Восемь тысяч восемьсот пятьдесят два километра и осторожная улыбка, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне.
Сеул. 19:45. Аэропорт Инчхон. Чанёль никогда не боялся летать на самолетах, не испытывал к небу ни страха, ни любви, лишь одно безразличие. Эта синева, это приближение к неизведанным высотам никогда не вселяли в его сердце трепета. Чанёль испытывал к небу и пилотам лишь сухую благодарность — добраться из одной точки земного шара в другую за рекордно короткие сроки, это стоило того. Поправив воротник теплого свитера, он огляделся по сторонам, щурясь и рассматривая собравшихся вместе с ним людей в зале ожидания. По первому равнодушному взгляду было понятно — полет предстоит долгий. Грудной ребенок на руках неказистой тетушки все никак не переставал верещать на весь аэропорт, откровенно раздражая своим визгом тонкий слух мужчины. Чанёль еле сдерживал себя от едкого комментария горе-мамаше. Толпа шумных подростков, не брезгующих гоготать на весь зал, не вселяла и капли уверенности в спокойном полете. Поморщившись, мужчина вновь бросил взгляд на наручные часы, в нетерпении ожидая, когда же уже объявят посадку. Потребовались долгие десять минут, прежде чем Чанёль, подгоняемый безжизненным голосом из динамиков, все-таки смог подняться со своего места, подхватывая ручную кладь и направляясь к телетрапу. Дети обгоняли его в этом «рукаве», мать старалась их унять, извиняясь перед каждым попавшимся. Подростки продолжали шумно смеяться. Чанёля радовало лишь одно — в бизнес-классе этих людей он не увидит. Только этот факт позволял сохранять самообладание. Посадка в салон самолета прошла без эксцессов, так что, когда все более-менее уселись по своим местам, Чанёль расслабленно откинулся на мягкую спинку кресла и прикрыл глаза. Отдых не продлился долго, над самым ухом раздался до боли противный голос какой-то полненькой дамы. — Вы заняли мое место! — возмутилась женщина, уперев руки в бока. Чанёль покосился на свободное кресло рядом с собой и вымученно застонал. Он рассчитывал провести время в одиночестве. — Простите! — последовал незамедлительный ответ. Чанёль прислушался к голосу, все еще не открывая глаз. В салоне самолета должны быть еще свободные места! Необязательно этот человек должен сесть к нему. — Я, наверное, перепутал. — Конечно же, вы перепутали, молодой человек, — возмутила тетушка. — Вы заняли мое место. Позвольте нам с мужем сесть. — Еще раз простите. Чанёль прислушался к копошению за своим креслом, после с удовольствием улавливая лишь тишину. Пронесло. Но как только мужчина расслабился, довольно улыбнувшись, почувствовал осторожное прикосновение к своему плечу. Постаравшись проигнорировать, он продолжал держать глаза закрытыми. Но неизвестный голос все-таки спросил: — Извините, но тут находится место 3F? Чанёль удивился вопросу, тут же открывая глаза. Он посмотрел на стоящего рядом паренька, неказистый он, в странном балахоне, совсем не похожем на кофту, порванных джинсах и с тряпочной сумкой наперевес. Такие, обычно, сидят в экономе. — Ты не ошибся классом? — с усмешкой спросил Чанёль, лишь после этого поднимая глаза к лицу парня. Странное чувство некой вины мгновенно пронзило сознание, заставив пожалеть о своих словах и больно прикусить язык. Мальчишка безжизненным взглядом смотрел вперед, вовсе не глядя на Чанёля. В руке, которой он держался на спинку переднего кресла, у него находилась сложенная тросточка. Он как-то печально улыбнулся, решая не отвечать. Видимо, слова мужчины не были для него в новинку. Парнишка оказался слепым. — Да, это место здесь, — тут же отозвался Чанёль, отстегивая ремень безопасности и поднимаясь с кресла, чтобы мальчишка смог сесть на свое место. — Спасибо, — вежливо поклонился он, не видя, что мужчина уже стоит чуть позади. Он осторожно пробрался к месту у иллюминатора и, пальцами нащупав на переднем кресле маленький кармашек, сложил туда свою трость. Полупустая сумка оказалась прижата к подлокотнику. Парнишка смотрел вперед, сквозь кресла. Он пристегнул ремень безопасности и замер. Плеча Чанёля коснулась молоденькая стюардесса, дежурно улыбнувшись ему и поклонившись в знак приветствия. — У вас все хорошо? — спросила девушка. Чанёль кивнул, переведя взгляд на нее. — Тогда, пожалуйста, сядьте на место и пристегнитесь. Через минуту начнется инструктаж. Чанёль еще раз кивнул, словно болванчик, и поспешил выполнить просьбу стюардессы. Парнишка рядом бездвижно сидел на месте. Его взгляд пугал, Чанёля потянуло поежиться. — Я же тебе говорила, что нужно было взять лекарства! — раздался голос той самой тетушки за спиной. — Но ты вечно меня не слушаешь, дурак!.. Она продолжила возмущаться дальше, но Чанёль ее уже не слушал, сконцентрировав свое внимание на хрупкой стюардессе впереди, рассказывающей то же самое, что и всегда. От