Болотные демоны

      Сонное солнце нехотя вставало над Черноречьем — оно не хотело видеть, что произошло за ночь. Снежинки в его лучах переливались, подобно волшебной пыли, просыпавшейся из кармана забывчивой феи. Город проснулся. Народ разносил новость от дома к дому: ужасный и зловещий Урт забрал новую жертву. Толпа стекалась к месту, где все произошло.       Дом сложился как карточный домик: покосились стены и рухнула крыша. Обгоревшие обломки чернели на свежем снегу. Люди за спиной Клима вздыхали, ругались, а то и всхлипывали, не сдержав чувств. Толпа обсуждала десятками голосов, как помочь теперь бедной семье.       Женщина, живущая там, рыдала на руках у подруг, а мужчина со старшими сыновьями залез под обломки. Они звали мальчика, не заботясь о себе и не думая, что и сами могут застрять. Всеобщая скорбь проникла и в сердце Клима. На глазах крепкого и серьезного мужчины наворачивались слезы. Вдруг кто-то подошел к нему и ободряюще похлопал по плечу:       — Ну-ну, ничего, ты знал их, приятель?       Клим медленно повернул голову. Перед ним в простой одежде стоял молодой парень — едва старше Феликса — с непослушными черными кудрями. Под взглядом его живых ореховых глаз лекарь чувствовал себя неуютно. Незаметно для себя самого незнакомец выделялся из толпы: энергичный голос ни к месту, неопрятный вид, словно парень куда-то вечно спешит, магический кулон на шее. То есть Клим не мог знать это наверняка, но в обычной ювелирке не мог бушевать шторм. А Гравилат готов был поклясться, что жидкость цвета ночного неба в этом кулоне плескалась, как море.       — Да уж, такое несчастье, говорят, мальчишке всего одиннадцать, — добавил незнакомец, не дождавшись ответа.       — Нет, я не знал их, я просто… шел мимо и толпа меня подхватила. Я недавно здесь.       — Так это твое первое полнолуние здесь? — догадался парень, — тогда привыкай. Тут постоянно проходит подобное, когда приходит Урт.       — А что этот Урт делает? Что ему нужно?       — Говорят, он забирает их с собой в саму тьму. Но я думаю, что он проклят. Там, где появляется Урт, происходит что-то темное и нехорошее. И не важно, виноват ли он в этом. Как тебя зовут-то, кстати? — спросил вдруг незнакомец и доброжелательно улыбнулся.       — Клим, — хмуро ответил Гравилат.       — А меня Лукас. Еще увидимся!       Лекарь проводил взглядом незнакомца и принял решение. Сомнений в правильности сделанного выбора уже не осталось.       — Сто тридцать четвертая страница — зелье святости. Это оно?       Клим вопросительно посмотрел на Аморта поверх массивной книги с потертым корешком, из которого уже торчала марля. Тот смотрел на кучу старого хлама, притащенного им, словно жадной белкой. Задумчиво пересчитав пальцем предметы, Аморт переключился на Клима.       — Да, оно. Я нашел часть запасов. Хватит ли этого — честно, не знаю.       — Хреновая это идея — идти на Урта, — возразила Кира, валяясь на диване с горстью орехов. Ее распущенные длинные волосы завивались после сна с косами. — Ну подумаешь, беды в город приносит. Не нам же. Да и мало ли, что там происходит, мы им что, герои? Уж точно не для города, где нам не дали пожить, а за молоко по шесть медняков берут!       — Ты все равно эти деньги крадешь, — едко ответил растрепанный и недовольный Феликс.       — А ты как будто против! — наигранно возмутилась Кира и бросила в парня орех, — я думала, ты всем доволен, особенно когда чаек с медом попиваешь!       — Хватит вам цапаться, — безразлично сказал Клим, — и я не просил кого-либо из вас участвовать в этом.       — А я и не говорил, что присоединяюсь, — заметил Феликс. — И уж тем более я не хочу, чтобы вы охотились на какого-то оборотня вдвоем. Вы убьете друг друга раньше, чем доберетесь до него.       — В этом деле я готов стерпеть его компанию, — спокойный взгляд Клима указал на Аморта, — слушай, это зелье — лошадиная доза ядовитых грибов, оно точно святостью убивает?       — Ты варить его будешь или наши порядки осуждать? — с легкой улыбкой Аморт неодобрительно покачал головой.       — Ваши? — переспросил Гравилат, — я думал, ты сам по себе.       — Так и есть. Ну что, начнем?       Друзья вчетвером вынесли склянки на улицу, разожгли костер и поставили котелок с водой. Все необходимое нашлось у Аморта — он объяснил это тем, что зелье святости может сварить любой ребенок из-за обыкновенности ингредиентов и широкого применения. Клим не понимал, что обычного может быть в крови летучей мыши, пепле сморчка и сатанинских грибах — их можно купить в каждой лавке? Гравилат зачитывал рецепт, искал нужную склянку, вытряхивал остатки отсыревших грибов и трав, выскребал лучинкой засохшие вытяжки. Аморт помешивал зелье поварешкой и рассказывал об ингредиентах. Грея руки у огня, Феликс напевал себе под нос мелодию, услышанную на озере. Хозяину дома этот мотив показался знакомым, но он так и не смог вспомнить, где слышал его раньше.       Когда зелье было готово, солнце уже высоко взошло над болотами. Кира все же решила присоединиться к охоте на оборотня. Девушка скрывала свои мотивы, но Клим понимал — сестра не может бросить его даже в самой безумной задумке. За это он уважал ее еще сильнее. А еще за то, что пока они с Амортом были заняты зельем, Кира успела принести оружие из своей башни и вооружить их до зубов ножами и мечами. Откуда у нее все это — Аморт решил даже не спрашивать.       Феликс мялся на крыльце, глядя, как остальные собираются на охоту. Заметив это, Аморт спросил, в чем дело? Но парень колючим взглядом смотрел на Клима и не хотел замечать кого-то еще. Когда пришло время выдвигаться, Феликс все-таки решился подойти к Гравилату и прямо сказал:       — Я не хочу, чтобы ты уходил.       В его бледных, как зимнее небо, глазах Клим прочитал не тревогу или волнение, а по-детски упрямую обиду. Феликса что-то терзало, но парень запирал это в себе и поджимал губы, словно боясь, что слова сами вырвутся наружу.       — Все будет нормально, — пообещал Клим, пряча склянку с зельем в карман.       — Все уже не нормально, — дрожащим голосом возразил Феликс. Его губы тоже мелко дрожали. — Ты увидел сгоревший дом и решил, что это твое дело, но это не так! Даже если ты убьешь Урта, ты не отомстишь за Августа! Чем дольше ты цепляешься за него, тем глубже разрушаешь себя, как ты этого не видишь?!       — Ты не понимаешь! — прикрикнул Клим. Феликс вздрогнул. — Ты не терял своего лучшего друга!       — Только что потерял… — расстроенно ответил парень.       Он отвернулся от растерянного Клима и поплелся в дом, глядя под ноги пустым взглядом. Наблюдая за разворачивающейся драмой, Аморт насторожился. Он не мог позволить наспех придуманной схеме не сработать. Мужчина подошел к Климу и смог услышать, как Феликс снова напевает знакомый мотив, звучащий, словно ручей. А Гравилат застыл, разрываясь между охотой и примирением. Тогда Аморт настойчиво взял Клима под руку и повел к сестре.       — Как мы выследим Урта? — спросила Кира, упираясь кулаками в бока песцового жилета. Выглядела она воинственно, и дело было даже не в колосках или подведенных углем глазах, а в азарте, который появлялся в ее самодовольной ухмылке каждый раз, когда девушка шла на риск.       — Пойдем по следам, — предложил Клим. — Их отчасти замело, но разглядеть можно.       