— Зачем ты это сделал? — широко распахнув глаза, Лена осторожно касалась кровавой повязки на лысой голове друга. — Просто хочу, чтобы у меня был компас и я всегда знал, куда идти дальше, — усмехнулся он, выворачиваясь и приобнимая Лену. — Ты всегда можешь спросить у меня, — ласково улыбнулась она, прижимаясь к его груди.
Лена прижала руку к груди и шумно выдохнула. Это было давно. Слишком давно. Больше десяти лет назад. «Ничего не было», — сказала сама себе и сделала шаг вперёд. Каблуки гулко стукнулись о металл. — Зачем? — голос, хриплый, тихий, но будоражащий от пяток до макушки воспоминания. — Что мы сделали тебе? — Всего лишь хотели удалить моего чара, — нервно усмехнулась Лена, выходя на свет. Он вздрогнул, повернулся и шокировано уставился на Лену. В его взгляде не было ненависти и злобы, а было лишь… Разочарование? Его губы сжались в тонкую полоску, а костяшки пальцев побелели: с такой силой он вцепился в прутья марионетки. — Мы хотели спасти тебя. И весь мир. — Тоже мне, герои, — фыркнула Лена, садясь в скелет марионетки, как в кресло, подалась вперёд: — Вы хотели отобрать у меня мою жизнь!Они не виделись с самого выпускного — восемь лет. Лена не слышала и не знала о нём ничего. Лишь иногда видела его, да и то: на фотографиях и во снах. Он по-прежнему носил стрижку и в минуты задумчивости потирал татуировку на затылке. И по-прежнему тепло и мягко улыбался ей. А Лена с каждым днём, казалось, старела на тысячу лет. В классах были непослушные дети, в учительской — старые сплетницы, в тетрадях — тысячи ошибок, в школе — дедовщина, в жизни — бардак. Лена жила в однокомнатной квартире на десятом этаже, потолок которой неизменно каждую зиму капал на рабочий стол. И если тетради можно было проверять на кухне, то спать на кухне Лена не могла. Правда, пару раз засыпала от усталости над тетрадями, но потом весь день нещадно болела шея, а синяки под глазами пришлось долго замазывать корректором. Ей хотелось убежать, спрятаться от этой жизни. Так же, как хотелось пятнадцать лет тому назад убежать от насмешек над её неловкостью. Купленный для игр ноутбук печально пылился на одной из полок стола. Во-первых, на это не хватало ни сил, ни времени. А во-вторых, Лена просто не умела играть в одиночку. А в один зимний день он позвонил и попросил приехать. И она поехала. Поехала, не задумываясь. Поехала, полностью доверяя ему. Лишь на секунду зависла рука перед кнопкой звонка: а нужна ли она ему сейчас, спустя восемь лет, зарывшаяся в бумаги и уставшая от жизни? Как будто прочитав её мысли, он широко распахнул дверь и улыбнулся. Лена неловко посмотрела на него снизу вверх и смущённо махнула ладошкой. — Привет, как насчёт того, чтобы протестировать игру? — К-какую? — осторожно входя в просторную квартиру-студию и неуверенно позволяя ему принять пальто, поинтересовалась Лена. — Как в детстве. Только круче, — он подмигнул ей, аккуратно повесил пальто на вешалку и, аккуратно прижимая её к себе, провёл в комнату, где собрались ещё трое парней. И когда они рассказали ей краткую суть игры, Лена, ни секунды не сомневаясь, сказала «да». А потом благодарно посмотрела на Ларсена. Он всегда спасал её.
