился мужчина. — Откуда вы знаете Сехуна? Я раньше о вас не слышал… — Я летел с Сехуном в одном самолете. Не смог оставить его одного в чужом городе. Вы ведь сами понимаете ситуацию… — Да, — Чондэ печально вздохнул. — Я все прекрасно понимаю. Большое спасибо, что помогли ему! Надеюсь, он не доставил вам никаких хлопот. — Нет, что вы. Сехун… он… не переживайте, никаких проблем. Чанёль до крови прикусил губу, упираясь лбом в прохладную стену. Отчего сердце так рвется внутри? — Вы можете привести его по этому же адресу? Или отправить его на такси? Я все оплачу, не переживайте! Не хочу вас тревожить. — Чондэ, — Чанёль вздохнул. — Сехуну нужен отдых, я не хочу будить его сейчас. — Конечно, я вас понимаю. Я весь день буду дома, так что отправляйте его сразу же, как он проснется. — Я поеду вместе с ним, — твердо заявил Пак. — Тем же лучше! Я смогу вас отблагодарить, — обрадовался Чондэ. — До встречи. — До встречи. Чанёль сбросил вызов. Он ударился лбом об стену, не зная, что делать теперь. Так легко отпустить Сехуна? Возможно, единственного человека, с которым весь мир отступал на второй план. Но как Чанёль мог держать его подле себя дальше? Их жизни пересеклись на время, им не суждено быть рядом дольше. Мужчина это понимал. Но это понимание не спасало. Вернувшись в комнату, Чанёль взглянул на Сехуна. Тот, запутавшись в одеяле, свернулся комочком, безмятежное выражение лица, нежная кожа, растрепанные волосы. В груди щемило, но Чанёль напрочь отказывался признавать факт их скорой разлуки. Да что этот мальчишка мог значить для него?! Простой знакомый, с которым он провел два дня, с которым провел ночь, которому так рьяно пытался помочь. Что этот мальчишка мог для Чанёля значить?.. Ровным счетом ничего. Абсолютно. Мужчина осторожно лег рядом, обнимая со спины и прижимая ближе к себе Сехуна. От него пахло чем-то сладким, ягодным. Чанёль жадно зарылся носом в его волосы на затылке и закрыл глаза, позволяя себе быть самую малость безумным. Сехун заворочался на кровати, просыпаясь, и, почувствовав теплые объятия мужчины, довольно улыбнулся, поворачиваясь к нему лицом и утыкаясь носом в его сильную грудь. Точно кот, требующий ласки. — Доброе утро, соня, — мягко поприветствовал Чанёль. — Сколько времени? — пряча улыбку, спросил мальчишка. — Почти двенадцать. — Ох боже, сколько же я проспал… — Это нормально, ты устал за последние дни. — Давно встал? — Час назад. — И чем занимался? — Проверял документы, — соврал Чанёль. — Ты неисправим, — тихо рассмеялся Сехун, протягивая руку к его лицу и касаясь его щек. Такие жесты его успокаивали, помогали видеть. Чанёль поцеловал его ладонь и, пересилив самого себя, признался: — Мне Чондэ звонил. Сехун мгновенно замер и прижал руку обратно к себе. Мужчина мог физически чувствовать, как этот парень ускользает от него. От одного упоминания их странная связь оборвалась прямо на глазах. Опала оборванными нитями в руки Чанёля. — И… как? — Он ждет тебя. — Мне надо ехать. — Поешь, спокойно собери вещи, и мы поедем, — выдохнул мужчина. — Вместе, — добавил он сразу, пресекая любые попытки отделаться от себя до того, как он сам будет готов. Сехун кивнул и отстранился, натягивая одеяло и поднимаясь с кровати. В машине Сехун прижался к самому окну, Чанёль сидел с другого края. В воздухе висела гнетущая тишина. Так нелепо… мужчина не мог поверить. Бросив короткий взгляд на мальчишку, Чанёль обеспокоено нахмурился. Всегда спокойный Сехун заметно нервничал. Отбросив обиду и сожаление подальше, Пак приблизился к нему и осторожно взял его ладонь, обхватывая ее обеими руками и пытаясь согреть. — Эй, Сехун. Все в порядке? — Д-да, все хорошо, — тут же закивал мальчишка, выдавливая из себя улыбку. — Не стоит врать мне. Скажи правду, — попросил Чанёль. Сехун замешкался на пару секунд, а потом его плечи опустились и улыбка спала с лица. — Чондэ… он… знает все обо мне. Но никогда не видел меня. Мы никогда