Наши геройские будни

Стук в дверь немного напугал почти заснувшего у камина Тодороки. В такой глуши гостей он точно не ждал. — Кто там? — домик, который купил Старатель уже двадцать пять лет назад, в самом начале своей карьеры, находился в небольшой уединенной горной деревеньке. — Тодороки впусти, умоляю! Это Каминари, с Киришимой и Бакуго. Я скоро окоченею от холода!! Дверь открылась, в дом, не разуваясь, влетел Денки и сразу же повис на левой руке Тодороки. — Я извиняюсь? — Тепленько... — Эм... Какими судьбами? — Сейчас не время объясняться, Половинчатый, — Кацуки все ещё стоял за порогом. Шото только сейчас заметил, что у всех троих за спинами висели огромные рюкзаки. — Прикинь, Бакуго занимается альпинизмом! —в холл ввалился полностью покрытый снегом Киришима,— И мы с Каминари тоже решил попробовать. — Зачем я только согласился... — в дом наконец зашёл Кацуки. — Да, чувак, почему ты нас не отговорил? Ты же знаешь, что Киришима куда угодно за тобой попрется и меня потащит! И этот снегопад... — Вот уж извините! Конечно, это я виноват в том что ваши бошки напрочь лишены мозгов и чувства самосохранения! Мы переждем до ясной погоды? — Да, конечно. Рюкзаки со снаряжением и верхней одеждой были сложены недалеко от входной двери, а их обладатели следом за хозяином дома прошли в гостиную. — Ого! Тут так по новогоднему! Это камин?! Вау! Такой мягкий диван! Настоящая ёлка! А это что? Напольные часы! Они же дорогущие!! —усталость Денки как рукой сняло. — Спасибо, наверное?—в глубине души Тодороки уже начал жалеть о том, что впустил одноклассников. — Тут есть второй этаж! —под напором радости Каминари, Киришима тоже начал восхищаться обстановкой в доме. Возможно на них сказывался двухдневный подъем в горы. — Помолчите! Как же вы меня уже достали... —Бакуго наоборот становился всё более раздраженным. — Комнаты на втором этаже свободны, можете заселиться там. — Круто! — Денки и Эйджиро пошли к лестнице весело переговариваясь. — Где кухня? — Прямо по коридору. — Одолжу продуктов, деньги верну, —раздраженно скорее утверждал, чем спрашивал Бакуго. — Ну если найдёшь что-нибудь. Ворча под нос ругательства Кацуки поплелся в указанном направлении. Тодороки все ещё ломал голову над тем, как одноклассники узнали о том, что это именно его дом, решив расспросить об этом позже, он пошёл за Каминари и Киришимой. Те уже заглянули во все комнаты на втором этаже. — Это прямо-таки особняк, а на загородный дом. — Ну, здесь все здания такие. — Ага, мы видели. — Кстати об этом, как вы узнали что это дом моей семьи? — А, Бакуго сказал,— между делом бросил Киришима, рассматривая статуэтки на одной из полок в коридоре. — Этот интерьер так контрастирует с твоей комнатой в общежитии, прямо Европа! —Каминари всё ещё не успокоился. — Ну, располагайтесь. Вы же завтра уходите? — Да, наверное... Здесь ходит автобус? Или все на машинах? — В 8 часов приезжает. — Круто! Нам не придётся спускаться! — Куда это вы спускаться собрались? — из-за спины Тодороки вышел снова одевшийся в верхнюю одежду Кацуки,— Мы должны дойти до вершины! — Нееет! Я умру, я точно умру! Мы что пойдем сейчас?! Ты же говорил что мы переждем здесь! Я не пойду никуда в такую темень!! — Не верищи, я в магаз. Половинчатый, с какого у тебя нет ничего кроме лапши для собы и специй? — А ну... — Как ты вообще можешь есть лапшу без мяса и овощей?! Да даже если, по твоему мнению, она всегда должна быть холодной! Это гарнир, чертов гарнир! — Извини? — Ц, короче, я пошёл. — Магазин в д... — Я знаю. Когда за Кацуки захлопнулась дверь, Каминари задумчиво произнёс: — Видимо он ещё и врожденная домохозяйка. — Ага, сколько талантов—Киришима понимающе кивнул, — Слушай, подзарядишь телефон