этой вечной инструкции, не меняющейся от полета к полету, уже откровенно мутило. Изредка бросая на своего соседа короткие взгляды, Чанёль старался о нем все-таки не думать. Парнишка сидел молча, в общем и целом, не вызывал раздражения. Если хорошо постараться, можно представить, что никого рядом и нет вовсе. Когда самолет плавно взмыл в небо, Чанёль бросил короткий взгляд на часы. 20:40. Предстояло двенадцать часов провести в небе, в этом ледяном пространстве в погоне за ночью, на запад. Относительные тишина и покой наступили в самолете спустя полчаса. Как только мужчина оказался удовлетворен спокойствием вокруг, он полез к своей сумке и достал из нее лэптоп, ставя его на специальную подставку и параллельно с этим расстегивая ремень безопасности. Парнишка рядом с ним не сдвинулся с места, все так же пусто смотря вперед. Его взгляд был настолько холоден и равнодушен, настолько безжизненен, что от него по спине бежали липкие и противные мурашки. Включив лэптоп и принявшись просматривать заготовленные документы для предстоящей встречи, Чанёль смог отвлечься, отключиться от происходящего вокруг. Его успокаивало множество цифр, графиков и схем в его отчете. Работа ради него была проделана поистине невероятная, кропотливый труд целого отдела ради пятнадцатиминутного выступления директора на очередной, по сути дела, не особо-то и важной конференции. Но Чанёль был тем самым начальником, который мог видеть выгоду там, где остальные не замечали ее совсем. Предстоящая конференция, призванная собрать директоров крупных холдингов для отчета о проделанной за год работе, обещала снабдить особенно упертых и смекалистых новыми полезными связями. Эти связи могли дать опору или план отступления в случае краха компании, Чанёль не мог не подстраховать как самого себя, так и своих сотрудников. Сколько прошло времени, Чанёль не понял, но, когда к нему подошла стюардесса, осторожно коснувшись его плеча, чтобы привлечь внимание, он с трудом смог отвлечься от монитора своего ноутбука, чтобы сфокусировать взгляд на девушке. — Есть ли какие-нибудь пожелания? Чай, кофе или что-то еще? — вежливо поинтересовалась стюардесса. — Кофе, — сухо ответил мужчина. — А вам? — девушка перевела взгляд на парнишку на соседнем кресле. В ответ последовала лишь тишина. Чанёль повернул к нему голову. Не понял, что обращаются к нему? По пустому взгляду и слишком отсутствующему выражению лица было ясно, что парнишка витал в облаках, отключившись от происходящего. Мужчина осторожно, будто боясь навредить, потрепал его за плечо. — К тебе обращаются, — слишком грубо позвал Чанёль. — Ох, простите. Что вы хотели? Губ стюардессы коснулась неловкая, сожалеющая улыбка. Хоть этот парнишка и не мог ее видеть, Чанёля это разозлило. То, что он слепой, не означает, что его нужно жалеть. Раз он путешествует сам, то вполне себе может справляться со всем самостоятельно. — Я хотела уточнить, нужно ли вам что-то сейчас? Чай, кофе или, может быть, что-то еще? — Не могли бы вы принести плед и чай? — тут же отозвался сосед Чанёля. — Да, конечно. Сейчас все будет. Девушка еще раз поклонилась и скрылась за шторой. Чанёль перевел взгляд на своего соседа. Все-таки слишком странным он был, совсем не вписывался в это окружение. Поношенный свитер, сумка, видавшая виды, взлохмаченные волосы, напоминающие воронье гнездо. Слишком простой, слишком… наивный, что ли? Таким здесь не место. — Как звать? — вдруг спросил мужчина, пытливо всматриваясь в пустые глаза. — Вы… вы ко мне обращаетесь? — сконфужено уточнил парнишка. — А к кому еще? — не подумав, грубо выпалил Чанёль. Но было уже поздно что-то менять. Так что он просто замолк, дожидаясь ответа. — Да, конечно, — отчего-то виновато рассмеялся он. — Я Сехун. О Сехун. А как вас зовут? — Пак Чанёль. Парнишка протянул руку в пустоту, интуитивно стараясь попасть в нужном направлении. Чанёль аккуратно коснулся его ладони и пожал ее. — Приятно познакомиться, — тут же улыбнулся Сехун и сел в прежнее положение. Прокашлявшись, Чанёль, закрыл ноутбук и убрал его сумку. В это время как раз подошла стюардесса. Она протянула плед Сехуну, тихо пролепетав что-то, но тот ничего не услышал и ничего не увидел. Стюардесса на секунду застыла, не зная, как обратиться к нему, так что Чанёль сам перехватил плед из ее рук и, раскрыв, накрыл им своего соседа. Не сразу поняв, что происходит, Сехун удивленно коснулся ткани, а после радостно улыбнулся. — Спасибо. — Ваш кофе, — вернув себе прежний профессионализм, девушка протянула чашку Чанёлю. Эта девчонка раздражала своим поведением. — Ваш чай. Стюардесса вновь замерла, пока Сехун пытался правильно протянуть руку и забрать из ее рук чашку. Чанёль не выдержал, сам взял ее и поставил на выдвинутый из переднего кресла столик. — Спасибо, — сухо бросил он девушке. Стюардесса, явно