А потом вдруг решил загубить её жизнь. Зачем? — Мы хотели спасти всех, — упрямо повторил Ларсен, ожесточённо растирая руками лицо. — И тебя, в том числе! — Удалив мир, которым я жила?! — Лена подпрыгнула на месте. Их последняя ссора ещё живым пламенем жгла сердце.Лена была одна. Всего одна против четырёх мужчин. Что она могла сделать? Особенно когда трое из них готовы были растерзать её на месте, а четвёртый не знал, кому верить. Они хотели уничтожить мир Энвелла. Уничтожить её мир. Мир, где не было бурчащих учительниц, хамоватых учеников и нервных родителей. Мир, где не было табу. Мир, где были свобода и власть. Власть делать всё, что угодно. А потом и злодей, которого интересно было побеждать. А теперь всего этого могло не стать. — Вы не можете так поступить! — вперемешку с гневом в груди клокотали слёзы. — Вы не можете уничтожить мир из-за одного только бота! — Он едва не уничтожил нас и едва не прорвался в реальный мир! — кричал маг. — О какой такой невозможности ты говоришь? Мы создатели и мы вольны решать, что нам делать с этой штукой! Лена оскалилась: — Я тебя породил — я тебя и убью? Идеальная философия! — выдохнула, добавила тише: — Для тиранов! Вы даже не дали мне шанса спросить его, что ему нужно! Мы можем договориться и сделать так, чтобы игра была удобна всем, — Лена взмахнула стрелой от арбалета. Маг рванулся вперёд, желая ей что-то доказать, но Ларсен слишком мягко придержал его и сухо отрезал: — Салли, очнись. Он злодей. Ему ничего не нужно, кроме крови и власти! — Ты и впрямь так считаешь?! — светлые волосы упали на лоб. — Тогда вы все тут слепы. Никто не рождается злодеем! — Бо-о-оже, Ларсен, сделай же ты с этой неадекватной что-нибудь. Ларсен развернул друга и толкнул его в спину, заставляя скрыться в комнате с ноутом. Лена, по-прежнему крепко сжимая стрелу в руке, сурово посмотрела на него исподлобья. — Салли, — он старался говорить мягко, но Лена чувствовала, что он всё решил, — пойми, я создал его таким. Да. И не отказываюсь от этого творения. Но… Его теперь нельзя открыть кому-либо ещё. Он жесток и кровожаден. — Ты не можешь так говорить, — покачала головой Лена. — Ты же не знаешь, чего он хочет! — Я его придумал: я знаю лучше всех! — Злодеем можно только стать! — Нет. Я его создал злодеем, он не становился им! Он появился таким! А если ты мне не веришь… Ларсен сделал шаг, но Лена угрожающе выставила перед собой стрелу, которая уткнулась наконечником в белую надпись «Наутилус Помпилус» на чёрной футболке. Ларсен напрягся. Лена процедила сквозь зубы: — Я не дам тебе уничтожить мой мир! — Тогда уходи! — крикнул Ларсен. После чего Лена, схватив пальто и оружие, вышла из квартиры, не забыв при этом оглушительно хлопнуть дверью.