немного? — Окей. — Ого... — Че там? Мина пишет? — Ага, вон сколько настрочила,—Эйджиро продемонстрировал Денки и все ещё стоящему рядом Шото переписку с Ашидо. — Да уж, хорошо быть холостяком, — Каминари нервно усмехнулся, —Да Тодороки? — Я пойду. Для начала нужно проверить ущерб нанесенный кухне... По правде говоря, со времен фестиваля Шото почти всегда рад гостям, Мидория действительно, хоть и немного, смог изменить его мировозрение. Но гости тоже бывают разные, и троице пришедшей сегодня Тодороки явно не доверял. На удивление, с кухней все было нормально, ничего не взорвано и не перевернуто, даже упаковки с обруганной лапшой окуратной стопочкой сложены на полке. Кажется, стало даже чище чем было раньше. Тодороки вернулся в гостиную, завернулся в плед у камина и задремал. Бакугоу вот уже четвёртый раз обошел магазин , чтобы проверить цену взятых продуктов, на то что ему придёт готовить на четверых он явно не расчитывал, денег категорически не хватало. Вскоре, нагруженный двумя пакетами с едой, он вышел из маленького круглосуточного. В окружении гор, под мягким освящением от новогодних гирлянд и огромных эллектрических снежинок, с похрустывающим под ногами толстенным слоем снега совершенно не хотелось думать о разборках с Киришимой и Каминари, но с каждым днём они раздражали все сильнее, наверное из-за появившейся у Бакуго ответственности, но Кацуки не мог ничего с этим поделать. Ему как никогда нужно было посидеть в тишине и одиночестве. Каждый, кто хоть раз пересекался с юным героем, сказал бы, что он совершенно не сочетается с безмолвными заснеженными горными вершинами, ему скорее подходят вулканы. Но всю жизнь окруженный шумными, как и он сам, людьми Бакуго обожал тишину гор. Будь то покрытый хвойными лесами хребет Кисо, крутые склоны Хуашань, незыблемость Кавказа... Бакуго побывал на многих склонах мира и планировал посетить ещё больше. Решив немного задержаться на морозной улице, Кацуки присел на слегка занесенную снегом лавочку у одной из ярко наряженных елок. Темнело рано, в 4 часа дня уже не было ни намека на солнечный свет. Под ногами редко проходящих мимо людей похрустывал белый, чистый снег, не исчерченный следами машин, не запятнанный грязью. Помимо этого хруста и тихих завываний ветра вокруг не было ни единого звука. Бакуго прикрыл глаза. Холод приятно щипал щеки, вспоминался его первый подъем в горы, тогда они с отцом так же сидели на лавочке у альпийской базы после восхождения. Это была какая-то непопулярная низенькая точка, помимо них людей практически не было. Тогда ему было одиннадцать, он уже успел зашугать весь район, но отец не потерял веру в светлую сторону сына. Да, горы и правда завораживали, как в одиннадцать, так и в пятнадцать. Во временное пристанище Кацуки вернулся только тогда, когда нос начал замерзать. Поразившие Каминари напольные часы показывали 5:10, да, возможно он слишком задержался. Эйджиро и Денки видно не было, Тодороки разложился на полу рядом с камином и, видимо, спал. Притащив пакеты на кухню, Кацуки принялся за готовку. — Что-то ты долго ходил, —минут через 10 в дверях показался зевающий, взъерошенный после сна Шото. — Свали. — Сейчас, только чайник закипит. Чайник закипал долго, а стоящий у стены Тодороки начинал напрягать. — Якисобу жаришь? — Да, — в голосе уже появлялись нотки раздражения. — А рис тогда зачем? — Для тонкацу,—негодование в голосе нарастало. — Как якисоба относиться к тонкацу? Кацуки прикрыл глаза и попытался абстрагироваться. Почему Тодороки выпустил свою разговорчивость именно сейчас? — О, чайник. Шото не спеша заварил кофе и, немного пошаркивая ногами, ушёл. Тем временем якисоба прожарилась, помыв сковородку, Кацуки принялся за