сконфуженная и самую малость напуганная раздражением Чанёля, поклонилась и постаралась побыстрее скрыться из виду. — Не надо, — вдруг прошептал Сехун. — Я сам могу о себе позаботиться. Легкая обида в его голосе заставила Чанёля виновато поджать губы. — Прости. Просто… — Просто вам кажется, что я беспомощен? — закончил за него Сехун. — Нет! — ну нет же! Чанёль думал совсем о другом. — Просто так вышло. Я не думаю, что ты беспомощен, раз путешествуешь в одиночку, — пожал мужчина плечами. Ему никогда не было совестно или неловко в окружении других людей. Но здесь и сейчас он чувствовал себя провинившимся мальчишкой, не знающим, как загладить вину. — Хорошо, — тихо рассмеялся Сехун и взял в руки чашку с чаем. Чанёль последовал его примеру и отпил немного кофе. Бросив еще один заинтересованный взгляд на парнишку, он вдруг спросил: — Зачем летишь в Лондон? — Для путешествия должны быть причины? — искренне удивился Сехун. — Да, — после недолгих раздумий ответил Чанёль. — Ты не можешь просто так отправиться куда-то, не имея причины. — В таком случае, зачем в Лондон летите вы? — Давай на «ты»? — предложил мужчина. — А то я чувствую себя старым от такого обращения, хотя мне еще и тридцати нет. — Прости. Так почему ты летишь в Лондон? — На важную конференцию. — Интересную? — оживился Сехун, немного повернувшись к нему. — Не особо, на самом деле. Конференции никогда не отличаются оригинальностью. Из раза в раз одно и то же. — И зачем ты туда летишь? — вновь удивился Сехун. Он смешно нахмурил брови и оттопырил нижнюю губу. Он всегда такой? — По работе. Это важный проект, мне нельзя его провалить. Чанёль не понимал, почему так легко говорит с кем-то сейчас. Обычно разговоры в салоне самолета его раздражали и тяготили. Он привык коротать время за работой или сном, изредка за заранее захваченной книгой. Но тишина в компании Сехуна его тяготила больше, чем разговоры. — Так уж важен этот проект, если тебе будет там скучно? — Ты не сказал, зачем ты летишь в Лондон, — сменил тему Чанёль, не желая больше говорить о предстоящей конференции. Оправдываться перед едва ли знакомым парнишкой сейчас он не видел смысла. — Просто. — Не бывает «просто», — раздраженно бросил Чанёль. — Ты всегда такой дотошный? — рассмеялся Сехун. — Когда не получаю ответы на свои вопросы. Так ты скажешь? Сехун улыбнулся и повернул голову к иллюминатору. Будто он мог что-то там разглядеть. Помолчав несколько секунд, он вновь повернулся к Чанёлю и произнес: — Захотел сменить вид за окном, — Сехун пожал плечами и поставил кружку с чаем на столик. Чанёль в ступоре уставился на него. Это ирония такая? Или вполне себе серьезный ответ? Чанёль никогда не считал себя недалеким человеком, смекалка и ум у него были, так же, как и логика и трезвая рассудительность. Но именно сейчас он не знал, что ответить, непонимающе смотря на своего соседа. Тот, кажется, уловив смятение мужчины, лишь еще громче рассмеялся. — Это была шутка, Чанёль, простая шутка. Можешь смеяться. — А-а, хорошо, — мужчина натянуто рассмеялся. Наступившая тишина, кажется, нервировала одного Чанёля. Откровенно рассматривать своего соседа, наверное, было подлым и глупым поступком, но мужчина не мог противиться себе. Он, как мальчишка, увидевший неведомую зверушку, с любопытством рассматривал его. Сехун казался младше, детское личико, можно было даже сказать, что он только выпустился из старшей школы. — А сколько тебе? — все-таки спросил Чанёль. — Что? — переспросил задумавшийся Сехун. — Ты часто выпадаешь из реальности, да? — улыбнулся мужчина, завидев растерянность на лице соседа. — Иногда. — Так сколько тебе? — Тебе правда это интересно? Чанёль сжал губы в тонкую линию. Он никогда не умел вести диалог, обычно спрашивали его, а не он, и Чанёль лишь из вежливости задавал встречные вопросы. А сейчас каждый задаваемый им вопрос вызывал усмешку на губах этого О Сехуна. И что он о себе возомнил? — Не хочешь — не отвечай, — буркнул Чанёль и отвернулся. — Двадцать четыре, — примирительно улыбнулся Сехун. — Серьезно? — забыв об обиде, тут же удивился Чанёль. Двадцать четыре? Чанёль был уверен, что не больше двадцати двух. И то это было крайней гранью. — А что, плохо выгляжу? — отшутился Сехун. — Наоборот. Ты выглядишь младше своего возраста. — Это можно считать за комплимент? — Как хочешь. Чанёль пожал плечами и, не зная, куда деть руки, взял со столика чашку кофе и допил его одним глотком. На фоне негромко переговаривались пассажиры, стюардессы проходили мимо, интересуясь, не нужно ли чего. За шторой бизнес-класса, в экономе, наверняка, царила суматоха. Чанёль искренне радовался, что находится сейчас не там. Отвлекло мужчину небольшое копошение рядом, Сехун что-то искал в своей сумке. — Помочь? — тут же, удивляясь самому себе, предложил Чанёль. — Нет, спасибо. Сехун