не встречались. Он не знает, что такое жизнь со слепым. Я боюсь, что стану для него обузой, — прямо признался напуганный Сехун. — Я тоже не знал, что такое жизнь со слепым, — спокойно ответил Чанёль. — Но это тоже самое, что жизнь с любым другим человеком. Разницы никакой. — Ты не понимаешь… — Чего? Того, что за тобой нужно присматривать? Помогать обустроиться на новом месте? Объяснять, что и как стоит делать? Я понимаю. Я занимался этим последние два дня, но не почувствовал и капли усталости или чего-то еще. Мне нетрудно налить чай за тебя, подержать дверь открытой чуть дольше, предупредить о пороге, взять тебя за руку и провести по улице. Если это нетрудно мне, то этому Чондэ и подавно. Я уверен. Чанёль замолк и сжал руку Сехуна сильнее. Машина плавно припарковалась у нужного дома, но таксист не оборачивался, слыша непонятные и эмоциональные возмущения мужчины до этого, он просто боялся попасть под раздачу, не зная причины этой экспрессивности. — Ты меня понял? — уточнил Пак. — Спасибо, — тихо выдохнул Сехун и улыбнулся. — Вылезай, — попросил Чанёль и повернулся к таксисту. — Не стоит ждать меня, возьмите деньги. Чанёль протянул пару купюр и, проигнорировав странный взгляд водителя, вылез из машины следом. Он достал из багажника вещи Сехуна и кивнул таксисту, давая понять, что тот может ехать. Такси скрылось за поворотом, и Чанёль повернулся к домику. В окнах можно было легко заметить движение, хозяин носился по дому туда-сюда. Явно готовился к приезду гостя. Сехун в нерешительности мялся на тропинке. — Пойдем, — подтолкнул Чанёль и взял чемодан мальчишка в руку, следуя за ним. Сехун сам поднялся по лестнице и, нащупав дверь, осторожно постучал в нее. Спустя каких-то пять секунд дверь шумно распахнулась, и на пороге показался взбаламученный парнишка. На его бедрах был повязан странный фартук, отросшие волосы заколоты большой ярко-розовой заколкой. — Сехун! — громко крикнул он и сгреб своего друга в крепкие объятья. — Привет, Чондэ, — облегченно вздохнул мальчишка. Чанёль стоял чуть поодаль, с завистью смотря на встречу старых друзей. Чондэ с нежностью обнимал Сехуна, будто знал его всю свою жизнь. С ним он останется надолго, оставив Чанёля позади. От осознания на душе становилось гадко. — Привет, — Чондэ отпустил Сехуна и повернулся к Чанёлю. — Рад увидеть героя, — рассмеялся парень. — Здравствуй. Чанёль протянул руку для рукопожатия. — Проходи, я приготовил обед. Я должен отблагодарить тебя. — Не стоит, — сразу же отказался Чанёль, бросая взгляд на Сехуна. Тот стоял у двери, заламывая пальцы и кусая губы. — Проходи-проходи, — подтолкнул Чондэ. — Я не просто так весь день провел у плиты! — Хорошо, — сдался Чанёль заходя в домик вслед за Сехуном. Чондэ рассадил их за большим столом, расставляя домашнюю еду в типично английском стиле. Чанёлю даже смешно стало. По рассказу Сехуна, он знал, что Чондэ переехал в Лондон незадолго до аварии Бекхена, то есть больше тринадцати лет назад, с тех пор он так и не возвращался в Корею, хотя и поддерживал связь со старыми друзьями. После смерти Бекхена Чондэ стал единственной поддержкой Сехуна, который по телефону умудрялся успокаивать истерики парня. Сехун сказал, что, пообщавшись с Чондэ, можно легко представить, каким был Бекхен. Мужчина старался понять, какие люди окружали и окружают Сехуна. Кому он его оставляет. И хотя Чондэ был намного ближе мальчишке, Чанёль все равно боялся так легко его отдавать. Будто этот человек мог навредить… — Почему ты не ешь? — поинтересовался Чондэ, глядя на Пака. Тот же сверлил взглядом Сехуна, совсем забыв об остывающей на тарелке еде. — Не голоден. — Я обижусь, — пригрозил Чондэ, расплываясь в улыбке. Забавный. — Прости, — кивнул Чанёль и взял в руки вилку. — Как дела, маленький? — мягко поинтересовался Чондэ. — Я уже и не думал, что ты решишься. — Как видишь, ты ошибался, — рассмеялся Сехун. — Впервые в жизни рад собственной