приготовление заранее обваленных в сухарях ломтиков свинины. Уже через тридцать минут все, включая простенький овощной салат, было готово. Поев, Бакуго пошёл занимать комнату. — Если что еда на столе,— кинул Кацуки снова засевшему у камина Тодороки. — Угу. Он впервые поднялся на второй этаж. Да, наверно, только здешняя мебель стоила дороже чем весь дом семейства Бакуго. Слишком вычурно, в отличии от гостиной, в которой все казалось приближенным к привычным ценам. Ну, все кроме часов. И камина. Кацуки пинком открыл дверь, из-за которой раздавались голоса Каминари и Киришимы. — Идите жрать, все на кухне. — О, еда! Спаси... Дверь захлопнулась. Бакуго занял комнату находящуюся прямо напротив лестницы. Закинув кошелек и телефон на окруженный подушками низенький журнальный столик посередине комнаты, он пошёл за все ещё лежащим у входной двери рюкзаком. В это же время из своей комнаты неспешно выползли Эйджиро и Денки. — Куда идёшь? — За вещами. — Мы здесь уже почти два часа, ты их ещё не перенес? — Кто-то в отличии от вас был занят. — Ммм... — Не мычи. — Завтра же рождество? — И из-за него вы хотите свалить? — Как ты узнал?! — Было не трудно догадаться. Из-за вас я согласился на низкий подъем, хотя мог поехать с группой профессиональных альпинистов на хребет Кайлас! И вы отказываетесь? Что-то не вижу у вас каких-либо травм, которыми вы можете оправдаться. — Ну, понимаешь... Там семейный праздник, все такое... — промямлил Денки, так, будто и сам не считал свой довод весомым. – Я сразу говорил, что фиговая идея поднимать вас на горы, но меня конечно же никто не послушал. — Мы с Аши договаривались вместе отметить. — Аши- это кто? — Мина. — Так бы и говорил... Ц, чертовы парочки... Значит предпочёл девушку друзьям, все понятно. — Прости меня, бро! Я не хотел... — Раньше ты об этом сказать не мог? — Я думал, что мы быстрее поднимемся... — Господи... А, ладно, езжай. Во сколько там автобус, а, Каминари? — В 8, вроде. — Ну, удачно прокатиться, надеюсь ты не проспишь и все такое. — Лучше просто наори на меня... — Я совершенно точно не злюсь, да Каминари? — Наверно... — Вот, хорошо сказал. Мы и вдвоём поднимемся, а ты можешь валить. — Но я тоже уезжаю... — Чего?! Да вы издеваетесь! У тебя то уж точно не может быть никаких дел. — Обидно вообще-то. — Ну, эм... Возьми Тодороки. — Киришима, ты чертов гений... — Правда? — Нет, конечно! Ты думаешь, проблема в том, что мне не с кем идти?! — Ну... Да? — Аааа — Спасибо за ужин. Сору, развернувшуюся в холле, случайно прервал пришедший с кухни Тодороки. Но его проигнорировали. — Ц, валите если хотите, я и один дойду. Схватив лежащий недалеко рюкзак, Бакуго поспешил вернуться на второй этаж. — Черт... — Что случилось? — Бакуго опять бесится.. — По какому поводу? — Мы собираемся уехать завтра. И он кажись полезет на гору один. — Это разве не опасно? — У него спрашивай. — Надо бы за ним сходить, — виновато заметил молчащий до этого Киришима. — Сейчас он нас в лучшем случае пошлёт, а в худшем подорвет... — Да, ты наверное прав, но это как-то не по мужски! — Неважно, успокоится, тогда и поговорим. Кацуки катал по столу оставшуюся со сдачи монетку в сто йен и, положив голову на пушистую салатовую скатерть, размышлял о случившемся. Да, возможно , он погорячился. Но ему правда обидно, поездка на китайский хребет была его давней мечтой, и он перенёс её на следующие каникулы, чтобы помочь Киришиме и Каминари. Но не пройдя и половины пути, попутчики сдались. В дверь постучали. — Не хочу сегодня с вами пересекаться, валите! — Это Тодороки. — А тебе чего?! — Меня, можно сказать, сделали посыльным. — Тогда иди и передай им, чтобы отстали. Кацуки решил что разговор себя исчерпал и продолжил катать по столу монетку. Она ударилась о завернутый в пакет журнал, непонятно зачем привезенный из дома, нужно будет почитать. Но не сейчас. Сейчас он слишком раздражен. Дверь тихонько скрипнув открылась. — Чего ещё? — Ты же один идти собрался? — Тебе то что? — А ну, может с тобой схожу? — Ты мне как собаке пятая нога. Были у меня уже такие энтузиасты. — Тогда почему ты взял их с собой? — Ц, потому что. — Понятно. Откуда узнал про этот дом?