Друзья нашли следы в нескольких метрах от дома — там, где ночью брел Урт. Нечеткие, замороженные, они не петляли, как следы животного, а шли строго вперед, словно человеческие. Клим определил направление и быстрыми шагами направился вглубь болот. Компания пошла за ним. Феликс проводил их разочарованным взглядом из окна. Следы вели к заброшенной медвежьей берлоге на краю леса, откуда шла лишь одна тропа — на город. Гравилат заглянул внутрь — на гниющей листве, свернувшись клубком, спал Урт. На всю берлогу раздавалось его «Хр-р… пр-р…» и на выдохе лошадиные губы тряслись.       Гравитал достал из кармана склянку с зельем и на цыпочках подкрался к Урту. Нервная пульсация во всем теле не стихала. И если из окна существо не казалось Климу достаточно страшным, то теперь, лежа перед ним, оно пробуждало внутри леденящий ужас. Пугало не то, что Урт был похож на изуродованную лошадь, нет, гораздо сильнее было пугало то, что он так сильно был похож на человека.       Склянка не поддавалась — Клим слишком сильно закрыл ее пробкой и теперь не мог ее вытащить. Приложив силу, он все же смог откупорить, но пробка вышла с хлопком, который тут же был разнесен эхом по всей берлоге. Урт начал подниматься — медленно, как мертвецы в страшных сказках. Крик испуганной сестры донесся до сознания Клима приглушенным и вязким, словно между ними стекло. Гравилат закрыл склянку и бросился наружу.       Урт погнался за своей жертвой, но выйдя из укрытия, остановился и прикрыл копытами морду — слишком ярким был свет. Секундной заминки хватило, чтобы Кира бросилась на него и нанесла рубящий удар. Жесткая шерсть оказалась прочнее, чем думала девушка — меч едва поцарапал Урта, пара капель почти черной крови упала на блестящий на полуденном солнце снег. Только то, что существо было сонным, помогло Кире увернуться от удара в ответ. Аморт подбежал со спины и в прыжке ударил Урта в шею. Клинок вошел в плоть на пару сантиметров, принеся оборотню жуткую боль. Урт утробно взревел и встал на дыбы, а придя в себя, отбросил Аморта копытом.       Клим бросился на Урта, пытаясь пробить его живот с разбега. Меч глубоко вошел и остался в теле врага. Оборотень с размаху ударил Гравилата копытом в грудь. Лекарь отскочил в сторону и согнулся, чтобы отдышаться. Урт пытался вытащить меч из живота, но неуклюжие копыта скользили по стали и не могли ее зацепить. Кира ударила до смерти испуганное существо в ногу. Клинок отскочил от плоти, как от металла, но Урт рухнул на одно копыто. Достав из себя меч, оборотень швырнул его в девушку. Клинок пролетел не далеко и упал к ее ногам. Кира подхватила оружие и продолжила бой.       Одиночные удары и контратаки продолжались, пока друзья не выбились из сил. Клим задыхался от постоянных уворотов, атаки требовали слишком много энергии. Мужчина смотрел на запыхавшуюся сестру и на Аморта, который выглядел немного бодрее.       — Нам надо напасть сообща! — предложил Клим.       — Какие будут идеи? — крикнула в ответ Кира.       — Мы с Амортом одновременно ударим его в живот, а ты встань сзади на четвереньки, чтобы он споткнулся.       — А если не сработает? — недовольно спросила сестра.       — Вот и посмотрим!       Кира лишь развела руками. Но других вариантов не было и она стала обходить Урта, отвлеченного Амортом. Оборотень словно не замечал ничего, кроме противника впереди — ярость застилала его налитые кровью глаза. Длинный, неповоротливый, он даже не уворачивался от атак, лишь отбивал их или пропускал. И сейчас он смотрел на двух противников впереди, бегущих на таран, и нетерпеливо бил землю копытом. Плечом к плечу, Клим мчался рядом с Амортом, выставив мечи вперед. Для Урта они были что иглы — в этот раз он смог отбить атаку и выбить оружие из рук противников одним движением. Мужчины бросились от него врассыпную.       