— Если бы я его удалил, ничего бы этого не было! — Ларсен кивком головы окинул помещение и добавил, уже тише: — Кстати, а где Моргарт? — Мы поменялись местами, — усмехнулась Лена, — он теперь в реальном мире, а я там, где должна была быть всегда. В виртуальном. Ларсен болезненно поморщился и удручённо покачал головой. Он что-то простонал о том, что миру конец и что теперь никто не сможет ничего сделать, а Лена в ответ на это лишь расхохоталась. Расхохоталась демонически и даже как будто истерически: даже испугалась себя. Но, не подав виду, подошла к клетке Ларсена и с насмешкой посмотрела в его глаза: — Моргарт глуп, — склонила голову к плечу, — кто он в реальном мире? Никто. Он тесно привязан к миру Энвелла. А так как этот мир теперь мой… — Лена развела руками, пошевелила пальцами: в углу зашуршали марионетки. — То он пустышка. У него нет ни марионеток, ни рабов, ни авторитета. Он лишь тень. Монстр из компьютерной игры. Люди победят его, потому что гораздо хитрее. Не волнуйся, Ларс. Ларсен вздохнул: — Да разве в этом дело? — А в чём же? — В тебе! — Ларсен резко поднялся, клетка качнулась. Лена отшатнулась. Слова резанули раскалённым железом по сердцу. — Лена… Послушай… — Ты всё-таки помнишь, как меня зовут? — криво усмехнулась Лена, зачем-то расправляя складки на юбке. Ей всегда казалось, что они потеряли себя в этом мире: обращались друг к другу исключительно по кличкам, не спрашивали фамилий, жили своими ролями. Она всегда была Салли, он всегда был Ларсеном. И никак иначе. — Я многое помню, Лен. В том числе те слова, которые ты сочла фантазией. — Те? — голос сорвался, Лена стушевалась и поправила манжет. — На Новогоднем балу? Ларсен, прикрыв глаза, кивнул. И Лена не могла ему не поверить: ей Ларсен не лгал. Никогда. Лишь иногда замалчивал правду для её же блага, но не лгал. Что-то внутри Лены надломилось, голова закружилась, и она медленно и неуверенно опустилась в кресло-скелет. Ноги стали ватными. Она закрыла лицо ладонями и помотала головой. — Я запуталась, — пропищала она едва слышно. — Лена, зачем? Просто скажи мне одно: зачем? — Ларсен побарабанил подушечками пальцев по скелету марионетки. Лена посмотрела в сторону, до боли впиваясь пальцами в холодное железо кресла: — Ты не поймёшь. — Я пойму, если ты расскажешь! — Ларсен дёрнул прутья, марионетка загрохотала. — Здесь я живу, Ларсен. Здесь мой мир. Я здесь королева. Здесь нет тех, кто посмеет посмеяться надо мной, кто посмеет командовать мной или издеваться. Здесь я всем управляю. Я здесь главный герой! Что может быть лучше? Не я живу по чьему-то плану, а все вокруг — по моему! — хлопнула ладонями по железкам. Ларсен прислонился виском к железу, скрестив руки на груди. В его взгляде Лена видела какое-то озорство и грустную усмешку. Его губы изогнулись в слабой улыбке, которая должна была то ли утешить, то ли отразить глубину его разочарования. — А через что тебе пришлось пройти? Лена поёжилась. Для того, чтобы оказаться здесь, на этом месте, и управлять Энвеллом, ей пришлось пережить слишком много. Сначала — предательство близких. Потом — адскую боль при перевоплощении в Саламандру. А ещё множество унижений от Моргарта: он не очень-то любил и уважал свою приспешницу. Лена жила по намеченному им плану, мечтая лишь об одном: поменяться с ним местами. И ей отчаянно хотелось рассказать об этом хоть кому-нибудь. Уважающий себя злодей — Саламандра никогда бы не стала рассказывать о своей тяжёлой судьбе и планах заклятому врагу. А Лена Новикова, уставшая от жизни и заблудившаяся в себе, рассказала Ларсену обо всём. Тот слушал внимательно, кивая и по привычке потирая компас на затылке. А когда Лена, размазывая тушь и слёзы по щекам, посмотрела на него, лишь тихо заметил: — Этого я и боялся. Лен, дело было не в Моргарте. Я хотел удалить игру… Из-за тебя. И из квартиры вышвырнул тебя тоже… — Что? — прижав руку к подрагивающим губам, Лена расширившимися от внезапного признания глазами смотрела на Ларсена. — Я хотел спасти тебя, Лен. Ви-ар — это наркота. Героин. Если на него подсядешь, то слезть уже нереально. Всё в ви-аре кажется лучше, круче, ярче. И он либо губит тебя, либо поглощает, либо… — Ларсен вздохнул, отвернулся и махнул рукой. — Что? — Лена поднялась и подошла к темнице. — Договаривай! — Либо превращает в монстра! — резко обернулся Ларсен. Лена замотала головой и обхватила себя за плечи. Бессознательно повторила вопрос: — Так зачем ты хотел сделать это? — Я просто хотел спасти тебя, Ленок, — Ларсен прислонился лбом к железке и виновато посмотрел на неё. — Меня? — усмехнулась Лена не то нервно, не то печально. — Да от чего меня можно спасать? Ларсен замолчал. Он долго смотрел на неё, жмурился и потирал компас. Как будто не мог сказать ей правды. А Лена ждала. Потирая плечи, она смотрела на Ларсена снизу вверх, как обычно, и ждала. — От монстра… Внутри… Тебя… — туго сглатывая на каждом слоге, прошептал Ларсен. Лена прикрыла глаза. Слова резанули по больному. Предательство каждого из команды.Битва с Ларсеном.