покачал головой и вытащил из сумки маленькую книжку. Чанёль с любопытством стал разглядывать ее. Маленькая такая, совсем крошечная, но толстенькая. Казалось, что только она и занимала место в этой маленькой сумке. Сехун открыл ее, убирая закладку на стол, и, улыбнувшись, стал водить пальцами по выдавленным точкам в бумаге. Алфавит Брайля, Чанёль знал о нем. Как и любой человек на земле. Но столкнуться с таким в реальности было подобно встрече с героем вымышленной сказки. Вроде бы, слышал и знаешь, но желание потрогать и пощупать, убедиться в реальности все равно скребет сознание. Будто ребенок маленький. Чанёль молчал, стараясь не отвлекать Сехуна. Обычный покой в тишине наскучил достаточно быстро. Мужчина пару раз порывался достать лэптоп и проверить отчет еще раз, но все время себя отдергивал. Почему, сам не понимал. Когда шелест переворачиваемых страниц, казалось, стал действовать на нервы, он вновь взглянул на своего соседа. — Интересная книга? — как бы между делом поинтересовался мужчина. — Очень, — улыбнулся Сехун. От довольной и искренней улыбки мальчишки в груди Чанёля отчего-то закололо. Мальчишка. Правда мальчишка. Таких невинных он еще не встречал. — Наверное, трудно так читать? Сехун заливисто рассмеялся. — Нет, это легко. Хочешь попробовать? Чанёль замер, не зная, что ответить. А Сехун уже протянул руку, дожидаясь, когда мужчина протянет свою в ответ. — Давай, Чанёль, не бойся. В замешательстве Чанёль все-таки протянул руку и почувствовал прикосновение ледяных пальцев, что осторожно направили его ладонь к листам. Поудобнее перехватив руку мужчины, Сехун стал водить его пальцами по книге. — Чувствуешь? — Да, наверное. Не знаю. Чанёль внимательно смотрел на улыбающегося мальчишку и улыбался в ответ, даже не замечая этого. — Как же? Закрой глаза, Чанёль, и проведи пальцами. Точки, пробелы, они складываются в слова. Мужчина послушно закрыл глаза и принялся уже сам водить пальцами по страницам. Рука Сехуна накрывала его, помогая не сбиться с нужного направления. Кроме каких-то странных бугорков на бумаге, Чанёль не чувствовал ничего. Ни того трепета, которым был пропитал голос Сехуна, ни страха перед этой книгой. Чанёль не понял, когда открыл глаза и стал разглядывать своего соседа, откровенно забив на книгу. Но некое чувство тепла от одного короткого взгляда на улыбку Сехуна радовало. — Теперь чувствуешь? — повторил вопрос Сехун. — Кажется, да. Мальчишка улыбнулся и положил свою руку на подлокотник. Чанёль не стал задерживать свое внимание на книге дальше, прокашлявшись, он боковым зрением, заметил, как шторы впереди зашевелились. Подавали еду. — Что будешь есть? — тут же спросил он у Сехуна. — Не знаю. — Рыбу или Курицу? — повторил Чанёль. — Курицу. Когда очередь дошла до их мест, мужчина помог расставить тарелки на столике перед Сехуном, служа при этом кем-то вроде посредника между ним и стюардессой. Девушка была откровенно сконфужена, с удивлением смотря на Чанёля, по внешнему виду которого не могло возникнуть и предположения, что этот человек будет печься о ком-то незнакомом. А то, что эти двое были незнакомы, девушка поняла еще в начале полета, когда увидела, как нагрубил мужчина своему соседу. Она не стала задерживаться рядом с ними дольше, ведь позади их кресел уже начали слышаться возмущения относительного медленного обслуживания. Тетушка позади была недовольна всем и вся. Чанёль закатил глаза и посмотрел на Сехуна. Желание предложить помощь прочно засело внутри, но мужчина понимал, как будет глупо это выглядеть. Сехун не маленький мальчик, кормить его с ложечки просто-напросто нелепо и неподобающе. Учитывая и тот факт, что знакомы они были от силы часа три. После еды Чанёль все еще не знал, как завязать разговор, что спросить. Сехун убрал книгу на столик и расслабленно сидел в кресле, монотонно постукивая пальцами по руке. Его взгляд все еще оставался пустым, безжизненным. — Чем будешь заниматься в Лондоне? — откинувшись в мягком кресле, поинтересовался Чанёль. — Пока не решил, — к удивлению мужчины, Сехун ответил сразу же. Чанёль был готов вновь лицезреть эту растерянность на лице задумавшегося мальчишки. — Так ты серьезно полетел в Лондон без причины? — усмехнулся мужчина. — А сразу верить ты мне не хотел? — Казалось, что ты просто шутишь. Для меня твой поступок — это безумство. — Быть безумным интересно. Попробуй как-нибудь. Думаю, тебе понравится. Приглушенный свет в салоне самолета располагал ко сну. Почти все успели погрузиться в легкую дремоту, накрывшись пледами. Чанёль же не хотел спать совсем. Хотя перед полетом был уверен — уснет еще до еды. Вернув взгляд к Сехуну, он с улыбкой заметил закрытые глаза и спокойное выражение лица. А вот он уснул быстро. Поерзав в кресле, Чанёль тихо позвал стюардессу и попросил у нее еще один плед. Девушка принесла