Снова увеличить дистанцию было сложно. Люди отбивались и уворачивались, пытаясь отбежать, но оборотень был быстрее и не позволял оторваться. Кира, стоя на коленях, судорожно рыскала в снегу в поисках чего-то, что можно было бросить в существо. Не найдя камней, она поднялась, схватила меч и побежала на оборотня, чтобы ударить его в спину ударом, не нанесшим никакого вреда. Но Урт обернулся на нее, позволив мужчинам выиграть время. Отбежав на несколько шагов, Клим предложил:       — Бросим в него меч. Потом возьмемся за один и вместе загоним его под ребра.       — Это рискованно, — заметил Аморт. — Если ошибемся…       Но Клим его не слушал. Он не мог смотреть, как отчаянно сестра отбивается от атак чудовища. Гравилат запустил в спину Урта меч. Клинок ударился о крепкую лошадиную спину и со звоном упал на снег, но этого хватило, чтобы оборотень переключил внимание. Тогда Клим взялся за меч Аморта и поднял его над землей. Мужчины, вложив всю силу в клинок, бросились на Урта и в этот раз смогли попасть в живот. Существо взревело. Клим продолжил давить на рукоять и меч прошел насквозь. Брызги темной крови полетели на землю, окропили руки. Оборотень попятился, споткнулся о Киру и упал на землю. Аморт запрыгнул на чудовище и бедрами сжал его шею, а коленями закрепил голову. Тот брыкался ногами и упирался в снег, пытаясь подняться. Кира схватила одну ногу, но второе копыто прилетело ей прямо в зубы. Не успев ничего понять, девушка свалилась в снег и прикрыла рот руками. Жуткая боль с опозданием дошла до ее сознания. Тогда раздался громкий вопль.       Гравилат быстро открыл склянку и вылил зелье в раскрытый лошадиный рот. Урт еще брыкался какое-то время, но Аморт держал его крепко, пока движения не стали вялыми. А потом Урт обмяк и уставился в небо глазами, которые уже покинула жизнь. Это казалось странным, но Клим видел облегчение на морде существа. Теперь он наконец-то стал свободным от своих мук. Аморт поднялся и вытащил из груди Урта свой меч.       Кира сидела на снегу и тихонько скулила. Брат подлетел к ней, поднял на ноги ее тряпично-податливое тело. Сквозь дрожащие пальцы девушки вытекали струйки крови. Гравилат потянул ее за руку, но Кира дернулась и ударила его локтем.       — Мой зж-уп… — пожаловалась девушка и вытолкала изо рта кусок сломанного зуба. — Не потхоти!       Клим выставил перед собой руки, давая понять, что не собирается больше ее трогать.       — Ничего, придем, я заварю остатки болеутоляющих трав, — мягко сказал Клим.       — Да кох-хда тф-фои тхавы мне помохали? — возмущенно пробурчала девушка, не убирая ото рта ладони.       Домой они шли в тишине. Мужчины боялись успокаивать Киру. Она бы огрызалась, как зверек, а забота с их стороны только ранила ее самолюбие. Причинять лишнюю боль раненой девушке не хотелось. Киру бесила собственная беспомощность, но боль была слишком сильная. Кровь скапливалась во рту — приходилось ее выплевывать через каждые шагов двадцать. Дойдя до дома, девушка спросила Аморта:       — У тебя ес-сь алкохоль?       — Вино, немного пива, самогон… — перечислил он.       — Нес-си самохон.       Аморт быстро скрылся в доме и через минуту вынес стеклянную бутыль с пахучей беловатой жидкостью. Кира отпила с горла. Самогон обжег горло, первые секунды невозможно было вдохнуть и казалось, что из глаз вот-вот посыпятся искры. Но дыхание вернулось, а вскоре девушка почувствовала, как алкоголь впитывается в ее пустой желудок и начинает туманить разум. Клим бережно взял ее за плечи и повел с мороза в дом Аморта. Оказавшись внутри, брат с сестрой устроились на диване, а хозяин дома развел в камине огонь.       — Давай посмотрю, что у тебя с зубом, — твердо сказал Клим.       — Не тхохай меня, там все хогосо.       — Хогосо? — переспросил Аморт и насмешливо оскалил зубы.       — Будесс пегедгазнивать — кговью заплюю, — жестко ответила Кира и посмотрела с такой ненавистью, что мужчина сразу же спрялатал улыбку.       — Я все равно посмотрю, — настоял Клим, — а уж от тебя зависит, будет больно или нет.       Кира закатила глаза. Нехотя она взяла брата за запястья и широко открыла рот. Клим заглянул туда и в крови разглядел оставшийся кусок зуба.       — Коренной сломался. Только вот кровь не останавливается, это хреново. Я приготовлю компресс.       — Ты не знаешь наверняка силу повреждения. Надежнее сварить зелье. — предложил Аморт. — У меня для него есть все, вроме вороньей слюны.       — Ессли это мне помоссет, итите, а я пока напьюссь.       Клим окинул сестру недоверчивым взглядом.       — Та ити уже! Я в порят-тке.       Брат кивнул и вслед за Амортом вышел на улицу.       Вороны, словно почувствовав свою значимость, разом исчезли. В их поисках пришлось зайти глубоко в болота. Начинались топи, густые, тягучие и жуткие. Куда ни глянь — всюду вода, изрезанная тропинками, как треснувший кувшин. А вечер уже приближался и давал о себе знать величественно закатывающимся солнцем, окрасившим горизонт в малиновый цвет. Клим уже хотел возвращаться — да и водятся ли в топях вороны? Разве они не городские жители? Но Аморт убедил его поискать еще минут десять.       Сзади раздались быстрые хлюпающие шаги, словно пробежал ребенок, а затем что-то ушло под воду. Сосредоточенно щурясь, мужчина обвел взглядом болота — никого. Раздался новый всплеск и в спину Гравилата прилетел ком грязи, запачкав неприглядное серое пальто.       — Не повезло ж нам на него нарваться… — раздраженно прошипел Аморт.       — Что? Кто это? Что ему нужно? — удивился Клим.       — Болотный черт. Существо безобидное, но крайне приставучее. Нужно поиграть с ним, чтобы уйти с его территории.       В доказательство его слов в Клима прилетел новый ком земли и болотного ила. Аморт набрал горсть грязи и оглянулся по сторонам. Из воды показалась косматая макушка черта, на которой, поверх гнезда из водорослей, как на троне восседала лягушка. Маленькие, как бусинки, глаза с задором смотрели на гостей. Аморт попал бы, если в последний момент черт не ушел бы под воду.       — Нужно просто попасть в него? — уточнил Клим.       — Это кажется тебе простым? — с насмешкой спросил Аморт.       Мужчины одновременно бросили грязь в показавшегося черта. Один ком пролетел сверху, а второй задел только лягушку. Та обиженно спрыгнула с косматой головы. Уклоняясь от атаки противника, Клим одной ногой шагнул в воду и вытащил уже промокший и грязный сапог. Увлеченный игрой Аморт смело заходил в грязь, быстро собирал снаряд и не боялся испачкать руки. Глядя на него, Клим все меньше заботился о своем внешнем виде. Как ни странно, ему даже нравилось бегать, искать, где же всплывет черт, и швыряться грязью. Редкий смех звучал над темнеющими болотами.       Вскоре черту надоело прятаться в воде и он выскочил на сушу, весь как огромный комок с длинными руками и тонким хвостом. Под грязью Клим разглядел подобие свалявшейся бурой шерсти. Существо походило на лохматого зверька, мирно резвящегося в лучах остывающего солнца. Гравилат уже ничему не удивлялся.       Грязь хватала за ноги и отпускала с трудом. Клим быстро понял, что нельзя разгоняться — иначе полетит прямиком в жижу. Благо дело, болото не затягивало, а вело себя как обычная сельская грязь. Случайность или чертовщина? А разыгравшийся черт похрюкивал от удовольствия, бегая на тонких ножках. Грязевые снаряды летали так быстро, что уворачиваться стало практически невозможно: пальто Клима принимало почти все броски. В очередную попытку Гравилату повезло попасть в противника. По привычке он уже потянулся за новым комком, но потом увидел, как поверженный, но довольный черт подошел к краю суши и камнем нырнул в воду.       