— Тодороки бесцеремонно плюхнулся на одну из лежащих рядом со столом подушек. Раздражение Бакуго все нарастало. — Что за допрос? —недолгий разговор уже порядком достал. — Да так, просто волнуюсь за свою безопасность. — Ц. Урарака сказала,— это даже было правдой, Очако очень часто говорила о Шото, вот только в такие моменты Бакуго по возможности "отключал" мозг, но про горный домик он все же услышал. — Вы с ней общаетесь? —такого поворота Тодороки явно не ожидал. С натяжкой, его лицо можно было назвать удивленным. — Дааа... — Что в пакете? — В каком пакете? —голос звучал уныло, Тодороки достал окончательно. — Возьми меня с собой. — Кудаааа. А, понял. Нет. — Почему? — Мне кажется, или мы попали в петлю? — Что? — Че ты такой тупой? — Так почему отказываешься? — Аааа, господи... Не хочу. — Почему? — Сколько можно? Просто не хочу, да и нельзя человеку без подготовки по горам лазить. — Мы с братом несколько раз поднимались, когда между нами ещё были более менее нормальные отношения... — Зачем ты мне об этом говоришь? — О чем? — О ваших отношениях с братом. Меня, да и всех остальных, кроме твоей семейки это касаться не должно. — А, это... Случайно получилось, —Тодороки вымученно улыбнулся. Бакуго вздохнул. Он почти забыл о том подслушанном на фестивале разговоре. — Ладно. — Ого... Правда? — Да, но я уже жалею об этом... Снаряжение то есть? — Да, на чердаке должно быть. — На какую высоту поднимались? —Бакуго вновь взялся за лежащую у завернутого журнала монетку. Делать особо ничего не хотелось, а слушать рассказы новичка уж точно. — На Нотори, почти до вершины. — Не далеко от сюда , да? Значит почти три тысячи... Ну, Аино не намного выше. Сколько лет назад? — Года три. — Довольно давно... Если что случится, я ответственности не несу. — Да. — Мне сейчас нужно подумать, свали. — Хорошо, что-нибудь передать Каминари с Киришимой? — Нет. Хотя да. Скажи чтоб САМИ РЕШАЛИ СВОИ ПРОБЛЕМЫ, а не скидывали их на других. Надеюсь это было достаточно громко? — Ну да. — Славно. Но я не тебя спрашивал. — Прости!—за дверью послышался шум, возможно в эмоциональном порыве подслушивающий разговор Киришима стукнулся обо что-то головой. Скажем так, настроение Бакуго немного улучшилось, но то что молчаливый и отстраненный Тодороки будет так долго разговаривать именно с ним, как с той же Ураракой или анонимным аккаунтом Кацуки, было немного неожиданным. Тодороки его вроде как врагом должен считать. Да уж, возможно общение от имени "Положительного ответа" и правда помогало. — Тодороки, ты вышел! Живым! Мы думали что ты там уже трупиком валяешься! —у дверей Шото поджидали нетерпеливые Эйджиро и Денки. — Эй вы! Не надо орать хотя бы! Я все слышал!! — Трупиком?— Тодороки игнорировал угрожающий крик. — Ну то есть... — Да я понял,— Шото пошел к лестнице, надеясь в одиночестве посидеть в гостиной. — Вы так тихо говорили, мы почти ничего не услышали, — закадычные друзья поплелись за ним. — Да уж, тихий Бакуго, я думал это невозможно. — Он сказал, что вы можете уехать. — Прямо так и сказал? Без ехидных дополнений? — Вроде бы. — Хммм... — Можете сами спросить. — Ну, часть про проблемы мы слышали... — Отлично. Тодороки быстро спустился по лестнице на первый этаж, а Киришима и Каминари разошлись по комнатам.