его быстро, мужчина накрылся им, глянул на часы и постарался расслабиться. Странно, но ему было печально от прерванного разговора. Повернув голову к Сехуну, он продолжал удивляться самому себе. Надо же, человек, который злился из-за банального вопроса «не нужно ли вам что-то», сейчас изнывал от тишины вокруг, желая поговорить. Сехун каким-то странным, непостижимым образом располагал к себе. Чанёль боялся признаться самому себе, но ему казалось, будто этот мальчишка весь светится изнутри. Сияет что ли. Это одновременно завораживало и раздражало внутри зависть. Несмотря на пустой взгляд Сехуна, он был переполнен эмоциями до краев. А Чанёль… Чанёль был обычным трудоголиком, у которого в Сеуле осталась большая квартира на двадцать втором этаже, офис в самом богатом районе города и должность, от которой тому не жарко не холодно. Кажется, это чувство внутри называют чувством потери? — Добрых снов, — прошептал мужчина и провалился в глубокий сон. Разбудило Чанёля копошение под боком. Кое-как разлепив глаза, он обернулся на звук и застал роющегося в сумке Сехуна. Оглядев остальных пассажиров, он заметил, что все спокойно спят, а часы на руке показывают всего лишь четыре часа до посадки. — Что ты делаешь? — хрипло ото сна прошептал Чанёль. — Не могу найти, — испуганно ответил Сехун. — Что? — Игрушку, — пролепетал мальчишка. — Игрушку? — переспросил Чанёль. — Да. Мужчина еще с минуту понаблюдал за потугами своего соседа, а после забрал сумку из его рук, принимаясь самостоятельно лазить в ней. Сехун и слова не сказал, лишь ждал затаив дыхание. На вид полупустая тряпочная сумка оказалась хорошо заполнена, две тоненьких книжки, наушники, запутавшиеся с каким-то то ли пеналом, то ли кошельком. Баночки для лекарств, плеер, телефон, брелоки. Никакой игрушки не было. Но коснувшись дна, Чанёль внимательно посмотрел внутрь сумки, замечая в подкладке дыру. Он просунул туда пальцы и нащупал что-то немного шершавое, кое-как подцепив, вытащил вещицу наружу. На него смотрел кролик, связанный вручную, с глазами-пуговицами, уже выцветшими нитками и вышитой улыбкой. Нелепый, неказистый, потрепанный. Как и его владелец. — Держи, — Чанёль протянул игрушку Сехуну и аккуратно вложил ее в его ладони. Парень тут же принялся ощупывать найденную вещь и облегченно улыбаться. — Спасибо! Чанёль, спасибо! — слишком громко благодарил Сехун. — Тихо ты! Остальных разбудишь, — шикнул мужчина, уже после довольно добавляя: — Пожалуйста. Он вернул сумку Сехуну и зацепился взглядом за то, как бережно сжимал вещь его сосед. Словно ничего дороже сейчас не было. — Откуда у тебя это? — Друг подарил, — улыбнулся Сехун. Чанёлю показалось, что в улыбке слишком явственно сквозила печаль. — Можно? Сехун кивнул и протянул игрушку мужчине. Тот бережно взял игрушку и принялся еще раз ее рассматривать. Она не была красивой, гениальной, или хотя бы отлично сделанной. Простая, ничем не выделяющаяся. Но трепет, который исходил от мальчишки, когда он держал ее в своих руках, сразу же делал этого кролика особенным. — У твоего друга талант, — улыбнулся Чанёль, вернув игрушку Сехуну. — Ты и представить не можешь, какой у него талант. — А где он сейчас? — чтобы поддержать разговор, поинтересовался мужчина. Сехун словно бы споткнулся об его слова, в миг сжавшись в беззащитный комочек внутри. Улыбка спала, и пустота в глазах отразилась не только там. Это продлилось лишь пару мгновений, потом улыбка вновь украсила его лицо. — Он умер, — спокойно ответил Сехун. — Прости… я не… я не знал. Мне жаль, — извинился Чанёль. — Ничего, все в порядке. Ты не мог знать. Сехун положил свою руку поверх руки мужчины и ободряюще улыбнулся. Чанёль сжал его руку в ответ. В этом человеке хотелось видеть непоколебимый стержень, негнущийся под тяжестью наваливающихся проблем. Чанёль хотел видеть, чтобы убедить себя, что Сехуну не нужна помощь, но эта мысль, лишь возникнув в голове, сразу же казалась глупой. Чанёль ничего о нем не знает. И делать какие-то выводы, а уж тем более тешить себя мнимыми догадками, он не может. — Знаешь, — в тишину заговорил Сехун. Чанёль внимательно посмотрел на него. — Его звали Бекхен. Он был на два года старше меня. Ему, значит, могло быть, как и Чанёлю, двадцать шесть, подумал мужчина. — Мы познакомились в школе. Такие специальные школы-интернаты для слепых. Он попал туда незадолго до моего появления. Был таким веселым, шумным. Вокруг него все были напуганы, не знали, как быть, а он, казалось, даже не думал об этом. «Ну подумаешь, лишился одного из пяти органов чувств. Остальные же на месте!», — так он любил твердить. Многие его за это ненавидели и презирали. А мне его слова помогали справиться. Я тогда еще мал был. Запутался, напугался. А он мне помог. Открыл мир, который он знал. А потом, подарил вот его, — Сехун показал на кролика