ошибке! Наступила тишина, прерываемая лишь постукиваниями столовых приборов о тарелки. Чанёль изредка бросал короткие взгляды то на Сехуна, то на Чондэ, стараясь понять, как вести себя. Первый был ужасно сконфужен, но до боли спокоен, второй же, кажется, все не мог перестать радоваться, с нежностью и заботой смотря на своего друга. — Чондэ? — решил возобновить беседу Чанёль. — Да? — А кем вы работаете? — Небольшая сеть магазинчиков хозяйственных товаров, — улыбнулся Чондэ. — А вы? — Директор одной компании в Корее. — Вау! А что вы делали в Лондоне? — Прилетел на конференцию. — А мы не отвлекаем вас? — тут же испугался Чондэ. Как же быстро он сроднился с Сехуном, забрав его себе. «Мы»… — Нет! — натянуто рассмеялся Пак. — Она прошла вчера. Все в порядке. — Когда вы летите обратно? — из вежливости поинтересовался Чондэ, но Чанёль нервно царапнул вилкой по тарелке. — Мой рейс завтра утром. Хорошо, что вы вернулись так рано, — вновь соврал мужчина. — Я могу быть спокоен за Сехуна. Услышав свое имя, мальчишка как-то странно улыбнулся. Чанёль захотел приобнять его, чтобы стереть эту странную печаль. — Я позабочусь о нем, Чанёль, не переживайте. Я давно звал его к себе. Чондэ с нежностью взглянул на своего друга и улыбнулся. — Теперь я здесь, — улыбнулся в ответ Сехун, словно чувствуя все происходящее вокруг. Чанёль кивнул и вновь принялся за еду, вдруг потерявшую всякий вкус. Сехун сидел на диване, по нему было видно, что потребуется время, чтобы привыкнуть к обстановке вокруг, привыкнуть к новой жизни. Чанёль сидел на кресле, взглядом сверлил мальчишку, пока Чондэ домывал посуду, напевая какую-то незнакомую мелодию, на кухне. — Нам надо попрощаться, да? — все-таки признал очевидный факт мужчина. — Наверное, надо, — согласился Сехун, кивая. — Странно. Знаешь, я ведь всегда считал самого себя равнодушным человеком. Думал, что неспособен кому-то помочь. — Ты не такой, Чанёль. Я знаю. — Теперь я тоже так думаю. Ты как-то изменил меня. Не знаю, как у тебя получилось, но мне кажется, что больше я не смогу быть таким, каким был до тебя. — Немного безумства? — улыбнулся Сехун. — Немного безумства, — согласился Пак. — Такси подъехало, — вмешался Чондэ, заглядывая в гостиную. Чанёль тяжело поднялся и кивнул парню, чтобы тот дождался его у двери. Чондэ понятливо улыбнулся и скрылся из виду. Мужчина присел на колени перед Сехуном и провел пальцами по его лицу. Тот накрыл его руку своей, и его глаза вновь заблестели, вновь наполнились жизнью. — Пообещай, что всегда будешь таким ярким, каким был в нашу первую встречу, хорошо? — попросил Чанёль. — А ты живи для себя и делай только то, что по-настоящему хочешь, — в ответ попросил Сехун. Мальчик, который всегда сияет. Чанёль улыбнулся своим мыслям и, коротко поцеловав Сехуна в лоб, направился к двери. Быстро обувшись, мужчина вышел на крыльцо, и Чондэ последовал за ним. — Не знаю, как отблагодарить тебя за помощь, — задержав Чанёля, признался Чондэ. — В последний наш разговор Сехун был пустым, я не знал, что с ним делать. — Он упоминал, что вы уже давно не общались. Что случилось? — напрямую спросил мужчина. — Сехун узнал, что я решил съехаться с девушкой. Он посчитал, что после этого не сможет переехать ко мне, что я не захочу принять его. Я пытался объяснить, что мои отношения ничего не значат, что я все так же жду его приезда, все так же хочу увидеть его, — рассказал Чондэ и тяжело выдохнул. — Страшно думать, что на переезд Сехуна толкнула смерть родителей. — А твоя девушка не против его присутствия? — на всякий случай уточнил Чанёль. — Нет, но, чтобы не тревожить его, она на время переехала к своим родителям. Я постараюсь убедить Сехуна, что все в порядке. Как только у меня это получится, она вернется, — признался Чондэ. — Позаботься о нем, — попросил Чанёль. — Он особенный. Ему нужна забота. Хотя он пытается быть сильным. — Я знаю. Таксист нервно посигналил. Мужчина