Погоня за детьми.
Похищение ноутбука.Битва с детьми.
Ловушка для игроков.
Внедрение в доверие каждого из новых героев.Кирина двойка.
Кубик.
Разговор с Артёмом. Попытка его убить. Она действительно стала монстром. Она всегда хотела быть Леной и совсем немножко — Саламандрой. Но стала Саламандрой, в которой иногда просыпалась Лена. — Теперь уже ничего не сделаешь, — пожала плечами Лена. — Хуже уже не будет. — Ты стала боссом игры. Главным злодеем, — процедил Ларсен. — Ты же прекрасно знаешь, в каком случае игра закончится. — Лена промолчала, Ларсен с нажимом ответил за неё: — Когда босс умрёт. — Этого не случится, — отмахнулась Лена. — Ноут уничтожен. Дети не могут держать на меня зла. А если и убьют — это им не поможет. Я воскресну, а они останутся заперты в ноуте. — Ты так говоришь, как будто пробовала умирать. — А ты? Вместо ответа Ларсен оттянул воротник чёрной кофты, обнажая лиловый рубец, начинающийся от середины шеи (кажется, от места, где начиналась сонная артерия) и уходящий вглубь под кофту. Лена непроизвольно вскрикнула, отшатнулась, прижав руки к губам. — Умирать страшно и больно, Лена. И я не хочу, чтобы ты это испытала. Я хочу спасти тебя. Просто поверь мне. — Поверить? Не ты ли хотел уничтожить мой мир? Убить моего героя? А теперь говоришь, что всё для моего блага?! — Лена взъерошила волосы и устало провела ладонью по лбу. — Ты снова водишь меня за нос! А я… — А ты снова мне веришь, — мягко улыбнулся Ларсен. — Потому что я не желаю тебе зла. — И поэтому тащишь в реальный мир, где я никто? — А если я скажу, что для меня ты значишь очень много? И не просто скажу — докажу. Просто поверь мне, Лена. Я сделаю так, чтобы ты полюбила реальный мир больше, чем мир Энвелла. Обещаю. Ларсен протянул руку через прутья и осторожно коснулся Лениной руки. Она вздрогнула, вложила свою ладонь в его руку. Долго смотрела на него: — Я же теперь монстр. — Ты не монстр, Лена. Ты просто запуталась. Это бывает… Ты не рождалась монстром и никогда не была им. Ларсен переплел свои пальцы с Лениными, неуверенно поглаживая большим пальцем бархатную кожу её рук. Ларсен улыбнулся Лене. Та неловко улыбнулась в ответ. — Мы всё сможем исправить. Ты мне веришь, Лен? — Я… Тебе… — Лена задыхалась. Каждое слово давалось с адским трудом и отдавалось болью в затылке. Она резко отпрянула от него и зашипела: — Я тебе не верю! Я не Лена, а Салли, запомнил? После чего погасила свет. Двери со свистом захлопнулись. — Лена… — долетел до неё голос Ларсена, полный мольбы. Лена покачала головой, погладила прохладный металл железа: — Ларс, я бы поверила тебе. Но ты так ничего и не понял. Злодеем нельзя родиться. Им можно только стать.