в своих руках. — Его зовут Макс. Красивое имя, правда? Он занимался рукоделием до того, как попал в аварию и лишился зрения. И на мой первый день рождения в той школе он сделал вот такой подарок. Обещал, что, куда бы жизнь меня не забросила, так он останется со мной навсегда. В словах Сехуна были отчетливы слышны и боль, и печаль, и бесконечная благодарность. Его глаза впервые начали поблескивать, наполняясь слезами. Но Чанёлю казалось, будто они оживали. При воспоминаниях о человеке, которому мужчина отчего-то был благодарен в ответ. — Как он умер? — все-таки спросил он. — За улыбкой, Чанёль, всегда прячется боль. Бекхен был далеко не таким безрассудным, каким хотел казаться. Но никто этого не замечал. Даже я. Спустя два года после потери зрения он не выдержал. Не смог бороться. Залез на крышу и прыгнул. Ему не было страшно, я уверен. Он не видел полета. — Прости, — не зная за что, извинился Чанёль. Наверное, за беспокойство старых ран. — Все в порядке. Переболело. Это, все-таки, был его выбор. Если Бекхен захотел так поступить, значит, ему так было легче. — А что за школа? — сменил тему мужчина, желая больше не бередить чужие воспоминания. — Школа для слепых. Там учат, как жить таким, как я. Читать, писать, приспособиться к жизни. Сехун сжимал и разжимал в руках потрепанного кролика, но на лице было лишь спокойствие. Чанёль накрыл его руки свой ладонью, желая успокоить. Остановить вопросы он не мог. Знать правду стало жизненно необходимо. — Как ты потерял зрение? — Это генетическое. С рождения. Я терял зрение постепенно. К двенадцати годам ослеп окончательно. Мать отдала меня в эту школу, чтобы мне было легче приспособиться. Я знал, что когда-нибудь ослепну. Но когда это случилось, стало страшно… Голос Сехуна дрогнул, и Чанёль больше не смог держаться. Он притянул мальчишку к себе и обнял. Тот мелко дрожал, прерывисто дышал, но не позволял расслабиться себе в руках мужчины. А Чанёлю было плевать. Просто хотелось показать Сехуну, что он не один. И справляться с трудностями в одиночестве он не должен. Что привело его на этот самолет, что ведет его в Лондон — это все еще тайна для мужчины, но помощь нужна всем и всегда. Сейчас. Именно сейчас Сехун действительно нуждается в ней. — Все будет хорошо, — скорее себе, нежели Сехуну, прошептал Чанёль и позволил соседу уткнуться носом в его плечо. Сехун уснул спустя десять минут. Чанёль мельком смотрел на него и размышлял, сомкнуть глаза до конца полета у него так и не получилось. Когда шасси самолета плавно коснулись земли, все в самолете зааплодировали, вызвав в Чанёле лишь волну негодования. Все эти ненужные благодарности — лишь фарс, обман, лицемерие. Пилот выполняет свою работу, он не сделал ничего сверхъестественного, он этому обучался. Так же, как и сам Пак обучался управлять компанией. Люди начали быстро подниматься со своих мест и выходить, Сехун принялся судорожно проверять сумку, найдя на дне потрепанного кролика, он лишь облегченно вздохнул. Чанёль сжал его предплечье, как бы говоря, чтобы он сидел на месте, пока остальные не выйдут. Возможность оказаться в толпе не казалась ему самому проблемой, но Сехуну там будет тяжело. И пусть Чанёль искренне считал, что его сосед не нуждается в помощи, все равно хотел оказать хотя бы маленькую поддержку. Спустя добрых полчаса они уже стояли около пункта выдачи багажа, ожидая, когда же их сумки выкатятся наружу. — Прости за вопрос, — неловко начал Чанёль, внимательно всматриваясь в появляющийся багаж. — Но как ты планировал забирать свой чемодан? — он бросил осторожный взгляд на парня, боясь обидеть его. Но Сехун лишь почесал затылок и улыбнулся. — Я бы дождался, когда все уйдут, и забрал бы свою сумку. — Хороший вариант, — согласился Чанёль. На ленте показался небольшой пестрый чемодан, обклеенный различными выпуклыми наклейками, он был плотно перевязан упаковочной пленкой, но его яркость все равно пробивалась сквозь этот толстый слой. — Это твой чемодан, похожий на лужу из радуги? — усмехнулся Чанёль, заранее зная ответ. Только это незрячее чудо могло купить такую вещь. — Да, — неловко кивнул Сехун. Чанёль стащил чемодан Сехуна и поставил рядом с собой, оставшись дожидаться свой багаж. Парнишка стоял молча, не пытался забрать чемодан и скрыться из виду. Это несомненно радовало. Он принимал помощь мужчины. Как и предполагал Чанёль, его вещи оказались на ленте последними. Все уже давно успели разойтись. Он взял свою небольшую сумку и перевесил ее через плечо. Избавился от пленочной упаковки на вещах Сехуна, и они вдвоем вышли на улицу. Лондон встретил промозглой погодой. Глубокая ночь, но Луны на небе не видно — все заволокли тучи. Чанёль огляделся в поисках такси и, найдя одно, подтолкнул Сехуна к нему. — Тебе есть, куда ехать? — поинтересовался Чанёль, прежде чем наклониться к