поднял руку верх, прося подождать еще немного. — У тебя есть мой номер, — улыбнулся Чондэ. — Как только нагрянешь в Лондон еще раз, звони. В доме места хватит и для тебя. — Ты не будешь против, если я буду иногда звонить, чтобы поговорить с ним? — уточнил Пак. — Я скину тебе свои контакты, ты можешь звонить по видеосвязи. Я думаю, Сехун будет рад знать, что и в Корее у него есть друг. — Чондэ нерешительно посмотрел на Чанёля. — Друг ведь? — Несомненно! Сехун может рассчитывать на мою поддержку в любое время. — Спасибо, — Чондэ похлопал его по плечу и протянул руку для рукопожатия. — Было приятно познакомиться с тобой, Пак Чанёль. — И мне, Ким Чондэ. Чанёль улыбнулся и пошел к такси. Сев внутрь, он извинился за ожидание и назвал адрес гостиницы. Когда машина плавно тронулась вперед, мужчина не нашел в себе сил взглянуть на дом. Чондэ проводил его взглядом и зашел внутрь. Всю дорогу назад Чанёль не мог избавиться от чувства потери. Будто упустил что-то важное. В голове все время всплывал образ Сехуна, его улыбки, его смешные привычки, его пустой, безжизненный взгляд. Два дня, но мужчине казалось, будто прошла вся жизнь. Новая, новая жизнь. Жизнь, после которой он не сможет стать другим. Заплатив таксисту, Чанёль вышел на промозглую улицу и осмотрелся. Часы показывали половину седьмого вечера. День пролетел быстро. На телефоне было пару пропущенных от Майкла Галлагера, но Чанёлю было плевать. Их контракт улетел в трубу. Вздохнув, мужчина направился в свой номер. Без Сехуна это помещение вновь стало пустым, слишком большим для одного Чанёля. Он прошелся по номеру, собирая свои вещи в сумку, выпил остывший, противный кофе. Завалился на кровать, тяжело вздохнув, и повернулся набок, с ужасом чувствуя, как громко в ушах забилось сердце. Перед ним лежал потрепанный кролик, с глазками-пуговицами и вышитой красной нитью улыбкой, а рядом с игрушкой маленькая бумажечка. Взяв ее в руки, Чанёль боялся ее открыть. Сердце в груди бешено билось. Он прижал к себе крохотного кролика, ощущая, как порванные нити, что связывали его с Сехуном, срастаются вновь. Развернув бумажку, Чанёль увидел кривые, пляшущие символы. Будто трехлетний ребенок писал. «Спасибо», — гласила надпись. Кролик, по имени Макс, смотрел на него с печалью и радостью, мужчина чувствовал. — Теперь ты будешь со мной, — прошептал Чанёль и завалился обратно на кровать. — Макс, которого мне отдал Сехун. Идя по телетрапу к самолету, Чанёль удивлялся той тишине, что присутствовала рядом. Ни криков детей, ни гогота подростков, все взрослые люди, желающие провести время полета в покое. Даже странно. Садясь на свое место в самом самолете, мужчина заметил, что у иллюминатора сидит еще один неуклюжий мальчишка, нервно заламывающий пальцы и смотрящий на аэропорт. Судьба явно умеет шутить. Сверившись с билетом, Чанёль удостоверился, что это место все же его. Тихо присев на мягкое кресло, он оглянулся на пацаненка. Вот он точно еще школьник, с ним мужчина не ошибся. Идеально сидящая школьная форма выдавала с потрохами. — Боишься летать? — дружелюбно спросил он. — А? Ах. Да. Есть такое, — нервно рассмеялся мальчишка, заливаясь краской. — Я тоже, — решил успокоить его Чанёль. Белые волосы, выжженные краской и смешная родинка под правым глазом. — Как звать? — Сэм. Сэм Хейл, — мальчик протянул руку. — А вас? — Чанёль. Просто Чанёль. — Приятно познакомиться. Чанёль кивнул, улыбнувшись, и откинулся на мягкую спинку кресла. До отлета оставалось несколько минут. Сжав телефон в руке, Пак все никак не мог дождаться момента, когда прилетит домой и позвонит Чондэ. Поговорит с Сехуном. Самолет плавно взмыл в небо, оставляя Лондон позади. Чанёль закрыл глаза и улыбнулся.Лондон. 06:30. Аэропорт Хитроу.
***имена второстепенных персонажей, даже вязанного кролика, слишком важны для автора. ****всех с наступающим новым годом! *****планируется продолжение в более обширном варианте