Клим уже расслабился, как вдруг ему в голову прилетела грязь. Он возмущенно обернулся на Аморта — тот заливался смехом, стоя на одной ноге, как цапля, и обеими руками держался за живот. Гравилат набрал грязи и побежал к новому противнику, чтобы попасть прямо в лицо. Тот увернулся и толкнулся плечом. Клим толкнул в ответ и завязалась борьба.       Они стояли так близко, что чувствовали, как от соперника несет сыростью и гнилью. Каждый вцепился в плечи противника и пытался повалить его на землю. Аморт пинался и пытал подсечь — Гравилат отвечал ему тем же. Их голени запутались и земля стала уходить из-под ног — Клим едва уловил равновесие в последнюю перед падением секунду. Но хватило еще одного толчка, чтобы полететь в грязь — обоим, ведь Клим не ослабил хватку. Он закрыл глаза, через мгновение ощутил затылком холодную скользкую грязь и в ту же секунду — вес чужого тела. Отвратительно. Унизительно. Грязно. Нужно сделать то же самое.       Гравилату удалось развернуться. Аморт не помешал перекату и оказался на земле, все еще мертвой хваткой удерживая соперника. Его смех, столь глухой, нездоровый и неуместный, однако оказался заразительным — Клим засмеялся в ответ, глядя на его перепачканное лицо.       — Я давно не чувствовал себя таким живым, — заметил Клим, пытаясь подняться из вязкой грязи.       — Ага, я тоже, — согласился Аморт и довольно улыбнулся.       — Чего разлегся? Мы не нашли ворону, а уже стемнело.       Аморт посмотрел по сторонам — деревца вокруг растворялись в вечерней мгле. Если бы он не знал болота вдоль и поперек, запаниковал бы: как в такой темноте искать дорогу назад? Гравилат подал руку и помог Аморту встать. Оба стоили друг друга: одежда, обувь, руки — все было в подсыхающей земле. В сгущающейся тьме их очертания напоминали глиняные скульптуры. Больше всего сейчас хотелось лечь в горячую ванну, а одежду сжечь ко всем чертям. Так гораздо проще, чем пытаться отстирать.       — С утра ворон поищем, — предложил Аморт. — Кира скорее всего уснула, так что мы ничего не теряем. Надо только отмыться…       — У тебя вообще есть ванна? Мыться в тазу ужасно, — пожаловался Клим.       — Есть, и так уж и быть, я тебя впущу, если скажешь мне, что больше не злишься.       — Ха, еще чего! Я по-прежнему тебя ненавижу, — весело ответил Гравилат и в шутку ударил Аморта в плечо.       В центре полупустой комнаты, обитой красным деревом, на позолоченных ножках одиноко стояла большая пожелтевшая ванна. Каждая ее линия плавно перетекала в другую. Безупречно удобная ванна. Сквозь полусомкнутые ресницы Клим смотрел на танцующее пламя тонких свечей, горящих на низком мраморном столике. Каждая мышца его уставшего тела была расслаблена. Ватные руки расположились на прохладных бортиках ванны, не успевших нагреться от горячей воды. Голова приятно кружилась, словно после вина. Комнату наполнял аромат залежавшегося соснового мыла.       Словно наглая кошка, не спрашивая разрешения, Аморт появился в комнате и босыми ногами прокрался к ванной. Он скинул с себя мягких узорчатый халат. Ткань с еле слышным шорохом опустилась на пол. Под ней Клим увидел бледную кожу, обтягивающую острые кости. Горло, колени, плечи, ребра, тазовые кости, запястья — все такое уязвимое и откровенное. На теле мужчины выделялись старые шрамы. Один — от колющего удара. Остальные, похожие на ожоговые пятна, вероятно, остались от заклинаний. Аморт спросил невозмутимого лекаря:       — Я тебя не смущаю?       — Было бы чем смущать, — мелодично ответил Клим.       — Значит ли это, что ты меня рассматриваешь? — томным голосом предположил Аморт.       