таксисту и назвать адреса. Сехун на секунду замешкался, а после как-то неловко улыбнулся, поведя плечами. — Да, конечно. Высади меня где-то по пути. — И куда ты пойдешь? — прищурился Чанёль. Сехун не ответил ничего, закусив губу. Что за ветер гуляет в голове у этого парня? Чанёль наклонился к водителю и на прекрасном английском попросил довезти их до гостиницы на Мэйфер-стрит. Не став слушать возмущения Сехуна, мужчина затолкал его на заднее сидение и погрузил их сумки в багажник машины. Водитель сухо кивнул и вырулил на шоссе, ведущее к городу. Чанёль бывал в Лондоне и раньше, этот город даже успел наскучить ему. Однообразный, неменяющийся, вечно остающийся таким, каким был всегда. Но отчего-то сегодня Лондон предстал перед ним в новом свете. Даже ночью его просторы показались таинственными, прекрасными, словно бы кто-то придал им яркости и блеска, чтобы они цепляли взгляд. Повернувшись к Сехуну, чтобы спросить, как ему великая столица Великобритании, Чанёль вовремя закусил губу, напоровшись на пустой взгляд. Мысль о том, что этот мальчишка не может сейчас с восторгом посмотреть на просторы за окном, больно кольнула в груди. И собственный, впервые появившийся восторг стал казаться неуместным и глупым. — У меня номер в гостинице снят на два дня. Он просторный, для меня одного слишком большой. Так что ты можешь пожить там, пока не найдешь, куда тебе деться, — устав от тишины, все-таки объяснился мужчина. — Не стоило, Чанёль, — повинился Сехун. — Да брось, ты мне компанию составишь. Одному быть в таких хоромах всегда неприятно. А так… я хотя бы впервые смогу с кем-то поговорить. — Спасибо. — Всегда пожалуйста. В этой гостинице Чанёль оставался каждый раз, когда приезжал на конференции или собрания. И номер для него всегда бронировали один и тот же. Большое здание благородного цвета слоновой кости, резные ограждения на балкончиках и высокие окна, такой эта гостиница оставалась всегда. Пройдя к регистрационной стойке и посадив Сехуна на мягкий диванчик в центре, Чанёль обворожительно улыбнулся девушке за ресепшеном. — Добрый вечер, у вас должен быть забронирован для меня номер. — Здравствуйте, можно мне ваши документы? Мужчина протянул паспорт девушке, и та тут же принялась что-то проверять в своем компьютере. Чанёль тем временем оглянулся назад, глазами находя Сехуна. Его сложенная тросточка покоилась на коленях, чемодан стоял рядом, а сам он смотрел невидящим взглядом вперед. На фоне дорогой мебели Сехун казался ужасно смешным, даже нелепым. И взгляды персонала, брошенные украдкой на странного гостя, лишь подтверждали мысли мужчины. В какой-то степени Пак был даже рад, что Сехун не может этого видеть. — Да, все верно, — вернул Чанёля к реальности голос девушки. — Ваш номер 21B, вам помогут донести ваш багаж. Девушка еще раз улыбнулась и подозвала какого-то мужчину средних лет, который тут же протянул руку за багажом Чанёля. — Пройдемте в номер, — позвал он, но Чанёль остановил его. — Подождите минуту. Он подошел к диванчикам, на которых сидел Сехун, и потрепал его по плечу. — Пойдем в номер. Нам нужно отдохнуть. Взяв чемодан Сехуна, Чанёль отдал его мужчине, стараясь игнорировать его изумленный и растерянный взгляд. Разложив тросточку, Сехун шел очень медленно, территория была незнакома, пугала. Если в Сеуле он привык ходить по одним и тем же улицам, выучил их наизусть, здесь все казалось неизвестным. Он старался казаться сильным, не показывать свой страх, но Чанёль оказался прозорливей. Он аккуратно подхватил Сехуна за локоть и уверенно повел его за собой, прошептав на ухо тихое: — Верь мне. Мужчина провел их до номера и, дожидаясь чаевых, замер у двери. Чанёль полез в кошелек, выудил оттуда несколько купюр, не глядя, и отдал их, открывая дверь в номер. Просторные комнаты в черно-бардовых тонах, огромная двуспальная кровать, ванная комната, столовая. Практично, дорого и со вкусом. Чанёль не мог не любить этот номер. Сложив сумки у входа в спальню, мужчина обернулся назад, смотря на застывшего Сехуна. Он казался испуганным, маленьким и беззащитным. И как этот мальчишка только рискнул лететь в Лондон в одиночку? Как? — Нужна помощь? — все-таки уточнил Чанёль. — Нет, все в порядке. Не беспокойся. Сехун сделал уверенный шаг вперед, тросточкой проверяя, нет ли на пути преграды, и дошел до спальни. Чанёль следил за каждым его шагом, готовый сорваться на помощь сразу же. Сехун коснулся рукой кровати и присел на нее, расслабленно выдыхая. — Ты голоден? Или, может быть, первым делом хочешь в душ? — В душ, — кивнул Сехун. — Тогда иди первым, я закажу еду в номер… помочь? — еще раз предложил Чанёль. Сехун покачал головой и, дойдя до своего чемодана, стал искать там сменные вещи. Чанёль отвернулся, стараясь не смотреть на мальчишку. Он проверил наличие документов в портфеле, сохранность презентации на флешке и вытащил из сумки костюм, рубашку и галстук. Повесив все это на спинку высокого стула, он обернулся. Сехун как раз закрывал двери в ванной комнате. Чанёль направился к телефону, чтобы сделать заказ. Выходя из душа, Сехун коснулся стены, чтобы не наткнуться на что-то и по ее направлению дойти до нужного места. Еда, принесенная в номер, уже была аккуратно расставлена за обеденным столом. Часы на стене показывали половину шестого. Совсем скоро должен наступить рассвет. Чанёль говорил с кем-то по телефону, отвернувшись к окну, и не заметил, как Сехун старался нащупать руками стул. — Да, — устало отозвался в трубку он. — Конечно… Нет, не переживай. Я сделаю все возможное, чтобы заполучить соглашение. Майкл Галлагер не станет сопротивляться. От этой сделки выиграют обе стороны… Я не буду работать по их условиям, Чонин. Даже и не думай об этом. Если они хотят воспользоваться нашей компанией, я этого не допущу… Я не буду сразу же нападать на них, не дурак, к счастью. Тут нужна особая тактика. Поверь, они должны убедиться, что имеют власть над ситуацией. Дальше посмотрим… От разговора отвлек резкий звук разбивающегося стекла. Чанёль тут же обернулся, заставая разбитый на полу стакан с водой и испуганного Сехуна. — Я перезвоню, — сухо бросил он в трубку и отключился. — Ты не поранился? Чанёль подбежал к Сехуну и стал рассматривать его руки. — Прости, я случайно задел, — стал извиняться он. — Ничего, порядок. Нестрашно, — убедившись, что у Сехуна нет никаких ран, Чанёль облегченно выдохнул. — Я тут и не такое разбивал, — отшутился он, вспоминая, как после выгодно подписанного контракта завалился в номер в стельку пьяный и разбил дорогую вазу из лимитированной коллекции. От полученной премии тогда пришлось отстегнуть кругленькую сумму за нанесенный ущерб. Сехун все равно виновато сжал губы, понуро опустив голову вниз. Чанёль усадил его на стул и стал собирать осколки с пола. Это заняло добрых пять минут, зато страха, что кто-то из них может наступить на стеклышко и пораниться, уже не было. Сев за стол напротив Сехуна, он наложил ему еду в тарелку и сам принялся есть. По телу гуляла усталость. От перелетов обычно такого никогда не было. Лишь легкий оттенок, но не накатывающее волнами желание провалиться в глубокий сон. Но раньше Чанёль никогда и не был с кем-то, не брал на себя ответственность о постороннем человеке. Просто это Сехун, этим было все сказано. Смотреть на него и не желать помочь — это невозможно, Чанёль был уверен. То ли его задел его недуг, то ли покорила ясность улыбки, то ли все разом. Удивляться самому себе и своему поведению не хотелось, так что, отставив от себя пустую тарелку, он посмотрел на своего гостя и, прокашлявшись, заговорил: — У меня завтра встреча в три часа дня, мне нужно будет уйти. У тебя есть какие-нибудь планы? Ты вообще подготовлен к поездке? Куда ты пойдешь, когда я улечу? На сколько ты, в принципе, приехал в Лондон? Когда собираешься лететь обратно? — завалил вопросами Пак. Сехун отодвинул полупустую тарелку от себя. В самолете он тоже поел мало, от десерта отказался полностью. Чанёля пугала его худощавость. — Я уйду вместе с тобой. Здесь должен быть мой знакомый, мне надо с ним только связаться. Не переживай. — Ты предупреждал своего знакомого о приезде? — Не довелось как-то случая… — Ты смеешься надо мной? — Нет. — Сажи честно, как ты оказался здесь? Зачем? Как ты вообще попал в бизнес-класс? — напрямую спросил уставший гадать Чанёль. — Прости, я завтра свяжусь с ним и все решу, — уклонился от ответа Сехун. Чанёль устало прикрыл глаза. — Давай сделаем так. Завтра я съезжу на конференцию, это займет не больше двух часов, а ты пока побудешь в номере. Как только я освобожусь, то отвезу тебя к твоему знакомому, договорились? — Зачем? — спросил в ответ Сехун. — Что «зачем»? — Зачем ты помогаешь мне? Неужели так жалко выгляжу? — Нет! — запротестовал Чанёль. — Просто я хочу помочь. Впервые в жизни поступаю по совести. Ты против? — Мне кажется, что я отвлекаю тебя и являюсь обузой, — честно признался Сехун. — Ты никакая не обуза, Сехун. Если бы не ты, то я бы завтра просто завалился в какой-нибудь бар, выпил, а потом бы заснул на кровати, мечтая поскорее вернуться в Сеул. А так я помогу тебе и буду считать, что день прожит не зря. Повисла недолгая пауза. Сехун размышлял, а Чанёль не торопил. Хотя нестерпимо хотелось лечь в кровать и хотя бы немного поспать! Даже мышцы от усталости стало ломить. — Хорошо, — все-таки согласился Сехун. — И, Чанёль, спасибо. Большое спасибо. — Всегда пожалуйста. Чанёль довольно отсалютовал и позвал-таки своего горе-соседа спать, заранее извинившись за одну на двоих кровать. Все-таки номер был заказан на него одного.Часть первая.
21 декабря 2018 г. в 18:28
Hotel Room — Calum Scott
Breathe — Lee Hi