Гравилат не ответил. Он прикрыл глаза и почувствовал, как плещется в его ногах вода и волны бегут к шее, пытаясь задушить. Это Аморт залез в ванну и, передвинув ноги лекаря, устроился в горячей мыльной воде. Клим лениво приоткрыл один глаз. Соседство ему не понравилось.       — Такой себе из тебя хозяин. Позвал — так дождись своей очереди.       — Во-первых, это моя ванная. Во-вторых, здесь много места.       — Здесь нет места для твоих длиннющих ног. И не поднимай их к моему лицу! — Клим раздраженно оттолкнул всплывшие рядом с ним стопы.       — О, что я слышу, это твои комплексы по поводу роста говорят? — колко спросил Аморт. — А вот ты до меня ногой не достанешь.       — Тогда может мне тоже про твой рост пошутить? Ты когда ходишь, макушкой облака не цепляешь?       — Как оригинально! — наигранно восхитился мужчина и хлопнул в ладоши. — За свою жизнь я слышу это лишь первую сотню раз!       Клим подался вперед и брызнул в лицо Аморта остывающей водой. Тот успел отвернулся и защититься от брызг. Ответный всплеск был такой сильный, что, ударившись о Гравилата, вода вылилась через края ванны. Пока Клим протирал глаза, Аморт нащупал в воде его ногу и пощекотал пальцы. Гравилат отвесил ему пару недовольных пинков. Аморт заметил, что игра перестает быть игрой — Клим начинает беситься. Еще одна такая выходка и чаша терпения Гравилата переполнится. Аморту не хотелось быть выставленным из собственно ванной, но еще больше — не хотелось покидать Клима. На этом водная потасовка закончилась.       Феликс стоял на берегу озера и вглядывался в спокойную воду. Мысли переполняли его и лились через край, словно вино из бокала. На самом деле он никому не нужен. Аморт? Да кто он вообще такой. Кира? Видит в нем лишь обузу и вечного ребенка. А Клим… Клим вечно занят своими проблемами. И как Феликс раньше этого не замечал? Теперь все стало предельно ясно. Единственный уголок, где его ждут, — это озеро. Только бы та девушка показалась.       — Эй! Ты слышишь меня! Покажись!       Раздался всплеск. Девушка вынырнула по шею и окинула Феликса по-детски любопытным взглядом.       — Забери меня! — жалобно попросил он.       — Тебя никто не ждет? — прожурчала она.       — Никто!       Девушка неспешно начала подниматься. Сначала по плечи, потом по грудь, а потом и по пояс она показалась из воды и протянула к Феликсу руки. Тот скинул в снег пальто и наступил на тонкий лед. Он хрустнул и ноги ушли под воду — парень продолжал идти. Ледяная вода скрыла щиколотки, но холод не ощущался — лишь умиротворение. Вода скрыла колени, а Феликс все брел к девушке, протягивающей к нему руки. Погрузившись по пояс, парень понял, что не может к ней приблизиться, но продолжил идти по дну, пока не скрылся по шею. Дно магнитом притягивало его и не давало всплыть. Через пару шагов Феликс ушел под воду с головой.       Ближе к полночи Аморт вышел на порог и свернул на тропинку, припорошенную снегом. Когтистые ветви деревьев уже не пугали — они стали такими же обыденными, как бесконечные рассветы и закаты. Быстрым легким шагом мужчина вышел к могиле, где возились коты. Они услышали его шаги, учуяли его запах и замяукали дюжиной голосов. Аморт сел на лавку и похлопал себя по коленям. Коты переглянулись. Они знали, кому был адресован этот жест.       Маленькая трехшерстная кошечка прыгнула на колени Аморта и жалобно замяукала. Она обеспокоенно топтала его мягкими лапками, заглядывая в глаза. Мужчина почесал ее между ушек и сказал:       — Я знаю, Ло, знаю, но скоро мы будем свободны. Мы покинем это место и сможем отомстить. Просто потерпи немного.       Коты прыгали на лавочку возле него, кружились в ногах, терлись о сапоги. Аморт знал: они ему не верят. Он бы тоже не верил. Но теперь у него действительно есть шанс.